Гипотеза врожденности

Хомский говорит о том, что лингвистические успехи обычных детей слишком велики, чтобы их можно было объяснить влиянием окружающей среды. Дети слышат только ограниченную речь, по большей части плохо составленную, и все же быстро и одинаково разрабатывают сложную систему правил для создания неограничен­ного числа предложений. Их знание простирается намного дальше опыта. Хомский говорит, что мы можем сделать вывод, что дети стро­ят грамматику главным образом не на основании того, что слышат, но в соответствии со своим внутренним планом — генетической про­граммой (Chomsky, 1972, р. 171; 1980, р. 232-234).

Хомскому нравится сравнивать развитие грамматики с ростом фи­зических органов, например с развитием сердца у эмбриона. Очевидно, что структура, которая возникает, слишком сложна, чтобы ее можно было объяснить с точки зрения влияний окружающей среды (напри­мер, поступления кислорода и питательных веществ). Окружающая среда имеет жизненно важное значение, но главным образом она поддерживает или активизирует внутренне запрограммированные паттер­ны. Приблизительно также лингвистическая окружающая среда глав­ным образом провоцирует построение грамматических систем, паттерн же определяется генетической программой (Chomsky, 1980, р. 33).

Но тут есть одна проблема. Языки, в отличие от физических ор­ганов, варьируются в разных культурах, а язык, который усваивает ребенок, зависит от культуры, в которой он или она воспитывается. Как тогда срабатывает процесс врожденного обучения языку?

Предположение Хомского (Chomsky, 1986, р. 145-150) заключа­ется в следующем. Когда ребенок овладевает грамматикой, им руко­водит врожденное знание универсальной грамматики; он автомати­чески знает общую форму, которую должен принимать любой язык. Но универсальная грамматика имеет пробелы; в ней остаются неза­полненными некоторые части. Например, один принцип универсаль­ной грамматики заключается в том, что все предложения должны со­держать подлежащее, но некоторые языки позволяют не включать подлежащее. По-итальянски (как и по-русски. — Примеч. ред.) мож­но просто сказать «иду», а по-английски обязательно «я иду» (Hyams, 1986). Таким образом детям требуется информация из окружающей среды, чтобы установить этот параметр и определить, какому прави­лу подчиняется тот или иной язык.

Как правило, предполагает Хомский (1986, р. 146), установить па­раметры очень просто, например можно поставить «+» или «-». Бо­лее того, количество «переключателей», устанавливаемых ребенком, может быть довольно незначительным. Таким образом, усвоение грам­матики может требовать только небольшого воздействия окружаю­щей среды.

Все же неясно, действительно ли такая устанавливающая пара­метры модель описывает процесс усвоения детьми грамматики. Сам Хомский постоянно придумывает новые модели. Однако Хомский верен общей теории универсальной грамматики. Независимо от того, как дети подбирают детали для своей отдельной грамматики, у них должно быть врожденное знание об общей форме, которую должны принимать все языки. Когда они складывают вместе слова, они дол­жны интуитивно знать, что некоторые комбинации возможны, а дру­гие — нет. Если детям не хватает знания, если им приходится усваи­вать грамматику в основном на опыте, то они никогда не овладеют такой сложной системой за столь короткое время.

Также Хомский считает, что способность ребенка усваивать язы­ки специфична для определенного вида (обнаруживается только у людей), и это очень специфическая особенность человеческого со­знания. То есть она совершенно отличается от способностей к усво­ению науки, музыки и так далее. У нее есть свой собственный гене­тический план (Chomsky, 1980, chap. 6; 1983, p. 37).

Date: 2015-09-02; view: 412; Нарушение авторских прав