Глава 4. Африка, Африка… африкан? Обезьян? 3 page

Плевать, что это ему не мешает в бою. Плевать что он умен и молочный брат короля. В женских глазах все равно было любопытство. Или того хуже. Отвращение и брезгливость. И Альт не желал видеть это в своем доме изо дня в день.

Вот не желал — и все тут! Гард уговаривал его, предлагал найти невесту, но Альтрес уперся — и брат оставил его в покое. Семьей Альтреса стал Уэльстер. И жизнью тоже. Гардвейг это знал. И ценил брата. И любил.

— все я помню. Гард, давай летом сбежим в Леруа? Порыбачим, молодость вспомним?

— Нам бы пока с Ативерной договориться…

— Ативерна. — Альт мгновенно стал серьезным и сосредоточенным. — Что мы имеем. Принц побывал в Тариме, в его честь устроили бал, и он со свитой направляется сюда. Будет примерно дня через четыре.

— отлично. Что можешь про него сказать?

— Умный парень. В Тариме немного разговелся, но своих шлюх к нам не тащил.

— а в Тариме?

— подобрал к себе баронессу. Ночь провел, подарил безделушку, женщина осталась довольна. Говорит, хороший мужчина, без 'особых вкусов'.

Гард кивнул.

— Хорошо. Хоть Анелька и дура, но дочь‑таки…

Альт промолчал. Говорить, что именно эта дура уже успела натворить, он не собирался. Незачем Гарду такие радости. Вспылит, глупостей наделает….

Ни к чему.

— Слабости есть?

— Сложно сказать. Он далеко не дурак. Эдоард его натаскивал с детства. Из слабостей — у него кузен. Друг, приятель, почти брат. Джерисон, граф Иртон.

— А про этого что?

— Вроде тоже не дурак. Но слаб на баб. При нем есть шлюха. Он ее впихнул, как фрейлину принцессы, но все знают, что это его девка.

— главное, все шито — крыто, — ухмыльнулся Гардвейг, в свое время перебравший всех придворных дам.

— приличия он соблюдает. Но на этом его можно ловить. А Ричард ему доверяет…

— ты уже что‑то придумал?

Альтрес кивнул.

— Да. Пару зимних месяцев я дам Анельке на женские хитрости. А если у нее ничего не получится — есть у меня идея.

— Изложи?…

Альтрес ухмыльнулся, глядя в глаза брата — и тихо заговорил. Мужчины готовили свой план.

Из Уэльстера Ричард должен был уехать уже женихом Анелии. И никак иначе.

***

Пожар в бардаке во время потопа?

Лиля так это и охарактеризовала бы. И даже хуже. Но материться графине было нельзя. Миранда тут же переймет 'полезные' словечки. И Лонс смотреть будет с укоризной.

Шевалье Авельс как‑то быстро прижился в доме и стал кем‑то вроде личного секретаря Лилиан Иртон. Запиши, прикажи, уточни, Лонс, как правильно то, это, пятое и десятое?

Лонс записывал, распоряжался, не отказывал в справке и мудро держал при себе свое мнение о странностях Лилиан Иртон. Что от него и требовалось.

Спустя пару дней Лиля поняла, зачем бизнесмены держат секретаря. В каких‑то случаях Лоонс был просто незаменим.

Вот как сейчас.

Когда по Ирте поднялись два корабля — и на берег хлынула толпа народу.

То есть толпа — это Лиля погорячилась. Просто отвыкла она в своей глуши от массовок. А тут…

Хельке Лейтц с семьей. Черноволосые и черноглазые — жена? Дети? А, нет. Вроде бы он не женат…. Племянники? Но что здесь делает ювелир?

Али и Омар. Улыбающиеся. И Али вообще не хромает. Лиля — ты молодец! Ты все сделала правильно! И это в таких гнусных условиях! Гордись!

Рядом с ними какой‑то седобородый старик с мелкой зверушкой на плече. И вторая такая же выглядывает из складок одежды. Где‑то Лиля таких видела…. Кажется… Ладно! Потом!

