Глава 3. Взгляды со стороны не всегда равны 2 page

Лиля узнала, что на своей земле — она суд и последнее слово, но только в отсутствие мужа. Узнала, что женщина, если она замужем, может распоряжаться так называемой 'девичьей долей' — иногда некоторые отцы вкладывали деньги в купеческие дома, чтобы их дочка получала прибыль на булавки — или дарили девушке кусок земли…. Но муж может обрубить эту халяву в любой момент, если все не оформлено должным образом…

Одним словом — для Лили все замыкалось на отца. Она должна была сделать его своим союзником.

Потому что рассказывая сказки Миранде…

Лиля понимала, что ее супруг — неизвестная величина. Договариваться с ним придется. Никуда не денешься. Но чтобы не попасть — надо хоть что‑то о нем знать. А как?

Воспоминания были однобокими. Да и мало их было. Как обрывки памяти на старом завирусованном носителе. Если целая страничка и встречается, то судить о ней по всему документу не стоит.

А расспрашивать окружающих?

Как?

Ладно еще — она может поинтересоваться, как там дела у супруга. Кстати, это она из Ширви вытрясла. А именно всю информацию по делам супруга — и указания где конкретно воровал товарищ. Как?

С помощью вирман и раскаленного железа. Очень убедительно.

Но о супруге это не давало никакого представления. Да, занимается верфями. Вроде как у него есть свой полк. Король ему доверяет. Граф Иртон очень занят.

И вобщем‑то все.

Что он любит, что ненавидит, чего хочет, о чем мечтает, на что у него аллергия…

Узнать не представлялось возможным. Не станешь же расспрашивать такое у слуг? Она, простите, не Штирлиц. А посему рассказывала сказки Миранде. С провокационными вопросами. А как бы сделал папа? А папа тебе сказку рассказывал? А что бы папа сказал или подумал?

Отца Мири любила. И говорила о нем много и охотно. Хотя и не слишком информативно. Папа сильный, папа умный, папа часто ездит по стране, папа любит короля…

А у кого бы еще скачать информацию — Лиля не представляла.

Подозрения — вещь страшная. А она их и так вызывает больше, чем надо. Наверняка. Чего уж там, графиня из нее… как из графина!

Эх, млин…

Тяжко жить на белом свете…

***

Хельке смотрел на градоправителя серьезно и внимательно. Говорить — или нет?

Сначала попробуем прощупать почву.

— Достопочтенный Торий, ваша доля прибыли за последние пять дней.

Барон улыбнулся. Погладил приятно звякнувший мешочек.

— Эх, маловато.

— пока то, что мы продаем неизвестно людям, — повторил Хельке за графиней. — Как только распробуют — будет лучше. Но сейчас мы работаем на перспективу.

— полагаю, когда эти вещи войдут в моду — мы получим в десять или двадцать раз больше.

Барон расплылся в нежной улыбке.

М — да. Прибыль свою он любил нежно, ласково и искренне. И Хельке решил рискнуть…

— Господин барон… до меня дошли страшные слухи.

— какие?

— что некто собирается поджечь мою мастерскую. А меня просто убить.

— и кто же? Можем арестовать и допросить.

На Хельке градоправителю было плевать три раза. Живой, сдохший… эввир и есть эввир. Но вот свои доходы от общего дела…

Хельке молчал.

— кто?

— Говорят, что однажды у господи графини был конфликт с некими молодыми людьми — робко намекнул ювелир.

Барон осознавал его слова несколько секунд. А потом покраснел и вскочил на ноги. Скажи Хельке хоть слово — Торий в порошок бы его стер. Но ювелир молчал. Просто молчал. И мужчина с ужасом понимал — не врет. Ни капельки не врет.

Торий Авермаль вгляделся в ювелира.

Пристально. Гневно.

Хельке не отвел взгляда.

— Кто сказал?

— Простите, достопочтенный Торий.

