Толерантность к фрустрациям. 14 page

Олпорт из-за смешения понятий реального Я и ложного Эго не сумел отдать должного абсолютно справедливому суждению Шериф о социальных характеристиках Эго, как результата восприятия общества через Эгосистему. Ему также помешало смешение понимания "социального чувства" в смысле любви КТ и социального престижа и имиджа в смысле "авторитета" СВ Эгосистемы.

"Шериф, например, обращает внимание на то, что… эго «состоит главным образом из социальных ценностей». Так как процесс сегре­гации эго в детстве преимущественно достигается приобретением ребенком имени, статуса, кодекса поведения, социального чувства вины и социальных стандартов для вынесения суждений, Шериф заключает, что эго является не чем иным как соци­альной частью человека²¹. Эта авторская позиция экстремальна. Ведь если эго явля­ется не чем иным, как «социальным в человеке», непонятно, как называть все ан­тисоциальные импульсы и стремления, которые обычно именуют эгоистическими!" Олпорт

ДТПЭ и его Эгосистема самым естественным образом причина антисоциального, но это вовсе не значит, что настоящее Я человека и настоящие социальные отношения имеют какое-то отношение к Эго и к социальному миру отображаемому через Эгосистему.

Адлер и Хорни сделали акцент на метафизике Эго у невротиков, что является следствием общего восприятия общества через Эгосистему. Фрейд считал первичным нарциссизм, то есть картину Эгосистемы, где Эго всемогуще, а СВ бессильно, но он был в корне не прав. Первичная картина Эгосистемы как в филогенезе, так и в онтогенезе всегда имеет внешний локус, то есть отражает как всемогущую именно СВ, а Эго почти нулевым перед ее громадой. И даже когда человек со временем создал государство и стал во многом сильнее природы, а ребенок вырос и поднялся по социальной лестнице, Эго продолжает ощущать "комплекс неполноценности", о котором говорил Адлер. Разница только в том, что он выводил этот комплекс неполноценности как Фрейд свою "совесть" из базовой психики КТ, тогда как они имели своим источником Эгосистему ДТПЭ.

"цель здесь – абсолютное, неограниченное, бесконечное. Ничто меньшее, чем абсолютное бесстрашие, мастерство или святость не привлекает невротика, одержимого влечением к славе. Он, следовательно, составляет полную противоположность истинно религиозному человеку. Для того – един Бог всемогущ; версия невротика – нет ничего невозможного для Меня. Его сила воли должна совершать чудеса, его разум должен быть непогрешимым, его предвидение – безошибочным, знание – всеобъемлющим. Здесь появляется тема сделки с дьяволом" Хорни

Важно помнить о силовом аспекте Эгосистемы. Она отражает не конкретное содержание энергий, а только силу, именно поэтому Милграм вполне справедливо говорит о ее контр-антропоморфном характере. Все отраженное Эгосистемой – будь то природы, человек, или даже продукт интеллектуального труда – теряет свою энергетическую или интеллектуальную специфику и превращается из дерева, слона, личности или книги просто в абстрактную силу, часто всемогущего характера и больше ничего. Поэтому как восприятие других людей через Эгосистему сменяет теплые дружеские отношения на холодные отношения господства и подчинения по примеру рассказа Чехова "Толстый и Тонкий", так и восприятие самого себя в качестве Эго смещает восприятие себя как актуального, живого потока КТ на застывшую абстрактную силу Эго противостоящую высшим и низшим количествам силы – и ощущение это отзывается, несмотря на все кажущееся величие всемогущества – мертвенностью и тюремной скованностью глубокой несчастливости.

4. Трусость: Страх сверхъестественных сил – Удар по Эго.

Чтобы пояснить нашу мысль, мы должны опровергнуть убеждение Адлера и Фрейда в том, что страх здорового и нездорового человека имеет только качественную разницу. Адлер подчеркнул это в своей концепции комплекса неполноценности, который патологичен в отличие от обыкновенного чувства неполноценности, свойственного всем людям. Комплекс неполноценности не больше чем преувеличенное нормальное чувство неполноценности и именно эта количественная разница делает человека больным. При этом комплекс неполноценности мы вполне можем трактовать как страх позора, который парализует активность таких людей, мешая им сдавать экзамены, выполнять свою работу и ходить на свидания, а тем более вступать в брак.