И весьма важного вида вельможа, который вежливо кланяется.

— Ваше сиятельство, позвольте представиться. Я шевалье Ганц Тримейн, полномочный представитель Его Величества Эдоарда Восьмого. Мэр Альтвера, барон Торий Авермаль, сказал, что вы нуждались в моем визите?

О том, что его послал король, шевалье решил пока умолчать. Зачем давать кому‑то лишнюю информацию?

Лиля улыбнулась. Склонила голову в легком поклоне и чуть похвалила себя. Не зря все эти дни тренировалась на Лонсе. Поклон неглубокий, точнее наклонение головы, но все же чуть глубже, чем Лонсу, как‑никак королевский представитель.

— я рада видеть вас в замке Иртон, шевалье. Надеюсь, ваше путешествие было благополучным?

— Я проделал долгий путь. И был бы рад небольшому отдыху.

— Шевалье Авельс? Прошу вас…

Лиля бросила взгляд на Лонса. Тот все понял правильно и слегка поклонился. Почти как равный — равному.

— Шевалье Лонс Авельс, с вашего позволения. Разрешите проводить вас в замок? У нас, конечно, не слишком уютно, но мы сможем найти для вас покои.

— не слишком уютно? Почему вдруг? Это родовое поместье графов Иртон…

— Да, но сам граф появлялся здесь раз в три — четыре месяца. Зато назначил вороватого управляющего…

Дальнейшего диалога Лиля уже не слушала. Но в Лонсе была уверена. Сейчас он распишет жизнь в Иртоне самыми черными красками, хоть гуталин производи. Еще и Эмме шепнет, что надо говорить. И будет прав. Перед всякими чиновниками лучше прибедняться. Однозначно.

А сама она повернулась к Али. Раскланялась, как положено. Сами же научили. Руки к груди, почтительный поклон, глаза смотрят в землю — знак доверия.

— да будут легки ваши ноги, быстры ваши кони, прекрасны ваши жены. Что привело вас в мой скромный дом, друзья?

Али улыбался. Белые зубы блестели в темной бороде. И Омар не отставал от него.

— Пусть ваш свет, госпожа, как и раньше озаряет все вокруг, а там, куда ступит ваша нога, распускаются белые розы. Мы прибыли сюда волей судьбы, несомненно доброй и благоволящей нам….

Определенно у Али опыта было больше. Лиля в его словесных наворотах запуталась минуты через три. Али заметил это, оборвал речь и улыбнулся.

— рад видеть вас, графиня. Посмотрите — я не хромаю.

— я радостью осмотрю вашу ногу. Надо же прощупать ровно ли срослась кость, — улыбнулась Лиля. — Хотя и так не сомневаюсь. — Вы пьете молоко?

— с недавних пор я только его и пью. Увы, вино с ним идет не очень хорошо…

Лиля усмехнулась. Не очень хорошо? Это еще мягко сказано. Она помнила, как однажды выпила дома кружку парного молока, а потом отправилась на вечеринку. Где и выпила рюмку вина.

Она заблевала — всё. Ее рвало всю ночь. И часть утра. С тех пор…

Вино и молоко? Убейте сразу!

— но я прибыл не только за тем, чтобы пожаловаться на жизнь. Знакомьтесь. Тахир Джиаман дин Дашшар.

Седобородый со зверюшками приблизился и отвесил почтительный поклон. Лиля ответила таким же. Да, она графиня. Но это — друзья. И в их культуре женщина все‑таки не равна мужчине. То, что они с ней почти на равных — и так большое достижение.

— Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон. Графиня Иртон. Я рада нашему знакомству.

— Ваше сиятельство, прослышав о вашем искусстве я решил проделать этот путь, чтобы познакомиться с вами.

— моем искусстве?

— Вы вылечили Али сломанную ногу. Я не смог бы это сделать так, чтобы он не хромал…

Лиля вздохнула. Глубоко.

