Глава 4. Африка, Африка… африкан? Обезьян? 1 page

День — ночь, день — ночь, мы идем по Африке,

День — ночь, день — ночь, все по той же Африке.

И только пыль — пыль — пыль от шагающих сапог

Отдыха нет на войне солдату…

Лиля просто жила в ритме этих стихов. Сжатом, четком, безукоризненном.

Все требовало ее взгляда, все требовало ее контроля…

И началось со старост деревень. Иан Лейг, Арт Вирдас, Эрк Грисмо, Шерл Ферни и Фред Дарси — кто?! Кто из вас сообщник управляющего?

Первым Лиля вызвала Арта Видраса. Но разговор практически ничего не дал. Под давлением (меланхолично поигрывающий топором Олаф) Арт признал, что все не так плохо. И мельницей попользовались в отсутствие хозяйки, и браконьерствуют, и рыбку ловят, и лес на дровишки пилят. Не без того. Но ни убийства, ни воровства… не было такого, ваше сиятельство! Вот как есть — не было.

Остальные четверо повторяли то же самое, но другими словами. А Лиля злилась.

Толку‑то с того чтения детективов. Сюда бы мистера Холмса, чтобы он посидел, попыхтел трубкой и меланхолично заявил: ' Ватсон, вы неправы. Виновен вовсе даже не Арт, а Фред '.

Але честно говоря было по фиг, кто главный злодей. Вопрос был в том, что она‑то его НЕ ВЫЧИСЛИТ!!!

Не сыщик она. Ни разу. Только медик.

Разговор ничего не дал. Разве что построить старост удалось покруче. Но — и только.

Лиля подозревала, что беда в ней. Она не знает, что и как спрашивать. Вот и не спрашивает. Ну да ладно. Рано или поздно, так или иначе…

А пока займемся хозяйственными делами. А дел было много.

Сначала Джейми притащил с болота, куда был направлен присматривать за сбором мха — кусок торфа. И пришлось спешно выделять людей на его добычу. В больших количествах. Лиля вообще подозревала, что надо открывать торфоразработки. Но пока решила так. Торф — хорошее топливо и утеплитель. Так что… Крестьянам можно его добывать при условии: пятьдесят процентов им, пятьдесят Лиле. Это оказалось выгодно — и скоро в замке появились аккуратные торфянницы. Или как это называется? Такие штабеля, в которые торф складывается после просушки на полях. Приставлены к нему были те крестьяне, которых продали в рабство за неудельность. Тут‑то сильных навыков не надо! Торф высыхает — и ты аккуратно складируешь его под заготовленные навесы.

Благо, погода пока балует.

Лиля не знала, какая здесь зима. Из памяти реципиентки она извлекла ощущение холода. Но… то Лилиан, а то — она. Ей‑то и минус тридцать — не вопрос. Но пока была ранняя осень. Теплая и удивительно сухая. Чем она вовсю и пользовалась.

Прибыл гонец от Лейфа. Тот вовсю строил на побережье солеварню и коптильню. Сильно не опасался, поскольку рифы не давали подойти к берегу даже ему.

Да и Ирта — речка своеобразная. Пороги, мели…. С хорошим лоцманом еще пройдешь. А с плохим… Пойдешь. На дно.

Строить их хотели из дерева, но Лейф это забраковал. Дерево надо сушить, а время не терпит. Поэтому пока — времянки. И строить — как на Вирме. Из камня. Навыки есть, камня хватает…

Лиля напряглась и вспомнила состав цемента. Ведь ничего же невозможного! Известняк, глина, нагреть… тут даже негашеная известь не нужна. И силикаты.

Да, получится не идеально. Но лучше, чем ничего. Тем более, что гонец от Лейфа привез то, о чем она просила. И теперь Лиля гладила пальцами небольшие камушки.

Тонкий белый песок.

Для стеклодувов.

Известняк. Родной ты мой!

