Еш часть пятая. Теории мифотворчества второй половины XIX В. Кроме того, М. Мюллер особо подчеркивал, что язык — это исто­рически развивающаяся система

Кроме того, М. Мюллер особо подчеркивал, что язык — это исто­рически развивающаяся система.

Что касается метафоричности языка, то она, по Мюллеру, по­рождается тем, что отдельные свойства древний человек выражал только глаголами, передающими человеческую деятельность. Он неизбежно выражал свои восприятия мира через представление собственных действий и состояний. Древний язык представлял предметы так, как если бы они были такими же субъектами, как и говорящий. В древности человек вынужден был характеризовать мир природных предметов как мир субъектов, подобных ему са­мому. Он метафорически переносил собственные человеческие черты на природные предметы¹. Это значит, что в праиндоевро-пейском языке каждое слово было метафорой, каждое существи­тельное — определенным лицом, каждое имя — образом. С помо­щью языка человек неизбежно «очеловечивал» природную действительность, приписывал ей человеческие свойства и харак­теристики.

Кроме того, надо учитывать и то, что в истории языка были не только периоды постепенного становления, но и кризисные перио­ды. Один из кризисов, «который можно было бы назвать болезнью детского возраста»², состоял в том, что со временем фонетическая система языка ослабла, имена утеряли свою образно-эмоциональ­ную насыщенность, превратились в имена собственные, и к ним начали относить все действия, которые свойственны природным явлениям и процессам.

«Для человеческой речи, — писал Мюллер, — представляется невозможным выражать абстрактные понятия иначе, как только при помощи метафор и гипербол, если принять во внимание, что словарь древних религий составлен из одних метафор. В новом мире мета­форы эти были забыты»³. Миф как поэтическая метафора возникает из-за лексической бедности древнейшего языка — не обладая доста­точным запасом слов, древнейший человек вынужден был употреб­лять одинаковые термины и слова для обозначения различных пред­метов и впечатлений. Иначе говоря, «те же люди, которые говорили о себе как о бегунах, говорят теперь о реках как о бегунах. Солнце, бросавшее свои лучи, было воином, кидающим свои пики. Облако, несомое ветром, представлялось в виде моряка или ладьи, уносимых

Мюллер М. Религия как предмет сравнительного изучения. С. 27.

² Там же. С. 29.

³ Там же. С. 128.