— а вы — докторус?

— Я посвятил свою жизнь искусству исцеления, если на то будет воля Звездной Кобылицы, посвящу этому и остаток своих дней…

Местный врач? Отлично! Авиценной будешь!

— Полагаю, нам найдется о чем поговорить, — решила Лиля. — Буду рада если вы погостите под кровом моего замка, господа?

Али покачал головой.

Смысл ответной речи состоял в том, что он бы — за! И всеми четырьмя! Но скоро начнется сезон штормов, собственно — уже. А раз с него сняли гипс, и все будет отлично, то он только на ночь. А потом домой. А то распояшутся без хозяйского глаза. Но весной он с удовольствием приедет?

Лиля закивала. Она тоже была за. И всячески дала понять, что рада будет приезду уважаемого Али весной. И окажет все возможное гостеприимство. А целитель?

Целитель погостил бы до весны, если госпожа…

Госпожа не возражала. Она была — ЗА!!! С диким и радостным визгом.

Местный целитель! С Востока, т. е. из Ханганата! Да под это дело столько списать можно!

Сейчас она даже подойти к раненным боится. Мало ли что, и так выдает себя каждым чихом. А с целителем, если договориться…

Порадовали Лилю и привезенные вещи. То есть — ее покупки. Часть Торий Авермаль направил по суше, но остальное погрузил на корабли. В том числе и клетки с почтовыми голубями. И это было отлично. Осталось все распихать — и вперед.

Работать, работать и еще раз работать. И кстати…

Раскланявшись еще раз с Али и Омаром, Лиля уделила внимание и Хельке.

— что случилось? Почему вы здесь, мастер?

Рассказ эввира заставил Лилю сплюнуть. Два раза. И задуматься.

— Разумеется, я дам вам кров и убежище. И буду рада вас видеть. Но тогда перед нами встает серьезная проблема? Как сбыть то, что мы будем делать?

Глаза эввира были живыми и умными.

— госпожа, если все правильно поставить — люди будут приплывать в Иртон.

— Угу… Мастер, мы с вами об этом еще поговорим. Хорошо? А пока вам нужно устроиться, отдохнуть с дороги, а мне еще поговорить с королевским представителем…

— Госпожа графиня, вы бы с ним поосторожнее…

— Но я же сама просила…

— Да. И барон Авермаль даже отписал ближайшему. Но это — не тот. Этот прибыл из столицы, на военном корабле, специально чтобы отправиться в Иртон.

— Когда?

Хельке назвал дату и Лиля задумалась. По всем прикидкам — Тарис Брок и ее папаня тут не при чем. А кто тогда? Это не ради убийцы, факт. Но ради кого?!

— Благодарю, Хельке, я буду очень осторожна. Прошу всех в замок?

— Ваше сиятельство!

Али окликнул ее, заставив обернуться. Рядом с ним стояло… стоял…

Лиля не могла сказать, что обожала лошадей. Но в этого коня — она как‑то сразу поняла, что это жеребец, нельзя было не влюбиться. Огненно — рыжая шерсть, длинный черный хвост, черная грива, огромные лиловые глаза. Тонкие сухие ноги, изящная линия крупа, сухая небольшая голова…

Он был красив. И отлично знал об этом.

— Это аварский жеребец, — в голосе Али послышалась гордость. Мы никому и никогда не продаем кобылиц, поэтому они рождаются только в Ханганате. Его зовут Лидарх, что означает 'Дитя огня'. И я хотел подарить его вам.

Лиля едва не села, где стояла.

— Но…

— Это самое ценное, что есть у нашего народа. И самое малое, чем я могу отплатить за спасение жизни.

Взглянув в решительные глаза Али — Лиля поняла — не отступит. И сдалась.

