Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Систематика сложных социальных агрегатов 2 page
Гильдебрандт делит народы по системам хозяйства, различая: 1) Naturwirtenschaft, 2) Geldwitschaft и 3) Kreditwirtschaft5*. Ошибки, общие с теорией Листа, плюс— фактические недочеты: деньги есть и у первобытных народов, есть и в наше время; неужели же тех и других отнести в одну группу? Кредит характеризует не только современное народное хозяйство, но он существовал и в античном мире, и в средние века. Значит ли это, что все эти народы должны быть отнесены к одной группе? Если да, то не соединяем ли мы несоединимое и не разъединяем ли то, что весьма сходно друг с другом?29 С соответственными изменениями те же возражения применимы к теориям Рошера и Бюхера30. Бюхер, положивший в основу классификации признак длины пути товара от производителя к потребителю, принужден в одну рубрику «замкнутого хозяйства» помещать такие разнородные социальные агрегаты, как первобытные группы с полукоммунистическим хозяйством и Грецию и Рим с хозяйством рабским31. Grosse в основу систематики кладет: формы семьи в соответствии с экономическими условиями группы. Сообразно с этим народы он делит на пять групп: 1) низшие охотники и рыболовы, 2) охотники и рыболовы высшие, 3) номадные пастухи, 4) низшие земледельцы, 5) высшие земледельцы32. Не говоря о том, что классификация не обнимает чисто индустриальные общества и потому уже ошибочна, она неудачна и потому, что предполагает тесную связь между формами семьи и формами хозяйства. Такая связь далеко не всегда существует33. Пре- дыдущие замечания применимы и к нему, а равно и к Hahn'y, кладущему в основу деления способ добывания пищи 34. Более новой попыткой в том же роде, но выполненной с колоссальным научным аппаратом, с фактической раз-группировкой множества народов по рубрикам классификации и с проверкой общих гипотез на систематически расположенных социальных группах,— с проверкой, далекой от «метода примеров» и близкой к индуктивному методу сопутствующих изменений,—является попытка Hobhouse'a, Wheeler'а и Ginsberg'a*5. В основе классификации их лежит «материальная культура не как первый фактор, а как диагностический признак». Можно утверждать, говорят авторы, что «material culture is a fair index of the general level of knowledge and... of mentality»6*. Но какая именно часть материальной культуры?— Способ добывания пищи с рядом добавочных признаков, отмечают авторы. В этом пункте, следовательно, они приближаются ко взглядам Hahn'а, Нибура и др. Сообразно с этим признаком все простейшие народы они делят на следующие группы: 1) низшие охотники, 2) высшие охотники; далее родословное дерево разветвляется, так как одни народы от охотнического периода перешли прямо к пастушескому, а другие—прямо к земледельческому36, то по одной ветви идут 3) земледельческие народы, делящиеся на три подвида, по другой—4) пастушеские, делящиеся на два подвида.
к подлинникам, за более подробным изложением и критикой теорий данной группы к ст. Штейнметца, к курсам политической экономии, в частности, к «Основам политич. экономии» M. И. Туган-Баранов-ского. «В результате вся схема хозяйственного развития (Листа) оказывается несостоятельной», заключает о ней Туган-Барановский. Основы, 108. 29 «Кредитное хозяйство не м. б. противопоставлено денежному, т. к. 30 См.: Рошер. Grundlagen der Nationalökonomie, 1880, 24—25; Бюхер. 31 См. критику Бюхера у Steinmetz'a. Ibid., 95 и ел. и у Туган-Баранов 32 См.: Grosse. Die Formen der Familie und die Formen der Wirtschaft. 33 См. об этом: Ковалевский. Происхождение семьи и собственности. Здесь, возражая против аналогичной гипотезы Старкэ, M. M. Ковалевский указывает, что матриархат, напр., существует у земледельческих и пастушеских народов; те и другие точно так же имеют институт патриархата. Стр. 30 и ел. См. также: Ковалевский. Социология, т. II, 50 по 90, гл. V, стр. 122—123, 119 и др., где дана критика теории!россе. 34 То же относится к девятичленной схеме H. А. Рожкова. См.: Рожков. 