Лекция XVII. Семиотика художественного изображения 343

3) тренировка накануне охоты (в таком случае изображение вы­ступало как тренировочный макет или мишень); 4) познаватель­ная деятельность (изображение было воплощением или воспроиз­ведением «понятого» и «наглядным пособием» для передачи этого знания другим).

Обтянутый шкурой «натуральный макет» медведя, на которого охотится племя неандертальцев (см. п. 124), был прежде всего ин­струментом магии (т.е. попытки победить зверя, побивая его гли­няного «двойника»), но также и снарядом для упражнений в предстоящей охоте (отсюда ямки — «раны» на глиняной болван­ке как следы физического умерщвления изображения). Раскра­шенные деревянные маски африканского племени йорубов, в которых исполнялся обрядовый танец, были в первую очередь атрибутом культа (т.е. поклонения духу или тотему), но также и воплощенным в маске знанием о духе (т.е. его образом»), и древ­нейшим жанром скульптуры йорубов. Таковы истоки изобрази­тельных искусств как основного класса визуальных художествен­ных семиотик.

Что касается неизобразительных визуальных семиотик (архи­тектуры и декоративно-прикладного искусства), то в артефактах и постройках элемент «искусства» появлялся вследствие некото­рого «избытка сил» у их создателей: в результате возникали свой­ства, избыточные по отношению к утилитарному назначению вещи или жилища (вроде кругового орнамента на кувшине, резного узора на гарпуне или симметрии в переплетениях тростника разных от­тенков при устройстве хижины). Однако и здесь превышение ути­литарного назначения вещей первоначально было связано не столько с «красотой», сколько с функциями обрядово-магиче-скими (знаки-обереги, культовый наряд жреца, культовые по­стройки), опознавательно-герольдическими и суггестивными по отношению к соплеменникам и неприятелям. Позже эти направ­ления художественных поисков дадут начало неизобразительным ветвям пластических искусств —- декоративно-прикладному ис­кусству и архитектуре.

В отличие от обладающих эстетической функцией знаков-изоб-Ражений, в которых всегда в той или иной мере присутствует по­знавательный компонент, «неизобразительный» декор непосред­ственно не несет такого рода информации. Зато именно здесь рань­ше всего возникают представления о красоте исходной материи изобразительных языков — цвета, линии, формы.

Таким образом, древнейшие знаки-изображения, впечатляю­щие архитектурные сооружения и неизобразительный декор были ^полифункциональны. Их эстетическая ценность возникает как ре­зультат рефлексирующей традиции и связанного с ней стремле-^нИя воспроизвести и развить то, что стало казаться «красивым».

344 Часть пятая. ЗНАКОВЫЕ СИСТЕМЫ КУЛЬТУРЫ ___________________

Эстетическая функция знака-изображения, эстетические свойства декора или сооружения в сравнении с их магической, культовой, познавательной, воспитательно-внушающей или социально-ре­презентативной задачами, по-видимому, наименее утилитарны. Поэтому можно думать, что в мире изобразительных семиотик феномен «чистого искусства», т.е. произведения, которое созда­валось для красоты, удовольствия и развлечения, возникает довольно поздно (если говорить о средиземноморской культуре, то, по-видимому, в VIII в. до н.э., т.е. в Древней Греции).

126 Семиотическое своеобразие произведений изобразительного искусства. Эти черты были названы и в значительной мере обсуждены в предшествующих разделах книги: в лекции XIII (о типах строения знаковых сис­тем), в п. 104 «О способах накопления информации на географи­ческих картах и художественных полотнах», и в лекции XV (об искусствах, основанных на движениях тела человека), в пп. 113.3. «Семиотическая антитеза театру (изобразительное искусство)». В данном пункте кроме сводного представления этих различий со­держится их генетическая интерпретация.

1. В отличие от речевого высказывания, которое строится из слов, или спектакля, который строится из мизансцен, произве­дение изобразительного искусства не строится из содержательных единиц «младшего ранга». В изобразительном искусстве нет таких «младших» знаков: его основной единицей является целост­ное (законченное) изображение, т.е. основная единица языка изобразительного искусства и его отдельное произведение совпадают «по синтаксической иерархии». Эта черта (принад­лежность к одному иерархическому уровню основной знако­вой единицы и всего произведения) резко отличает изобразитель­ное искусство от таких семиотик, как этнический язык, музыка, танец, литература, театр, кинематограф.

2. В изобразительном искусстве преобладает прямая и сильная иконичность (что особенно очевидно при его сопоставлении с музыкой, балетом, лирической поэзией). Подробное обсуждение вопроса о соотношении изобразительности и неизобразительно­сти визуальных искусств (архитектуры, декоративного искусства, абстрактной живописи и др.) см. в п. 127.

3. Произведения изобразительного искусства не развертывают­ся во времени: их восприятие происходит одномоментно (в отличие от восприятия речи, танца, песни, повести, фильма), что, разумеется, не исключает длительности самого «момента» восприятия: зритель может долго стоять перед понравившейся кар­тиной, много раз и подолгу рассматривать репродукцию в альбо­ме и т.д., но ни в одном случае нельзя сказать, что он «еще» не