Социология законодательства

У истоков законодательной социологии стоят Г. Спенсер ("Грехи законодателей") и Ж. Карбонье ("Юридическая социо­логия"). Они считали, что социологи могут содействовать улуч­шению функционирования законодательных норм. Г. Спенсер подчеркивал, что бедствия, причиненные невежественными законодателями, многочисленнее происшедших из-за невеже-

Юридическая социология

ства врачей. Он выявил некоторые "странности" в законопри-менительной деятельности следующего характера¹:

• законы, издававшиеся против ростовщичества с целью
улучшения положения должника, напротив, ухудшали его
положение;

• попытка в 1315 г. ввести законодательно твердые цены
на продукты, чтобы не допустить голода, была вскоре отме­
нена из-за того, что многие виды продовольствия полностью
исчезли с рынка;

• стремление установить жесткие размеры заработной
платы рабочим мешало развитию промышленности, увеличи­
вало страдания населения, пока, наконец, их не отменили.

О том, что законодатели могут ошибаться, принимая за­кон, говорит практика отмены-исправления уже принятых законов и практика "мертвых" законов, т. е. таких, которые приняты, но не работают. Создавать законы для целого наро­да — это наука и искусство одновременно и ими следует вла­деть. Законодатель не имеет права приступать к работе при отсутствии знаний о тех социальных процессах, в которые он вмешивается. Он должен понимать структуру общества, ее функционирование, постоянно изучать причинно-следствен­ные связи между людьми, знать, что каждый закон, направ­ленный на изменение человеческого поведения, постепенно изменяет и саму природу человека. Нормативный акт может стать причиной неисчислимых людских бедствий. Примером служит существовавшая в Советском государстве Практика "тайной дипломатии" против граждан, когда не опубликован­ные нормативные акты ограничивали их права и свободы.

Итак, законодательная социология необходима для того, чтобы:

• свести к минимуму возможное негативное действие за­
кона;

• изучать условия общественной жизни, причинно-следствен­
ные связи, изменяющиеся принятым юридическим законом;

• показать, как влияет закон на судьбы людей;

• проанализировать реакцию общественного мнения на за­
кон;

• выявлять общественные сферы отношений, которые тре­
буют законодательного регулирования.

Глава 7. Социология законодательства и правотворческий процесс 137

Социологию законодательства можно определить как ком-лекс теоретических и эмпирических исследований в рамках оридической социологии (социологии права), направленных на социологическое обеспечение законотворчества.

Принято выделять социологию предзаконодательную, соб­ственно законодательную, послезаконодательную¹.

Потребность в пред законодательной социологии существу­ет в ситуациях, когда нужно провести зондаж общественного мнения по тем или иным социальным вопросам, требующим законодательного регулирования, а также в тех случаях, ког­да необходимо подготовить различные категории населения к 1редполагаемым изменениям правового характера.

Сфера послезаконодательной социологии связана с изу-зением общественного мнения по отношению к действующе­му законодательству, эффективности действия тех или иных правовых норм. В прошлом немало реформ было нереализо-вано лишь потому, что власть, издав закон, тотчас же теря­ла интерес к его дальнейшей судьбе. Чтобы такого не проис­ходило, необходимо после издания нового закона проводить сбор статистических данных и периодические опросы, кото­рые позволили бы выявить масштабы и причины его возмож­ной неэффективности действия. Чтобы преодолеть выявлен­ную таким образом его неэффективность и сделать закон дей­ственным, правительство в зависимости от конкретной ситу­ации должно использовать такие особые меры, как офици­альные разъяснения, служебные инструкции, вмешательство прокуратуры, а в особых случаях — новое обращение к за­конодателю.

Социология законодательства в собственном (узком) смыс­ле слова охватывает широкий спектр "социологического обес­печения" законотворчества, включая: прогнозирование потреб­ностей в правовом регулировании; участие в разработке кон­цепции и проекта нормативного акта; научно-практическую экспертизу законопроекта; проведение в случае необходимос­ти законодательного эксперимента; организацию мониторинга и проведение экспресс-опросов общественного мнения по от­ношению к правовым нововведениям; исследование эффектив­ности действия принятых нормативных актов².

¹ См.: Спенсер Г. Грехи законодателей // Соц. исследования. 1992. № 2. С. 129—136.

¹ См.: Российская социологическая энциклопедия. М., 1998. С. 494.

² Там же.

Юридическая социология

Социология сотрудничает с законотворчеством и законо-применением, но не должна смешиваться с ними. С помощью социологии законодательства:

1, Выявляются группы давления, приемы действий заин­тересованных лиц при разработке и принятии законопроекта.

В данном случае речь идет, в первую очередь, о "лоббиз­ме" т. е. системе и практике реализации интересов различных групп (союзов и объединений) граждан путем Организованного воздействия на законодателя и административную деятельность государственных органов.

В советской истории эти процессы были скрыты завесой секретности, а в советологической литературе характеризо­вались как "схватка бульдогов под ковром". В обществах ры­ночной экономики получили распространение такие методы воздействия, как "покупка" голосов в парламенте или подкуп чиновников.

