Билет 5

№5 (Русская и белорусская культурологическая мысль).

Русская культурологическая мысль развивалась в русле философского знания и художественного творчества и отражала особенности исторической судьбы и социальной действительности России. П. Чадаев одним из первых дал оценку русской культуре и отметил ее изначальную обреченность на неудачу. Главной причиной культурной отсталости России он считал выбор византийской культурной парадигмы, ориентированной на православие, а также отстраненность от традиций западной культуры (“Философические письма”). В.С. Соловьев видел ценностный смысл культуры в обращенности человечества к Богу. Он абсолютизировал значимость русского типа духовности и видел немного преимуществ по сравнению восточными и западным типами культуры.

Н.А. Бердяев связывал сущность культуры с религиозными истоками, негативно оценивал разрушительные последствия революции в историко-культурной преемственности. Он рассматривал творчество в качестве требования Бога и обязанности человека, считал его основным способом духовного обогащения индивида и преодоления эгоцентризма. Скудность, поверхностность и искаженность представлений о России и русской культуре в мире Н.А. Бердяев объяснял тем, что они никогда не играли определяющей роли в истории, все время оставались “уединенной провинцией”, отличаясь замкнутостью и обособленностью духовного бытия. “Духовные силы России не стали еще имманентны культурной жизни европейского человечества. Для западного культурного человека Россия все еще остается совершенно трансцендентной, каким-то чуждым Востоком, то притягивающим своей тайной, то отталкивающим своим варварством”. Культурологические взгляды Ф.М. Достоевского органично вписываются в идейное содержание его литературного творчества и отражают неприятие всех радикальных проектов социокультурного переустройства. ФМ. Достоевскому неприемлемы репрессивные методы изменения социокультурной действительности, поскольку, по его убеждению, истинно правильным путем к исправлению несовершенства мира может стать только богоискательство и нравственное перерождение личности. Он отмечал опасность тоталитарных режимов я развития культуры и отождествлял их с бесовской силой человекобога. Вслед за Достоевским, наступление безбожия и мещанства в образе грядущего хама и вырождение духовного начала в культуре России пророчил в своей философской эссеистике Д.С. Мережковский. В его культурологической концепции Третьего завета отразилась идея возможности преодоления антиномии духа и плоти посредством синтеза ценностей реальной жизни и веры.

На рубеже XIX–XX вв. начался краткий период русского модерна, связанный с расцветом русской поэзии и известный в истории культуры как Серебряный век. Русский модернизм представлял собой сложное и разнородное явление, отличался обращенностью к мистическому и оккультному началам в творчестве, пессимистическими прогнозами кризиса истинной культуры (Д. Мережковский, А. Ахматова, Н. Гумилев, В. Брюсов, О. Мандельштам, М. Цветаева, В. Хлебников, В. Иванов, В. Маяковский и др.).

Белорусская культурологическая мысль

Основу этногенеза белорусов составили восточнославянские племена кривичей, дреговичей и радимичей, которые, согласно научным предположениям, сформировались на территории современной Беларуси и соседних с ней северных и восточных землях в результате смешения славян и балтов. До середины XIII в. Культура белорусских земель развивалась в русле общевосточнославянской, или древнерусской культуры. Христианский просветитель XII в. Кирилл Туровский оставил многочисленное письменное наследие, представленное церковным красноречием, нравственно- религиозными проповедями, поучениями и произведениями поэтического молитвословия. “Житие Евфросинии Полоцкой”дает представление о характере, содержании и особенностях социокультурной и педагогической деятельности монахини, которая покровительствовала распространению христианского просвещения и образования, организации монастырского обучения и книжной культуры, развитию культового зодчества и церковного искусства. С середины XIII в. начали складываться исторические предпосылки, способствовавшие образованию Великого княжества Литовского и белорусской народности со своей уникальной культурой. Русский философ К. Леонтьев подчеркивал, что “из всех славян только поляки и русские жили долго независимой государственной жизнью, и потому у них и накопилось, так сказать, и удержалось больше своего собственного, чем у всех других славян”. Несмотря на то, что белорусская этническая культура многое из своего богатейшего наследия утратила в условиях полонизации и русификации, она была самостоятельной, а не вариантом русской культуры. Ренессансные черты белорусской культуры проявились в постепенном переходе от византийских традиций к западноевропейскому влиянию. Ренессансно-гуманистические тенденции в культуре конца XV – первой половины XVIв. наиболее ярко отразились в книгопечатании, возникновении новолатинской литературы, религиозном реформаторском движении, развитии социально политической и правовой мысли, усилении светского начала в культуре. Множество редакций Статута Великого княжества Литовского (1529, 1566, 1588), отражавших правовую культуру общества, явились реакцией на быстрые ритмы государственной жизни, рост социальных и политических противоречий. Франциск Скорина первым на восточнославянских землях начал практическое осуществление культурного проекта массового приобщения людей к книжному знанию через распространение книгопечатания. Гуманистическая направленность его просветительской деятельности подтверждается содержанием предисловий и послесловий к книгам Библии, где обосновывается дидактическая значимость Священного Писания как универсального источника знаний и практической мудрости, подчеркивается воспитательное значение Книги в духовном развитии человека, независимо от возраста и социального происхождения. Через систему изданных на старобелорусском языке библейских книг Франциск Скорина отразил государственно-политические, нравственные и патриотические идеалы, подчеркнул важность гармонизации неписаных и писаных законов. Написанная на латыни поэма Николая Гусовского “Песня об облике, Дикости зубра и охоте на него” сыграла немаловажную роль в популяризации социокультурной действительности Великого княжества Литовского. В проникнутом патриотическим пафосом произведении утверждается идея самобытности государства и заостряется внимание на экологических проблемах общества. Издание Симоном Будным “Катехизиса” на старобелорусском языке свидетельствовало о просветительском характере его деятельности, желании гуманиста приобщить людей к письменной культуре на одном языке. Василий Тяпинский отмечал пагубное влияние полонизации на развитие белорусской культуры и подчеркивал роль обучения на родном языке в преодолении культурной отсталости и активизации национального сознания народа. Он впервые в Европе подготовил параллельное издание Евангелия на церковнославянском и белорусском языках. В гуманистических взглядах Мелетия Смотрицкого отразилась необходимость согласования жизнедеятельности человека с вопросами веры. Он создал первую грамматику церковнославянского языка, которая опиралась на европейские научные традиции и долгое время сохраняла статус авторитетного теоретического труда и учебника по славянскому языкознанию.