35 См.: Hobhouse, Wheeler, Ginsberg. The Material and Social Institution of 36 «The pastoral stage we regard as an alternative development from the Установив эти основы, авторы переходят далее к своей основной задаче, к решению вопроса: существует ли связь между экономической структурой социальной группы и ее социальной и политической организацией?37 Решение ведется не дедуктивно, а путем фактической проверки. Все народы располагаются авторами в соответствующие классификационные отделы. Решив эту задачу, они переходят к наблюдению: одинаковы ли социальные и политические институты у групп, находящихся в одной классификационной рубрике, т. е. пользующихся одинаковыми способами получения пищи? 4-й номер «Социологического Обозрения» дает решение вопроса в применении к институтам политической организации — власти (gouvernment), суда и судоустройства. How people are gouverned at the varias levels of economic culture which we distinguish, how is order maintained, and justice administered?8*—таков вопрос, ставимый авторами. Систематическое изучение фактов дает положительный ответ: народы, стоящие на одном уровне экономической культуры, имеют одинаковую организацию управления и власти, одинаковые способы поддержания порядка и одинаково организованный институт суда и его форм. Равным образом при восхождении от низших народов к высшим в эволюции этих учреждений наблюдается соответственная историческая тенденция, опять-таки проявляющаяся у всех народов. Авторы иллюстрируют ее даже диаграммами38. В своей книге: «An Essay of Correlation» (см. выше примечание) они, по-видимому, таким же образом прослеживают зависимость между экономической организацией и другими социальными и политическими институтами. Эта попытка заслуживает внимания. В отличие от чисто «монистических» теорий авторы здесь берут не один только признак способа добывания пищи, но и ряд других вспомогательных признаков. На почве первого признака им удалось бы дать только основные указанные подразделения, весьма недостаточные для определения «физиономии» социальной группы; недостаточные потому, что различные земледельческие народы по иным признакам весьма резко отличаются друг от друга (напр. Россия, Дания и Землед. Америка), как различны друг от друга и народы пастушеские (напр., древние номады, киргизы, самоеды и лапландцы). Для отнесения той или иной группы к подвидам земледельческим или пастушеским авторам приходится обращаться к характеру орудий, совершенству техники, ergo — к высоте умственного развития и к др. признакам. Признавая весьма вероятной связь между способами добывания пищи и другими социальными явлениями, мы не должны, однако, преувеличивать эту связь и считать ее всегда данной. Как я оговорился, мы пока не имеем под рукой составленного авторами «каталога народов» и потому не можем проследить и проконтролировать утверждение авторов. Но факты прямого наблюдения говорят за то, что в ряде случаев эта связь может быть очень отдаленной. Характер добывания пищи зависит от природных условий, в которых живет данная группа. Рыболовство (и охота) составляют главный способ добывания пищи и эскимосов, и алеутов, и русских поморов, и прибрежных норвежцев. Однако сходство в этом отношении ничуть не мешает им быть резко различными во всех других отношениях и быть далекими друг от друга, как небо от земли. Было бы изнасилованием фактов помещение в одну группу эскимосов и норвежцев только потому, что те и другие живут преимущественно рыболовством. Это означает, что и здесь однолинейная классификация недостаточна. Недостаточна она и потому, что дает классификацию только т. н. примитивных социальных групп и совершенно обходит народы индустриальные. Заключение о всех этих «экономических» классификациях таково: несомненно есть и должна быть известная связь между теми или иными сторонами хозяйственной организации группы и другими свойствами, характеризующими ее индивидуальность. Но эта связь не всегда тесная. Она недостаточна для того, чтобы заранее сказать, что «раз у данного народа такая-то экономическая система, то у него неизбежно будет такая-то религия, такая-то организация власти, такое-то искусство, такое-то право и суд, такой-то уровень знания и т. д. Подобное заключение слишком смелое и далеко не всегда согласуется с фактами39.