2. Исследуются формы и методы сокрытия под деклара­
тивными положениями закона и исключениями из правил груп­
повых интересов разных политических, профессиональных или
социальных групп.

3. Обнаруживаются типичные формы нарушения законов.
Так, в настоящее время можно говорить о таких достаточно
распространенных нарушениях российской Конституции, как
неприменение конституционных норм, использование взамен
их других актов; произвольное истолкование смысла положе­
ний Конституции; нарушение конституционной компетенции
государственных органов; несоблюдение конституционной про­
цедуры принятия решений, рассмотрения юридических спо­
ров; непринятие правовых актов, прямо предусмотренных
Конституцией РФ.

4. Осуществляется наблюдение за состоянием "рыночной корзины" нормативных актов. Многими профессиональными юристами делается вывод о том, что в нашей стране не со­блюдено одно из основных условий становления и функциони­рования рынка — его правовое обеспечение.

До сих пор в рыночном законодательстве имеет место своего рода правовой беспредел (издано множество отдель­ных законов, не согласуемых друг с другом, не включенных в единую систему, нередко противоречащих друг другу, что подрывает авторитет права, "провоцируя" нарушение закона у его "пользователей"), а также некритическое заимствова-

Глава 7. Социология законодательства и правотворческий процесс 139

ние, слепое копирование тех или иных иностранных законов, не учитывающих реальные условия и российскую специфику. Новые законодательные акты нередко бездействуют. Суще­ствует острая необходимость строгого согласования соотноше­ний публичного и частного права.

5. "Фотографируется" картина состояния юридической системы права, а результаты исследований делаются достоя-=шем общественности и политиков.

Так, установлено, что законодательство современной Рос­сии характеризуется рядом позитивных черт: сняты запреты на инакомыслие, разрешены забастовки, митинги, признана эридическая, материальная ответственность государства пе­ред гражданами (жертвами политических репрессий, постра­давшими от Чернобыльской аварии), узаконена возможность возмещения морального ущерба, предоставлено право граж­данам обращаться за защитой в международный суд, установ-пен институт уполномоченного по правам человека.

Кроме положительного, в действующей системе законо­дательства социологами фиксируются и недостатки, такие как:

• попытки урегулировать законом не относящиеся к сфе­
ре правовой регламентации отношения (например, проект ос­
нов законодательства об охране семьи, снятый с обсуждения,
наделял семью как некое целое правами субъекта права, что
влекло ущемление личных и имущественных прав каждого
ее отдельного члена, вторгался в моральную сферу отноше­
ний);

• расширение свободы усмотрения субъектов права;

• поиск путей борьбы с трансформацией понятия "свобо­
да" во вседозволенность;

• чрезмерная активность ведомств, ибо принятые законы
вступают в силу после того, как ведомства издадут соответ­
ствующие инструкции (например, Закон о ветеранах, приня­
тый в 1995 г., не действует по многим положениям, так как
власти на местах ждут инструкции от центральных российс­
ких органов);

• защита пролоббированных интересов корпоративных групп
в ущерб интересам других групп, да и общества в целом;

• нередко декларативный, просветительский характер за­
конов, не снабженных санкциями и механизмом реализации.

Социологическое законодательное исследование бывает различной степени сложности. Наиболее элементарная его

Юридическая социология

Глава 7. Социология законодательства и правотворческий процесс 141

форма — "информационное" изучение, т. е. социологическое исследование, данные и результаты которого (они необяза­тельны для применения) могут быть использованы законодате­лем.

Так, социологические исследования показывают, что в пригородах соседи по квартирам охотно общаются между со­бой, особенно, если у них есть дети. Отсюда можно предло­жить включать соседей в комиссии по попечительству, цель которых — защита интересов малолетних, определение даль­нейшей судьбы осиротевших детей. Пока он не опровергнут последующими социологическими исследованиями, данный вывод может быть положен в основу законодательного реше­ния, в результате которого на свет появится гибкая норма, дающая судье возможность при формировании комиссии по попечительству учесть констатацию социологов.

Законодательная социология может воспользоваться и бо­лее сложными техническими процедурами, действенность ко­торых не столь непосредственна. Это моделирование и опрос мнений.

1. Моделирование. Создавая законодательную модель, со­циолог условно полагает, что она уже является законом, и исследует, какие последствия мог бы иметь такой закон. Эти модели сложны, поскольку они должны отражать не только первичные следствия, но и последующие, а также возмож­ные противодействия, переплетения последствий и т. д. Луч­шие возможности для моделирования открывают те сферы законодательства, где регламентируемые юридические явле­ния легко допускают квантификацию (подбор эмпирических эквивалентов к теоретическому понятию), например, хозяй­ственное, финансовое, семейное право (в той части, где оно сопряжено с демографией). Рассмотрим пример из сферы граж­данского права. Предположим, законодатель уравнял в наслед­ственных правах законных и внебрачных детей. Это тотчас отразилось бы на завещаниях и дарениях, уменьшило бы ко­личество добровольных признаний отцовства, внебрачную рож­даемость, сократило бы число превращений внебрачной се­мьи в законную.