Поклон был низким и глубоким. Но Торий понял — источник ювелир не сдаст. И едва не взвыл от гнева. А потом — призадумался.

А ведь Хельке — умница.

Не был бы барон градоправителем, если бы давал себе гневаться по каждому поводу. Хельке мог уехать, мог еще что‑то сделать, мог…

А вместо этого он предупреждает барона, с риском попасть под его гнев. А ведь если бы Дарий решил и правда поджечь мастерские… барону пришлось бы приговорить его к сожжению. Согласно указу Его Величества Гендриха Третьего — поджигатели должны испытать на себе свой огонь. А потому если человек поджег чужой дом — надо его взять и сжечь на пепелище.

Указ был издан после того, как от поджога сгорела половина королевского дворца. Ну и по мелочи — пара кварталов столицы. И оправдания тут не заслушивались.

— я проясню этот вопрос.

— я буду вам весьма признателен, господин барон.

Хельке кланялся. А барон думал, что ему повезло. Если бы Дарий действительно… барон знал способности сына. Он даже спланировать нормально не смог! А уж исполнить!

Смешно!

Сегодня у него с сыночком будет серьезный разговор.

Но Хельке и правда придется уехать. Но вот куда…

— господин барон, графство Иртон недалеко.

Барон посмотрел в глаза эввиру. Темные. Умные и ясные.

Да, не аристократ. Но и далеко не дурак. Чем, увы, грешат многие благородные господа. А жизнь градоправителя в захолустье — она быстро лишнюю спесь выбивает. Да, не из всех. Но Торий себя дураком не считал…

— Иртон…

— да. А если вы сможете помочь с реализацией…

Барон кивнул.

— И с перевозкой тоже?

— Достопочтенный Торий, вы просто читаете мои мысли…

— Почему бы нет. Но полагаю, что мой процент придется чуть повысить…

— господин, вы меня без ножа режете…

— да неужели?

— я должен узнать, что скажет госпожа графиня.

Торий кивнул.

— Почему бы не отписать ей? А я пока поищу капитана, который согласится вас доставить до места. Лучше путешествовать по морю, а не по суше.

Хельке был полностью согласен.

А Дарий Авермаль в тот же вечер был выпорот еще раз и посажен (а точнее положен) под замок. На хлеб и воду. До поумнения.

***

Лежать Лиле надоело до изумления. А вставать пока не получалось. Ибо перенапргшаяся тушка реагировала температурой и общей слабостью. Поэтому влетевшую в комнату служанку с вытаращенными глазами она приняла как приятное разнообразие.

— Ваше сиятельство! Вирмане!!!

Лиля хлопнула ресницами.

— И что?

— Вирмане, ваше сиятельство!!!

— я понимаю. И что?

— Они стоят за воротами, капитан стражи отказывается их впустить, а главный у вирман — громадный такой, страшный, говорит, что у них с вами уговор…

Лилю снесло с кровати. И она в очередной раз поблагодарила девушек — швей за комплект одежды. Накинуть, затянуть завязки с помощью служанки — и с ее же помощью рвануть на стену под причитания…

— А он говорит — уговор, а Лейс говорит, что никого не впустит, а вирмане наши хотели их впустить, так тех солдаты окружили…

Твою мать! Мне только драки не хватало!!!

В дверь постучали и вошел один из солдат. Том…. Лиля напряглась и припомнила его имя.

— что случилось, Том? Доложить обстановку.

— Ваше сиятельство, меня послал капитан Антрел. Он просил сообщить, что к воротам замка подошли вирмане.

— Те, которых я наняла?

— Да. И еще другие. Капитан отказывается их впустить без вашего разрешения.

— Это он прав.

Лиля затянула последнюю завязку.

— Пойдем, посмотрим, что там происходит.

Во дворе было весело и кучно.

Лейс Антрел стоял на специальной пристройке над воротами и вовсю ругался с кем‑то невидимым.

— Графиня… решит…, — донеслось до Лили. И она рванула вперед.

