Систематика сложных социальных агрегатов 4 page

Точный и правильный ответ на эти вопросы является точным определением структуры (или морфологии) лю­бого населения как сложного агрегата.

Когда же исследователь точно охарактеризует содер­жание каждой группировки, как элементарной, так и ку­мулятивной, напр., характер государственной группиров­ки (организацию власти, права и обязанности подданных, «основные законы» государства, характеризующие поли­тическое устройство населения, и т. д.), характер религи­озной группировки (содержание религиозных верований и характер культа, церковную организацию, догматы веры и т. д.) или характер и содержание имеющихся кумулятивных групп, когда такое «анатомическое» и фи­зиологическое исследование будет произведено, то мы получаем не только точную морфологическую, но и «ана­томическую» характеристику соответственного «обще­ства». Наш анализ в этом случае до глубинных деталей пронизывает всю структуру социальной группы и дает ее резюме в немногих и точных формулах. Таков краткий ответ на первый вопрос. Отвечаю на второй.

Задача анатомо-морфологической систематики за­ключается в том, чтобы располагать в одних и тех же группах сложные социальные агрегаты, сходные по совокупности указанных анатомо-морфологических признаков, характеризующих строение сложного социаль­ного агрегата, в частности, по характеру типичных ку­мулятивных и элементарных группировок. Как при­рода кумулятивных групп определяется характером, числом и способом соединения элементарных группиро­вок, так и строение населения как сложного социального агрегата, определяется природой, числом и характером соединения имеющихся в нем кумулятивных и элементар­ных группировок. Поясним сказанное примером, чтобы избегнуть всякой неопределенности. Предположим, что исследователем изучено и проанализировано по указан­ной программе 50 сложных социальных агрегатов или групп населения. Предположим, что из исследованных 50 агрегатов 25 имеют одинаковые типичные кумулятивные группы (напр, касту), 25 других обладают также оди­наковыми между собой типичными кумулятивными груп­пами (напр., классом). Таким образом, 50 агрегатов по типичным кумулятивным группам распадаются на два типа. Обозначим для краткости первый тип (кастовый) А, второй (классовый) A₁.

Теперь ведем анализ дальше. Предположим, что груп­пы, входящие в тип А, по числу сходных и типичных уже в пределах этого типа А двойных, тройных, четверных и т. д. кумуляции, распадаются на 3 отдела: отдел а, куда

входят 25 сходных в этом отношении агрегатов, отдел а', куда входят шесть и отдел а", куда входят остальные четыре агрегата. Тип А, таким образом, распадается на три отдела: а, а' и а". То же делаем и с группами типа A₁.

Теперь анализируем агрегаты, входящие в состав каж­дого отдела, напр, отдела а типа А, по сходству име­ющихся среди них кумулятивных групп (двойных, трой­ных,... антагонистических, солидаристических и т. д.). Предположим, что в этом отношении они делятся на два класса: а, охватывающий 6 из пятнадцати, и ß, охватыва­ющий остальные 9. То же делаем с отделами а' и а". Теперь переходим к сравнению групп, входящих в состав класса а, по числу и характеру их элементарных груп­пировок. Предположим, что класс а распадается на 2 ро­да: 1 и 2-ой. Группируем сходные агрегаты в 1-ый и 2-ой роды. То же делаем с классами, входящими в отделы а' и а". В итоге остается «анатомический» анализ каждой элементарной группировки (ее характера и содержания) и группировки агрегатов, входящих в один род, на виды.

В итоге исследованные нами 50 агрегатов разместят­ся, сообразно со сказанным, так (схема изображает не полную систематику всех 50 агрегатов, а только система­тику одной ветви):

Такова упрощенная схема составления систематики «обществ» по признакам их строения. Повторяю — упро­щенная схема, ибо в действительности процесс этот слож­нее, комбинирование признаков — труднее; возможны пе­ресечения; группы, не сходные в одном отношении, могут быть сходными в другом и т. д. Но пугаться этой слож­ности не приходится, как не пугаются ее ботаники и зоо­логи. Напротив, только при условии такой сложности возможно составление сколько-нибудь точной и правиль-

ной классификационной таблицы сложных социальных агрегатов.