Законодательную модель можно бесконечно уточнять умоз­рительным путем: логическая конструкция нередко сопровож­дается математическим уточнением, в том, конечно, случае, когда в каждое звено схемы могут быть включены достовер-

ные величины, выведенные из имеющихся цифровых денных. Однако сторонников моделей следует предостеречь от излиш­не восторженного к ним отношения. Особенно серьезную про­блему создает специфика юридических явлений, но не тех, которые сами служат объектом моделей, а скрытых, стояв­ших за другими социальными явлениями. Так, специалисты по налогообложению и экономисты оказываются вынужден­ными принять в свои модели в качестве возможных послед­ствий обман, поскольку это характерно для данной сферы отношений.

В данном случае из поля зрения ускользает то, что мо­жет быть названо пассивной неэффективностью нормы, а эта категория существенна. Когда норма призвана оказывать сти­мулирующее действие, полагают, что ее реальное примене­ние именно таково, но здесь возможны заблуждения.

Другой источник ошибок кроется в том, что, создавая мо­дель, ее авторы обычно предполагают изменение закона, ко­торый взят сам по себе, без учета того, что он включен в определенную систему норм и институтов (например, суще­ствование двух законов по аналогичным проблемам может привести к ослаблению действия каждого из них).

2. СЬиюс^общественного мнения. Этим способом можно выяснить, что ~думае'т~ йа~се"летге"тг проекте предлагаемого закона. Дело в том, что, соответствуя общественному мнению, закон имеет наибольшие шансы стать эффективным. И. Бен-там в свое время заметил, что даже деспоты чувствительны к такому доводу. Опрос общественного мнения, проводимый в национальном масштабе, равнозначен обнаружению той общей воли, которая призвана создавать закон.

Конечно, официально проведенный референдум более точно выразит общественное мнение, чем опрос референдар-ного типа, представляющий собой уменьшительную модель настоящего референдума. Очевидно и психологическое раз­личие. Респондент общается с лицом, проводящим опрос, а не находится наедине с собой в избирательной кабине, как про­исходит при референдуме. Разъяснения "за" и "против", кото­рые респондент получает при опросе, не оказывают на него такого воздействия, как избирательная кампания.

Опрос общественного мнения лишь подобие референду­ма, но конституционный референдум не может быть исполь-

Юридическая социология

Глава 7. Социология законодательства и правотворческий процесс 143

зован*для предварительного изучения законодательной про­блемы. На данной предварительной стадии полезен экспери­мент, призванный выяснить, каково будет избирательное по­ведение населения при различных вариантах решения этой проблемы. Опрос общественного мнения — наиболее подходя­щая форма такого эксперимента. Чем больше опрос будет по­хож на реальное голосование, тем достовернее он окажется. Поэтому при подготовке анкеты следует отдавать предпочте­ние наиболее просто сформулированным вопросам, на кото­рые можно ответить только "да" или "нет". При определении выборочной совокупности нужно исходить из того, что гене­ральной совокупностью является все взрослое население, ибо выборка должна репрезентативно представлять избиратель­ный корпус страны.

Опрос обнаруживает и некоторые преимущества в срав­нении с референдумом. Он позволяет проверить установки раз­личных категорий населения, уделить больше внимания наи­более динамичным категориям — молодежи, городскому насе­лению, работающему, т. е. тем, в отношении кого будет в бу­дущем применен закон, являющийся сегодня лишь проектом. Они равны между собой.

Авторитет референдума зиждется на полихинеошм при­знании правила большикстна"Гсогл"асно которому для утверж­дения какого-либо законопроекта необходимо, чтобы за него проголосовало более 50% имеющих право голоса.

Кроме того, существует и другой подход, по которому закон может быть утвержден, если за него отдано две трети голосов. При этом исходят из того, что с данным числом (две трети) традиционно связывается понятие квалифицированно­го большинства. Вспомним древнее изречение: "Трое состав­ляют коллегию". Трое — это самая элементарная малая груп­па, где решение может быть принято большинством голосов. Дигесты устанавливали принятие закона двумя из трех. После третьего Латранского собора 1179 г. правило двух третей ста­ло обязательным при выборах римского папы.

Подчеркнем еще раз, что результаты опроса ни в коей мере не обязательны для законодателя, он свободен в своем решении, и имеется немало примеров, когда законодатель занимал позицию, обратную мнению большинства опрошен­ных. Так, опрос о режиме семейного имущества показал,

что все социальные классы, в том числе имущие, считают, что муж должен быть лишен права отчуждать ценные бума-ги без согласия жены. За такое решение высказалось 88% опрошенных французов. Однако Закон 1965 г. не посчитался с этим, ибо, по мнению банков, такое решение повлекло бы. практические неудобства (требование двойной подписи ме­шало бы быстрому заключению сделок). Экономические ин­тересы перевесили эгалитарные установки населения. Итак, достигнув пределов того, что она может сделать, законода­тельная социология видит, что ее путь кончается свободой действия законодателя, но это нисколько не преуменьшает ее возможностей¹.