— я благодарю за подарок и с радостью принимаю его. Это дар, достойный короля…

— Королевы… — тихо шепнул Омар. Лиля послала ему улыбку. И сосредоточилась на коне. Робко подошла. В кармане, хвала богам, завалялось яблоко. Последнее время Лиля грызла их в диких количествах. Ну и…

Яблоко конь взял. Осторожно и аккуратно. Обнюхал волосы женщины, фыркнул в ухо и кажется, счел ее достойной внимания. А Лиля уже ничего не замечала.

Конь был прекрасен. И она предвкушала верховые прогулки. Только вот…

— Смогут ли конюхи достойно ухаживать за этим чудом? Ну ничего, я им еще мозги разверну в нужную сторону!

— Госпожа, я оставлю вам своего конюха. Чтобы он заботился.

Только сейчас Лиля заметила смуглого паренька рядом с конем.

— Это Лисам, — представил его Али. — Он и будет заботиться о жеребце. И корма я привез на первое время…

Лиля рассыпалась в благодарностях.

***

Вечером за столом было людно. Сама графиня. Миранда — а то как же без малявки? Шевалье Лонс Авельс. Королевский представитель шевалье Ганц (для вас, ваше сиятельство, просто лэйр Ганц), Али и Омар. Эрика Лиля честно пригласила, но тот отказался. Отказался и Тахир Джиаман дин Дашшар. Про Хельке и говорить не пришлось. Эввир и благородные господа за одним столом? Да после такого проклянут не глядя. Лейф и Ингрид по — прежнему были на побережье. Зато присоединился пастер Воплер. Еще за стол пустили Марию Рейхарт — чтобы следила за манерами Миранды. Ну и немного для Лили. Она в себе сильно сомневалась. А королевский представитель — это вам не провинциальный барон.

Разговор умело вел шевалье Авельс. Лонс талантливо рассказывал про кучу хозяйственных дел, ненавязчиво напирая на то, что господин граф на поместье забил гвоздь. Большой. Пятисотку. А бедная госпожа графиня, вся в трудах, аки пчела…

Ганц внимательно слушал, Али громко восхищался, Мария Рейхарт аккуратно клевала кусочки мяса и шепотом воспитывала Миранду, пастер поддакивал через каждое слово и тоже пел графине хвалу — мол, церковь восстанавливает, деньги дает… Омар восхищенно смотрел… короче, все были при деле.

Проблемы начались с утра. Когда Лиля проводила ханганов — и смогла уделить внимание королевскому представителю.

Лэйр Ганц прошел в кабинет, уселся за стол — и преобразился. Исчез добренький дядюшка. Перед Лилей сидел как бы не лично великий инквизитор.

— Госпожа графиня, что вы можете мне рассказать?

— По поводу? — Лиля и не подумала смущаться. — Уточните что вы имеете в виду, лэйр Ганц. А то здесь много всего произошло.

— Начнем с той жалобы, которую вы подали.

— Про покушение на меня?

— Хотя бы.

Лиля пожала плечами. Достала из стола протокол допроса и протянула товарищу.

— Мне скрывать нечего. Читайте.

Ганц поднял брови. Видимо, она должна была реагировать как‑то иначе. Но — чего нет, того нет. Может, на местных женщин Ганц и производил впечатление, но Лиля, точнее Аля, видела и не такое. Да и детективчики почитывала. И про 'злого следователя' знала.

Видя, что дальше графиня продолжать не намерена, Ганц углубился в чтение. Брови его поползли вверх. Лиля наблюдала, меланхолично гадая, сколько складок получится на лбу. Три? Четыре?

— Ваше сиятельство, как же вам удалось…

— Чудом, — честно призналась Лиля. — Охрана вовремя вмешалась.

Это было не совсем так, но не рассказывать же правду?

— И этот негодяй утверждает…

— Что его нанял любовник любовницы моего супруга. Впрочем, он жив, подробнее вы можете узнать у него самого, что и как.

— Я заберу негодяя с собой…

— Сделайте милость. И так зимой голодно будет, еще и этого кормить…

— Голодно? Но ведь…

— Лэйр Ганц, вы хоть себе представляете в каком состоянии поместье? Вы видите, как все работают?