Что‑то похожее на полевой шпат. Ну это — фиг бы с ним. Не жалко.

Зеленоватая глина, уверенно мнущаяся в пальцах.

Крупинки янтаря.

Вот что интересно. Янтарь — вещь ценная? Спрошенная Эмма почесала в затылке, но после описания — закивала. Еще какая ценная! Чуть ли не на вес золота.

И самое ценное!

Камень с черной полосой.

Уголь!

Где‑то на побережье есть уголь! Оно и неудивительно!

Лиля уже поняла — здесь скалистый берег. И местность тоже. Скалистая, болотистая… наверное ближе всего английские болота. Собаку вот еще бы запустить. Хотя она скоро не хуже взвоет.

И все же, все же…

Надо отписать Лейфу — пусть разведают все, что только можно.

Песок и известняк — это для стекла.

Известняк и глина, с добавкой песка — для цемента. Не лучшего, но и с ним ремонтные работы будут вестись проще и веселее. Надо только немного поработать над составом. Но тут Лиля не возражала. Что‑что, а химические опыты она любила. Вот химику плохо иногда становилось…А ей все нравилось.

Янтарь. Это надо поискать на побережье. Если где есть пласт — почему бы не попользоваться? А Хельке оценит…

А уж уголь!

Тут и графит, и карандаши с грифелем, и тепло, и… да куча всего! Просто глаза разбегаются.

Надо бы самой съездить на побережье, осмотреть… но — не подобает. Графине не пристало.

Лиля уже получила кучу радости от Марии Рейхарт. Сравнивала свои манеры и то, чему учили Миранду — и хмурилась. Если верить учительнице — промахи Лиля допускала на каждом шагу. Не так ходила, говорила, общалась… счастье еще, что провинция. И все ее закидоны списали на 'графскую дурь'. А ведь могли и люлей отвесить.

Супруг так точно может.

Супруг…

Мысли были неприятными.

Она ведь сейчас — собственность супруга. Все, что она сделает — принадлежит ему. Понятное дело, он этим воспользуется. Если у вас в покере джокер или каре, а у противника всякая дрянь — вы его пожалеете? Ага, два раза!

Этот вопрос она прояснила. Медленно, осторожно… пастер слово за словом проговаривался, что женщина владеет очень немногим. Или тем, что ей выделит супруг, или "девичьей долей", которую выделяют из приданного, но девичья доля — это как правило аристократки и купеческие семьи. У крестьян такого не бывает.

Если ты вдова с сыном… или супруг оставил на тебя завещание — тогда у тебя есть минимум свободы. И то — тобой станет распоряжаться ближайший родственник мужеска полу. Отец, брат, дядя, кузен, племянник тети жены брата соседки тестя… могут опять выдать замуж, могут… да много чего могут.

Короче, ты — табуретка. Аристократки пользуются несколько большей свободой — но именно что несколько. Например, знатная дама может сама вести дела, но с одобрения и разрешения супруга. Вдова может отказаться повторно выйти замуж… но опять‑таки, ее можно и уговорить? Свобода такая с оговорочками. На поводке. Пастер так несколько раз и упоминал, что мол, все ваши начинания с благословения и разрешения господина графа, правда?

Лиля только кивала. И думала, как обеспечить свою безопасность.

Рассматривала разные варианты — от бегства до вдовства… Делиться своими проектами с кем- то левым Лиле не хотелось.

Простите, самой мало. И вообще — она тут жилы рвет, мозг выворачивает, а супруг придет на готовое? Да еще со своей шлюхой?

А ведь придет. И что разводиться? Черт бы с ней. С репутацией. Проживем. Большие деньги — лучший пропуск в любое общество. Но! Развод был возможен. Если:

— брак бесплоден. Тут — по согласию обоих супругов;

— невозможность исполнить супружеский долг. Либо у графа импотенция, либо у нее припадок начинается, как только она в спальню заходит. Но опять‑таки, при свидетелях и не меньше года все это пытаться преодолеть? Пастер рассказывал о таком случае и как с женщиной почти год вели успокоительные беседы, поили настоями и отварами, прочищали организм… Лиля подозревала, что бабу просто довели до такого состояния, когда ей что секс, что порка — все едино.