"Как мы уже говорили, чувство неполноценности есть у каждого человека. Оно не является психическим расстройством, но, напротив, стимулирует нормальные стремления и здоровое развитие. Патологическим же это чувство становится только тогда, когда в человеке побеждает чувство неадекватности, и это тормозит его полезную активность, делает его депрессивным и неспособным к развитию". "В итоге создается образ некомпанейского человека — человека, который не освоился, не укоренился, чужого на этой земле. Там, где нетерпимость направлена против пробуждения чувств любви и товарищества, возникает состояние боязни любви и брака, способы выражения и формы которого могут быть чрезвычайно многообразными". "Больной как бы оказывается в заколдованном круге, не позволяющем приблизиться к фактам жизни, увидеть настоящее, приспособиться, испытать свои силы и ответить на вопрос, что он собой представляет. Как только в качестве жизненного вопроса появляются производственные задачи, экзамены, общественные, любовные и супружеские отношения, они тут же становятся актуальным поводом для развития невроза." Адлер

Фрейд в том же русле говорит о страхе Я перед своим "грозным господином" Сверх-Я, как базовой характеристики психики, свойственной как здоровым, так и нездоровым людям.

"Можно однако сказать, что скрывается за страхом «Я» перед «Сверх-Я», перед страхом совести. Высшее существо, ставшее «Идеалом Я», когда-то угрожало кастрацией, и эта кастрация, вероятно, является тем ядром, вокруг которого откладывается страх совести; кастрация именно то, что продолжает себя как страх совести". "Хотя и доступное всем дальнейшим влияниям, оно на всю жизнь сохраняет характер, полученный им вследствие своего происхождения от Эдипова комплекса, а именно – способность противопоставлять себя «Я» и преодолевать его. Оно – памятник былой слабости и зависимости «Я» и продолжает свое господство и над зрелым «Я». Как ребенок был принужден слушаться своих родителей, так и «Я» подчиняется, категорическому императиву своего «Сверх-Я». "Вопрос, ответ на который мы отложили, гласит: как это происходит, что «Сверх-Я», в основном, проявляет себя как чувство вины (лучше – как критика: чувство вины есть соответствующее этой критике восприятие в «Я») и при этом развивает по отношению к «Я» такую исключительную жестокость и строгость? Если мы обратимся сначала к меланхолии, то найдем, что могучее «Сверх-Я», захватившее сознание, неистовствует против «Я» с такой беспощадной яростью, как будто бы присвоив себе весь имеющийся в индивиде садизм. Согласно нашему пониманию садизма, мы сказали бы, что в «Сверх-Я» отложился разрушительный компонент, обратившись против «Я». То, что теперь господствует в «Сверх-Я», является как бы чистой культурой инстинкта смерти, и действительно ему довольно часто удается довести «Я» до смерти, если только оно до того не защитится от своего тирана обращением в манию".Фрейд

Описанная учеными картина совершенна верна, но только в отношении людей с активным ДТПЭ, которые видят мир (социальный или природный) через кривое зеркало Эгосистемы. И конечно это не количественное отличие от страха людей со здоровым КТ. Страх перед Сверх-Я, то есть перед СВ – это результат содержания картины Эгосистемы: две противостоящие силы, где СВ всемогуща, а Эго почти равна нулю. Этот страх знаком каждому, как страх сверхъестественных сил, и каждый кто испытывал его знает насколько он болезнен и несравним с нормальной озабоченностью. Однако, мало кто отдает себе отчет, что боясь "позора", он боится сверхъестественных сил, также как аборигены боялись оборотней и духов природы. Люди на КТ вообще не склонны к страху, хотя конечно, они тревожатся перед лицо реальной угрозы, но эту тревогу невозможно сравнить с остротой и глубиной страха сверхъестественных сил Эгосистемы.