— Вижу, но…

Монолог Лили можно было положить на музыку и спеть. Как греческую трагедию. Из него следовало, что до рождения ребенка она вообще все помнит весьма смутно. Может быть ее даже чем‑то опоили? Она не берется утверждать, но она — молодая, здоровая женщина — и вдруг падает с лестницы и страдает необъяснимыми расстройствами памяти? Странно как‑то…

Лэйр Ганц выразил сомнение, но споить с графиней в открытую не стал.

Лиля пожаловалась на вора — управляющего и выложила на стол все найденные книги. Сообщила про роспуск дружины, про то, что тут еще и людьми торгуют…

Предложила опросить слуг, крестьян, да кого угодно! Хоть весь Иртон — мое содействие гарантировано. Дам охрану — и вперед!

Видя, что графиня не врет и даже не сильно смущается, представитель загрустил. Что греха таить — ему все это задание представлялось легким и приятным. Ну, не особо приятным, но проехаться, побеседовать с истеричной дамочкой — и салют. Обратно в столицу. А оказалось…

Дамочка была вовсе не истеричной.

Ситуация более чем серьезной.

А компания, собирающаяся в Иртоне…

— А зачем вам вирмане, ваше сиятельство?

— А если работорговцы опять нагрянут? Супругу все равно, как я тут охраняюсь, вот приходится самой думать. И о его дочери — тоже.

— Но я вижу у вас тут и его солдат…

— Всего пятнадцать человек? Ну — ну…

— Такое ощущение, что вы тут оборону держать собрались.

— Лучше быть предусмотрительной, а не мертвой, — парировала Лиля. — Хотя мне это дорого обходится.

— Но доходы…

— Какие доходы? Управляющий воровал все, что гвоздями не приколочено! И у него определенно были сообщники. Один из них, кстати, тоже в подземелье. А еще там сидят четверо работорговцев. И у меня тут куча народу, который злобные вирмане спасли от продажи в рабство! Побеседуйте с ними! Думаете, здесь тихо и безопасно?! Отнюдь! Я искренне беспокоюсь и за себя, и за Миранду!

— Осторожнее со словами, ваше сиятельство!

Лиля горько рассмеялась.

— Осторожнее? Лэйр Ганц, я не стану вас ни в чем убеждать. Вы просто пройдитесь по Иртону, поговорите с людьми, допросите узников…

А потом решите сами, что тут происходит.

— А эввиры?

— а где мне было брать деньги?

— А ханганы?

— Мы с вирманами спасли их главного — Али от бешеного быка. Он мне благодарен за свою жизнь.

Лиля отбивалась, как могла. Она не собиралась ничего отрицать. Но валила все на супруга. Если бы не он — разве мне такое бы в голову пришло?

Да ни в жизнь! А так… я женщина слабая, хрупкая, брошенная на произвол судьбы…

Так что после получасовой беседы Ганц отправился в подземелье, а Лиля затейливо выругалась (оглядываясь через каждое слово) и отправилась проведать аварца.

Красавец конь…

Интересно, а не захочет ли супруг и его прибрать к рукам? Лиля вообще читала про совместно нажитое имущество. А здесь как?

***

Алекс воплощал в жизнь план своей любимой Адели. Он уже подкупил одного солдата из отряда, который должен был ехать с юной графиней. Но сильно на него не надеялся. Чего уж там… просто воспользовался случаем. Адель — умница и информацию из графа она вытащила. а сборы юной Миранды Кэтрин (тоже не самое необходимое существо) заняли почти пять дней. Хватило найти подходящего клиента. Но этого явно было мало. Поэтому сейчас, продав дорогую рубиновую брошь и такие же серьги с кольцом (благодарность вынести графу Иртон), Алекс торговался с наемниками. Точнее с их командиром.

— Сто монет.

— Пятьсот.

— Сто пятьдесят.

— Вот еще… за такое и шестисот мало.

