Понятие

Очертив в предыдущем основные элементарные и ку­мулятивные группы, теперь перейдем к беглому очерку сложных социальных агрегатов. Под сложным социальным агрегатом, если припомнит читатель, мы условились пони­мать такую совокупность взаимодействующих лиц, кото­рая распадается на два и большее число разнородных эле­ментарных единств, или на два и большее число кумулятив­ных разнородных групп, или на те и другие. Всякая часть населения, взятая в своем конкретном виде, представляет такой сложный агрегат. Возьмем ли мы население всего земного шара или население определенной территории, в том и другом случае мы получим совокупность ин­дивидов (исключая чрезвычайно малочисленные группы, в два, пять, десять человек), распадающихся на два и боль­шее число элементарных или кумулятивных групп, или на тех и других. Любая заселенная территория похожа схема­тически на пункт скрещения ряда кругов. Если каждый круг будет обозначать элементарную или кумулятивную группу, то любое, совместно живущее население будет похоже на место, где скрещиваются и пересекаются эти круги. Упрощенную картину положения дела дает прила­гаемая схема. В ней взят клочек населенного района. Каж­дая такая заселенная территория состоит из лиц (особенно в наше время), принадлежащих далеко не к одним профес­сиональным, имущественным, религиозным, государст­венным, партийгым, возрастным и др. элементарным группам. Эти социальные круги пересекаются, наслаива­ются один на другой—кумулируются—и дают в итоге кумулятивные группы, друг с другом не совпадающие и друг друга не покрывающие. Все же население дает картину ряда элементарных и кумулятивных групп, т. е. сложный социальный агрегат. Каждый из отрезков круга AB, CD, MN, EF, PS представляет часть элементарного

PUС. f.

коллективного единства. AB и EF, пересекаясь в отрезке, обозначенном 2, дадут двойную кумулятивную группу, то же дадут круги CD и EF (обозначено 2'). Индивиды, оказавшиеся в таких отрезках, будут членами двойных кумулятивных групп. Отрезки AB, CD и EF, пересекаясь в части, обозначенной 3, дадут тройную кумулятивную группу, другую тройную группу дадут в части, обозначен­ной 3„ S_n круги PS, MN и EF. Круги PS, CD, MN и EF, пересекаясь и наслаиваясь друг на друга, в части, обозна­ченной 4, дадут четверную кумулятивную группу и т. д. Вся же территория четвероугольника в итоге даст слож­ный социальный агрегат, распадающийся на ряд кумуля­тивных и элементарных коллективов.

В настоящее время (то же можно сказать и о про­шлом) трудно найти заселенную территорию самого не­большого размера, вплоть до территории деревни, а в го­родах — улицы и даже большого дома, заселенного рядом семейств, население которых по своему строению не пред­ставляло бы сложного социального агрегата.

Конечно, степень сложности такого агрегата не везде и не всегда одинакова. Население первобытных времен представляло собой сложный агрегат более простой, чем население Европейских стран теперь, население деревни образует сложный агрегат опять-таки более простой, чем

население городов и особенно столиц. Число элементар­ных группировок, на которые распадалась первобытная группа, было ничтожно: оно почти исчерпывалось поло­вой, возрастной и объемно-правовой группировкой. Остальные группировки сливались.

Сообразно с этим число кумулятивных групп было небольшое; раз невелико было число элементарных груп­пировок, то ограничена и возможность разнообразных и многочисленных комбинаций последних, из каковых и составляются кумулятивные коллективы.

Иную картину дает население современного города. Здесь элементарных группировок множество. Комбинаций их — богатство. Кумулироваться при такой «смеси наро­дов, лиц, племен, наречий, состояний» они могут на сотни ладов. В итоге—все население распадается на десятки и сотни элементарных и кумулятивных единств, т. е. пред­ставляет весьма сложный, весьма дифференцированный социальный агрегат. Если взять население Петрограда, то какое несчетное множество элементарных и кумулятивных групп оно дает: по государственной принадлежности тут есть русские, французы, немцы, англичане, американцы, китайцы, японцы, бразильцы, испанцы и т. д. По языковой группировке здесь живут бок о бок: якуты, зыряне, поляки, украинцы, англо-говорящие, франко-говорящие, испанско-говорящие, киргизско-говорящие лица и т. д. По религиоз­ной группировке тут имеются православные, католики, лютеране, буддисты, магометане, штундисты, раскольни­ки, язычники и т. д. По партийной группировке: монар­хисты, анархисты, коммунисты, кадеты, прогрессисты, ме­ньшевики, эсеры и т. п. Профессий—сотни. Кумулятив­ных групп,—начиная с национальной и классовой, и кончая различными двойными, тройными, четверными и т. д. кумулятивными группами,—множество. Легко по­нять, насколько сложен и дифференцирован такой социа­льный агрегат. Одно перечисление его элементарных и ку­мулятивных расслоений заняло бы десятки страниц.

Изменяясь в своей сложности, тем не менее, как ясно из сказанного, население любой территории представляет обычно не одну элементарную, не одну кумулятивную группу, а сложный социальный агрегат, имеющий раз­личную степень усложнения в различных заселенных ме­стах земного шара.

Теперь после пройденного пути нет надобности на­стаивать на сложности социальной расслойки населения. Она очевидна и бесспорна. Вот почему все теории, пыта-

ющиеся объяснять социальные события столкновением и взаимоотношениями каких-либо одних социальных групп, будут ли ими классы (марксизм) или националь­ности, будут ли ими одни из элементарных групп: церкви, государства, партии, профессии, расы и т. д.,— все подоб­ные «монистические» теории явно и несомненно ошибочны. Они однобоки. Они близоруки. Они поверхностны. Их представления о структуре населения («общества») соот­ветствуют алхимическому периоду химии.

Доказывать этот тезис, после всего вышесказанного, нет надобности; вся развиваемая здесь теория служит сплошным его доказательством. Пора со всеми подоб­ными «простыми» теориями расстаться. Для неприхот­ливого ума они хороший пункт отдыха и оправдание своей лености. Но «факты—упорная вещь». Если подоб­ные теории были шагом вперед по сравнению с представ­лениями «единого общества», в лоне которого терялись, как в сером тумане, все люди и все социальные рас­слоения, то по сравнению с действительностью они оста­новились на полдороге. Необходимо было сделать еще шаг вперед для сколько-нибудь правильного понимания строения населения, необходимо было продвинуть даль­ше изучение линий социальной дифференциации. Этот шаг вперед мы пытались сделать и в итоге получили куда более сложную картину общественного расслоения. Мы убедились во множестве линий элементарной группиров­ки; далее мы увидели, что ими дело не исчерпывается и перешли к кумулятивным группам. Эти последние рас­пались на ряд видов в зависимости от количества куму-лирующихся группировок, в зависимости от их качества и в зависимости от способа кумуляции. В итоге мы получили понятие сложного социального агрегата, како­вым является всякое население. Этот агрегат, как видели, распадается на множество расслоений и групп.

Таков конечный пункт нашего анализа.