Критика теории развития

Не слишком ли мы сосредоточиваемся на целях, которые ставим перед детьми?

Сторонники движения за высокие стандарты настаивают, что мы должны установить четкие образовательные цели для детей, безус­ловно сосредоточившись на подготовке детей к будущему. Как не устают повторять сторонники движения за высокие стандарты, мы должны подготовить детей к завтрашним высоким технологиям и

глобальной экономике. Но, как предупреждал Руссо, чересчур силь­ная озабоченность будущим мешает нам увидеть, как дети растут и развиваются. На разных стадиях дети, естественно, бывают мотиви­рованы развивать разные способности, некоторые из них имеют мало общего с их будущими профессиями. Если мы сосредоточимся ис­ключительно на том, что нужно ребенку для будущего, мы отнимем у него возможность развить те или иные способности, необходимо формирующиеся на данной стадии. Сегодня, я полагаю, мы слиш­ком поспешно готовим детей к будущему и оказываем вредное воз­действие на маленьких детей. В качестве иллюстрации я бы хотел рассмотреть, как мы ограничиваем развитие детей в двух областях. Первая — это художественные наклонности ребенка.

Как уже упоминалось в главах о Вернере и Пиаже, дети в возрас­те между 3 и 8 годами любят петь, рисовать, танцевать и заниматься ролевой игрой (разыгрывать что-либо). Более того, в этот период их таланты поразительно расцветают (Gardner, 1980; Winner, 1982). Дети в возрасте между 5 и 8 годами, как правило, создают непосред­ственные, жизнерадостные и красивые рисунки. В самом деле, неко­торые великие художники говорили, что они пытаются уловить эту художественную установку малыша. Как однажды заметил Пикас­со, «раньше я рисовал, как Рафаэль, но мне понадобилась вся жизнь, чтобы научиться рисовать, как дети» (цит. по Gardner, 1980, р. 8).

Затем в возрасте 7 или 8 лет рисунки детей меняются. Они теря­ют свою непосредственность и живую гармонию. Они становятся более точными, геометрическими и тщательно спланированными. Может показаться, что у ребенка начинает преобладать рациональ­ный интеллект и приблизительно в таком же возрасте, как считал Пикассо, дети естественно становятся рациональнее и мыслят логи­чески (рассуждая более широко, их искусство, по-видимому, отра­жает «перемену от 5 до 7»). Это не значит, что существует полный разрыв между детьми в возрасте 7 или около того лет; маленькие дети в некоторой степени развивают рациональные способности и дети постарше продолжают развивать свои художественные способ­ности. Существуют также различные индивидуальные вариации. Но в целом, основная ориентация детей представляется более артистич­ной, а не рациональной или логической.

Однако в наших школах никогда не отводилось достаточного вре­мени для занятий искусством, а движение за высокие стандарты де­лает ситуацию еще более трудной; заботясь о технологии будущего, представители этого движения настаивают, чтобы школы посвяща­ли больше времени формальным учебным предметам и рациональ­ному мышлению на самых ранних стадиях — в детском саду или даже до школы. И движение за высокие стандарты очень успешно осуще­ствляло эту перемену. В результате, маленькие дети прилагают все больше усилий, чтобы справиться с академическими предметами, которые они с трудом понимают, в то время как у них все меньше возможностей развить творческие и артистические импульсы, кажу­щиеся им такими естественными и жизненно важными.

Такая же судьба постигла контакт ребенка с природой. Отзывчи­вые преподаватели для дошкольников и начальной школы давно признали, что маленькие дети проявляют очень сильный интерес к животным, воде, растениям, камням и почве. Как мы видели, Мон­тессори разделяла это представление и отводила ученикам началь­ной школы время для общения с природой. Она считала, что обще­ние с природой усиливает способность детей к наблюдению и ощу­щение единства с миром, поэтому стремилась разработать такие способы общения с природой, которые помогают детям развивать­ся. Но в современном образовании общение с природой не играет значительной роли. Насколько я знаю, никто из людей, определяю­щих политику в области образования, и никто из лидеров движения за высокие стандарты не указывал на большое значение природы в жизни ребенка. Вместо этого они всегда уделяли внимание знаниям и навыкам, которые продвинут национальную экономику, подгото­вят детей к высокотехнологичному рабочему месту в офисе и к ра­боте с компьютерами. А имея в виду эту цель, они не видят смысла в том, чтобы предоставлять детям возможность исследовать природу, прогуливаться по лугам и вдоль рек, лазить по деревьям, строить шалаши, наблюдать за рыбами и птицами, собирать камни и листья. Жизнь Гекльберри Финна уходит в прошлое.

В самом деле, детское ощущение природы редко становится пред­метом психологического исследования. Учебники по детскому раз­витию не касаются этой темы. В учебники входят главы по детскому моторному развитию, развитию языка, взаимоотношениям со взрос­лыми и сверстниками, математическому и научному мышлению итак далее — но никогда не включается раздел о переживаниях ребенка на природе. Все, чем мы располагаем, — это несколько теоретических работ (напр., Cobb, 1977; Gardner, 1998; Orr, 1993) и несколько пио­нерских исследований (Hart, 1979; Moore, 1989; см. Crain, 1997, где дан обзор). Эти исследования предполагают, что Монтессори была на правильном пути — богатый контакт с природой усиливает сенсор­ное осознание детей и ощущение спокойствия и принадлежности к миру. Природа вдохновляет их творчество — начиная от постройки шалашей до лучших образцов их рисунков и стихов. Но вряд ли пси­хологи в ближайшее время активно обратятся к этой теме.

Правда, мы могли бы на том же основании критически отнестись к теоретикам развития. Только два теоретика развития из упомянутых в этой книге — Руссо и Монтессори — обратили внимание на особую чувствительность ребенка к природе. Но метод теории развития по­зволяет оценить этот аспект детства. Он обращен к взрослым и по­буждает относиться к детям непредвзято, даже с некоторой наивно­стью. Нам следует перестать думать исключительно с точки зрения наших собственных целей в отношении детей; нам следует также учесть возможность того, что ребенок мудро знает, какой именно опыт ему необходим. Так, что мы должны наблюдать за ребенком близко и открыто, не подавать ему сигналов или намеков, попытаться увидеть, в чем его или е.е самые глубокие интересы и методы обучения. Я счи­таю, что если бы мы следовали подлинному духу теории развития, мы бы обнаружили, что дети в действительности стремятся приобре­сти богатый контакт с природой и этот контакт сильно влияет на их целостное личностное развитие. В самом деле, я считаю, что если бы мы полностью исследовали этот вопрос, мы бы обнаружили, что в наши дни даже у маленьких детей часто встречаются беспокойство и депрессия, что по большей части — результат отсутствия в их жизни такого успокаивающего фактора, как природа.

Date: 2015-09-02; view: 371; Нарушение авторских прав