— Больше двухсот не дам. Или других найду. Всего‑то дел, проехаться, прирезать пару человек, изобразив налет пиратов или разбойников — и уехать. Охраны там почти нет, да если и есть — вас почти пятьдесят человек в отряде. Вряд ли там больше!

— Да если узнают — нас травить будут, как диких зверей!

— а вы не попадайтесь. Кто там узнает — глухомань!

— За графиню нас колесуют. в лучшем случае. Четыреста монет.

— Двести. И это последняя цена.

— Плюс еще имитация налета… дешево покупаешь…

— Да вы за полгода столько не заработаете.

Это была чистая правда. Но… Наемник сделал последнюю попытку.

— Двести пятьдесят.

— Двести. И лично тебе еще десятку по итогам акции.

— деньги вперед.

— Вперед — двадцать монет. остальное — как вернетесь.

— По рукам.

— Куда нам надо проехаться?

— В графство Иртон.

— У Мальдонаи в …

— И что? Недели за три доберетесь.

— даже больше. Не та погода. Осень…

— За погоду я уже доплатил.

Алекс торговался отчаянно. Всеми правдами и неправдами ему удалось наскрести триста монет — и за каждую он готов был драться до конца. Одних драгоценностей не хватило бы, пришлось еще взять в долг, но такие мелочи Алекса не останавливали.

Главное — наемники уже согласились. Не лучший отряд, но сорок пять человек. На Лилиан Иртон должно хватить с избытком. И на Миранду Кэтрин Иртон — тоже.

Наемники не согласились бы, но — увы. Последнее время спрос на услуги отряда был слишком мал — и все из‑за сущей ерунды. Подумаешь там — пару девок прихватили и чуть заигрались, немножко разгулялись, порезали нескольких идиотов… ну и старались соблюсти свою выгоду. Ккакой смысл класть голову за идиота — нанимателя?

Вот еще не хватало!

Хотя в Иртон они могут и проехаться, почему бы нет? А вот что там делать…

Решим на месте.

Класть свою голову за идиота — заказчика командир тем более не нанимался. Задаток был хорош, так что… всегда возможны варианты…

***

— когда они должны приплыть?

Сказали, незадолго до сезона штормов.

— он уже начинается.

— Значит, со дня на день.

— Надо будет их предупредить… как бы их не заметили вирмане…

— Да и заметят! Сказали, придут толпой, человек пятьдесят! Массой задавят!

— Думаешь?

— Чего тут думать! У графини их не так много! И все рассеяны. Кто на побережье, кто по деревням, кто поехал с поручением, кто вообще болен — дай Альдоная человек двадцать наберется. Их просто раздавят…

— Может, все‑таки послать парня на побережье?

— Пошли. На всякий случай.

— я пошлю сына к причалу. Пусть подождет там…

***

Следующую неделю Лиля была откровенно занята. По уши.

Замок она с чистой совестью спихнула на Эмму. Внешние дела — на Ингрид, которую отправила ездить вместе с Лейфом по деревням и прикидывать, сколько там чего есть на зиму. Причем в компанию им навязала пастера Воплера. А пастеру — пяток солдат Лейса. Правда пришлось еще раз подтвердить Лейфу свое обещание на давить на психику. Не хочешь менять веру?

Твои личные трудности. Не меняй. Я тебе за это даже зарплату не урежу. Но за это попрошу не бить пастера топором промеж ушей. Хочется человеку потрещать о божественном?

Пускай.

Я не прошу тебя его слушать, я просто прошу тебя его не бить.

Зачем он вам нужен?

Да потому, что он — пастер. Потому, что у меня полторы тысячи человек — и на всех один паршивый храм. Может, надо второй завести? Пусть место приглядит, прикинет, что и как… да и мне под ногами мешаться не будет. Кстати, он давно просился с народом пообщаться, в храм‑то ходили те, кому ног не жалко. А так — вы по паре дней в каждой деревне пробудете, он как раз службу проведет на рассвете… жало кто ли?