Высказывания общественного мнения нередко могут по­казаться противоречивыми, ложными, не соответствующими научным представлениям о предмете суждений. В этих случа­ях легко поддаться искушению объявить общественное мне­ние некомпетентным, искаженным идеологическими догмами, примитивными стереотипами обыденного мышления и т. п. Но если социолог за этими противоречиями, несогласованностями сумеет обнаружить реальные коллизии интересов людей, то он найдет в общественном мнении ту истину, в которой нуж­дается законодатель. Например, при оценке гражданами акта об амнистии, принятого в 1994 г, в нашей стране, более 40% опрошенных заявили, что после амнистии политическая си­туация в стране ухудшится. Авторы закона объявили это мне­ние некомпетентным, но, как показала жизнь, преступность после издания этого акта возросла. Видимо, отрицательное социально-психологическое значение освобождения правона­рушителей не было должным образом учтено инициаторами закона.

На наш взгляд, необходимы независимые социологичес­кие центры и службы, которые могли бы проводить парал­лельные исследования по сходной тематике, обеспечивая та­ким образом взаимный контроль за их результатами. Сегодня же низкое качество исследований создает условия для де­зинформации законодателя. Ситуация усугубляется еще и тем, что данные социологических опросов, ставших в последнее время столь модными, широко публикуются как в изданиях

См.: Карбонъе Ж. Юридическая социология. М., 1986. С. 338.

Юридическая социология

массовой информации, так и научного профиля. При этом они зачастую не сопровождаются указаниями на объем выборки, степень возможной ошибки, методы проведения исследова­ния и т. д., что лишает их научного значения. И такие весьма сомнительные сведения, попадая к депутатам, начинают фи­гурировать в качестве аргументов на заседаниях парламента. Поэтому, как справедливо полагает В. В. Лапаева, столь не­обходима экспертиза квалифицированными специалистами ре­зультатов исследований общественного мнения, осуществля­емых в рамках социологического обеспечения законотворче­ства¹.

Контрольные вопросы

1. Назовите особенности социологического подхода к изу­
чению правотворческого процесса.

2. Что такое "теневое" нормотворчество? Кем создаются
"теневые" нормы? Кто и почему их соблюдает? Что действу­
ет сильнее: официальная или "теневая" норма?

3. Дайте определение законодательной социологии.

4. Раскройте структуру законодательной социологии.

5. Приведите примеры совпадения и расхождения законо­
дательного решения с общественным мнением. Кто был прав,
с вашей точки зрения, в этих случаях?

Глава 7. Социология законодательства и правотворческий процесс 145

Лапаева В. В. Обнародование результатов исследования общественного мнения как объект правового регулирования // Соц. исследования. 1998. №,8.

Мейхью Л. Социология права // Американская социоло­гия. М., 1972.

Подготовка и принятие законов в правовом государстве. М., 1998.

Поленика С. В. Законотворчество в Российской Федера­ции. М., 1996.

Российская социологическая энциклопедия. М., 1998.

Спенсер Г. Грехи законодателей // Соц. исследования. 1992. № 2..

Халфина Р. О. Почему не работает закон // Журнал рос­сийского права. 1997. № 4.

Литература

Грибакина Э. Н. Социологический подход к изучению пре­ступления // Рос. юрид. журнал. 1995. № 4.

Законность в Российской Федерации. М., 1998. Гл. 1—3.

Карбонъе Ж. Юридическая социология. М., 1986.

Кульчар К. Основы социологии права. М., 1981.

Кудрявцев В. Н., Казимирчук В. П. Современная социоло­гия права." М., 1995. Гл. 2.

Лапаева В. В. Общественное мнение и законодательство // Соц. исследования. 1997. № 9.

¹ См.: Лапаева В. В. Общественное мнение и законодательство // Соц. исследования. 1997. № 9. С. 16—28.

Глава 8. Правовое сознание и правовое поведение

Глава 8. Правовое сознание и правовое поведение

§ 1. Изучение правового сознания в социологии

Право является неотъемлемой частью жизни общества и поэтому, естественно, в обществе, в составляющих его соци­альных группах, индивидах, возникает реакция на право, его формы, проявления, которая воплощается в правосознании и поведении членов общества. Она может быть разной, посколь­ку люди могут воспринимать право как важнейшую часть их взаимодействия, но могут относиться к праву пренебрежитель­но. Право может иметь разные "отражения" в сознании чле­нов общества, отливаться в разные образы, но оно не может существовать вне правосознания конкретных индивидов, со­циальных групп. Все члены общества, каждый по-своему, ус­ваивают право.

Правосознание — это совокупность знаний, представле­ний, оценок индивидов и групп по поводу права, его примене­ния, форм выражения.