— решительная измена. Причем поймали на месте и со спущенными штанами. Или с задранной юбкой. И удержали достаточно долго для явления представителя местной власти. Тут этот номер не пройдет. Местная власть — граф. Если ловить — то в столице. И в королевском дворце. Очень обнадеживает.

Ваше Величество, вот мой муж, а это под ним некто Аделаида Вельс, то есть измена на… лицо. Разведите, а?

Неубедительно.

— также если кто‑то из супругов решает послужить Альдонаю. Но баб туда не берут, а чтобы графа запихать в монастырь… отравить — проще.

Одним словом, первый и четвертый варианты уже не подходили.

А второй и третий…

А черт его знает!

Трясучку Лиля готова была изображать до упора. Но вот ведь беда. Как дела вести? Ежели граф ей прикроет все халявы? И мастерские?

И где сказано, что граф таки даст ей развод, а не по голове? И изнасилует?

Прецеденты бывали. А ставка высока. Лиля подозревала, что граф за верфи еще и не то трахать будет. Пусть даже стиснув зубы. И накрыв ей личико. Подушкой. Один раз в родах не умерла — второй добьем? Это пока она была аморфной, ее не трогали. А как зашевелится, тут будет весело и интересно.

Остается вариант с изменой? И ловить муженька на горячем? Или самой изменить?

Вот второе — не вариант. То есть можно. И даже наверное будет нужно. Для здоровья. Но если ее поймают — она вообще будет на положении ниже плинтуса. И так‑то тут женщина — собственность. А если граф ее поймает на измене — может хоть из окна выкинуть. И ему ничего не будет. Только пожалеют.

То есть сначала — договариваться мирно.

Пастер, осторожно наведенный на разговоры о графе, выдавал информацию пакетами. И Лиля уже знала, что граф вроде не дурак. Красавец, отличный охотник, замечательно фехтует, был прилежен в изучении Книги Альдоная… Но это — светские навыки. А в остальном?

Вопрос стоял по — другому. Самодур или нет?

Если нет, то договориться надо попробовать. И даже пообещать наследника… стиснем зубы и перетерпим. Ночной горшок рядом поставим, чтобы блевать удобнее было. И договоримся. Я тебе наследника и откупные, а ты мне свободу в рамках окружающих нравов. Честь не уроню, но в мои дела не лезь.

Противно?

А жизнь на кону. Не сдохнешь. А потом…

Если ничего иначе не получится — ловить на шлюхе. Да так, чтобы точно не отперся.

А если и это не выйдет…

Лиля задумалась, глядя в стенку.

Сможет ли она приговорить человека? Отдать приказ об убийстве?

Эдора приговорила. Хотя и не своими руками. Но ведь ее работа…

Ширви пытать приказала.

И тех двоих… как же звали ту наложницу Али? Нилей?

Неважно. Косвенно она в их смерти тоже виновна.

Да и плевать три раза! Кошмары ее по ночам точно не мучают. Но убить мало. Надо еще не попасться. А если заказывать… это такой простор для шантажа…. Вон, пример в подземелье сидит. До сих пор раны болят.

Не — ет, не с местными ниндзя охотиться на графа, который с детства тренируется и меч держать умеет.

Самой травить? Надо подумать.

Надо, чтобы это дело было недоказуемо. Ибо — наказуемо. Она же не знает, какие яды здесь могут обнаружить. И какие методы ведения допроса применяются. Хотя нет. Последнее она как раз знает. И ее это не радует.

Лиля не лгала себе.