Со второй половины XVII – начала XVIII в. В белорусской культуре развиваются тенденции барокко, отразившиеся в архитектуре, декоративно-прикладном искусстве, народном творчестве и письменности. В культуре белорусского барокко, формировавшегося на пересечении православных и католических традиций, синтезировались гуманистические просветительские идеи, религиозные и фольклорные традиции, о чем свидетельствует творчество Симеона Полоцкого. В эпоху Просвещения в Беларуси укрепилось светское начало в культуре. Во второй половине XVIII в. реформы Эдукационной комиссии Речи Посполитой затронули сферу образования Беларуси, в результате чего обучение постепенно приобретало светскую направленность, усиливалось внимание к изучению гуманитарных дисциплин, естествознания и точных наук, физическому и эстетическому воспитанию. В XVIII в. в Беларуси доминировала польскоязычная литература. В результате трех разделов Речи Посполитой (1772–1795) основная часть белорусских земель оказалась в составе Российской империи, что обусловило влияние соответствующей государственной идеологии в культуре и дальнейшую политику русификации в сферах социальной жизни. В XIX в. продолжателями просветительских традиций были общества филоматов (любителей наук и знаний) и филоретов (любителей благотворительности). Их создание инициировалось в 1817г. Т. Заном и А. Мицкевичем – студентами Виленсого университета. Объединяя единомышленников, увлекавшихся философией, литературой, иностранными языками, краеведением и фольклором, филореты и филоматы выступали против царской политики и посредством просветительской деятельности готовились к освободительной борьбе. Важным достижением культуры Беларуси в начале ХХв. Стала разработка концепции национальной школы и издание первых учебных книг на белорусском языке (чытанкі В. Ивановского, К. Каганца, Тётки, Я. Коласа, В. Ластовского).

В 20-егг. ХХв. Были проведены важные мероприятия по ликвидации неграмотности и распространению белорусскоязычного обучения. Политика белоруссизации 20-хгг., мотивированная стремлением возвратить из забытья утраченное духовное и историко-культурное наследие, оживить национальное самосознание, изначально была обречена на неудачу, поскольку не имела последовательной программы и не основывалась на принципах демократичности и здравого смыла. Этнокультурная и национальная проблематика стала актуальна в белорусской научной публицистике начала ХХв. В “Воспоминаниях” В Ластовского содержится описание типичных коммуникативных моделей поведения белорусских крестьян, обусловленных ментальными характеристиками, образом и условиями жизни. Разговорчивых и открытых людей любили, но не уважали и не ценили, в то время как скрытого и замкнутого в себе человека боялись и уважали. В. Ластовский не был оригинальным в объяснении и обосновании причин пассивной гражданской позиции белорусов, слабой выраженности их национального сознания, бесхарактерности и прочих отрицательно окрашенных характеристик белорусской ментальности. Как многие другие, он искал истоки белорусской беды в прошлом, ссылаясь на исторические факторы, связанные с долгой подневольной жизнью, которая ослепила народ, отобрала у него характер, твердость, национальную гордость, сделала его слугой, искалечила душу и довела народ до того, что он начал стыдиться своего родного языка. Безусловно, в выявлении сущности и истоков белорусской ментальности такой подход не является конструктивным, поскольку основывается исключительно на самоутешении и оправдании реальной культурной ситуации. В. Ластовский не установил коренных причин неопределенности самосознания белорусов, истоков их социальной пассивности, не предложил кардинальных путей гражданской активизации. В процессе инкультурации и гражданского воспитания личности В. Ластовский придавал первичное значение семейному окружению и именно семью рассматривал в качестве духовной основы, на которой взращивается личность гражданина, патриота, покровителя и сторонника родной культуры. Я. Купала обратил особое внимание на противоречивость критериев этнокультурной идентичности, что не перестает быть актуальным и в современном обществе, и призывал всех граждан не путать дела и вопросы религии с национальностью. Он подчеркивал, что белорус католик или православный должны помнить то, что у них один родной язык, общие обычаи и традиции, одна Отчизна – Беларусь.