"В английской Гвиане "тигр, обнаруживающий необычную дерзость и не боящийся приближаться к людям, часто совершенно парализует даже храброго охотника, которому сейчас приходит мысль, что это может быть тигр-канаима".“Штрелов отмечает крайнюю подвижность чувств у арунта. Когда последний вообразит, что околдован, страх его так велик, что он может умереть. Но если удастся убедить его, что колдовства в действительности не было или что оно нейтрализовано, как он снова, словно по мановению волшебной палочки, полон жизни и веселья” Первобытное мышление Леви-Брюль

Из этой цитаты видно, что даже перед угрозой смерти на КТ люди проявляют храбрость, но стоит активироваться Эгосистеме ДТПЭ, как острый страх парализует их активность – на самом деле это мертвый ток парализует активность живого КТ. Маслоу, Рассел, Фромм особо отмечают храбрость и отвагу здоровых людей, которым несвойственны подобные приступы страха прежде всего перед социальными авторитетами. Милграм сделал вывод, что отказались повиноваться авторитетам в основном люди с развитым интеллектом и хорошим образованием, остальные подчинились из страха, несмотря на то, что никто не принуждал их силой.

" На уровне наличия желания и отсутствия принуждения подчинение сохраняет видимость сотрудничества; на уровне применения силы или наказания против индивида, подчинение есть следствие страха. Наш эксперимент работает только в условиях добровольного подчинения в отсутствии угрозы всех сортов, подчинение, которое считается должным просто на том основании, что авторитет утверждает, что имеет право на контроль действий человека. Любая сила авторитета в этом эксперименте основана на силе, которую испытуемый приписал ему, а не на какой-либо объективной угрозе или же доступе к физическим средствам контроля испытуемого. Главная проблема испытуемого вернуть себе контроль над собственными управляющими процессами раз уж он вверил их целям экспериментатора. Трудности, которые это влечет составляет наиболее горький и трагический элемент изучаемой ситуации, потому как нет зрелища более мрачного, чем вид человека, старающегося изо всех сил и тем не менее не способного контролировать свое собственное поведение в ситуации, где последствия могут быть очень серьезными ". " Многие люди в эксперименте были в каком-то смысле против того, что они делали с учеником, и многие возражали, даже оставаясь послушными. Но между мыслями, словами и критическим шагом непослушания злой власти находится другая составляющая, способность трансформировать принципы и ценности в поступок. Некоторые испытуемые были абсолютно убежденны в неправильности своего поведения, но не могли заставить себя пойти на открытый конфликт с авторитетом". Подчинение авторитету Милграм (здесь и далее выделено автором)

Страх конфликта с авторитетом был так силен, что испытуемые, продолжали подчиняться, несмотря на высочайшее напряжение, вследствие внутреннего сопротивления КТ этим бесчеловечным командам.

"Первая реакция читателя на эксперимент может быть недоумением: как кто-либо в здравом уме может ударить другого даже самым слабым шоком. Разве он просто-напросто не откажется и не уйдет из лаборатории? Но факт в том, что ни один человек так не поступил. Поскольку испытуемый пришел в лабораторию помочь экспериментатору, он полон желания начать процедуру. В этом нет ничего особенного, особенно если учесть, что человек, к которому надо применять шок вначале выглядит вполне сотрудничающим, даже если немного и настороженным. Удивительно другое: как далеко обычные люди зайдут подчиняясь инструкциям экспериментатора. Действительно, результаты эксперимента настолько же удивительны, насколько пугающие. Несмотря на факт, что многие испытуемые оказались в стрессовом состоянии, несмотря на то, что многие выражали протест экспериментатору, существенная часть испытуемых довела эксперимент до максимального шока "ученикам". Многие испытуемые оставались послушными несмотря на самые горячие мольбы человека под шоком, не обращая внимания на силу боли, которую они причиняли, и не обращая никакого внимания на силу, с которой жертвы молили их отпустить их. Мы видели это снова и снова в нашей лаборатории и такое же поведение наблюдали в различных университетах, в которых повторили наш эксперимент. Крайнее желание взрослых пойти практически на все, чтобы выполнить команду власти – именно эта готовность составляет главную находку нашего исследования и это факт, который требует быть объясненным как можно скорее". Милграм