37 Hobhouse, Wheeler and Ginsberg: Op. cit. Soc. Review, № 3, 208—9, 38 Soc. Review, № 4, 332 и ел. 39 См. подробную критику «эконом, теорий» у Steinmetz'a; к этой же группе примыкает и классификация Моргана, данная в его «Примитивном обществе», перенятая и несколько видоизмененная Энгельсом в его «Происхождении семьи». Морган в основу своей классификации К четвертой группе теорий относятся «смешанные» системы, исходящие из комбинации нескольких признаков. Примерами их могут служить теория Ле Плэ и его школы, теория Сутерланда, Фиркандта и отчасти Кон-та. К ней же может быть отнесена и теория Вундта. Основы теории Ле Плэ мы изложили уже выше. Она делит прежде всего общества на: простые (самодостаточные) и усложненные (compliquées). Простые общества, в свою очередь, делятся ею на виды в зависимости от географической среды, определяющей способы добывания пищи, а последние обусловливают собою тип семьи. Сообразно с этим дается теория 3-х основных типов семьи (патриархальной, индивидуалистической и quasi-ин диви дуалистической). Сложные общества, в свою очередь, имеют организацию, определяемую типом семьи. (Народы патриархально-коммунистической формации, народы индивидуалистической и quasi-индивидуалистиче-ской формации.)40 Как видно отсюда, здесь берется не один признак, а несколько; эти признаки взаимно связываются и в итоге дается стройная и довольно отчетливая система классификации обществ, синтезирующая признаки: географической среды, способа добывания средств существования, характера семьи, способа воспитания и форм социально-политической организации41. Эта теория обладает весьма ценными достоинствами, ставящими ее выше всех рассмотренных: она отчетлива, она учитывает зависимости, указываемые другими теориями, и вместе с тем она свободна от их однобокости. Жаль, что она не доведена до конца и не дала нам конкретного каталога народов. Однако и она недостаточна для полной характеристики народов. Народы одной и той же «формации» по теории данной школы далеко не одинаковы во всех своих существенных чертах. И Франция, и Германия, и Россия, и Италия и др. европейские народы, кроме скандинавцев и англо-саксов, принадлежат к одной и той кладет систему родства и характер изобретений и открытий. Энгельс «экономизирует» его принципы. См. их критику у Steinmetz'а, 114— 116. 40 См. выше § о семейной элемент, группировке. Там же см. и литерату 41 Схема исследования, приложенная к Science Sociale (19 année, 1-er же quasi-индивидуалистической формации. Но это не мешает им быть резко отличными и по религиозным верованиям, и по экономической организации, и по политическому устройству, и тем более—по умственному и нравственному уровню. И Китай, и Япония по типу семьи принадлежат к одной (патриархальной) формации. Но какая пропасть между мертвым Китаем и «империалистической», технически-вылощенной Японией. Недостаточность очерчиваемой классификации будет еще яснее, если взять более мелкие подразделения социальных групп. Вот почему, признавая громадные достоинства этой схемы, все же приходится признать ее недостаточной. О. Конт, как известно, клал в основу классификации народов высоту умственного уровня социальной группы, определяемую им по ее мировоззрению. Последнее Конт делил на три периода развития (а соответственно и на три типа): на период теологический, метафизический и позитивный 42. Теперь нет надобности останавливаться на критике этих воззрений. Исторический закон Конта оказался мнимым. Мнимой и неудачной является и вся его теория. Столь же мало пригодна для систематики социальных агрегатов теория С. Симона об органических и критических периодах развития, реставрированная теперь Вебе-ром в его мнимом законе двух состояний43. К этой же группе теорий примыкают классификации Сутерланда, Фиркандта, Вундта и Штейнметца (хотя Штейнметц и выделяет свою теорию в особую группу). Сутерланд44—плюралист. Он комбинирует прежде всего число членов группы, различая: 1) низших дикарей, общества которых состоят в среднем из 40 членов, средних— 150 членов, высших — 360 членов; 2) варваров, группы которых обнимают от 6.500 до 442.000 членов; 3) цивилизованные народы, общества коих насчитывают от 4.200.000 членов до 30.000.000 и больше. Этот количественный признак он соединяет с рядом других признаков, объединяемых им в формуле «общего уровня умственного развития». Классификация неудачна. Во-первых, нет 42 См.: Aug. Comte. Cours de philosophie positive, t. IV, стр. 328—387. 