Первая же иголка под ногти — и она все расскажет. Вплоть до того, что Адам и Ева бродили по саду, а потом из кустов выполз змей и начал их совращать…

Боль она терпеть не сможет. Не Зоя Космодемьянская.

Хотя ее пока никто не насилует и на мороз голой не выставляет.

Хм — м… не насилует? А законное супружеское как же? Или Джес достался ей еще девственником? Простите не факт. Дочь он явно не свечкой делал.

Ладно. Не будем о грустном…

А о чем бы веселом подумать?

— Ваше сиятельство, к вам барон Донтер…

Упс?

***

Али добрался до Авестера достаточно быстро. И первым делом решил посетить эввира. Который точно мог знать о делах графини Иртон.

Хельке он застал ' сидящим на дорожном мешке '. И вскоре выяснил у него, что случилось. Посочувствовал — и предложил:

— Хельке, я как раз собираюсь в Иртон. Почему бы тебе не отправиться на моем корабле?

— Если господин барон не будет против, — Хельке мягко намекнул, что если с ним что, то… но Али даже и не подумал обижаться.

— Если господин барон пожелает что‑то отправить ее сиятельству — я буду только рад. Хельке, она мне ногу и жизнь спасла… неужели я ей буду делать что‑то во вред?

Хельке полагал, что вряд ли. Но… кто его знает?

— Только долго я ждать не могу. Я ей везу в подарок аварца.

— Аварца? Королевский подарок.

Хельке только присвистнул.

Аварские жеребцы действительно стоили бешеных денег. А кобыл ханганы никому не продавали.

— А графиня сможет его прокормить?

— я захвачу с собой запас на первое время. А там… наверняка какая‑нибудь конюшня у нее есть.

— Есть. Но подойдет ли она для аварца?

— Думаешь…

— Надо бы и конюха ей приличного. Чтобы разбирался.

— Оставлю Лисама. Есть у меня матрос, за конем, как за родным ходит. Ладно, Хельке, я нанесу визит вежливости градоправителю, а ты решай. Если что — место найдется.

***

Торий Авермаль не возражал. Али он знал не первый год. Ханган был частым гостем в Альтвере. Только попросил подождать — загружался еще один корабль. Для Лилиан Иртон. Хельке мог пойти и на нем, но раз уж выпала оказия — день господа подождут?

Да, разумеется.

Тогда корабль будет снаряжен, как можно быстрее. Торий ждал, чтобы подобрать ему охрану, но два корабля — это всяко лучше, чем один.

Да и надежнее.

Зачем охрану? Так разве он не сказал? Королевский представитель к ее сиятельству Лилиан Иртон! Сюда‑то он на военном корабле приплыл, но у того и осадка более глубокая, и опять же, ради одного человека военный корабль гонять? Вот Торий и предложил загрузить шхуну для графини Иртон товарами — и представитель на ней поплывет. День — два погоды не сделают….

А учитывая, что представитель был безземельным дворянином — шевалье Тримейн не стал спорить с бароном Авермалем. Тот лучше местность знает.

Али спорить не стал. Почему бы нет?

Хельке тоже. Угроза со стороны сына барона была временно нейтрализована — можно не спешить. День погоды не сделает.

***

Из голубиной почты Тариса Брока Августу Брокленду.

Господин барон, спешу сообщить, что ваша дочь жива и сейчас уже здорова. Она потеряла ребенка, живет в кошмарных условиях, супруг ей пренебрегает и на нее было совершено покушение. Хвала Альдонаю, она почти не пострадала. И написала вам два письма, которые я доставлю буквально через пару дней….

***

Барон Донтер.

Северный сосед, значитца…

Лиля кивнула Эмме.

— один?

— Нет, с ним человек пять.

Лиле это ни о чем не говорило. Пять человек — это много или мало? Лейф один — как бронетанк. Но с другой стороны…

— Хорошо, я сейчас спущусь.