Объясняет это странное поведение иррациональность и жестокость картины Эгосистемы, держащей "Эго" в черном теле" страха. Если бы это был рациональный страх КТ, то можно было бы исследовать угрозу, так как она реальна и предпринять меры для ее устранения. Но страх ДТПЭ – это иллюзия и именно его иллюзорность делает его непобедимым. Можно побороть факт, но нельзя побороть того, чего нет. Единственный способ борьбы со страхами Эгосистемы – разоблачение механизмов ФК и закономерностей взаимодействия КТ и ДТПЭ с целью остановки ДТПЭ. Эти мероприятия приведут к дезактивации Эгосистемы и таким образом к отмиранию страха.

Не случайно поэтому, у аборигенов, чье сознание было задавлено ДТПЭ, страх сверхъестественных сил составлял чуть ли не основную эмоциональную тональность.

“Мы сталкиваемся здесь с тем, что выражено в формуле эскимосского шамана: “Мы не имеем верований, мы боимся”. Это означает: “Наши представления о невидимых силах не сравнимы с религиозными верованиями белых. Эмоциональная в существе своем природа наших представлений исключает всякое общее понятие об отношениях этих сил между собой, всякую догму об их сущности. Здесь нам не над чем размышлять. Мы умеем только бояться. При каждом знамение возвещающем беду, нас обуревает страх, и мы стараемся умиротворить божество, которое предполагаем разгневанным. Мы думаем только об обрядах и церемониях, от которых ждем спасения в этих случаях” "Другими словами, какова бы ни была невидимая сила, какого бы ни было сверхъестественное влияние, присутствие или действие которых первобытный человек замечает или подозревает, едва только он обратил на них внимание, эмоциональная волна, более или менее сильная, заполняет все его сознание. Все представления рода пронизаны у первобытного человека подобной эмоциональной струей. Каждое из представлений приобретает таким образом тональность, которая мгновенно погружает первобытного человека в аффективное состояние, испытанное им уже много раз. У него нет нужды в интеллектуальном акте, для того, чтобы распознавать это состояние. Здесь начинает действовать аффективная категория сверхъестественного. Таков, думается глубокий смысл столь многочисленных свидетельств, где первобытные люди на разные лады повторяют: "Основа наших идей о невидимых силах – страх, который они нам внушают", "Мы не верим, мы боимся". Этим они хотят охарактеризовать основной элемент в их представлениях, относящихся к существам сверхъестественного мира. Этого элемента первобытный человек вовсе не представляет в собственном смысле этого слова, он его чувствует и мгновенно узнает".

"…преобладающее место в представлениях о невидимых силах занимает обычно тревожное ожидание, совокупность эмоциональных элементов, которые сами первобытные люди чаще всего характеризуют словом "страх". Первобытное мышление Леви-Брюль

Пожалуй, только Фрейд и Хорни должным образом заострили внимание на остроте страха позора, но у Хорни этот страх стоит еще и на своем месте, как результат порочного круга невротичных энергетических процессов, тогда как у Фрейда – это норма психики.

"Хотя это не всегда видно непосредственно, погоня за славой – самое могущественное влечение. Оно похоже на одержимость дьяволом: человека словно пожирает чудовище, им же и созданное. Поэтому и должна быть ужасной реакция на фрустрацию. На это указывает ужас перед гибелью и позором, которые для столь многих людей входят в понятие неудачи. Реакции паники, депрессии, отчаяния, ярости по отношению к себе и другим за то, что они полагают "неудачей", очень часты и совершенно несоразмерны действительной важности происшествия". "Среди множества страхов сопряженных с эмоциональной вовлеченностью (невротическая замкнутость), страх перед оскорблением гордости часто играет главную роль. Кроме того, по многим причинам, человека может особенно пугать перспектива отсутствия из ряда вон выходящего успеха у противоположного пола. Он (если это мужчина) бессознательно предчувствует, что стоит ему подойти к женщине или вступить в половые отношения с ней, его гордость пострадает. Женщина представляет собой угрозу, угрозу его гордости".