Там же, на стене, которую упорно восстанавливали, были и все обитатели поместья. Обернуться и дать дорогу ее сиятельству никто даже не подумал.

Поругаться — оно важнее, факт!

— Прекратить!!! — во всю мощь легких заорала Лиля. — Дорогу графине!!!

— Дорогу графине Иртон!!! — присоединила свое сопрано Мэри. Рявкнул Том. И люди начали расползаться в стороны…

Неподалеку от ворот Лиля увидела 'своих' вирман, окруженных солдатами, как диких зверей на охоте собаками. А нечего открывать ворота…

— Лейс!!! — взвыла уже дурниной Лиля. — Твою мать так и этак, какого — растакого…

После кратенькой матерной тирады минуты на две Лейс соизволил обратить на нее внимание. Развернулся. Показал кому‑то за воротами неприличный жест. Спустился к Лиле. И даже поклонился.

— госпожа графиня, там вирмане…

— и тут тоже, — Лиля ткнула пальцем в сцену 'собаки травят кабанов' — Какого ты в своих целишься?! — и не сдержавшись, добавила пару ласковых.

Мат был выслушан стоически.

— они хотели открыть ворота…

— понятное дело. А словами запретить нельзя было?

— Так это, ваше сиятельство… они… того…, — от волнения мужчина даже начал заикаться.

— Опустить оружие!!! — рявкнула Лиля так, что едва не сорвала голос. — Живо, мать вашу!!! Междоусобицу устроить решили?

Вирмане устыдились первыми. Мечи и топоры стыдливо поползли за спину.

— Вот так… и послушали меня. Олаф, Ивар, за неподчинение приказу капитана замка — штраф в одну серебряную монету. Лейс, за идиотскую обстановку — то же самое. Что во дворе за бардак? Цирк приехал с клоунами и плясками? Живо все по своим местам!!!

Что такое цирк никто не понял, но расползаться начали. Пусть и нехотя. Графиня явно была не в духе.

— Лиля!

Миранда?! Ну еще бы! Мать твою!!!

Лиля поймала девочку на руки. И тут же об этом пожалела. Рубец словно когтями рвануло. Швы разошлись? Черт его знает! Не время!

— Мири, где Марта?

Марта уже спешила за девочкой, заламывая руки…

— Лилюшка! Да как же это…

— няня, — отчеканила Лиля. — Возьми малышку. И во дворе не показывайтесь, пока я сама за вами не приду…

— я не малышка! — возмутилась Мири.

Лиля щелкнула ее по носу.

— Разумеется, нет. Поэтому послушай меня. Ты сейчас должна пойти — и предупредить пастера Воплера. Чтобы он был готов бежать на всякий случай.

— Вирмане же хорошие?

— наши — да. Но там что‑то непонятное. Так что предупреди пастера и иди в мою спальню. А там возьми ящичек с украшениями и жди меня. Мало ли что…

Мири закивала. Марта выдохнула. И уже уводя ее за ручку, обернулась. Бросила на Лилю странный взгляд. Но девушке было не до того.

— Так. Ребенка убрали, здесь все в порядке? Не сцепитесь?

Мужики наперебой замотали головами. Оно и понятно. Вирмане за это время стали если не своими, то и не чужими, уж точно. И появление графини заставило всех прийти в себя.

Лиля посмотрела на Лейса.

— На стену подняться помоги…

Женщину пошатывало, но для слабости было не время. Держаться — и держаться! И никак иначе!

А со стены была видна идиллическая картина…

Лейф — эту глыбу ни с кем не спутаешь. Рядом — Ингрид. Другие вирмане с женами. А рядом с Лейфом…

Лиля прищурилась.

Пообещала себе изобрести рупор. А пока сложила ладони, приставила их ко рту и заорала:

— Лейф!!! Здоровья, друг!!!

Лейф поклонился. Ингрид замахала рукой.

— Ваше сиятельство!!!

