Послезавтра

Автобус, ехавший по 101 маршруту, остановился. Водитель, слегка гнусавя, объявил конечную остановку.

- Приехали, - сказал Кью, высовывая клюв из-под джинсовой куртки Росси, - дальше будем добираться на попутках, а уж потом предстоит дальний путь пешком через Великий лес к непреступной скале Изринь.

Несмотря на большие рюкзаки за плечами, Росси и Карик радостно выскочили из автобуса, в котором совсем недавно толкались и давили друг друга вёдрами дачники.

Большие серые глаза девочки отдавали голубизной неба, в которое она так любила смотреть. Веснушки на носу и щеках кричали всем, взглянувшим на миленькое личико, что весна в разгаре. Любимый джинсовый костюм: брюки да ветровка с двумя большими карманами и капюшоном; футболка оранжевого цвета, лёгкие спортивные кроссовки как нельзя лучше подходили для путешествий.

Длинные чёрные штаны Карика с множеством карманов в самых неожиданных местах, были ему немного велики, поэтому слегка волочились по земле и снизу были изрядно выпачканными и потёртыми об асфальт. Но мальчика это не печалило, потому что, как считал он, это было модно. Серый свитер, который связала мама, лежал у него на плече, а зелёная в клетку рубашка навыпуск была расстегнута на одну верхнюю пуговицу. Добрые карие глаза, слегка курносый носик, каштановые вьющиеся волосы, даже маленькая коричневая родинка у рта делали Карика привлекательным. И вряд ли кто мог сказать, что этот мальчик неисправимый, как его считали, хулиган тридцатой школы.

Белый почтовый голубь Кью полетел вперёд, указывая дорогу, которую с большим трудом выпытал у птиц.

А Фиолил, преданный гражданин неизвестной Цветании, после своей первой поездки в душном транспорте приходил в себя.

- Да…, - размышлял он, сидя в кармане-сумочке, которую специально для него сшила заботливая госпожа Лиона, - ни за что на свете я не согласился бы стать человеком. Ездить в этих грохочущих штуках – это же ужас! Вместо жужжания пчёл, порхания мотыльков - громкие резкие звуки, которые расстраивают нежную психику цветов. Вместо ароматов – удушливая вонь. Нет, это уж слишком! А грубая тряска?! О ней вообще говорить нечего.

- Не расстраивайся, Фиолил, ещё всё впереди, - стала утешать его девочка, - и мотыльки, и пчёлы, и пенье птиц, и ароматы цветов. Ведь впервые за триста лет наступила весна.

Росси замолчав, остановилась. Карик ахнул от изумления.

Над горизонтом величаво поднималось солнце. Его лучи играли в небесной голубизне, задираясь к птицам; дерзко прорывались сквозь ветвистые деревья, на мгновенье ослепляя прохожих, ласкали теплом всё и всех.

Соловьи, синицы, жаворонки, воробьи, ласточки приветствовали восходящее светило пением. Множество разноцветных полевых цветов уважительно поворачивали к нему свои головки. Шустрые мотыльки, бабочки, большеглазые стрекозы так были рады ему, что затеяли на поляне хоровод, перегородив детям путь.

Ребята долго стояли, не решаясь сделать шаг, чтобы случайно не разрушить красоту этого восхитительного танца.

- Да… Я никогда такого не видел, - еле слышно произнёс Карик.

- Я тоже, - в изумлении прошептала Росси.

- Как когда-то в моей Цветании, - тихо сказал Фиолил.

И громко запищал от неожиданности, потому что к нему, жужжа, подлетел толстый лохматый шмель. Маленький зелёный человечек некоторое время очарованно смотрел на него, а, когда насекомое собралось улетать, взмолился:

- Господин шмель, прошу вас, не улетайте, дайте хоть некоторое время полюбоваться вами. Я так давно не видел шмелей, - благоговейно прошептал Фиолил, не смея оторвать от насекомого своих больших жёлтых глаз, обрамлённых очень длинными жёлтыми ресницами, - я в изумлении! О, если бы царица пчёл, великодушная Энектия, смогла простить цветочный народ за нанесённые пчёлам оскорбления и возвратиться в Цветанию, тогда к цветанийцам вернулась бы надежда. Но где искать Энектию, и у кого хватит мужества просить её о такой незаслуженной милости. – Вспомнив о своей стране, цветок опять запричитал. - О, бедная, бедная Цветания!