Среди многочисленных причин того, что белорусский язык не стал активным коммуникативным средством, Я. Купала выделил слабость проявления или вообще отсутствие национального самосознания белорусов. Рассуждая о социальном статусе белорусского языка, автор критиковал пассивность белорусов, безразличное отношение к судьбе своей культуры, несмотря на все существенные историко-культурные факторы, которые способствовали ассимиляции языка и вытеснению его из активного употребления. В качестве положительного примера и образца для

подражания Я. Купала привел евреев, многим из которых на протяжении веков даже нахождение инокультурном окружении не мешало сохранять свой язык и культурные традиции и одновременно получать образование на языке того народа, среди которого они жили.

Вопрос 30 .(Особенности Древнееврейской культуры.)

Древнееврейская культура начала формироваться задолго до возникновения монотеизма, но именно иудаизм является ее определяющим измерением и охватывает систему теологических, этических и правовых представлений Если во взглядах древних египтян и народов Междуречья божественное растворялось в природе, то для иудеев Бог был трансцендентен окружающей среде, а природные стихии подчеркивали величие Господа.

Слабая выраженность индивидуального начала в образах богов была Типичной для многих древнесемитских племен. Древние евреи отрицали уместность кумиров, поскольку беспредельное и безусловное не могло иметь формы и изображения, какими бы искусными они ни казались. Любая конечная реальность обращалась в ничтожество перед абсолютной сущностью Бога. Иудейская концепция бога характеризуется высоким уровнем абстракции и выходит за пределы мифопоэтической мысли, что подтверждается отсутствием в Ветхом Завете мифологии, типичной для Египта и Междуречья. Идея строгого монотеизма закреплена данными Господом двумя первыми заповедями декалога, отражающими необходимость следования принципу единобожия и запрещающими изображение Бога и человека. Миф о богоизбранности евреев еще раз подчеркивает величие Бога и драму человеческого существования в суетном мире. Закреплением союза с Богом и символом служения ему стало повеление Господа совершать ритуал обрезания крайней плоти у младенцев мужского пола с момента рождения.

Религиозные переживания евреев во многом определялись особенностями их природного окружения. Являясь племенными кочевниками, они обитали между безжизненными пустынными и плодородными землями и всегда мечтали обосноваться на плодородных равнинах. Древние евреи сопоставляли ценности земледельческой общины и кочевого племени и отдавали предпочтение свободе кочевников, нежели рабству и зависимости от земледельческого труда.

Главным историко-культурным свидетельством древних евреев и религиозным первоисточником иудаизма является ТаНаХ (Ветхий Завет), в котором одновременно прослеживаются история народа и вехи становления монотеистической религии.

Кроме Священного Писания, важной составляющей религиозной и культурной традиции евреев является толкование текста, уходящее своими истоками в Библию и известное в иудаизме как Мидраш-Галаха.

Традиция Устной Торы, или Талмуд (изучение, учение, наука;) появилась в среде раввинов с целью закрепления принятых правил комментирования библейских тек то, разъяснения и кодификации религиозного Закона иудеев. С конца I тысячелетия до н.э. началскладываться греческий перевод Ветхого Завета, получивший название Септуагинта.

Неотъемлемой частью древнееврейской культурной традиции является иудейский лунно-солнечный календарь, служащий ориентиром ритуально-обрядовой жизни и связанный с годичным земледельческим циклом. Основу еврейского календаря составил поздневавилонский, о чем свидетельствует отсчет месяцев с весеннего периода, а Новый год (Рош Хашана) приходится

на начало седьмого месяца. Начало новых суток исчисляется с захода солнца и появления луны.

Иудейские законы предусматривают строгое следование пищевым запретам и предписаниям относительно приготовления и употребления пищи (кошерная пища – соответствующая установлениям, правильная).

Библейский Закон запрещает употребление свинины, мяса хищных птиц и животных, грызунов, насекомых, ракообразных, рептилий, моллюсков и необескровленного мяса, смешивание молочных и мясных продуктов.

Гердер оценивая роль древнееврейской культуры в истории,заметил, что она послужила «основой для просвещения целого мира» посредствам монотеистической системы, повлиявшей на христианскую и арабо-мусульманскую культуру. Гердер особо подчеркнул роль иудаизма и древнееврейской письменности в становлении христианского богослужения, церковного красноречия, гимнографии и песнопения.

Ф. Ницше, известный чрезмерно критическими взглядами на религию, отмечал неоригинальность христианства по сравнению с иудаизмом и откровенно говорил, что не любит Нового Завета, отдавая при этом должное предпочтение Ветхому Завету. В качестве отличительных черт иудаизм, обусловивших специфику еврейской ментальности, Ницше выделил “высокий стиль в морали, грозность и величие бесконечных требований, бесконечных наставлений, всю романтику и возвышенность моральных вопросов.