— Да это понятно, что мое. А кого вы сюда приволокли?

Лиля смотрела на такого же матерущего мужика рядом с Лейфом. Только весьма потрепанного жизнью. Морда перевязана, плечо перебинтовано… и десяток таких же раненных в битвах…

— Это мой приятель. Эрик Торвсон…

— И что он здесь делает?

— Мы встретили Эрика в море…

Лейф легко обходился без рупора. И Лиля быстро узнала, как корабль Лейфа попал в шторм, как они пережидали непогоду в каком‑то заливчике, а потом, через два дня, когда вышли в море — встретили корабль старых друзей. А именно Эрика, которого сильно потрепало жизнью. Сначала — тяжелой дракой, в которой они‑таки взяли приз, а потом — бурей. Буря, в отличие от противника, корабль не пощадила. И оставила без мачт и без трети воинов, попросту смытых за борт. Часть бочек с пресной водой дала течь. Оставшиеся в живых уже готовились побеседовать с богами, но тут появился корабль Лейфа.

Все претензии к богам тут же были сняты. Лейф взял приятеля 'на буксир', но на Вирму‑то ему было нельзя. Поэтому плюнули — и пошли в Иртон. Хотя и вдвое медленнее, чем хотелось бы.

И теперь Лейф просит у госпожи графини разрешения для своего приятеля.

На что?

А на что дадут. Попить, а то так кушать хочется, что жить негде, да и не с кем… э, нет. Последнее — фигушки. А остальное…

— а сами?

— чинить корабль надо. А у меня от команды хрен да редька, — прогудел Эрик. — и те все пораненные. Поэтому и милости просить решил. Отработаю, в долгу не останусь…

Лиля задумалась. Посмотрела на Лейса.

— Что скажете, капитан?

Антрел пожал плечами.

— вирмане своего слова не нарушают. Считают, что если кого предадут — им в море пути не будет. Удачи лишатся.

— И что вы предлагаете?

— Корабль они потрепали и сильно, чинить долго. Сезон штормов начинается, зима на носу. Ваше сиятельство, предложите им перезимовать в Иртоне? Лишними не будут, возьмете под свою руку, к дружине припишем, мне же легче будет народ гонять… вы‑то семейных наняли, — о проблеме Лейфа в Иртоне знали уже даже вороны на крыше. — А эти — чистые волки. Предложите им зимовку на своих условиях, наймите — не пожалеете.

— а если они захотят Иртон в ножи взять, а добычу на корабль?

Лиля с подозрением осматривала Эрика и его сопровождающих. Выглядели они так, что в темном переулке встретишь — сам там и сдохнешь. От одного впечатления. Хотя… все вирмане в этом похожи. Все здоровущие, накачанные, в шрамах, с добрыми улыбками голодных людоедов…

Просто к Ивару, Олайу, Лейфу, Гэлу… да, к 'своим' вирманам она уже привыкла. А к новым…

— Сколько у вас людей? — проорала Лиля, обращаясь к Эрику.

— Два десятка. А здесь со мной десяток…

— сейчас спущусь вниз, для переговоров, — рявкнула Лиля, понимая, что больше орать не сможет.

И через десять минут ее спустили к вирманам в специальной 'люльке'. Лиля вцепилась в веревки, изо всех сил раскрыла глаза и стала вспоминать про себя латинские поговорки. Только бы не заорать.

Почему‑то высота ей тоже не понравилась.

Такой тушкой с любого этажа навернешься — по камням расплескаешься. Хотя уже и намного лучше. Весов, жаль, нет. А так ясно, что меньше ста килограмм осталось. И подбородков уже два, и талия явно уже, и живот меньше…

Страшно, мамочки…

То, что до нее спустили уже четверых солдат для охраны и самого Лейса — не успокаивало. Вдруг веревка сейчас порвется? Или предел прочности кончится?