Мария, милая Мария, первая же кружевная шаль — твоя. Если бы не ты, я бы точно распорядилась их провести в зал. А так — нетушки, ребятушки. Ты — барон, я графиня, мои сила, право и старшинство. И прогибаться ты обязан. И ждать меня во дворе сколько понадобится. Долго я не прособираюсь — неуважение. Но… власть — моя!

— Ваше сиятельство, может быть, вы поторопитесь…

Лиля поставила ушки на макушке.

— Почему вдруг?

Ответ оказался неутешителен.

Юный барон Донтер славился по всей округе своим мерзким характером, склочным нравом и 'добротой' души.

Насиловал девушек, травил собаками крестьян, топтал посевы, мог запороть кого‑нибудь до смерти, охотился в соседских землях… короче, добрый и приятный человек. Склочный, сварливый, откровенно задиристый, из тех, кому чих на соседнем огороде кажется личным оскорблением. Такие и не подозревают, что мир не вокруг них вертится.

Его дядя, старый барон Донтер, был поприличнее. А новый барон оказался редкостной сволочью. Весь в мамочку. По линии которой было унаследовано и баронство.

Так что… стоит ли приглашать его в гости — вопрос сложный. Может, вместо этого надо вирман позвать? Мало ли что, мало ли как…

Лиля подумала — и согласилась.

Лейс явился практически сразу. И ситуацию он просек получше Лили.

— Ваше сиятельство, я на стене расставил пять лучников. Если что — их сразу снимут.

— а я получу на свою голову разборки с соседями и королем?

— Ваше сиятельство…

Явно об этом Лейс не подумал.

— Вот — вот. Никаких лучников.

— А…

— Пошли за вирманами. Они одним видом кого хочешь в чувство приведут.

— я уже послал мальчишку к Эрику. Скоро вирмане будут здесь.

Ну да. Километр пробежать — несложно. А вирмане на реке, с кораблями.

— Те, кто в замке, сами понимаете, нам не в помощь…

Лиля понимала. И радости не испытывала.

— Сколько нам надо продержаться?

И никого не оскорбить, и себя не уронить… советовали ж идти в юридический!!!

— С полчасика бы.

Ну что, подруга? Заговоришь зубы бароненку?

Хм — м!

Пьяному прапору Сидоренко заговаривала! А тот был намного хуже! И старался сначала стукнуть, а потом послушать. Так что — справимся.

— Срочно служанку ко мне с парадными шмотками!!!

***

Лонс как раз был у себя, когда мимо вихрем пронеслась Мэри.

За ней — Илона. Но тут уж он не сплоховал и поймал девушку за юбку.

— что происходит?

На выяснение ситуации ушло ровно две минуты.

В замок пожаловал сосед — самодур. Сволочь и гад. Выгнать можно, но будет гадить. А если разойдется — успокоить его, не убивая, могут только вирмане. А они на реке. А пока придут…

Одним словом — госпожа графиня сейчас пойдет разговаривать со страшным соседом.

Лонс отметил, что графиню боялись явно меньше, чем барона. И тут же получил разъяснения. Графиня никого не жгла, не насиловала и не лупила до смерти ради забавы. А за бароном это как раз водилось. И с чего он сорвется — Мальдоная его знает!

Лонс отпустил девушку и ринулся к себе в комнату.

Срочно одеваться.

Он — шевалье. То есть может помочь графине. Хотя бы стоять за ее спиной. А учитывая, что ему тоже нужна ее помощь… в будущем… Лилиан Иртон казалась умной и достаточно благородной для благодарности.

Так что имеет смысл поспешить и переодеться. Благо, графиня приказала перешить ему пару костюмов, найденных в сундуках замка. И Лонс мог не ударить в грязь лицом.

***

Чтобы одеться, Лиле понадобились ровно пять минут.

Как?

Вот так! Она просто натянула парадное платье на то, что было. И порадовалась. Платье сидело вовсе даже не внатяг. Если бы не шнуровка — натуральный балахон поперек себя шире.