"Страх, тревога, паника могут быть реакциями на унижение или в предвидении его. Страшные предчувствия могут касаться экзаменов, публичных выступлений, появлений в обществе, свиданий; в таких случаях его обычно называют "страхом перед сценой". Это хороший описательный термин, если мы используем его метафорически, для обозначения некоего иррационального страха, предшествующего публичному или частному "спектаклю". Он включает ситуации, в которых мы или хотим произвести хорошее впечатление (например, на новых родственников, на важное лицо, да даже на официанта в ресторане), или начинаем что-то новое, беремся за новую работу, принимаемся рисовать, отправляемся учиться на оратора. Те, кого мучает этот страх, часто говорят о нем, как о страхе перед неудачей, позором, насмешками. Кажется, что это как раз то, чего они боятся. Тем не менее, не стоит идти этим путем, потому что он ошибочно предполагает рациональный страх перед реальной неудачей. Он оставляет в стороне факт, что неудача – вещь очень субъективная. "Неудачей" может быть любая неполнота славы или совершенства, и предчувствие такой возможности – самая суть мягких форм "страха перед сценой". Человек боится выступить менее великолепно, чем требуют его Надо, а потому боится, что пострадает его гордость. Есть и более тяжелая форма этого страха, которую мы поймем позднее; при ней бессознательные силы, управляющие человеком, блокируют его способность к самому акту выступления. Страх перед сценой – это страх человека, что из-за своих саморазрушительных тенденций он будет смешон и неловок, забудет текст, "захлебнется" и покроет себя позором вместо победной славы.

Другая категория страшных предчувствий касается не качества выступления, а перспективы, что придется делать нечто, задевающее гордость, – просить повышения или снисхождения, подавать прошение, подойти к женщине с предложением – потому что это включает в себя возможность отказа. Страшные предчувствия могут наступать перед половым актом, если он означает возможность быть униженным.

Страх может наступать вслед за "оскорблениями". Многие люди дрожат, их трясет, у них перехватывает дыхание, или они испытывают прочие реакции страха в ответ на недостаток почтения или высокомерное поведение по отношению к ним". Хорни

Фромм описал страх сверхъестественных сил, где в качестве СВ социальная сила как авторитарную совесть, справедливо противопоставив фрейдовскому пониманию Сверх-Я (то есть СВ) как реальной человеческой совести – совесть, основанную на страхе перед авторитетами. И эту совесть, он равно как и Хорни, называвшая позицию Фрейда в этом вопросе "одной из самых грубых ошибок" назвал деструктивной и устранимой, не свойственной реальному Я человека.

"Авторитарная совесть - это голос интериоризованного внешнего авторитета, авторитета родителей, государства или кого бы то ни было, кто окажется авторитетом в той или иной культуре. Если отношения людей к авторитетам остаются внешними, не имеющими этической санкции, мы едва ли можем говорить о совести; такое поведение просто сообразуется с требованиями момента, регулируется страхом наказания и надеждой на вознаграждение, всегда зависит от внушительности данных авторитетов, от их осведомленности и мнимой или реальной возможности наказывать и награждать. Зачастую переживание, которое люди принимают за чувство вины, порожденное их совестью, фактически является не чем иным, как страхом перед такими авторитетами. Собственно говоря, люди в таких обстоятельствах испытывают не чувство вины, а страх…. Самое важное сходство заключается в том, что предписания авторитарной совести определяются не ценностными суждениями самого человека, а исключительно тем фактом, что ее повеления и запреты заданы авторитетами. Если эти нормы окажутся хорошими, совесть будет направлять человеческие поступки к добру. Однако, эти нормы становятся нормами совести не потому, что они хороши, а потому, что они даны авторитетом. Будучи плохими, они все равно становятся частью совести. Тот, кто веровал в Гитлера, например, считал, что он поступает по своей совести, когда совершал действия, противные человеческой природе". Фромм Человек для себя