Вскоре Лиля стояла на поляне. Пошатнулась, оперлась на Лейса, а потом выпрямилась. Вирмане подходить не спешили, демонстрируя миролюбие. И правильно. Хватит одного идиота на стене — с луком и драными нервами… стрелы — они неграмотные, куда пустили, туда и полетит.

Так что…

— Ваше сиятельство, — Лейф поклонился, когда Лиля подошла почти вплотную.

Лиля взмахнула рукой.

— Лейф, это Лейс Антрел. Он капитан стражи замка. Я предлагаю вам найти общий язык и поделить обязанности. Например, Лейс будет охранять замок, а вы — патрулировать округу… сами решите. Конфликтов я не потерплю. Договаривайтесь.

И перенесла внимание на Эрика.

— Как вы оказались в нашей местности?

— Так Вирма неподалеку. Из Ивернеи шли. Срок найма кончился, вот и решили дома побывать, а потом уж нового хозяина искать, — пробасил мужик. — Да до штормов не проскочили…

Лиля смотрела на него, задрав голову. Да, рядом с таким, кажешься себе маленькой и незаметной. Несмотря на все сто кило. В нем как бы не в полтора раза больше. И все — мышцы. Один рост — под два метра. А то и побольше. Петра Первого товарищ бы морским узлом завязал.

— а если я вас найму? Послужите до весны?

— Чего ж нет. А жалование как Лейфу положите?

Лиля вздохнула — и решительно тряхнула головой, снося некстати зашипевшую в уши жабу.

— На треть меньше. И даже не торгуйтесь. Вас еще лечить, чинить, короче, сплошные расходы. И Лейфа я знаю, а вас нет. Докажете свою полезность — подниму жалованье.

Судя по лицу вирманнина — оценил и одобрил.

— Согласен.

— Но с условием. Я тут главная, мой приказ не оспаривается, а Лейс мой капитан — и его также слушать и исполнять. Не будете — выгоню.

— Будем. Можем на крови над костром поклясться.

Лиля не знала, что это значит, но кивнула.

— Хорошо. Поклянетесь.

— У меня часть команды ранена.

— Да и вы тоже…

— Это пустяки.

Лиля смерила взглядом повязку на руке. Может и пустяки. Кто знает…

— раненых подлечим. У нас травник хороший. Травница в деревне есть. Два десятка бойцов мне не помешают. Только вот… казармы еще не готовы. Со строительством придется помочь. Пока поживете в замке, но только пока все не поправятся.

— Когда клятву принимать будете?

— Вечером. — Лиля вздохнула. Клятая слабость одолевала все сильнее. — Лейс! Лейф!

Мужчины развернулась к ней.

— я нанимаю Эрика на службу. Главный в замке — Лейс Антрел, капитан моей стражи. Ему подчиняться, как мне.

И едва не добавила любимое отцовское 'приказы не обсуждаются'!

В голове шумело все сильнее.

— Что нужно для клятвы?

— Да ничего. Как стемнеет, костры разожжем. Раненных можно в замок?

— можно. Капитан, скажи Эмме, пусть она всех устро…

Договорить Лиля не успела.

Почему‑то земля очень быстро ринулась к лицу.

***

Стукнуться носом об землю графине не дал Эрик Торвсон. Подхватил и теперь держал на руках. Не приходилось ему приводить в чувство благородных дам. Тем более таких, которые действительно в обморок падают. А Лиля не притворялась. Он видел, как закатились глаза девушки, как побледнело лицо…

Вообще, идя сюда вслед за Лейфом, Эрик на такое не рассчитывал. Дали бы починиться без помех.

И уплыть.

А найм…

Эрик не удивлялся, что вирманам не доверяют. Чего уж там — грешны. Нанимателю они верность сохраняли до конца. Но если им по дороге попалось авестерское корыто? Что ж и не взять на абордаж? Дело‑то житейское. Конечно, там неплохо сопротивлялись. А потом еще шторм налетел… кому нужна команда, где на трех здоровых — семнадцать раненых.