43 См.: Вебер. Le rythme du progrès. Paris, 1913. Одна из глав этой книги 44 См. его «Происхождение и развитие морального инстинкта». СПб., связи между численностью группы и другими сторонами ее организации. Есть малые группы и весьма культурные (напр., скандинавцы) и весьма примитивные, напр., корейцы или ряд примитивных племен, и обратно, есть многочисленные политические группы, весьма резко отличающиеся друг от друга. Напр., Соединенные Штаты Америки и Россия, Великобритания и Китай. Во-вторых, нельзя думать, что чем многочисленнее группа, тем ее умственный уровень выше, и обратно. Если бы дело обстояло так, то наиболее культурными странами должны были бы быть Китай и Россия, наименее культурными Дания, Швеция, Норвегия или Бельгия. В-третьих, неопределен признак и «общего умственного уровня». Чем его измерять? Как быть в тех случаях, когда один народ развит в области земледелия, другой—в рыболовстве, третий — в выделке «персидских ковров»? Сутерланд не указывает объективного критерия интеллигентности. В итоге — схема и неудачна, и неясна. Фиркандт45, как показывает название его работы, делит социальные группы или народы на «народы природы» и на «народы культуры». Основа деления—психический характер тех и других. Kulturvölker характеризуются наличностью у них свободы личности, свободы мысли и критики, и т. п. У Naturvölker9* этих свойств не имеется. Между ними стоят «полукультурные народы», по психике похожие на первобытных народов, по экономическому укладу—на культурных46. Далее Фиркандт дает конкретную характеристику каждой группы. И здесь та же неясность и неопределенность, что и у Сутерланда. Свобода личности, свобода мысли и т. д.—вещи условные. У ряда народов личность не свободна в одном отношении, зато свободна в других, и обратно. Как правильно указывает Парето, в древности не терпелась свобода религиозных верований, зато терпелась свобода пить вино и разврат. Теперь терпится свобода религии, но начинает преследоваться пьянство и «разврат» (преследо- 45 См.: Vierkandt. Naturvölker und Kulturvölker. 1896. 46 Раньше Vierkandt'a та же классификация была дана П. Л. Лавровым, вание нео-мальтузианцев etc.)47. B древности можно было ругать народ и обязаны были хвалить деспотов. Теперь наоборот. «Народ» стал «богоносцем», сувереном, демократия—идолом; деспоты — «извергами и палачами». Далее, в древности для одних была полная свобода (princeps legibus solutus est10*), зато для других были громадные ограничения: теперь многое переместилось: несвободные коммунисты стали свободными властителями, а бывшие свободные властители — бесправными изгоями, поставленными «вне закона» и отданными в полную опеку коммунистам. По какому же из этих слоев мы будем судить о росте или падении свободы? На каком основании народы, не допускающие свободы религиозной критики, зато допускающие свободу пьянства, оргий, многоженства и т. д., мы будем объявлять примитивными, а народы, признающие свободу совести, зато не допускающие критики власти, собственности, форм правления, правящей династии (а таковы — большинство «культурных» государств) и вообще «устоев общества», мы будем называть «культурными»? Мало того. «Свобода мысли, слова и печати» и «свобода личности» в Советской России сейчас совершенно тождественна с «свободой» их в эпоху Магницкого48. 