Практическое применение. Как и концепции Фрейда, теория Юнга неотделима от ее практи­ческого применения

Как и концепции Фрейда, теория Юнга неотделима от ее практи­ческого применения. Большая часть теории Юнга основана на его работе с пациентами, помогавшими ему понять природу бессозна­тельного и выделить переживания, необходимые для того, чтобы сделать жизнь людей полной и целостной. Психоанализ Юнга луч­ше всего применим к взрослым и пожилым людям. Среди клиентов Юнга более трети были людьми, находившимися во второй полови­не жизни (Whitmont & Kaufmann, 1973, p. 110).

Идеи Юнга могут показаться ценными также и для тех, кто ни­когда не задумывался о посещении психоаналитика. Большинство людей в тот или иной момент жизни, вероятно, встречаются со спе­цифическими проблемами, связанными с взрослением и старением. Некоторое знание об изменениях, которые обычно происходят с че­ловеком, может помочь им найти точку опоры. Видимо, по этой при­чине многие взрослые люди находят для себя полезными такие кни­ги, как, например, «Переход» Г. Шихи (G. Sheehy, Passages, 1976), в которых обсуждается предстоящий им кризис, связанный с прибли­жением старости. Поскольку данная книга популяризирует идеи Левинсона (Levinson, 1977, 1978), а Левинсон, в свою очередь, во многом следует Юнгу, то, в конечном счете, наибольшую пользу можно получить, прочитав самого Юнга.

Значение Юнга для психологии и психиатрии простирается дале­ко за пределы его исключительных прозрений в области развития взрослых. Поскольку он считал религиозные вопросы жизненными и осмысленными, священнослужители различных вероисповеданий, которым часто приходится иметь дело с эмоционально страдающими людьми, находят, что Юнг проложил очень важный и нужный мост между религиозной и психиатрической сферами.

Более того, работы Юнга предвосхитили некоторые смелые мыс­ли о сущности психотических расстройств, в особенности идеи Лэйнга (Laing, 1967). Лэйнг доказывает, что неправильно рассматривать психотический опыт как просто аномальные или эксцентричные пе­реживания. Такое отношение характерно для технологических культур, которые отказываются признавать реальность внутреннего мира и делают внешнее приспособление единственным «объективным критерием». Лэйнг настаивает, что психотический опыт, несмотря на всю его болезненность, является осмысленным внутренним пу­тешествием и целительным процессом. В этом путешествии тера­певт должен играть роль гида, помогая пациенту понять его или ее внутренние символы. Юнг придерживался похожих взглядов, и изучение Юнга должно показаться полезным любому, кто хочет ра­зобраться в природе психозов.

Оценка

Юнг занимает необычное место в современной психологии. С од­ной стороны, многие его идеи представляются большинству психо­логов слишком мистическими. Он не только постулировал коллек­тивное бессознательное, но также верил в реальность экстрасенсор­ного восприятия и других подобных феноменов (Jung, 1961, р. 190). Кроме того, иногда создается впечатление, что он без необходимо­сти намеренно удерживает свои концепции под покровом мистики. Например, он говорит, что архетипы непознаваемы, и в то же время сравнивает их с инстинктами у животных, предметом, несомненно поддающимся научному исследованию.

С другой стороны, психологи в целом, и в особенности психоло­ги развития, сейчас все более начинают признавать важность идей Юнга. Психологи развития, как мы уже видели, давно занимаются вопросом о том, как и почему мы, по-видимому, утрачиваем боль­шую часть своей личности и своих потенциалов в процессе социа­лизации, по мере того как приспосабливаемся к окружающему внеш­нему миру. Юнг признавал, что это происходит, но вместе с тем, он видел новые возможности для индивидуального роста человека во взрослые годы.

Более того, некоторые чрезвычайно значительные эмпирические 1Сследования подтверждают концепции Юнга. Дэниел Левинсон (Levinson, 1977,1978), проводивший обширное исследование взрослых мужчин, интерпретировал свои результаты в контексте теории Юнга. Левинсон обнаружил, что подавляющее большинство участ­ников его исследования между 40 и 45 годами переживали кризис, во время которого начинали ощущать «внутренние голоса, которые молчали или были заглушены многие годы, а теперь потребовали, чтобы их услышали» (Levinson, 1977, р. 108). Левинсон заключал, (то структура жизни в возрасте 30 лет необходимо обеспечивает приоритет определенным сторонам личности, ориентированным на социальное приспособление и социальные достижения. Но после 40 лет «пренебрегаемые части личности настойчиво ищут способы выразить себя и побуждают человека пересматривать свою жизнь» (р. 108). Продолжая свои исследования, Левинсон (Levinson, 1996) выяснил, что для женщин середина жизни также является перио­дом роста неудовлетворенности своими внешними ролями и жела­ния установить новые связи со своей внутренней сущностью.

Впечатляющее исследование, проделанное Бернис Нейгартен (Bernice Neugarten) и ее коллегами в Чикагском университете, так­же поддерживает предположения Юнга. Нейгартен сообщает, что и мужчины, и женщины после 40-50 лет отмечают у себя «смещение энергии с ориентации на внешний мир в сторону внутреннего мира» (Neugarten, 1964, р. 201). Интроспекции, размышления о мире и о себе, самооценка постепенно становятся преобладающими форма­ми психической жизни (Neugarten, 1968, р. 140). Более того, мужчи­ны «становятся более внимательными к существующим у них по­буждениям взаимодействовать с другими, заботиться и чувствовать, тогда как женщины начинают обращать больше внимания и испы­тывать меньше вины, встречаясь с собственными агрессивными, эго­центричными импульсами» (Neugarten, 1964, р. 199). Некоторые кросс-культурные исследования показывают, что такие смещения становятся еще более обширными и заметными в пожилом возрасте (Gutman, 1987). Таким образом, работы Нейгартен и ее коллег, так же как и исследования Левинсона, подтверждают существование личностных изменений, которые описывал Юнг.

Важно подчеркнуть, что такие перемены происходят, по-видимо­му, почти всегда до того, как внешняя ситуация начинает предъяв­лять соответствующие требования (Havighurst, Neugarten, & Tobin, 1968, p. 167). Люди обращаются внутрь себя заведомо раньше, чем внешние потери, такие как уход на пенсию, уменьшение дохода или смерть супруга, могли бы вынудить их к этому. Таким образом, здесь, вероятно, работают внутренние процессы, связанные с развитием. Возможно, в человеке просыпается изначально присутствовавшая потребность пересмотреть свою жизнь, воспротивиться давлению привычных ролей и заняться ранее пренебрегаемыми и нереализо­ванными аспектами своей личности.