Иронией отмечая свое превосходство в познании жизни

Традиции сценического истолкования пьесы, освященные великими

Именами и дорогими театральными преданиями, создали

Опасное ощущение исчерпанности пьесы, которая, оставаясь

В числе самых чтимых классических литературных произведе1

Р. Б е н ь я ш. Без грима и в гриме. Л., 1965, с. 201.

Ний, уже не может представлять живого интереса для театра.

≪Горе от ума≫ редко встречалось даже в числе утренников.

Товстоногов, задумав ставить ≪Горе от ума≫, прежде всего

должен был преодолеть ≪очень двойственное отношение к этому

произведению: огромное эмоциональное воздействие в процессе

Чтения, огромное волнение, которое испытываешь тогда, когда

Читаешь это произведение, и странная тоска и угнетение при

встрече с его сценическим воспроизведением≫.1

В этой же беседе Товстоногов назвал некоторые спектакли,

которые довелось ему видеть: ≪видел в Малом театре, в М Х А Т

(с уже старым Качаловым)≫, много раз смотрел периферийные

спектакли, видел ≪совершенно в стороне стоящее ≪Горе уму≫

Всеволода Мейерхольда≫, но ≪первозданного впечатления от

Произведения, когда его читаешь, ни разу получить еще мне,

как зрителю, не удалось≫.

Для Товстоногова всегда важно бывает определить, так сказать,

Стратегическую задачу, сориентироваться в соотношении

Традиций, определить сегодняшнее место произведения, точку

Нахождения пьесы в движущейся истории театра. Его интуиция

Художника возникает на хорошо подготовленной почве. Он

Как-то заметил, что хорошее и новое сценическое решение должно

быть ≪логичным и неожиданным≫. Видимо, эта двучленная

Формула предполагает основательную академическую подготовку,

на основе которой возникает ≪неожиданное≫, интуитивное,

Художническое прозрение. При всей своей неожиданности

товстоноговское решение ≪Горя от ума≫ было логичным.