Лейф поморщился, но пастера обещал не убивать сразу. Мол, Холош ²¹с ним, пусть едет.

Лиля только попросила быть осторожнее. И смотреть в оба. К кому‑то же ушел управляющий после того, как она его выгнала?

Лейф кивнул.

Лиля не сомневалась — будь он один — начихал бы на все. Но Ингрид…

Ради нее он вообще спать перестанет. Эх, найдет ли она себе когда‑нибудь такого же мужа?

Лиля что‑то сильно сомневалась. А если честно — явись к ней сейчас принц на белом коне — выгнала бы к лешьей матери. Не до него.

Ее буквально рвали на части.

Тахир Джиаман дин Дашшар ознакомился с ее записями по анатомии человека — и буквально клещом вцепился в Лилю, пытаясь узнать источник.

Лиля 'честно' ответила, что сама не знает. Просто когда еще жила с отцом — нашла старые свитки, которые буквально в руках рассыпались — ну и переписала. Если целителю будет угодно — она и остальное поищет.

И порадовалась, что после фармакологии взялась за анатомию. Две самые противные, на ее взгляд, дисциплины. Остальное было проще. А вот это — базовое. Без этого далеко не уедешь. Все равно пока лежала с ранением делать ничего не давали…

Хотя на человеческий скелет в Лилином отображении без слез взглянуть было нельзя. Пропорции плакали горючими слезами, о художественной ценности и говорить не приходилось. Зато все кости были на месте. Все подписаны.

А мышцы… ох…

Ладно. Перечислила — и то хорошо. Куда крепятся написала, а рисует пусть тот, у кого талант есть.

В ближайшее время Лиля планировала записать еще кучу всего по терапии, педиатрии и хирургии. Ну и пропедевтику можно взять, почему нет? Или начать с основ сестринского дела?

Может, оно и лучше. И под это дело организовать в замке курсы медсестер? А то Джейми один с ног сбивается?

А правда. Записать, как правильно обращаться с больным, про профилактику и лечение пролежней, про повязки — и вперед. Пусть Тахир всех и учит. Это и будет его платой за знания. Ну и Лиля может сделать вид, что у него учится.

Но для начала она подсунула целителю свитки по анатомии — и теперь Тахир врывался к ней раз по двадцать на дню, уточняя, что это за слово и что оно обозначает.

Пояснений Лиле было не жалко.

Лонс тем временем организовал процесс обучения. С вирманами было двенадцать детей — мальчики и девочки в возрасте от трех до двенадцати лет. Лиля плюнула — и в приказном порядке распорядилась обучать всех. Вместе с Мирандой и сыном пастера. А кому не нравится…

Но глядя на доброе и ласковое лицо графини, а также замечая ее нежные взгляды на топор Эрика, учителя спорить не решались. И правильно. Лиле не нужна была неуправляемая орда, которая носится по замку. Поэтому сначала теория, а потом практика.

Посидели на уроках — шагом марш помогать по хозяйству. Эмма каждому найдет дело. Даже Мири. Как ни шипела юная виконтесса Иртон, но ей пришлось учиться управлять хозяйством. И проверять и контролировать, и находить каждому дело по его способностям и возможностям — да, пока под строгим присмотром, но лишней такая наука определенно не будет.

А сама Лиля…

Сама она объединила в одну команду кузнеца и вернувшегося с грузом песка и мела стеклодува — и пыталась получить хорошее стекло.

Положим, как лить крупное стекло она знала. Хоть метр на три. Только лить надо поверх слоя расплавленного олова. Для этого нужны приспособления, которыми тут же и озадачился кузнец.

А сама Лиля села вспоминать формулу.

Был вариант из буры, оксида свинца и оксида кобальта. Но этого не было. То есть бура — ладно. Не редкость. Оксиды свинца тоже найти можно. Но кобальт… да и вообще — стекло получится цветным. Это хорошо, но во — первых кобальта в природе мало. Во — вторых, где ты его в Иртоне найдешь?

