Романтизм. Теории, которые превозносят добродетели природы и биологиче­ских сил, а не воздействие общества, часто называют романтическими

Теории, которые превозносят добродетели природы и биологиче­ских сил, а не воздействие общества, часто называют романтическими. В этом смысле Маслоу, так же как и Руссо и сторонников теории со­зревания, можно назвать романтиками. Фактически, основополож­ником романтического мышления следует считать Руссо.

Еще один аспект романтизма — любовь к прошлому. Это влече­ние совершенно очевидно у Маслоу; он считал, что младенчество и детство — это время, когда мы теснее всего соприкасались с нашими естественными побуждениями и обладали более спонтанным и твор­ческим взглядом. В детстве, говорил он, мы воспринимали мир све­жее, непосредственнее, более прямо и гораздо более творчески, чем мы делаем это, став хорошо социализированными взрослыми. Мас­лоу признавал ценность зрелого мышления взрослых, но также счи­тал, что нам нужно научиться время от времени переживать регресс к более детским способам переживания.

Руссо также «придавал прошлому романтическую окраску». Он считал, что дикарями мы были счастливее и независимее и рассмат­ривал детство, как потенциально счастливую и невинную пору, ког­да мы живем в гармонии с природой. В современной теории разви­тия, вероятно, самой тщательной, романтиком был Шахтель, проти­вопоставлявший богатый чувственный опыт в младенчестве" и откровенное любопытство в детстве стереотипному традиционному мышлению большинства взрослых.

Однако ни Руссо, ни Шахтель четко не указывали способов, с по­мощью которых мы — взрослые можем вновь вернуться к детским пе­реживаниям. Мы особенно обязаны Вернеру, внесшему вклад в фор­мирование соответствующих понятий. Вернер считал, что мы постоян­но находимся в процессе микрогенезиса, когда каждая новая мысль или восприятие сначала возникает на примитивном уровне, прежде чем двинуться дальше к более продвинутым формам познания. Таким об­разом, нам постоянно доступны примитивные переживания. Вернер считал, что обычно мы не отдаемся примитивным представлениям пол­ностью, но все же способны на это тогда, когда наиболее творчески на­строены и смотрим на все по-новому. В такие моменты наше воображение становится особенно богатым и чувственным; так как примитив­ные образы наполнены эмоциями, ощущениями и воображаемыми ка­чествами. Творческое мышление, разумеется, не останавливается на таких образах; оно продолжает уточнять и структурировать их. Тем не менее, подчеркивал Вернер, творчество начинается с ответной реакции на ранние формы опыта — этого взгляда придерживаются психоанали­тики, говорящие о «регрессии в пользу это».

Следует заметить, что не все сторонники теории развития были романтиками. В частности, сторонники когнитивного развития не испытывали влияния отчетливых преимуществ детского стиля мыш­ления. Пиаже считал, что мы продолжаем использовать ранние сен-сомоторные схемы и когнитивные операции, но не видел ничего осо­бенного в богатом воображении и фантазиях ребенка, находящегося на предоперациональной стадии развития. Пиаже не считал, что творческие люди возвращаются на эту стадию. Точно так же на Кол-берга, по-видимому, никогда не производила впечатления концеп­ция регрессии. С его точки зрения, стадии нравственного рассужде­ния просто отражали возросший уровень когнитивной адекватнос­ти, поэтому не было смысла возвращаться к более ранним стадиям.

Не все сторонники развития придавали большое значение дет­скому стилю мышления. Все сторонники развития, конечно, счита­ли, что детское мышление обладает уникальными качествами. Но не все психологи были так очарованы этими качествами, чтобы по­буждать нас вновь вернуться к ним. Все же романтическое влечение к детству — это тема, которая красной нитью проходит сквозь боль­шую часть гуманистической психологии и теории развития.