Пйкиия XIV. Ритуально-религиозные семиотические системы 293

_еТ и как по нему идет: какую выбирает или получает профессию, как строит (и строит ли?) карьеру, на ком женится, как воспиты­вает детей, что и как празднует, как отдыхает и развлекается и т.д. Можно возразить, что это «просто жизнь», а не «поведение как предмет семиотики». Однако это не так: «просто жизнь» шире «по­ведения».

Во-первых, в поведении в отличие от «просто жизни» все зна­чимо. В «просто жизни» есть действия и состояния, которые хотя бы в данную минуту «ничего не значат» в коммуникативном и межличностном плане: например, человек спит или один бродит в лесу, или плавает, или находится у себя дома. Если он н е один (в лесу или в комнате), то он так или иначе себя ведет, в боль­шей или меньшей мере соответствуя поведенческому узусу (обы­чаю, сложившимся нормам поведения), принятому в его среде. Тем самым (т.е. своим поведением) человек маркирует место в своей среде и свое отношение к ближайшему окружению, а в более общем плане — к среде и социуму в целом. Таким образом, на людях человек всегда так или иначе себя в е д е т, и это поведе­ние значимо, оно адресуется участникам ситуации и восприни­мается ими («прочитывается», понимается, интерпретируется). Если на людях и видя людей человек ведет себя так, как будто рядом никого нет (что бывает; наверное, каждому приходилось наблюдать такие ситуации), то имеет место какой-то с б о й в нор­мальной практике человеческого общежития (ср. жалобы челове­ка, которого другой недостаточно «замечает»: я для него пустое место).

Во-вторых, для семиотики в поведении важны именно зна­чения действий и поступков: важно, что поступки адресуются и «прочитываются» адресатом, в то время как для «просто жиз­ни» важна не только (а иногда и не столько) коммуникативно -семиотическая значимость поступка, но и его практические, ути­литарные результаты. Например, любой подарок всегда семиоти-чен, причем, конечно, значима и его стоимость (хотя люди иногда и говорят что-нибудь вроде Дорог не подарок, дорого внимание). Однако при этом люди так или иначе оценивают и чисто потре­бительские свойства подаренной вещи (которые могут быть не связаны с ее ценой): допустим, подаренные «недорогие» пер­чатки оказались как раз впору и замечательно удобными. Вот эти потребительские свойства вещи-знака («впору», модные, теп­лые, мягкие, прочные и т.п.) выходят за пределы внимания се­миотики.

В-третьих, поведение всегда «адресуется» «своим» и «чу-*им»: оно направлено на усиление, подчеркивание, иногда соз­дание «близости» со «своими» и обособленности, противопо­ставленности по отношению к «чужим». Следование тем или иным

294 Часть пятая. ЗНАКОВЫЕ СИСТЕМЫ КУЛЬТУРЫ

поведенческим модам (стилям поведения) является, с одной сто* роны, средством самовыражения человека, а с другой, — соз­дает большие и малые группы людей, противопоставленных другим людям. Это особенно четко видно в случаях, когда миро­воззренческое или, шире, содержательное своеобразие группы незначительно. Для таких сообществ семиотика поведения ока­зывается главным «системообразующим» фактором их существо­вания. В качестве примера можно указать на яркое поведенческое своеобразие хиппи, которое для них во многом заменяет идео­логию¹.

Для хиппи как движения, которое провозглашало свой разрыв с «боль­шим» обществом и не было озабочено созданием собственной конструк­тивной программы, семиотика являлась главным и едва ли не единствен­ным средством конституирования сообщества (в терминологии хиппи и автора — Системы). Семиотику хиппи образуют не только такие обыч­ные (этно)объединяющие «носители значений», как самоназвание, осо­бый сленг (автор помещает в книге его толковый словарик), свои граф­фити (в книге есть и соответствующие термины: пацифик, анархия, хип-повский крест и т.п.). Главное, что создает феномен хиппи, — это высо­косемиотическое поведение: свой образ жизни и стиль общения (тусов­ки), свои прически и одежда, свои вещи (ксивник, рюкзак), в том числе слегка эзотерические особые предметы-знаки, лишенные или почти ли­шенные утилитарной функции (фенечка, хайратник), и даже «свое» вы­ражение лица (рассеянные глаза: «Взгляд, уводящий в свою реаль­ность», — как один из «символов непринадлежности» к «большому» миру). Поэтому в соответствии с предметом книга Щепанской — это не столько материалы к истории инакомыслия в России, сколько семиотический и социально-психологический очерк «инакового» поведения, степень зна-ковости которого существенно выше обычной.

109.2 Иерархия поведенческих «текстов» и определя- Ivwi^i ющих их «кодов». Повседневное поведение от­дельного человека представляет собой последовательность («це­почку») поведенческих актов (действий, поступков), в разной степени знаковых. При этом обычные действия («кивнул или по­жал руку здороваясь») воспринимаются как немаркированный фон с общим значением ('всё как обычно'), зато отступления от обыч­ного поведения («демонстративно не заметил протянутой для при-

¹ В примере использованы данные культурологического очерка Т. Б. Щепан­ской о петербургских хиппи (см.: Щепанская Т. Б. Символика молодежной суб-культуры: Опыт этнографического исследования системы 1986—1989 гг. — СПб., 1993). Автора привлекают психолого-семиотические механизмы создания сооб­щества и его сохранения как определенного коммуникативного узуса. Исследо­вание проводилось на основе включенного наблюдения — автор некоторое вре~ мя была «своей» в одном из петербургских сообществ хиппи.