Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Письмо к К.К.Альбрехту от 15(3) декабря 1877 г.// Чайковский П. Там же. Т. VI. С. 193
художественное воплощение своего создания. Но тем не менее в письме к фон Мекк 9 января 1878 года он писал: «...при той разумной постановке, превосходном ансамбле, которого Рубинштейн и Самарин добиваются на консерваторских спектаклях, я все-таки буду удовлетворен консерваторией, чем исполнением моей оперы на большой сцене, хотя (>ы даже в Петербурге. Зильберштейн, конечно, не передаст идеального Ленского, но, будучи молод, он для меня все-таки лучше, чем толстопу-зенький Додонов, или лабазник Орлов, или безголосый старый Комис-саржевский. Климентова — не Татьяна, но я с ней помирюсь охотнее, чем с казенными нашими примадоннами, потому что, опять-таки, она молода и не исковеркана рутиной»'. Существуют свидетельства, что, сочиняя оперу, композитор учитывал реальные вокально-музыкальные данные некоторых певцов-учеников, видя в них будущих исполнителей основных партий, в частности Гилева (Онегина) и Корякина (Гремина). Опера разучивалась долго. С певцами работали СИ. Танеев и профессора пения Дж. Гальвани и А.Д. Александрова-Кочетова, а на сцене — Н.Г. Рубинштейн и И.В. Самарин. Начальные занятия по ознакомлению с музыкой и оперными партиями были поручены вести молодому дирижеру, ученику Н.Г. Рубинштейна и И.В. Гржимали, Н.С. Кленовскому. Роли исполняли учащиеся профессоров двух ведущих вокальных классов Д. Гальвани и Л. Александровой-Кочетовой. По воспоминаниям А.Н. Амфитеатровой-Левицкой, партии ученики должны были разучивать сами, не пользуясь вначале советами своих профессоров. Когда Н.С. Кленовский познакомил участников с музыкой двух первых картин, то реакция на услышанное была следующей: «По первому впечатлению музыка "Онегина" показалась нам очень сложной и трудной, а по своим новшествам — мало понятной. Кленовский с жаром доказывал, что мы ошибаемся. Его горячие объяснения не только заинтересовали нас, но и принесли нам огромную пользу. По мере разучивания этих сцен мы все больше и больше начали постигать красоту музыки Чайковского, особенно при прохождении всей оперы под руководством Н.Г. Рубинштейна»2. И далее: «Помимо музыкальных трудностей, нам приходилось преодолевать наше неправильное произношение, наше неумение дер- Письмо к К. К. Альбрехту от 15(3) декабря 1877 г.// Чайковский П. Там же. Т. VII. С. 35,36. Амфитеатрова-Левицкая A.M. Первый спектакль «Евгения Онегина»// Чайковский и театр.С. 142.
жать на сцене и нашу робость новичков, в первый раз исполняющих от- Только Климентова — Татьяна и Гилев — Онегин, уже не первый год участвовавшие в оперных спектаклях консерватории, сценически были свободными. Левицкая (Ольга), Рейнер (Ларина) и Коншина (няня) впервые вышли на сцену, и она их очень стесняла. «Мы чувствовали себя связанными и не знали, куда девать свои руки; Рейнер и Коншина должны были ходить как старухи, но это им плохо удавалось. Сам Иван Васильевич (Самарин. — А.Я.) великолепно показывал две походки старух — помещицы и няньки — и требовал, чтобы разница в походке той и другой была резко отлична. Про варку варенья он сказал нам: "Варите варенье, как варите его дома, поглядывайте за ним, чтобы не ушло, шевелите таз, пенки снимайте. Чем внимательнее уйдете вы в это занятие, чем естественнее станете наблюдать за ним, тем будет лучше. Во время приезда Ленского с Онегиным, суетясь, отнюдь не должны потерять свою старческую походку"». Таким образом, И.В. Самарин последовательно проводил принципы возможно полного соответствия реалистичности сценического воплощения образов пушкинских героев в опере П.И. Чайковского. Огромная и длительная работа была проделана и в достижении правильности русского произношения текста. Гениальные стихи Пушкина не могли быть как-либо искажены. А между тем только Гилев (Онегин) владел красивым русским языком. Левицкая и Климентова имели украинский акцент, Рейнер, француженка по национальности, произносила согласную «р» грассируя, Коншина сильно картавила, Зильбер-штейн в быту говорил с ярким еврейским акцентом. Около года тщательнейших занятий потребовалось И.В. Самарину, прежде чем эти дефекты произношения были настолько устранены, что на спектакле слова пушкинского стиха звучали красиво и четко, без заметных искажений. В творческом сотрудничестве замечательного музыканта и большого актера нередко возникали разногласия о приоритете музыкального или сценического начала в опере. Как вспоминает первая исполнительница партии Ольги Левицкая, «Николай Григорьевич всегда очень строго требовал музыкальной точности исполнения, а Иван Васильевич совершенно не признавал оперных условностей и добивался главным обраюм "игры", как в драме. Это ставило нас в сильное затруднение: угодив одному, вызываешь раздражение другого, и наоборот. Нам приходилось немало работать, чтобы преодолевать трудности, связанные с музыкальными требованиями Николая Григорьевича и сценическими Ивана Васильевича. Оба были не только требовательны, но и очень вспыльчивы, поэтому репетиции проходили напряженно, иногда и бурно»'. Не обошлось и без курьезов. На одной из репетиций, — вспоминала Левицкая — Ольга, - «И.В. Самарин настаивал, чтобы Онегин и Ленский пели дуэт "Враги, враги" в сцене дуэли, отвернувшись друг от друга. Эта мысль очень понравилась П.И. Чайковскому, но Н.Г. Рубинштейн заявил, что втаком случае исполнители, не слыша друг друга, непременно разойдутся. Желая доказать противное, П.И. Чайковский и Г.А. Ларош решили сами пропеть этот дуэт, отвернувшись. Но после первых же тактов Н.Г. Рубинштейн остановил их и с торжеством заявил, что они наврали уже в третьем такте». Н.Г. Рубинштейн, понимая гениальность созданного Чайковским новаторского произведения и желая успеха и автору, и исполнителям-ученикам, вложил все свои силы и художественный темперамент в возможно лучшее воплощение его на сцене. Он входил во все мелочи постановки, не говоря уже о музыкальной стороне, которая в консерваторских спектаклях всегда была на надлежащей высоте. В работе с оркес-Фом Рубинштейн был не менее строг и при невыполнении его требований в отношении чистоты интонации, соблюдения верного темпа и ритма, порой доходил, что называется, до «белого каления». «На одной из оркестровых репетиций "Онегина" был такой случай: в сцене письма I атьяны — со страха ли или от трудности пассажа и ритма — ученики оркестра никак не могли сыграть правильно синкопы, хотя 16 декабря (показ отдельных сцен оперы. — А.Я.) играли безошибочно. Николай Григорьевич довольно спокойно заставил повторить его место два раза. Но когда и в третий раз произошла та же ошибка, он тсверкал глазами, быстро повернулся к духовым, сломал дирижерскую палочку на мелкие кусочки и, швырнув их в виновных, пронзительно икричал: — Дуете в свои поганые дудки без всякого смысла! Синкопы до сих пор не умеете играть?! Стыдно!! К следующему разузнать наизусть! Date: 2015-04-23; view: 830; Нарушение авторских прав |