Лекция XVI. Семиотика звука. Музыка. 335

т.е. интенсификации музыкальной жизни. С одной стороны, воз­можность зафиксировать музыкальное сочинение на бумаге осво­бождала память композитора для создания новых произведений, что создавало условия для профессиональной композиции (в том числе и для развития авторского права). С другой стороны, воз­можность архивации музыкального произведения в графике поз­воляла отложить его исполнение до каких-то «лучших времен», или обнаружить произведение, например в библиотеке, или пе­реслать ноты в другую страну и т. д. В результате ширилась экспан­сия музыкальных произведений в новые музыкально-культурные миры, росла насыщенность культуры музыкальными образцами.

В-третьих, музыкальная нотация стала началом музыковеде­ния. Средства записи музыки, как и другая великая дублирующая семиотика — буквенно-звуковое письмо, — становятся возможны только на определенном продвинутом этапе метамузыкаль-ной (метасемиотической) рефлексии сознания. Якобсон писал, что становление метаязыковой функции у ребенка означает пре­одоление им самой высокой ступени на пути к интеллектуальной зрелости. Тезис Якобсона вполне релевантен и в филогенетиче­ской перспективе, в том числе применительно к разным семио-тикам. В истории музыки формирование средств ее записи было самым значительным проявлением метамузыкальной рефлексии. Оно стимулировало дальнейшее развитие осознания му­зыки, что происходило в разговорах и сочинениях о музыке. С те­чением времени объемы текстов о музыке возрастали (в XIX— XX вв. они возрастали лавинообразно).

Музыка и музыковедение связаны теснее, чем художественная литература и литературоведение или кино и киноведение. Это объясняется ослабленной денотативностью семантики музыкаль­ных «лексем» (см. пп. 118.2). Поэтому для музыки интерпретация важнее, чем для кино или живописи. В шутливом афоризме В му­зыке поймешь то, что о ней прочтешь есть большая доля правды. Неслучайно так много словесных текстов о музыке создают сами композиторы, и эта тенденция усиливается¹. В семиотической пер-

¹ Ср.: «"Композиторское музыковедение" составляет один из аспектов ком­позиторского "музыкоделания"» (Чередниченко 1993, 218). И в финале статьи: «Сама эта музыка окружена толкованиями — едва ли не каждый значительный новатор XX века представлен не только нотами и пластинками, но и томами статей о собственном творчестве и творчестве близких по направлению коллег. Однако тенденция композиторских комментариев такова, что, словно темная ниша, делающая более ярким свет свечи, словесное оплетение музыки, вроде бы рационально объясняющее ее замысел и способ делания, только оттеняет принципиальную непонятность задуманного и осуществленного. <...> Коммен­тарий композитора нацелен не столько на объяснение, сколько на эффект гори­зонта: постоянно отодвигаемого понимания, которое — именно в своем усколь­зании — как бы включено в музыкальный смысл» (там же, 232).

336 Часть пят ая. ЗНАКОВЫЕ СИСТЕМЫ КУЛЬТУРЫ