Во всех этих случаях - и когда человек боится колдовских сил природы, и когда он боится всемогущих социальных авторитетов – энергетический смысл страха сводится к Эгосистеме ДТПЭ: страх смерти Эго от удара СВ. Таким образом, СВ может представать в разных образах – и два мы уже знаем – Колдовство Природы и Колдовство Власти, но от этого суть не меняется. Страх сверхъестественных сил остается страхом удара по Эго всемогущей СВ. Ясно, что то, как СВ отражает природный и социальный мир – бредовая картина, но эта бредовая картина имеет над нами силу пока мы не знаем природы своего страха. Страх Удара по Эго всегда лежит в основе Притяжений ДТПЭ, нейтрализуя положительные эмоции отрицательными эмоциями ненависти и страха. Фрейд назвал этот феномен амбивалентностью любви и как всегда был прав только частично: амбивалентность действительно присутствует, но не в настоящей любви КТ, а в Притяжениях ДТПЭ. В случаях, когда СВ кажется доброжелательной – страх снижается и возрастает сила притяжения, в случаях угрозы и гнева исходящих от СВ – страх достигает максимальной силы и может привести к полному распаду КТ, то есть к шизофрении.

Ожидание Удара по Эго само по себе очень болезненно, так как КТ считает Эго самим собой и переживает за свою фотокарточку как самого себя. Когда наконец этот удар приходит КТ считает погибшей не фотокарточку, а самое себя – именно удар по Эго и является причиной психозов.

"Превосходство бессознательных влияний вкупе со связанными с ним распадением персоны (Эго) и лишением сознательного ума власти образует состояние психической неустойчивости….Это – состояние паники перед лицом на первый взгляд безнадежных осложнений. Обычно ему предшествовали отчаянные попытки силой воли справится с затруднением; затем наступало крушение надежд, - и некогда руководящая воля полностью распадалась. Высвобожденная в результате этого распада энергия теряется сознанием и переходит в БСЗ. Фактически, первые признаки БСЗ активности появляются как раз в такие моменты". Юнг

5. Удовольствие Насилия – дефицитарная неутолимая потребность ДТПЭ.

Адлер определил движущей силой стремления к власти "комплекс неполноценности", которое он описывал как очень болезненное и нестабильное состояние. Переводя на язык нашей теории, можно назвать комплекс неполноценности Адлера Ударом по Эго, пережитым его носителем. Таким образом, Адлер соглашался с болезненной, дефицитарной мотивацией агрессивного поведения, равно как и Фрейд.

"Если что-нибудь в "Я" совпадает с "Идеалом Я", всегда будет присутствовать ощущение триумфа. Чувство виновности (и чувство неполноценности) может также быть понято как выражение напряженности между "Я" и идеалом". Фрейд

В этой цитате Фрейда видно, что "чувство неполноценности" имеет своим источником Эгосистему ДТПЭ и основано на силовом противостояние ее двух фигур. Агрессивность и удовольствие насилия несомненно связанны с жалкой позицией отведенной силе Эго на этой картине, даже когда силы распределены в пользу Эго, что бывает сравнительно редко, так как угроза более вероятного распределения сил в пользу СВ есть постоянная тональность информации Эгосистемы. Человек, видящий мир через кривое зеркало Эгосистемы, считающий, таким образом свою фотокарточку своим реальным Я, ощущает себя ничтожным пленником громадной и бесконечной злой силы среды. Ясное дело, что такая ситуация способствует накоплению агрессии и удовольствию мести. Важно подчеркнуть, что картина Эгосистемы ФК всегда является причиной и провокатором агрессии, даже при стабильном внутреннем локусе, то есть отражение Эго как всемогущей силы при нулевом СВ. Такая картина возникает при использовании интеллектуальной защиты Эго, как например у Наполеона, Ницше или Гитлера, а также в клинических картинах шизоидов. Страх в этих случаях заменяет особенно острая болезненность ударов по Эго, что легко проследить в записях Ницше и в тех же исследованиях шизоидов.