47 См. множество анал. фактов у Парето. Trattato, т. II, 256—288. Здесь 48 См.: И. Я. Фойнщкий. Моменты истории законодательства печати. Значит ли это, что Советская Россия и Россия эпохи Магницкого тождественны и должны быть отнесены к одной группе? Деление Vierkandt'a настолько обще и туманно, что в одну и ту же группу можно всунуть самые различные народы. Так, в группу Naturvölker можно отнести и примитивные группы ашантиев, австралийских негритосов, и Китай, и средневековые государства, и древний Египет, и древнее Перу, и Турцию, и Спарту, и современную Советскую Россию. В группу «культурных» народов можно причислить и Рим последнего периода, и Англию; что общего между этими группами, кроме этих случайных сходств! Нельзя признать вполне удачной и классификацию Штейнметца. По собственному его признанию в основе его системы лежит «рациональный и практический эклектизм». Он дает классификацию социальных групп: 1) Генетическую, 2) Систематическую. В основу генетической классификации он кладет психологический признак, а именно: «интеллектуальный характер группы, определяемый по ее вершинам (d'après les sommets), a не низам, где всегда даны пережитки первичных фаз». Сообразно с этим у него получается 4-ре периода развития, а соответственно и четыре типа народов: 1) период Urmenschen, когда люди мыслили, как животные, не имели ни религии, ни идеи души, духов и т. д.; это—период доисторический и гипотетический. 2) Период первобытной дикости. Интеллектуальный тип здесь низкий, наивный. Люди мыслят только ассоциациями. Отсюда—анимизм, фетишизм, культ предков и т. д. 3) В третий период появляются систематизация и унифицирование идей. Расцветают мифология, поэмы, сказки и т. д. Но нет еще ни свободы мысли, ни критики. Таковы Азия, Восток, Египет, Китай, страны Ислама etc. 4) С Возрождения начинается 4-ый период. Его проявления—протестантизм, свобода критики, методическое изучение природы, гуманитарная мораль и т. д. В основу систематической классификации Штейнметц кладет принцип характера экономической жизни. Соот- поэты—чиновники государства. Критику заменяет донос. Оценку— решение комиссара печати. Высшим научным судьей является правительство. Словом—мысль и все ее произведения—государственная регалия. Деятельность современного комиссара печати тождественна с деятельностью Магницкого. Только позже появляются «вольные типографии» и частно-правовой взгляд на печать. ветственно с этим он получает 10-ти членный ряд социальных групп. 1) Мелкие собиратели семян и плодов (petits collecteurs), 2) охотники, 3) рыболовы, 4) номадные земледельцы, 5) настоящие низшие земледельцы, 6) земледельцы высшие, 7) номадные пастушеские группы, 8) группы, живущие в сложных условиях, 9) народы периода мануфактуры, 10) индустриальные народы. Ни одну из этих классификаций нельзя признать удачной. Генетическая систематика обладает следующими недостатками: 1) общий принцип деления неясен. Критерий «интеллектуального характера группы» слишком неопределенен. 2) Нельзя классифицировать социальные группы по отдельным, наиболее развитым интеллектуально членам группы (по вершинам группы). Такой прием может вести к самым ошибочным представлениям об интеллектуальном уровне группы. Можно ли по Ломоносову заключать об интеллектуальном уровне России 18 века? Можно ли по Бэкону или Леонардо да Винчи судить об умственном характере современной им Англии и Италии? Не получилась ли бы явная ошибка, если бы мы стали так поступать в каждом случае? Не прав ли Кост, резко критикующий такие приемы и настаивающий на том, что великие intellectuels — это случайные кометы, никоим образом не могущие быть мерилом интеллектуального уровня соответствующей группы? Число их, говорит он, всегда ограничено; наиболее великие intellectuels не принадлежат к наиболее развитым и могущественным народам (напр., Христос, Будда); они родятся в эпохи благоприятные и неблагоприятные для социального состояния (большинство псалмопевцев Иудеи родилось в эпоху анархии, в Греции большинство философов — Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур, Зенон — жило в эпоху распада государства; то же было в Риме — Цицерон, Лукреций, Виргилий, Гораций, и т. д.). Одна и та же раса, одна и та же эпоха и одно и то же социальное состояние дают рождение самым различным гениям. Наиболее высокие достижения великих людей почти не социализируются, не воспринимаются массами, потому их социальная роль ничтожна, потому же нет связи между уровнем intellectuels и умственным уровнем группы. Механика Декарта, монадология Лейбница, трансформизм Ламар-ка и т. п. были «созданием идеальным, а не социальным, 49 См.: Steinmetz. Op. cit., 136—147.