Оставался старый вариант.

Варить шихту до 1500 градусов, потом выдерживать, лить…

Кварцевый песок, сода, известь…

Процентовку Лиля примерно помнила. Хотя стеклодув, к которому они ходили когда‑то заниматься, сыпал на глаз плюс — минус килограмм. Но у него талант и опыт. А у нее?

Первый блин получился комом. Пузыри в стекле (хорошо хоть брали маленькую порцию) вышли могучие. Но вылитое поверх расплавленного олова — оно стало ровным и гладким.

А пузыри….

Перемешивание стекла оказалось каторгой. Но кузнец справился с этой задачей, потом они приноровились тщательно дробить и просеивать сырье — и второй раз получился намного лучше. Благо помногу они и не варили.

А раз на двенадцатый Лиля взяла в руки пластину гладкого стекла — и ощутила гордость за себя.

Вот не фиг прогуливать химию! С ней нигде не пропадешь!

Хотя мастера испытывали не меньшую гордость. Лиля‑то знала общую базу. Теорию. А практика ложилась на их плечи. Что, как, чем мешать, как сделать корыто, как лить…. Они справились с этим. И смотрели на стекло с законной гордостью.

Долго Лиля им порадоваться не дала — и предложила добавлять чуть — чуть оксидов железа (для зелени), серы (для коричневого цвета), а то и золота. Для красного она пока ничего не нашла. Ни кобальта, ни марганца… ну да ладно! Какие наши годы! Не обязательно же все в Иртоне будет под ногами валяться! Тут и так условия потрясающие. Торф — есть. Янтарь — есть. Хельке как узнал — помчался на побережье вместе с племянниками. А его сестра осталась в Иртоне — и как‑то незаметно взяла на себя кухню.

Готовила она великолепно, на Лилин вкус. И была жуткой жадиной, что тоже неплохо. А то Лиля после приезда барона поинтересовалась — куда такое пиршество готовилось — и узнала, что это — по привычке. Эдор‑то никого не ограничивал…

Не съедят — свиньям останется….

Почему‑то Лиле это не понравилось. Ненаучный подход к проблеме. Вот.

Но сейчас сестра Хельке, Лория, царила на кухне безраздельно. И питались все довольно сытно и просто. Оно и к лучшему. Без разносолов обойдемся.

Тем более, Лиля так выматывалась в стеклодувной мастерской, что выходила — и падала без сил. Иногда и в буквальном смысле.

Зато было получено первое гладкое стекло. В мир пришел флоат — метод, получивший скромное название 'методика красного креста'. Увековечивать Иртон Лиле почему‑то не хотелось. Как и себя. И Брокленд.

Нет уж. Пока, все что она делает — будет помечаться крестом. Красным. А захочет она раскрывать свое инкогнито — или нет…

Разберемся!

Пока Лилю устраивало то, что мастера готовы были за нее в огонь и в воду. Раньше никому не приходило в голову объединить их усилия, а она смогла. И получила хорошее стекло. Пусть маленькое, всего размером с ладонь — больший участок получить не удалось, но даже такое зеркало было прорывом!

Особенно когда она показала, что может быть и зеркало… серебрить металл здесь давно научились. Посеребрить одну из поверхностей стекла и покрыть черной краской — было несложно. И в Иртоне на свет появилось первое стеклянное зеркало, которое Лиля без размышлений забрала себе.

И на память — и хотелось ведь посмотреть на себя…

А результат радовал.

Из зеркала на нее смотрела весьма симпатичная особа.

Полная, да. Да, пара подбородков явно лишняя.

Но уже не безобразная гора сала, нет. При росте примерно метр семьдесят, Лиля дала бы себе килограмм девяносто. Ну может быть восемьдесят пять. Но лишняя вода уже ушла. Оставался плотный жирок на достаточно узкой по ее меркам кости. Ну что — еще килограмм десять — и почти красотка?

Date: 2015-07-27; view: 280; Нарушение авторских прав