Когда по указанному плану\будет изучено анатомо-морфологическое строение множества сложных социаль­ных агрегатов, тогда размещений их по соответству­ющим рубрикам: типам, отделам, классам, порядкам, семействам, родам, видам и подвидам не представит особенно большой трудности: оно сведется в значитель­ной мере к простой группировке и комбинации по этим в общем не столь многочисленным и точным признакам сходных агрегатов в соответственные классификацион­ные рубрики.

Ничего подобного еще в социологии не сделано. По­этому заранее можно предвидеть, что первичная клас­сификационная таблица по мере изучения все новых и но­вых агрегатов будет изменяться; но этого бояться нечего. Так было и в других науках. Ботаническая и зоологичес­кая классификации частично изменяются и до сих пор; но этого ни ботаники, ни зоологи не боятся. Важно лишь одно, а именно: необходимость приступить к работе над такой систематикой. Пора перестать социологам отделы­ваться смутными и весьма простыми, но зато бесполез­ными классификациями «с кондачка», вроде большинства очерченных выше. Нет надобности говорить, что про­грамма проектируемой мною систематики гораздо труд­нее и сложнее, но, как я постараюсь показать сейчас, она может быть и гораздо продуктивнее.

При этом необходимо заметить следующее. Под сложным социальным агрегатом, как помнит читатель, я разумею всякое совместно живущее население. Поэтому систематик-социолог, который взялся бы за конкретное решение систематики социальных групп, с самого начала должен отбросить все обычные, ходячие группировки насе­ления по тем или иным случайным признакам. Обычно, напр., предполагают (и мы это видели выше), что населе­ние одного государства по своему строению составляет нечто сходное, а различных государств — различное. Со­образно с этим социологи, подпавшие под этот гипноз государственной группировки, всеми силами стараются найти общие черты строения населения одного государст­ва и различия населения разных государств. Такую пре­зумпцию социолог-систематик должен забыть. Можно с полной уверенностью утверждать, что строение населе­ния в северо-восточной Сибири (алеутов, эскимосов, чук­чей, камчадалов) совершенно иное, чем в центральной

России; строение населения негородского Кавказа абсо­лютно иное, чем строение населения немецких колоний на юге России; строение населения Петербурга гораздо ближе к строению населения Берлина и Парижа, чем к строению населения в Лужском уезде Петербургской губернии. То же относится и к другим ходячим разграни­чениям населения (по религии, языку и т. д.). Иными словами, карта земного шара перед социологом-система­тиком должна быть чистой. Обычные ее деления (по государственным границам, по расам, по национально­стям etc.) для последнего не обязательны. Не обязатель­ны потому, что географическая карта структур населения вся еще в будущем. Она еще не создана. Достаточно небольшой вдумчивости, чтобы видеть, что весьма часто заселенные области, лежащие друг от друга вблизи, на расстоянии нескольких десятков верст, а иногда и меньше (напр., население Петрограда и деревенское население Царскосельского уезда, зырян и самоедов, живущих на территории одного уезда), коренным образом отличают­ся друг от друга по строению населения. И обратно, заселенные места, весьма отдаленные друг от друга (напр., современные столицы и большие города Европы и Америки), обычно дают население, весьма близкое по своей структуре. Подобно тому, как растительные сооб­щества могут быть совершенно различными в местах близких друг к другу (напр., лесные, горные, болотные сообщества), и обратно, быть сходными в местах весьма отдаленных, то же самое может происходить и в мире человеческих агрегатов.

Теперь, когда подобная систематика социальных аг­регатов вся еще в будущем, когда не установлено даже, сколько типов сложных социальных агрегатов существу­ет, а тем более — сколько отделов, классов, родов, видов и т. д., ни о какой анатомо-морфологической географии структур населения не может быть и речи. Карта земли должна быть чистой. Задача систематика-социолога пока что сводится к тому, чтобы указанную «форму анатомо-морфо'логического исследования» без всяких предпосылок «накладывать» на ту или иную заселенную территорию, «брать пробу» и исследовать полученные результаты. При таких «пробах» легко может оказаться, что населе­ние исследуемой нами территории, которое мы считали однородным по своему анатомо-морфологическому со­ставу, окажется распадающимся на два или большее число структурных типов, т. е. будет различным по коли-

432 "

честву и качеству имеющихся\в его среде элементарных и кумулятивных групп. И обратно.