Хорошо, что им подвернулся Лейф. А то Эрик уже разговаривал бы с богами. Считайте сами. Мачт нету, корабль движется куда ему больше понравится, починить его в море возможности нет, весла есть, так ведь и посадить на них сильно некого. Человек десять грести могут, а остальные — увы. Да и те, кто могут… Толку‑то с того?

Воды тоже хватит ненадолго. И что дальше?

Добыча есть. А жизни уже считай, нету.

Корабль Лейфа оказался спасением. Эрик давно не был на Вирме, поэтому новости выслушал с интересом. И узнав, что другу нельзя там появляться, пригорюнился.

И попросил Лейфа дотянуть их до Альтвера. Хоть там перезимовать.

Лейф подумал. И предложил старому знакомому другой выход. Иртон.

Хорошую хозяйку, тихое место и щедрую оплату.

Эрик засомневался, но какой у него был выбор?

Два корабля тащились до Иртона больше десяти дней. У Лейфа была куча груза на борту. А второй корабль еще больше ухудшил положение.

Потом они поднимались по Ирте на веслах. И наконец высадились неподалеку от замка.

Сначала Эрик ждал худшего. В замок их не пустили. А тип, назвавшийся капитаном замковой стражи, разговаривал весьма неласково. А потом на стене появилась ОНА.

Полная женщина в белом и зеленом, с толстенной золотой косой. Лилиан Иртон.

И все тут же стало налаживаться. Уже все смотрели друг на друга более — менее спокойно. Не злились и не угрожали. А потом она спустилась со стены и пошла к вирманам. Не боясь ничего и полностью полагаясь на своих людей.

Солнце играло на золотых волосах, превращая их в корону. Розовые губы улыбались, а глаза были абсолютно серьезны. Впрочем, Эрику было не до глаз. Он просто смотрел, завороженный. а она шла, плавно покачивая округлыми бедрами. Полная высокая грудь чуть колыхалась… какая грудь! Какая женщина!

Было в ней что‑то такое… внутренняя сила? В любом случае, Эрик не мог оторвать от нее глаз. Она шла, а он смотрел — и не мог произнести ни одного слова. Наваждение кончилось, когда она заговорила. И принялась расспрашивать его. Голос тоже оказался красивым. Глубокий, грудной, теплый…. Словно горячее вино с пряностями. Эрик взял себя в руки, вспомнил, что он отвечает за своих людей — и принялся отвечать на вопросы.

Все складывалось замечательно. И Эрик пообещал себе честно отслужить за добро. Когда вдруг…

От лица женщины внезапно отхлынула кровь. Она побелела, как молоко — и тяжело осела на землю. Эрик едва успел подхватить ее — и стоял дурак — дураком, не представляя, что делать дальше.

От нее пахло травами. И она была такой…

Графиня Лилиан Иртон…

Какая же она… красивая?

***

Выручил Лейс Антрел, который подхватил графиню с другой стороны.

— Ее сиятельство была ранена, рана еще не зажила. Ее надо в замок. Вы договорились?

— Да. Ее сиятельство берет меня на службу. Я ей дам клятву на огне и крови.

Лейс чуть расслабился.

— Когда?

— Нынче же вечером.

Эту клятву вирмане старались не нарушать. Боги прогневаются. Коллизий в будущем это не исключало, но все‑таки было спокойнее. Чуть — чуть.

— Хорошо. Помогите отнести ее сиятельство в замок.

Капитан замахал рукой — и ворота начали открываться, немилосердно скрипя.

— что с графиней? — Ингрид смотрела на женщину с состраданием.

— На ее жизнь покушались. Она была серьезно ранена, — объяснил Лейс. — Ей вообще нельзя пока вставать с постели. Но…

— у меня есть травы…

— У нас тоже есть травник. Джейми!

Из ворот уже бежал молодой парнишка, придерживая рукой тяжелую сумку.

— Ну‑ка, остановитесь!