Правосознание складывается с социологической точки зре­ния под влиянием ряда социальных факторов: исторического опыта общества, социального окружения индивидов, собствен­ного социального опыта отдельных индивидов и групп. Оно сопрягается с социальной структурой общества, приобретает разную наполненность, форму в зависимости от социального субъекта: общества в целом, классов, групп, слоев, отдель­ных индивидов.

Однако прежде чем обратиться к особенностям правовых знаний, представлений, оценок разных социальных субъек­тов, следует отметить, что правосознание имеет определен­ную гносеологическую структуру. Выявление этой структуры поможет глубже понять особенности правосознания различ­ных социальных групп.

Правосознание, как любое другое (нравственное, полити­ческое и т. д.), имеет два уровня: теоретический и обыденный. Они отличаются объемом знаний о праве, его системностью, степенью понимания правовых фактов, явлений и устойчивос-

ти правосознания. Теоретический уровень правосознания ох­ватывает систематизированное научное знание о сущности права, его происхождении, разновидностях, о законности и правопорядке, юридической ответственности, правовом госу­дарстве. Теоретическое правосознание рационализировано, построено на логической аргументации, представляет собой относительно непротиворечивую систему взглядов, нацелено на понимание сущности правовых явлений.

Обыденное правосознание, напротив, не систематизиро­вано, фрагментарно, состоит из отрывочных знаний, представ­лений, оценок права и его применения. Эти фрагменты могут противоречить друг другу, сочетаться с "правовым фолькло­ром", который включает неверные суждения, надуманные представления о правовых нормах и законах.

Научно-теоретический уровень правового сознания — ре­зультат деятельности ученых, профессиональных правоведов. 1х взгляды выражены в научных понятиях, правовых идеях, теориях, которые выработаны в процессе обобщения, изуче­ния, сравнения многовековой и современной юридической прак­тики и теории.

Обыденное правосознание складывается на основе теку­щей, повседневной жизни, общения людей между собой, прак­тического опыта использования правовых норм, эмпирическо­го знания о действующем праве, о юридической ответствен­ности законности. Понятия обыденного правосознания обяза­тельно включают моральную оценку, которая может даже превалировать, так как правовые взгляды на этом уровне обыч­но далеки от профессиональных. Конечно, это не означает отсутствия моральных оценок правовых явлений у профессио­налов, но они руководствуются в первую очередь буквой зако­на. Обыденное правосознание может в отдельных случаях при­ближаться к профессиональному. Например, человек становится знатоком жилищного законодательства в силу собственных интересов и личного опыта. Он не имеет специальной юриди­ческой подготовки, но на практике приобретает достаточный объем знаний в этой области, навыков по их использованию. Его "научное" правосознание ограничивается представления­ми о конкретной социально-правовой практике, остальные области права он представляет так же, как и многие окружа­ющие его люди, в усеченном виде или вообще не имеет о них представления.

Юридическая социология

Глава 8. Правовое сознание и правовое поведение

Члены общества на уровне обыденного правосознания могут оперировать теми же юридическими понятиями, что и профессионалы-юристы. Однако нередко для рядовых граж­дан они не имеют действительного юридического звучания. Безусловно, любой человек в российском обществе отнесет к области права такие понятия, как право, закон, преступле­ние, но не всякий свяжет с правом термины "государство", "гражданин", "президент", "депутат". Хотя они одновременно принадлежат и к праву, и к политической сфере, для многих граждан России они имеют отношение только к политической жизни общества. Мало кто из непрофессионалов свяжет поня­тия "семья", "свобода", "собственность" с правом, хотя они давно интегрированы в него¹. Осведомленность о "юридичес­ком" наполнении тех или иных понятий зависит как от соб­ственной социально-правовой практики индивидов, так и от правовых традиций общества. Следует отметить, что право­вые традиции общества влияют не только на обыденное пред­ставление о праве, его проявлениях, но и на содержание в той или иной мере правовых теорий, идей, т. е. на научно-теоретический уровень правосознания.

Итак, научно-теоретическая и обыденная стороны право­сознания в совокупности характеризуют правосознание конк­ретного общества, отражают каждый по-своему особенности права, его применение.

Основатели юридической социологии еще в начале XX в. разделили право на "право в книгах" и "право живое" (в жиз­ни). Аналогичным образом российский исследователь правовых проблем с точки зрения социологии Ю. И. Гревцов различает два вида правосознания: застывшее, материализованное в тех или иных формах (законодательстве, научных доктринах), и живое. Застывшее правосознание он называет вчерашним, подчеркивая его оформленность в виде правовых принципов, концепций, идей². Живое правосознание — это то, которое функционирует сегодня, регулирует текущие взаимодействия индивидов, групп, организаций, отражает конкретную соци-

¹ Такая методика была использована при изучении представлений о пра­ве в совместном российско-французском исследовании в 1993 г. См.: Ку­рильски- Ожвзп Ш., Арутюнян М. Ю., Здравосмыслова О. М. Образы права в России и Франции. М., 1996. ²См.: Гревцов Ю. И. Очерки теории и социологии права. СПб., 1996. С. 140.