Вот почему важно, чтобы у социолога-систематика структурных типов строения населения не было никаких предвзятых мнений.

Когда такие «пробы»⁷³ будут довольно многочислен­ны, сам собой создастся материал для систематики слож­ных социальных агрегатов. Тогда можно будет присту­пить и к соответственной попытке составления «катало­га» сложных социальных агрегатов и соответственной классификационной таблицы. Тогда и только тогда мож­но будет уже конкретно наметить: какие и сколько типов сложных социальных агрегатов встречается теперь и бы­ло на протяжении истории? На какие отделы, классы, роды, виды и т. д. распадается каждый тип? Какие груп­пы населения принадлежали и принадлежат к каждой соответственной классификационной рубрике? Какие тер­ритории земли были в прошлом и являются теперь пре­имущественной областью распространения того или ино­го структурного типа, отдела, класса и т. д.⁷⁴

С ростом таких «проб» постепенно будут вноситься в классификацию поправки и улучшения. Но, как сказано, пугаться таких поправок нечего. Они неизбежны в любой сфере любой науки.

Таков вкратце ответ на второй вопрос — ответ, пола­гаю, совершенно четкий, определенный и лишенный неяс­ностей. Руководствуясь намеченной программой, мы сей­час могли бы перейти к ее фактическому осуществлению, т. е. к самой классификации сложных социальных агрега­тов. Но, очевидно, такая задача, требующая анатомии всей истории человечества, слишком сложна, чтобы дать ее в общем курсе социологии или чтобы набросать ее на двух, трех или на десятке страниц. Она требует слишком

⁷³ Автором, чрез посредство Социо-Биологического Института, пред­
принято сейчас такое «пробное» исследование анат.-морф. строения
населения Петрограда и его сдвигов за годы революции.

⁷⁴ Эта ветвь систематики была бы, таким образом, аналогом к геогра­
фии растительных сообществ в ботанике. Сообразно с этим целесооб­
разно было бы ввести в социологическую систематику и термин
«ареала» или «зоны» географического распространения того или
иного структурного типа в различные эпохи; так, напр., можно было
бы говорить о географической зоне кастовых соц. агрегатов и т. п.
Этот термин в иной плоскости уже введен в область юридико-
социологической этнологии проф. Mazzarella в виде понятия: агее
etnografiche. См. его L'etnologia giuridica. Riv. ital. di sociologia, 1912,
565.

большой предварительной работы, обширных и специ­альных исследований. Ee^ решение—предмет отдельной монографии⁷⁵. Поэтому довольствуемся пока намечен­ной программой. В силу той же причины я не буду выставлять даже примерной конкретной классификаци­онной таблицы сложных социальных агрегатов. Дедук­тивно полученная или наскоро, «с кондачка» составлен­ная таблица, подобно вышеочерченным, имеет весьма малую ценность. Для детальной же и обоснованной таб­лицы в данный момент разработано и изучено мной слишком мало материала.

Ответив на первые два из поставленных выше воп­росов, перейдем к третьему и покажем кратко научную важность такой классификации сложных социальных аг­регатов.

1) Указанная анатомо-морфологическая программа классификации не однобока, а всестороння. Анализ стро­ения любого населения как сложного социального аг­регата по указанной программе дает полное представле­ние о структуре агрегата и его эластичности. В отличие от систем Спенсера и Дюркгейма он охватывает не одну какую-либо сторону социальной группы, а одновременно все ее стороны и все основные признаки строения группы. Он дает точную формулу «химического состава» группы, все существенные признаки, неразрывно связанные с са­мыми глубинными и сокровенными свойствами группы. Если будут изучены все элементарные и кумулятивные группировки исследуемого агрегата, содержание, свойст­ва и характер каждой из них, то трудно себе представить, что еще оставалось бы невыясненным для точного и пол­ного познания структуры группы и ее индивидуальной физиономии. Она вся насквозь оказывается пронизанной лучами нашего анализа и лежащей перед нами. Мы по­знаем не только «тычинки» агрегата, как при ряде рас­смотренных классификаций, но все его морфолого-анато-мические признаки.