Достал из нее флакончик с нюхательными солями и поднес к носу графини. Та несколько раз вдохнула, чихнула — и приоткрыла глаза.

— я что — в обморок упала?

***

Лиля сначала не поняла, что происходит. Почему она на руках у какого‑то громилы? И где?

Потом память вернулась — и женщина принялась распоряжаться.

— Эрик, поставь меня на землю. Лейс, принимай пополнение. Лейф, Антрела надо слушаться…. кстати, поговори с Эриком и Лейсом и организуйте доставку раненых в замок. Джейми, ты уже понял, что у тебя будет большая практика?

Все закивали. Лиля кое‑как опустилась на ноги. Вздохнула.

— Ингрид, проводи меня до моей комнаты? Не будем отвлекать мужчин. Как сделаете, пусть Лейф зайдет, отчитается.

Ингрид закивала, подхватила Лилю под руку, принимая на себя часть ее веса, с другой стороны пристроился Джейми — и процессия поползла к воротам.

Во дворе их встретила бледная от волнения Эмма.

— госпожа…

— Эмма, это Лейф. Это — Ингрид.

Лиля невежливо тыкала пальцем. Ну да черт с ним, с этикетом.

— Помнишь, я говорила, что вирмане приедут? На лужайке там еще кучка. Ты сможешь их устроить?

— Да, ваше сиятельство. И вдвое больше устроим.

— Отлично. Тут у нас еще двадцать раненых образовалось — вот их и надо устроить. Потом зайдешь, расскажешь, что и как. Вопросы?

Вопросов не было. Эмма развернулась и пошла устраивать, на ходу отдавая приказания служанкам.

А Лиля поковыляла в свою комнату.

Что за судьба такая — в каждой бочке затычка?

***

В своей комнате Лиля опустилась в кресло и чуть расслабилась.

— Как вы, ваше сиятельство?

Голос Ингрид был полон сострадания.

Лиля взмахнула рукой.

— Жить буду. У вас все в порядке?

— Да, ваше сиятельство. Хотя много мы с собой привезти не смогли, но барон Авермаль обещался снарядить корабль…

Лиля вздохнула.

— Ладно. Подкинули вы мне свинью с этим Эриком.

— Ваше сиятельство…

— Мое. Вот что, Ингрид. На морском побережье строится коптильня и солеварня. Они будут на тебе. Дело в принципе, привычное…

— солеварня?

— Выпаривать соль будем. А то она дорогая. Скоро рыба на нерест пойдет?

— очень скоро.

— Вот. Рыба, птица — дело привычное. Его я на тебя и взвалю. Бери своих женщин, организовывай, если кто из деревень понадобится — тоже бери, но чтобы ни гусей, ни карасей мне не упустили…

Лиля сопроводила слова мягкой улыбкой, показывая, что шутит.

Но Ингрид была серьезна.

— Ваше сиятельство, я понимаю, вы не рассчитывали на такое количество людей…

— Да. Вас я считала. Но у Эрика еще два десятка…

— Больше.

— Больше?

Расспросить Лиля не успела. В дверь постучали.

— Войдите!

***

— Ваше сиятельство…

Эрик. И Лейс. Лиля закатила глаза.

— Чего надо?

Эрик смотрел спокойно.

— Ваше сиятельство, в последней добыче мы захватили несколько людей…

— Несколько?

— Мы напали на судно, а это оказался корабль работорговцев.

Лиля встрепенулась. Интересно — это те, которых ждал Эдор? Или не те?

— они шли сюда?

— нет. Полагаю, что в Авестер, Дарком или Ханганат. Там рабство официально узаконено…

— Ну да… А у нас не так официально…

Эрик пожал плечами.

— Конечно, вы их тоже можете объявить рабами или своими крестьянами. Но официально рабства у вас ведь нет…

— можно подумать, на Вирме оно есть, — съязвила Лиля.

— Немного, но есть.

Лиля чертыхнулась про себя. Расслабилась? А ты ведь должна это знать. А не расспрашивать!