ально-правовую практику. Оно воплощается в правосознании различных социальных групп, отдельных индивидов.

Социологическое изучение правосознания предполагает рассмотрение правовых знаний, представлений, отношения к праву, закону различных социальных групп. Каждая из групп в социальной иерархии занимает определенное положение, которое обусловливает их различия в понимании прав, сво­бод, в оценках действующего законодательства и т. д.

К числу наиболее осведомленных относятся предпринима­тели разного ранга (крупные, средние, мелкие), чиновники, обслуживающие законодательную и исполнительную власть, хозяйственная и политическая элиты, поскольку им практиче­ски ежедневно приходится сталкиваться с правовыми норма­ми, их применением на практике. Правовыми знаниями облада­ют вследствие своей профессиональной деятельности руково­дители государственных предприятий и менеджеры коммерче­ских предприятий и фирм. Знания перечисленных социальных групп имеют выраженную практическую направленность.

Социальная роль, поле социальной активности группы фор­мируют ее правосознание. К сожалению, в последние 10 лет в нашей стране социологами практически не изучались особен­ности правосознания разных социальных субъектов (групп, коллективов, классов). В условиях современной России члены разных социальных групп (больших и малых) получили воз­можность достаточно активной социально-правовой практики. Например, приватизация, появление института частной соб­ственности расширили сферу действия гражданского права и соответственно представления социальных субъектов о нем. Естественно, что формирующийся класс собственников дол­жен был пройти правовой ликбез, получить представление о субъектах и объектах гражданского права, о праве собствен­ности и его защите и т. д.

Прямые носители "рыночного начала", как назвала их академик Т. И. Заславская, образовали особую социальную груп­пу со своим правосознанием, в котором присутствуют элемен­ты научно-теоретического правового знания, почерпнутого из гражданского, административного и других отраслей права. Социально-правовая практика бизнес-слоя, менеджеров, ра­ботников торговли и сервиса, ряда других слоев данной груп­пы побуждает часть из них получать профессиональную юри­дическую подготовку. Мы не рассматриваем здесь, как и в ка-

Юридическая социология

Глава 8. Правовое сознание и правовое поведение

ких целях они будут использовать полученные знания, мы лишь констатируем факт появления слоя, ориентированного на зна­ние правовых норм в своей деятельности.

Правовой "ликбез" по конституционному праву проходят профессиональные политики, участвующие в выборах в орга­ны государственной власти разного уровня, члены их избира­тельных команд. Как субъекты политических отношений они выполняют свои функции в рамках определенной правовой базы. Знания в той или иной области права обусловливаются видом деятельности социальной группы или отдельного индивида. Поэтому правовые знания могут быть разными по объему и систематизированности, сочетаться с очевидно неюридичес­ким знанием, т. е. быть двойственными по содержанию.

Правовая социализация через приобретение большего или меньшего объема правовых знаний, их применение на прак­тике охватили в неодинаковой степени различные слои рос­сийского общества, пенсионеров, призывников, военнослужа­щих, наемных работников, руководителей предприятий, сда­ющих в аренду помещения, налогоплательщиков, заполняю­щих налоговую декларацию, и т. д. Точнее было бы сказать, что изменился не только объем правовых знаний разных сло­ев общества, содержательная сторона этих знаний, но и моти­вы получения знаний о праве.

Социологическое изучение правосознания предполагает не только констатацию элементов правовых знаний, взглядов, идей, представлений, мнений. В зависимости от преобладания определенных идей, мнений можно судить о направленности состояния правосознания. Проследив его динамику, можно сделать вывод о типе правосознания.

До недавнего времени в правосознании большинства чле­нов российского общества право ассоциировалось с законом, с его императивной формой. Люди знали о наличии в законе приказа действовать тем или иным образом под угрозой санк­ции, запретов, нарушение которых имеет неблагоприятные последствия. В сознании рядового обывателя или занимающе­го какой-либо пост чиновника законы отождествлялись с фор­мулой: "не делай так, иначе...". Знание и представление об императивной форме закона были доминантой состояния пра­вового сознания в дореформенный период. Более того, закон на уровне обыденного сознания зачастую сливался с уголов­ным законом. В гораздо меньшей степени он воспринимался в

другой ипостаси, как дающий права, правомочия, гарантии. И это несмотря на то, что именно в данном качестве закон охва­тывал достаточно большое число взаимодействий в обществе.

Косвенным подтверждением доминанты императивности закона в правосознании могут служить представления россий­ских подростков о законе как о "правилах, которые не надо нарушать"¹.

В настоящее время происходит медленное изменение пред­ставлений о праве среди различных категорий населения. По­нимание закона как императива дополняется осознанием того, что право и закон — это регулятор множества отношений в обществе: между слоями, группами, организациями, конкрет­ными индивидами в разных сферах жизнедеятельности. В ре­зультате начинает формироваться иная модель правосознания и правового поведения.