⁷⁵ На этот путь, по-видимому, начинают вступать наиболее компетент­
ные исследователи сравнительной истории права. Говоря это, я разу­
мею крупнейшего исследователя в этой области знания, итальянского
профессора G. Mazzarella, стратиграфический метод которого имеет
ряд сходств с развитыми здесь взглядами. См.: Mazzarella. L'etnoligia
giuridica e i fondamenti dePanalisi stratigrafici. Riv. ital. di soc., 1912,
563—4 и passim. По этому именно методу Mazzarella дал свой анализ
индусского права.

⁷⁶ Исследование в этом направлении исподволь ведется автором.

v

Отсюда следует, что и систематика агрегатов, стро-ющаяся на такой системе признаков, определяющих все­сторонне структуры групп, будет, более точной, верной и удачной систематикой, чем классификации, опирающие­ся на какой-либо один признак (напр., характер политико-государственной организации — Спенсер, Дюркгейм, спо­соб добывания средств существования, характер верова­ний и т. д.). Мы видели, что сходство групп в каком-либо одном отношении ничуть не мешает им быть различ­ными в ряде других отношений. Посему классификации, базирующиеся на одном признаке, вынуждены помещать в одну рубрику группы совершенно разнородные во всех отношениях, исключая одну черту, указываемую избран­ным для классификации признаком. Отсюда — нелепости большинства классификаций и их неудачи. Этой опас­ности для нас не существует. Согласно сказанному в одну рубрику у нас могут попасть группы, сходные по всем сторонам своего строения. Следовательно, сходные не случайно, не по одному искусственно выбранному при­знаку, а по самому существу, по всем основным анатомо-морфологическим признакам. А выше, на примере бота-нико-зоологической систематики, мы видели, что только такие классификации являются удачными, научными, естественными.

2) Предполагаемая систематика естественна и пото­
му, что признаками деления она берет признаки не слу­
чайные, не внешние, не малохарактерные «тычинки» (как,
напр., классификация Коста по числу членов агрегата,
или по признаку уединенного образа жизни — У орда, или
по длине товара от производителя к потребителю Бюхе-
ра и т. п.), а признаки самые органические, неразрывно
связанные с природой агрегата. Что может быть более
органического для организма, как не его анатомо-мор-
фологическое строение! Что может быть более органиче­
ским для группы, как не признаки, указывающие ее рас­
слоение, характер и линии последнего. И ботаническая,
и зоологическая систематики кладут в основу своей клас­
сификации признаки архитектоники растений и живот­
ных. Не может иначе поступать и социолог. Наша систе­
ма так и делает. Следовательно, и с этой точки зрения
она удовлетворяет требуемым условиям.

3) Она совершенно четка и определенна. В отличие от
классификаций неясных, исходящих из признаков неоп­
ределенных (напр., «интеллектуальный уровень» Сутер-
ланда, классификации Вундта, Штейнметца, классифика-

ции по зонам культуры Фробениуса и Ратцеля, по прин­ципу «природы и культуры» Фиркандта, по гармонич­ности целого и части Фулье и т. п.), признаки нашей классификации совершенно четки, «осязаемы» и объек­тивны. Данность элементарных группировок, их число и характер, а равно число и характер кумулятивных групп—все это явления не субъективные, а объективные, доступные внешнему наблюдению. Понятие их, как мы старались показать, ясно до прозрачности. Оперируя с ними, исследователю не приходится иметь дело с весь­ма субъективными и неясными понятиями вроде выше­указанных психологических критериев систематики. А та­кое обстоятельство ведет к четкости и самой системати­ки, сводит ее чуть ли не к простым арифметическим выкладкам и вычислениям по принципу теории соедине­ний. Это условие — плюс и плюс не малый.

