Часть первая. Античные учения о мифе. Вать, мысленно подвести под те (диктовавшиеся реальной практи­кой жизни) рациональные мерки, которыми оценивалась совре­менность

вать, мысленно подвести под те (диктовавшиеся реальной практи­кой жизни) рациональные мерки, которыми оценивалась совре­менность. Это неизбежно вело к тому, что мифологический образ прошлого все в большей мере ставился под сомнение.

Первые попытки критического отношения к древнейшей ми­фологии мы находим у Гекатея Милетского (550—490 гг. до н.э.), который использует мифы как исторический материал, но уже пы­тается отделить в них то, что может быть истинным, от того, что является вымышленным, стремится внести струю объективности в мифологические объяснения событий. Свою книгу «Генеалогии» («Истории») он начинает словами: «Так говорит Гекатей Милетский: я пишу это так, как мне представляется истинным, ибо рассказы эл­линов многоразличны и смехотворны, как мне кажется»'. Гекатей еще далек от того, чтобы целиком отвергать миф как исторический ис­точник, он просто устраняет из мифа все то, что ему кажется совер­шенно невероятным, вымышленным, фантастическим.

Так, например, миф о том, что на мысе Тенар Геракл вывел из подземного царства «пса Аида» Гекатей «объяснял» следующим об­разом: «на Тенаре выросла ужасная змея, а «псом Аида» ее прозвали потому, что ужаленного ею ожидала немедленная смерть от яда, и вот эту-то змею Геракл и отвел к Эврисфею»². Здесь важно то, что в об­щем мифологическом контексте проявляются зачатки критико-ра-ционалистического анализа: высказывается сомнение в существова­нии жилища подземных богов, в котором обитают души умерших, а адский пес Цербер трактуется как обычная ядовитая змея.

Гекатею в его простых, безыскусственных и переплетающих­ся с фольклором рассказах еще далеко до последовательного ра­ционалистического антимифологизма, он не отбрасывает миф как нечто неистинное, но уже закладывает традицию научной крити­ки мифа³. Заложенная Гекатеем традиция критико-рационалисти-ческрго отношения к мифологии развивается и совершенствует­ся в трудах логографов последующих поколений — Гелланика

Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989. С. 136.

² Там же. С. 137.

³ Надо предполагать, что для своего времени Гекатей не был самым
«продвинутым» рационалистом. Уже Гераклит считал рассуждения
Гекатея недостаточно рационалистическими. Ведь именно так мож­
но интерпретировать его известное заявление: «Многознание уму не
научает, а то научило бы... Гекатея» (Там же. С. 195).

ГЛАВА 1 АНТИЧНАЯ РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ МИФА: НАЧАЛО ПУТИ

Лесбосского, Дионисия Милетского, Харона Ламсаксского — вплоть до Геродота и Фукидида¹.

Преодоление мифологизма в ходе становления историческо­го сознания шло трудно и противоречиво. «Отец истории» Геро­дот во введении к своему великому труду «История в девяти то­мах» прямо говорил, что видит свою задачу в поисках причин исторических событий. Но и объективность, и детерминизм в его исторических описаниях еще пронизаны остатками мифологиз­ма. Мир богов, который он рисует с невозмутимым спокойствием и на который не распространяет теоретическую рефлексию, оста­ется для него важным, а иногда даже решающим фактором исто­рического процесса. Это выражается и в провиденциализме («рок справедливою карою всех нечестивцев карает»²), и в божествен­ном предопределении (например, причиной исторических собы­тий он нередко называл «зависть богов» — «всякое божество за­вистливо и вызывает у людей тревоги»³). Миф для Геродота остается родной стихией. Мифы и действительность у него пере­плетены на каждом шагу. И даже в изложении действительных событий он нередко допускает разного рода мифологические ого­ворки, вплоть до того, что просит извинения у богов за свои воль­ности и др. Мифологическое представление о мире органично вплетено в манеру, в блестящий, откровенный, новеллистический стиль геродотовского исторического повествования. Геродот на­ходится на том уровне критической оценки мифа, когда еще не­редко сталкиваются не рациональное и мифологическое понима­ния события, а два мифологических понимания, одному из которых надо отдать предпочтение в силу его большей правдоподобности⁴. Таким образом, Геродот был далек от того, чтобы рационали­стическим отношением к истории полностью преодолеть мифоло­гическую картину истории.

Наивно-рационалистическая традиция толкования мифологии сопро­вождала по сути всю историю античной культуры вплоть до конца эпохи эллинизма. Примером могут служить (принципиально мало чем отличающиеся от гекатеевских) объяснения мифов о Ниобе и Тев-месской лисе, которые приводит представитель поздней эллинистиче­ской литературы Палефант (См.: Палефант. О невероятном // Па­мятники поздней античной научно-художественной литературы. И—V века. М., 1964. С. 207).

² Геродот. История. V, 56.

³ Там же. I, 32.

⁴ Там же. И, 116, 118, 120.