Правовые знания, информированность о нормах разных отраслей права, о деятельности органов юстиции составляют только одну грань правосознания, на основе которой нельзя дать полную характеристику правосознания какого-либо со­циального слоя, группы, отдельного индивида. Кроме указан­ных знаний правосознание включает отношение к различным правовым явлениям: к праву в целом, его принципам, идеям, требованиям конкретных норм права, деятельности законода­тельных и правоохранительных органов, законности и т. д. По тому, как относятся граждане к праву (как к чему-то необхо­димому или чуждому, реальному или мнимому), можно су­дить о социальном престиже права в обществе. Определенное отношение к праву и закону входит в мотивацию правового поведения людей. Важно не только читать и знать, но и чтить уголовный кодекс, как говорил великий комбинатор Остап Бендер. И не только уголовный. И не только выражать почте­ние к закону, но и ориентироваться на правовые нормы. Оценка правовых явлений, мнение о них характеризуют качествен­ное состояние правосознания отдельного индивида, группы или общества. Доминанта позитивных либо негативных оценок права и закона детерминирует тип правосознания.

Не располагая надежными данными исследований право­сознания современных россиян, трудно выделить доминирую-

¹ См.: Курильски-Ожвэн Ш., Арутюняп М. Ю., Здравомыслова О. М. Об­разы права в России и Франции. С. 37.

6 — 2837

Юридическая социология

Глава 8. Правовое сознание и правовое поведение

щее в обществе отношение к праву, но можно назвать его характерные особенности.

Одна из них связана с историческим наследием, с тем, что право в России — и царской, и советской — не относи­лось к разряду первостепенных социальных ценностей. Право не вошло в социокультурную сферу населения, как это про­изошло в ряде европейских стран. В царской России право "находилось в наибольшем загоне" из всех культурных ценно­стей даже у интеллигенции, о чем с горечью писал Б. А. Кис-тяковский в сборнике "Вехи"¹. Он подчеркивал равнодушие русской интеллигенции к правовым вопросам (к правам лично­сти, объективному правопорядку, к гражданскому суду) и ука­зывал, что правовые темы оставались предметом интересов только специалистов. Причем и они, как ни странно, страдали известной ограниченностью. Так, видный юрист К. Д. Кавелин был равнодушен к гарантиям личных прав, не понимал право­вого значения конституционного государства.

Демократические писатели XIX в. видели причину убого­го состояния правосознания российского общества в правовой незащищенности, неравенстве перед судом, народной ненави­сти и пренебрежении им. Люди, принадлежащие к разным сословиям, одинаково обходили или нарушали закон. По сло­вам А. И. Герцена, аналогичным образом поступало правитель­ство. Правосознание русского общества было на чрезвычайно низком уровне.

Несмотря на реформы 1861—1864 гг., власть права была мало знакома России. В обществе не было привычки обра­щаться к праву, к закону, но существовал "поиск правды", формировавший петиционное сознание.

Советское общество продолжало воспроизводить пренеб­режительное отношение к праву, хотя в иной трактовке: пра­во расценивалось как "буржуазный пережиток". В условиях административно-командной системы, где государство высту­пало работодателем, "отцом-благодетелем", сохранялась низ­кая оценка права, правовой защищенности. Сознание самых разных слоев общества по-прежнему носило "просительный характер. Неотчуждаемые личные права и свободы оставались абстракцией, мало кто осознавал их "как систему полномочий

¹ Кистяковский Б. А. В защиту права. Интеллигенция и правосознание // Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 123.

для действий в целях самоопределения". Правовой нигилизм подкреплялся репрессиями, господством "презумпции винов­ности", идущей от Вышинского, "позвоночным (по телефон­ному звонку) правом", т. е. всем тем, что не позволяло сде­лать закон общей для всех точкой отчета в поведении. Советс­кая юридическая система отдавала приоритеты политической целесообразности, правовое сознание советского человека было неразвитым.

Традицию равнодушного отношения к праву унаследова­ло российское общество 90-х годов. Смена ориентации с бес­правия на господство права и закона, провозглашенная "сверху", не смогла быстро (автоматически) изменить сфор­мированное в обществе отношение к праву.

"Валовой" подход к законотворчеству, принятие законов без прописанных механизмов их реализации либо непродуман­ных, неисполнение законов, кризис законности на всех уров­нях, расхождение законов и конкретизирующих их актов, развал производства и исчезновение действительно экономи­ческого стимулирования производителя, сомнительность пра­вомочий наемной рабочей силы, нарушение прав граждан не способствуют преодолению негативизма по отношению к пра­ву и закону. Российское общество нуждается в формировании нормального представления о праве, законности, правовой справедливости. Утверждение высокого социального статуса закона и права возможно только через создание условий для реального верховенства закона как регулятора социальной жизни и через превращение права и закона в реальную кол­лективную и индивидуальную ценность, в реальный ориентир поведения для всех, начиная с правительства и кончая рядо­выми гражданами.