“Разные ученные пришли к выводу, что люди, у которых развилась шизофрения, особенно чувствительны к определенным стрессовым воздействиям типа реальной или переживаемой угрозы самолюбию или самооценке и что они могут реагировать и болезненно реагировать, на события, которые другие не сочтут огорчительными. Lexmann (1975) писал: “Те, кто много работал с шизофрениками, знают, что этих пациентов очень легко “задеть за живое” … таким поведением, которое в большинстве случаев вряд ли было бы замеченным людьми с нормальной чувствительностью, а если бы на него и обратили бы внимание, определенно не вызвало бы травмирующих переживаний" Под ред. Р. Дж. Энсилла, С. Холлидея, Дж. Хигенботтема Шизофрения.2001

Другое дело, что картина бредовая, как с точки зрения ложного Я (Эго), так и с точки зрения ложного представления о мире. ИК истинного Я КТ никогда бы не воспроизвел такой картины своих взаимоотношений со средой, так как на самом деле человеческое Я находится в самых гармоничных отношениях с природой и с космосом вообще какие себе только можно вообразить. Человек не только не противостоит среде, но напротив он единственный, кто способен к гармоничному слиянию с энергией всего космоса путем познания его законов. Причем, человеку по большей части интересно познание ради самого познания, его назначение в контроле космоса, для потребления же ему нужны очень небольшие ресурсы поддержки организма и технических средств познания. ИК показывает энергокосмос во всей красочности его многообразия и качественного содержания, Эгосистема ФК показывает только силовой разрез, только абстрактную "силу", безотносительно к бесчисленному количеству различных энергий космоса, его составляющих. Единственным качеством силы, которую она отражает является ее угрожающий характер – так ФК ЗСС ПЭ понимает борьбу за сохранение силы ПЭ: чем больше у нас, тем меньше у них, следовательно мы враги со средой. Но на самом деле контрольные возможности ИК построены на прямом доступе к энергиям среды и напротив являются единением человека с космосом. Но истина не является целью ФК ДТПЭ, его настоящая цель – запуск паразитического тока на теле КТ и с этой целью он превосходно справляется подобной ложной картиной.

Насилие специфическая активность ДТПЭ, основанная на ложной информации Эгосистемы. Фрейд отразил это противостояние фигур Эгосистемы в социальном мире, указав на уязвимое положение Эго в отношении СВ, Леви – Брюль отразил агрессию ФК в низших обществах. "Страх позора" в социальном мире и "страх колдовства" в низших обществах, как мы уже знаем идентичные страхи "сверхъестественных сил" СВ, грозящих уничтожению Эго. Только в первом случае через СВ Эгосистемы видится социальный мир, именно предстает угрозой Эго, а во втором случае через СВ Эгосистемы видится природный мир. И в обоих случаях авторы подчеркивают всегда тлеющую в индивиде агрессивность, готовую в любой момент прорваться на поверхность в жестокости и насилии над другими. Подобно тому, как человек на ДТПЭ в социальном мире всегда живет с грызущим его комплексом неполноценности (страхом удара по Эго), так и аборигены на ДТПЭ в природном мире живут в вечном страхе колдовства (Удар по Эго). И как это ожидание делает агрессивными людей в борьбе за продвижение по социальной лестнице, так это ожидание делает людей жестокими в борьбе за доминирование в близости к магическим силам природы.

"Колдовство проявляется в самый момент действия; когда оно обнаружено, то зло уже свершилось. Отсюда вытекает та постоянная тревога, среди которой живет первобытный человек, которая однако, не дает ему никакой возможности предвидеть беду, ожидающую его, и сделать попытку предупредить ее. Он всегда и всюду боится колдовства и считает себя обреченной ему жертвой. Вот одно из оснований, причем из самых сильных, которое объясняет неистовую злобу первобытных людей против колдуна. Речь идет не столько о том, чтобы наказать колдуна за его злые чары в прошлом, от которых они пострадали и размера которых даже не знают, сколько о желании заранее обезвредить те чары, которые колдун мог бы употребить против них в будущем. Единственный способ – убить колдуна: обычно его бросают в воду или сжигают, что сразу уничтожает злого духа, сидящего в колдуне и действующего через его посредство".Первобытное мышление Леви-Брюль