более личным, чем коллективным», они массами своего времени не были восприняты и на ее умственный уровень не оказали влияния. Больше того, умственная эволюция группы вообще развивается анонимными многочисленными и мелкими изобретениями, а не великими открытиями гениев. Уничтожьте одну-две дюжины гениев — социальная жизнь группы от этого мало изменится и пойдет своим чередом50. Если в тезисах Коста есть преувеличение, то, тем не менее, они правильно указывают отрицательные стороны метода Штейнметца. 3) Неудачна его генеалогическая классификация и потому, что 1-я из указываемых им стадий совершенно гипотетична; остальные же столь неопределенны, что дают возможность в одну группу отнести самые различные народы и группы (куда, напр., отнести Японию, по верованиям и морали близкую к 3-й стадии, по технической культуре—передовую страну?) Словом, все возражения, выставленные им самим против теории Сутерланда, применимы и к нему. Что касается его систематической классификации, то она представляет модифицированную классификацию экономистов. Возражения, вызываемые последней, mutatis mutandis применимы и к ней. К этой же группе теорий может быть отнесена и теория Вундта51. Всю историю человечества он делит на 4-ре стадии: 1) на фазу примитивного человека (орда, нет политической организации и авторитета; религия сводится к страху перед мертвыми и т. п.); 2) на фазу политическую (начатки политической организации, деление на фратрии и матримониальные классы; тотемические верования etc.); 3) на эпоху героев (Heldenzeitalter). (Период индивидуализма, утверждения прав личности, выделения вождей, героев, появления собственности, индивид, семьи, верований в богов, как в личности и т. п.); 4) на фазу человечества (период мирового государства — Weltreiche, мировой культуры, мировых религий, мировой истории). Все возражения, применимые к Штейнметцу, применимы и здесь. 1) Все это деление в высокой степени условно и неопределенно. 2) Характеристика отдельных периодов (напр., 1-го) полна фактическими ошибками. 50 См.: Coste. Les principes d'une sociologie objective, 1—24; Его же. 51 См.: Wundt. Elemente der Völkerpsychologie. 1912. 3) В основе деления лежит неверная предпосылка прямолинейности и однотипности эволюции для различных групп и народов. Между тем, «ничто не дает основания полагать, что различные типы народов развиваются в одинаковом смысле. Они идут различными путями. Развитие человечества должно быть изображаемо не в форме прямой линии, но как дерево с различными и многочисленными ветвями»52. Пятую группу теорий составляют теории, кладущие в основу систематики человеческих групп не принцип эволюции, а принцип этнографического родства. Сообразно с этим получаются определенные зоны цивилизации и виды культуры; напр., Фробениус различает культуры: греческую, океаническую, азиатского континента, Африки востока и запада и т. д.; нечто подобное дает и Ратцелъ5*, обусловливая характер зон цивилизации географическими условиями. Не чужда, как мы видели выше, эта мысль и Дюркгейму. Примыкает к ней и Л. Мечников, различая цивилизации: речные, морские и океанические. После всего сказанного выше нет надобности подробно критиковать такие теории. Мы видели, что цивилизация и культура понятия неопределенные. Чтобы данные теории могли претендовать хоть на какую бы то ни было определенность, они должны были бы указать: какие же именно признаки культуры они берут для сравнения: язык ли? религию ли? право ли? или экономический уклад? или материальную культуру? или род занятий? или интеллектуальный уровень? А если несколько признаков сразу, то какие же именно? На все наши законные вопросы ответа мы не имеем. Поэтому и вся теория становится «туманной кляксой». Понятно, что на почве таких неопределенных признаков немыслимо дать какую бы то ни было систематику человеческих групп54. К очерченным теориям классификаций социальных групп мы могли бы для полноты прибавить ряд других; напр., весьма ценное само по себе деление Спенсером 52 См. дельную рецензию Дюркгейма на данную работу Вундта, рецен Date: 2015-09-19; view: 288; Нарушение авторских прав |