Нередко граждане, даже зная о существовании право­вых регуляторов, относятся к ним как к чему-то далекому, не имеющему отношения к их повседневной жизни. Изучение правосознания подростков в г. Курске¹ показало следующее: подростки имеют ограниченные знания правовых норм; не умеют сопоставлять свое поведение с требованиями закона и

¹ Исследование проводилось сотрудниками Курского госмедуниверситета среди воспитанников ВТК для несовершеннолетних, учащихся ПТУ, цен­тра реабилитации подростков и общеобразовательной школы. См.: Госу­дарство и право. 1997. № 10. Материалы конференции "Права человека в условиях становления гражданского общества". Курск, 1997.

Юридическая социология

Глава 8. Правовое сознание и правовое поведение

поэтому оценивают ряд правонарушений как шалость; имея правовые знания, не умеют их использовать; при оценке про­тивоправного поведения руководствуются не нормой закона, а мотивом действия (например, кражу денег оправдывают же­ланием кому-то помочь).

Особенность современного правосознания российского об­щества заключается в парадоксе между правовым нигилиз­мом, отторжением от права как регулятора отношений, не­приятием права и престижностью юридических профессий. Конкурс в юридические вузы в последние 7—8 лет был доста­точно высок (5—б и более человек на место). Право еще не стало одной из первостепенных ценностей, необходимых для повседневной жизни, вплетенной в ткань правосознания и по­ведения групп, отдельных личностей, но оно приобрело зна­чение как важный фактор социальной мобильности. Юриди­ческое образование, приобщенность к юридической системе рассматриваются как достаточно высокие статусные характе­ристики. Юридические профессии (хотя и в разной мере) в общественном мнении связываются с приличным доходом, с определенным объемом властных полномочий, позволяющим влиять на поведение людей, с особым родом знаний, выделя­ющих его носителей среди других социальных слоев.

Возросший за последние годы престиж юридических спе­циальностей можно вместе с тем оценить как сдвиг общества к праву, несмотря на то, что социальная, культурная среда не содержат привычек и традиций, поощряющих обращение к нему. Переходный период в развитии общества обозначил по­требность в правовом регулировании всей системы обществен­ных отношений, которая может удовлетворяться при наличии специальных групп людей, обладающих профессиональными юридическими знаниями.

В настоящее время в России идут одновременно два про­цесса: складывается социальная структура постсоветского об­щества и формируется правовое сознание социальных групп как "старых", унаследованных от советского общества (рабо­чих, крестьян), так и "новых", появившихся в результате эко­номических и политических изменений.

Отсюда возникают сложности изучения еще не оформив­шегося правового сознания. К ним добавляется отсутствие за­каза на подобные исследования, а, следовательно, и матери­ального их обеспечения. В 1993 г. было проведено совместное

российско-французское исследование правового сознания под­ростков России и Франции¹, принадлежащих к разным соци­альным слоям. Безусловно, представления подростков о пра­ве несут отпечаток социального окружения, но использовать результаты данного исследования и экстраполировать пред­ставления тинэйджеров о праве на социальные страты, к которым они принадлежат, можно с большой осторожностью. Представления, ценности людей с возрастом претерпевают изменения, и порой значительные. Поэтому воспользуемся лишь примером, касающимся русской модели закона и спра­ведливости.

Эти две категории (вместе с ответственностью) составили ядро правового сознания подростков из трех социальных групп: рабочих, служащих (средняя группа), интеллигенции и выс­шего слоя (привилегированная группа). Подростки из третьей группы рассматривают закон как официальный кодекс и пра­вило социального поведения, в меньшей степени воспринимая его как "криминальный", они концентрируют свое внимание на подчинении закону. Средний слой связывает закон с обяза­тельностью и охранительной функцией, указывая, что он вклю­чает приказы и запрещения, но он же чаще других отмечает, что закон гарантирует защиту от анархии, и отождествляет его с властью. Подростки из рабочих подчеркивают импера­тивную сторону закона, воспринимают его как официальный письменный текст и совершенно не говорят о законе как га­рантии общественной безопасности, противостояния анархии. Справедливость для российских подростков является по пре­имуществу моральной ценностью. В большей степени юриди­чески окрашенные определения справедливости были отмече­ны у выходцев из рабочих. Таким образом, социальная среда обусловливает различия в восприятии и оценке правовых яв­лений, изучить которые у взрослой части основных социальных групп России еще предстоит социологам.

Сегодня можно выделить такие компоненты моделей пра­вового сознания, имеющие различную содержательную направ­ленность у разных социальных групп и индивидов, как:

• знания о праве как регуляторе общественных отноше­ний;

См.: Курильски-Ожвэн Ш., Арутюнян М. Ю., Здравомыслова О. М. Об­разы права в России и Франции.

Юридическая социология

Глава 8. Правовое сознание и правовое поведение

• представление о собственных правах и свободах, ответ­
ственности, а также видах деятельности, регулируемых пра­
вом;

• отношение к правовым явлениям (к праву в целом, к
требованиям конкретных норм права, к органам юстиции и их
деятельности);

• оценка своего правового положения, действующего за­
конодательства и возможности правовой активности.