Дипломный проект «Музей Красной Москвы», 1924 г

Социалистические преобразования в СССР привели к появле­нию целой сети региональных архитектурных школ, состоящей из самостоятельных специализированных институтов и фа­культетов при строительных и политехнических институтах.

В сегодняшней ситуации, когда страна вновь пребывает в потоке качественных социально-экономических, политических и культзфных преобразований, изменения в архитектурном об­разовании также неизбежны. Но изменения эти, как показыва­ет история, не бывают случайными или произвольными.

Образование вообш,е и архитектурное в частности — стра­тегический ресурс развития цивилизации. Цивилизация про­грессирует только тогда, когда прогрессирует образование. Д. Кеннеди использовал именно эту формулу, когда представ­лял план развития США. Он говорил: «Наш прогресс как нации полностью зависит от прогресса в сфере образования».

И сегодня, когда наше общество находится в глубочайшем социально-экономическом кризисе, а социальное пространство предельно разбалансировано, в определенной мере виновно в этом и образование, в том числе и архитектурное. Ведь совре-

предельной просчитанности и матема­тической обоснованности. И архитек­тура не осталась в стороне от этого процесса: в вуз входит огромный блок математических дисциплин во главе с «начертательной геометрией», кото­рая поглотила собою полностью тра­диционное до сих пор «черчение».

Механические представления, как и математика, тоже стали одним из основных критериев истинности зна­ния. Д. Максвелл предложил даже фор­мулу «что не может быть наглядно представлено, то не может обладать и реальностью». Образовательные сфе­ры стали вводить специальные дисцип­лины по развитию наглядных представ­лений. В архитектурном образовании в связи с этим так же активизируется блок художественных дисциплин (ри­сунок, живопись, скульптура и др.) как средства экспликации и наглядного пред­ставления решений.

На таком научном фоне проходи­ло становление современного архитек­турного образования, складывались ба­зовые вузовские дисциплины.

В действительности же ни начер­тательная геометрия, ни другие разде­лы математики, ни рисунок не рацио­нализировали архитектурное творче­ство, не повысили степень управляе­мости им. Они и не увеличили его продуктивность, например, в сравне­нии с древнерусскими или античными мастерами, или с теми современными школами (Канады, США, Германии и др.), где нет рисунка, живописи, скульптуры или начертательной геометрии. Более того, эти сегодняшние «базовые» дис­циплины до сих пор стоят несколько в стороне от творчества и от процесса освоения его. Так, мощнейший блок ху­дожественной подготовки на 1—2 кур­сах затем с такой же силой более ниг­де в архитектурном проектировании не «выстреливает», а виртуозные уп­ражнения по начертательной геомет­рии на 1-м курсе не всегда выливаются в хорошие умения построения теней даже на собственных проектах на 4—5 кур­сах и т. д.

По сути, великий эксперимент в европейском архитектурном образова­нии, начавшийся в Новое Время, прошел свой логический круг. Рационалистичес­кие устремления на поиск самой опти­мальной модели образования, то есть своего рода «истины в последней ин­станции» не привели к искомому ре­зультату и в принципе никогда не мо­гут привести. Сегодня в мире более

I

Часть I. Проблемы развития архитектурного образования в России

800 высших архитектурных школ, и двух одинаковых нет. Равно как и поиск некоего магического посредника, «базо­вого» средства (математики, рисунка, живописи, начертательной геометрии, механики и т. д.), освоение которого гарантированно бы открывало путь в творчество всем, не привел к желаемо­му результату и не может никогда при­вести к нему. Поэтому доказательства наших чиновников, навязывающих Рос­сии англо-американскую модель образо­вания как якобы лучшую в мире, или не­профессиональны и примитивно-наивны, или, напротив, циничны.

Бархин Б. Г.: Надо не потерять ту основу, которая сейчас есть. Основа очень хорошая, практически целесооб­разная. Надо лишь немножко подучить ребят выходить в практику. Не надо думать, что вуз может научить всем тонкостям. Представление о новых производителях, о новых материалах... Все это должно быть сделано, но в меру, и не взамен творческому архи­тектурному проектированию, которое всегда было и всегда будет в институ­те, и это самое главное, что есть в институтской заповеди.

А то, что в школах Финляндии во­обще не рисуют, а занимаются фото­графией, так это все — разные спосо­бы. Это совершенно не доказывает пре­имущество той школы по сравнению с нашей. Наша школа — другая. Наша шко­ла основываепг1СЯ на комплексном пред^ ставлении исторического знания и куль^. ^туры. Что может сравниться с тем, что дают нам наши кафедры по исто­рии архитектуры, по истории градост­роительства. Все это — великолепные кафедры — это огромное достижение нашей школы. Сейчас, когда идет гума­нитаризация образования, делить этот вуз на какие-то факультеты, которые не будут связаны друг с другом, совер­шенно не нужно. Есть кафедры, есть люди, можно работать так, как мы ра­ботаем...

Кудрявцев А. П.:...Формула «не верьте орхитекГпору, который не уме­ет рисовать», однажды сказанная Лао­сом, это — аксиома. Все-таки главное чувство, на которое нажимает архи­тектор в своем творчестве, — это ви­зуальные ощущения. И тут никуда не денешься. Может быть тепло, светло, все хорошо работать. Однако архитек­тура становится искусством только тогда, когда она трогает человека, в том числе и своим художественным об­разом, который и переживает все ос-