Из его глаз брызнули слёзы.

Вдруг шмель стал накручивать в воздухе над Фиолилом круги, потом сел ему на головку и затанцевал, раскачивая брюшком, потирая лапками жёлтые лепестки.

Детям наблюдать за ним было очень интересно.

Тут человечек засмеялся, от его слёз не осталось и следа:

- Гунджи, конечно же, я помню Гунджи! Это настоящий шмель-богатырь, он был личным посланником любви нашей королевы. Что?! – Фиолил громко взвизгнул от радости. - Так ты его сын?! Ха-ха, как здорово! Приветствую тебя, Гунджи младший, ты весь в папочку!

Путники поняли, что таким необычным способом насекомое с цветком общается.

Потом, чуть-чуть помолчав и сменив тон на серъёзный, человечек продолжил:

- Царица пчёл Энектия живёт в Великом лесу? Приведи нас к ней, от лица всех цветанийцев я буду просить у неё прощения и умолять вернуться в Цветанию. В противном случае мой народ будет истреблён безжалостными жуками-пыльцеедами или же погибнет в мусорных баках страны людей.

Шмель взлетел в воздух и стал очерчивать какие-то знаки. Потом улетел.

- Ну что? – спросил Фиолила взволнованный мальчик.

- Друзья, есть надежда! – Воскликнул тот. – Гунджи младший вызвался помочь нам. Когда солнце станет опускаться и тень от сухой горелой сосны, которая между лесом и дорогой, коснётся большого серого камня, королева Энектия будет ужинать на полянке перед озером белых лилий. Всё ясно?

- Ясно! – бодро ответила Росси, но её взгляд сказал Карику о противоположном.

Тот только пожал плечами и почесал затылок.

- Ладно, будем исходить из того, что знаем и что увидим. В общем, разберёмся.

- Эй, вы, там внизу! – закричал с высоты Кью, - пошевелитесь, дорога недалеко.

Ребята двинулись дальше.

Карик стал напевать песню, насвистывая музыкальные отступления.

Росси слушала его, периодически закрывая глаза и подставляя солнечным лучам свой веснушчатый нос. Её хвостики задорно дёргались при ходьбе, а за спиной в рюкзаке что-то бряцало.

- Что ты там несёшь, - спросил Карик, - кастрюли, что ли?

- Не знаю, мама с папой целый вечер складывали.

- Ну, тогда держись, - засмеялся мальчик и нечаянно зацепился модной широкой штаниной за сучок торчащий из пня. «Хрясть!» - появилась большая рваная дыра.

«Ничего себе, мои любимые штаны!» - воскликнул он.

- Пустяки, - успокоила его Росси, - сделаем привал – зашью.

- Ты что, нитки додумалась взять?

- Мама положила.

- А как же ты их будешь искать в таком огромном рюкзаке? - не унимался мальчик.

- Очень просто, - девочка полезла в карман, чтобы достать блокнот, но достала…

- Что это? – удивлённо спросил Карик.

- Ой, я хотела достать блокнот, а случайно достала подарок великого волшебника.

- Ну и ну, - прошептал мальчик, - можно посмотреть?

Росси положила ему на ладонь маленькую золотую книжечку. Карик бережно открыл её, и у всех на глазах она выросла в несколько раз.

- Ух, ты! – Восхищённо произнёс он.

Но это было только началом чуда.

Детский слух уловил еле слышный звук похожий на выдох. Откуда-то сверху подул лёгкий ветерок, и воздух заблестел от принесённой им золотой пыли, которая вмиг упала на страницы книги и оформилась в золотые буквы:

«Не бойтесь, идите вперёд –

С вами я буду всегда.

Восстанет цветочный народ,

Цветанию ждут чудеса!»

- Ничего себе, ты это видела? – спросил изумлённый Карик.

- Уже несколько раз. Это послание Хозяина Света.

- Но откуда он знает, что мы…?

- Хозяин Света знает всё, - твёрдо ответила Росси, потому что была хорошо знакома с могуществом и любовью своего спасителя, того, кто вернул её к жизни, возвратил стране Затмения солнце, исцелил смертельно больного отца.