4) Будучи плюралистической по признакам, предлага­
емая теория классификации не эклектична, а целостна
и едина по своему существу. Мы видели выше, что жела­
ние исходить из ряда признаков привело Штейнметца
к «сознательному эклектизму», к построению двух клас­
сификаций (систематической и генетической), ничем друг
с другом не связанных. Иное представляет наша клас­
сификация. Она похожа на инструмент со многими стру­
нами; но достаточно задеть одну из этих струн, чтобы
зазвучали все. Словом — в ней классификационные при­
знаки не оторваны друг от друга, а внутренно связаны:
попробуйте выделить какую-либо элементарную группи­
ровку в изучаемом агрегате и вы принуждены будете
выделить все остальные; выделив элементарные группи­
ровки, вы не можете не выделить кумулятивных. Иными
словами: многочисленные признаки классификации со­
ставляют одно целое и в своей совокупности образуют
единый аналитический аппарат для «химического» раз­
ложения состава и строения агрегата.

5) Будучи плюралистической по признакам, наша те­
ория классификации достаточно экономна с точки зрения
ее применимости. Не только недостаток признаков, но
и их избыток делает классификационную теорию научно
неудачной. Если бы для классификации социальных аг­
регатов исследователь должен был исследовать изуча­
емое население с точки зрения 2512 вопросов «Этногра­
фического сборника вопросов для исследования социаль­
ной жизни народов», то легко себе представить ту
бесконечную Сизифову работу, которую должен был бы

выполнить каждый классификатор. Прежде всего дать 2512 признаков для характеристики десятка групп сама по себе уже работа колоссальная, часто невыполнимая. Так как, далее, на эти 2512 вопросов ответы будут для разных народов разные, то классификатору при их систе­матике и размещении по рубрикам пришлось бы орудо­вать с сотнями тысяч различных комбинаций. Эта зада­ча—почти невыполнимая. Если же она и была бы выпол­нима, то пользование такой классификационной таблицей было бы почти невозможно: оно не облегчало бы научную работу, не экономизировало бы силы, т. е. не достигало бы цели всякой классификации.

Наши принципы классификации такой гипертрофией признаков не обладают. Они весьма легко применимы. Согласно им легко может быть дан структуральный ана­лиз любого населения. Требуется только умение наблю­дать и изучать факты. Они сразу же ориентируют ис­следователя и указывают ему, на что он должен об­ращать свое внимание. Когда нужный материал собран, схема точно указывает ему, как он должен его группиро­вать и обработать. Принципу экономии научных сил классификация вполне удовлетворяет.

6) Наконец, будучи целостной в своем плюрализме, наша программа классификации охватывает и абсорби­рует в себе все предложенные до сих пор классифика­ционные попытки. В самом деле, характеристика каждой элементарной и кумулятивной группы является вместе с тем характеристикой всех сторон жизни данного аг­регата. Расовая, половая и возрастная группировки дают нам картину биологического материала, из которого со­стоит агрегат. Характеристика семейной группировки знакомит нас с воспроизводительной системой группы, государственная группировка—с политической, языко­вая, религиозная, партийная и психологические группи­ровки изображают нам психическую и культурную фи­зиономию группы, профессиональная и имуществен­ная— экономическую организацию агрегата, объемно-правовая—социально-правовое строение общественного тела; кумулятивные группировки—остальные его черты. В итоге такого анализа мы получаем полную картину агрегата, рисующую его со всех сторон. В то время, как остальные классификации дают нам однобокую ха­рактеристику,— только идеологических черт, или только экономических и т. д.,— предлагаемая программа, давая все то, что дает каждая из «однобоких» классификаций,

и абсорбируя их, вместе с этим полна, свободна от од­нобокости и дает наиболее простые и удобные методы для изучения каждой стороны агрегата.

Таковы плюсы предлагаемого пути, заставляющие ме­ня настаивать на его правильности и целесообразности.

Ограничимся сказанным в учении о сложных социаль­ных агрегатах. На этом мы могли бы поставить точку, закончить «Социальную аналитику» и перейти к «Социа­льной механике». Но в интересах ясности и полноты полезно будет коснуться еще ряда вопросов, дополня­ющих сказанное. Необходимо сделать еще ряд «мазков», бросающих своеобразный оттенок на набросанную кар­тину строения населения и на некоторые важные пробле­мы, связанные с этим строением и имеющие самосто­ятельный научный интерес. Таким «мазкам» и будут по­священы дальнейшие главы.

Глава пятая