— Ладно. Что вы собираетесь делать с этими людьми?

— Подарить вам, Ваше сиятельство. Там всего‑то человек двадцать…

Единственное, что смогла сказать Лиля — ТВОЮ МАТЬ!

***

Эрик смотрел на женщину, сидящую в высоком кресле.

Умная. Лейф не соврал. С ней можно иметь дело. Очень умная. Немного странная, это да. Не знает того, что знает каждый.

Но может быть это воспитание?

Эрик примерно представлял, как растят дочерей аристократов. Как редкостные цветы. За высокой оградой, где‑нибудь в глуши, чтобы они были невинными и трепетными. А вот знания им не обязательны. Насмотрелся в Авестере, пока охранял. Ни знаний, ни здравого смысла, разве что вышивать да глазками хлопать. И то, последнее — недостойно истинной леди.

Так что ограниченность вполне объяснима. А вот ум и ее отношение к людям — это уже сложнее. Но — приятно. А то надоело уже за несколько лет вдали от Вирмы. И косые взгляды, и высокомерный тон, как будто тебе одолжение делают. Хотя некоторых сопляков плевком перешибить можно! Но гонору! Но спеси!

Идею с рабами ему подсказал также Лейф.

Если бы Эрику удалось дойти до Вирмы — проблем не возникло бы. Там рабочие руки всегда пригодятся. А в Ативерне рабов нет. Поэтому… надо что‑то придумать. Держать в темнице? Передохнут. Убыток. Зачем тогда кормили, тащили… невыгодно!

Уговорить графиню? Интересно, на что? Мы тут немного пленных захватили, вы их рабами не подержите?

В Ативерне официально рабства нет.

Так что…

Проще всего было свалить эту заботу на чужие плечи. Что Эрик и сделал.

И наблюдал за сменой выражений на лице графини.

Удивление.

Недовольство.

Злость.

И — неподвижная каменная маска безразличия.

Интересно, что она скажет?

***

Лиля сказала бы многое. Но — нельзя. Нельзя. Поэтому она спросила наиболее спокойным тоном.

— Кто они?

Эрик посмотрел с удивлением.

— Не знаю. Там была пара десятков рабов. Несколько сдохли. И работорговцев.

Лиля прикусила ноготь.

— можете отделить одних от других?

— Да, ваше сиятельство.

— отлично. Устраивайте своих людей в замке. Всех пленных пока в подземелье — Лейс покажет, куда. Потом я разберусь, кого выпустить, кого оставить.

Лиля отлично помнила, что скоро приедет королевский представитель — и наверное его заинтересует такая мелочь, как работорговцы?

— много у вас раненых?

— Много, ваше сиятельство.

— Лейс, пожалуйста, распорядись. Пусть Джейми посмотрит.

Кто знает, чего стоил Лиле этот приказ. Джейми. Не она.

А ей пока нельзя. Одно дело — непроизвольно кидаться на помощь.

Другое — здесь и сейчас. Она не может показать свои познания в медицине. Не может. Никак не может…

Девушка не забыла взгляд Марты. Им еще надо побеседовать. Еще раз.

Лейсс кивнул.

— Слушаюсь, ваше сиятельство.

— И пришли ко мне Эмму. Пусть как всех разместит — придет, доложит.

— Хорошо, госпожа графиня.

— Свободны.

Лиля взмахнула рукой. Мужчины вышли. А женщина откинулась в кресле. Плохо. Очень плохо.

Девушка привычно потянулась к пергаменту. Так думалось легче.

Первое.

Денег мало.

Второе.

Войско увеличилось. Вопрос — на кой ляд оно ей надо? Воевать будем?

С другой стороны — работорговцы. Лиля покусала губы. Эдор… что же ты замутил здесь? Почему люди так спокойно смотрели на продажу своих детей в рабство? Если бы моего ребенка… да я бы все с землей сравняла. А с другой стороны…