А так — запрыгнуть в платье, игнорируя нижние юбки, подождать, пока Мэри затянет шнуровку, позволить перевить косу парой ниток жемчуга и навесить еще несколько на шею.

Мэри, умничка, и ждать себя не заставила, и захватила все, что надо. Хотя и напоминала передвижной платяной шкап. Взять ее что ли в личные горничные? Ладно, это потом!

И Лиля этаким розовым стогом сена поплыла вниз.

По пути ее перехватил Лонс Авельс. Шевалье был вымыт, выбрит и даже симпатичен.

— Ваше сиятельство, вы разрешите вам помочь?

— В чем?

— Полагаю, что вдвоем нам будет легче протянуть время…

Лиля кивнула.

— Наверное. Идемте?

— Ваше сиятельство, вы позволите предложить вам руку?

Лонс набросил на руку плащ, согнул ее и поклонился. Лиля кивнула. Положила сверху пальцы. Ледяные.

— Ваше сиятельство, он не полезет на рожон.

Лиле от этого было не легче. Какова возможность остановить 'летучий отряд гаденышей', прежде чем он напакостит и смоется? В ноль? Ей надо было 'дружить' с бароном. А это… Сделать человека врагом — несложно. А вы попробуйте с ним подружиться?

Бароненок был во дворе.

Лейс кланялся и заговаривал зубы на тему, мол, я распорядиться не могу, а графиня уже одевается, и сразу же, как только же…

Такой гость, такой гость, это такая честь для нас, что просто писаемся от восторга…. В вашу чашу с вином.

Пять человек свиты были при нем. Лиля бегло оглядела их. В родном мире Лиля таких относила в категорию 'шакал паршивый, стайный'. И уходила. Ибо — на фиг. А здесь…

Драться будем. Сначала — словом, а потом если что — и ногами.

Лиля выплыла — и улыбнулась. По — доброму.

Лонс отпустил ее руку и раскланялся.

— Господин барон, позвольте представиться, шевалье Лонс Авельс

Барон вскинул брови.

— Волей судьбы я являюсь учителем молодой леди и гостем ее сиятельства графини Иртон.

Лиля еще раз улыбнулась. Лонс отвесил поклон в ее сторону. М — да. И тут только она осознала, что произошло. Если бы она представлялась первой — опустила бы себя. Давила бы на барона? Парень ощутил бы себя ниже. Хотя так и есть. Но… вдруг перемкнет?

А Лонс послужил буфером. И отлично сгладил острый угол.

Барон отвесил легкий поклон — и улыбнулся.

— Клив Донтер, барон Донтер, ваше сиятельство. Прослышав о вашем несчастье, решил заехать, выразить свои соболезнования…

Лиля вскинула брови.

Вот как?

Со стороны барон был похож на… лягушку. Почему создавалось такое впечатление?

Лиля не знала. То ли из‑за тонкогубого большого и мокрого рта, то ли из‑за слишком бледных водянистых глаз… то ли просто не понравился.

— Соболезнования? И в чем же, вы мне соболезнуете, достопочтенный?

Титул явно пришелся по сердцу. Запомнить.

— Ну как же, вы потеряли ребенка, болели…

Лиля вздохнула. Эх, послать бы тебя лесом…

— Достопочтенный Донтер, это уже в прошлом. Но я рада, что вы заехали.

Барон расплылся в улыбке.

— Ну, так мы же соседи, а хорошие отношения — это важно, не так ли, ваше сиятельство?

— Очень важно, барон, — вмешался Лонс. — Мы ведь живем здесь в захолустье, не с кем и словом перемолвиться, не от кого даже последние известия узнать…

И острый взгляд на Лилю. Мол, поняла?

Лиля улыбалась. По — доброму. И считала в уме. Она пробегала километр за пять — семь минут. Если бежать не на скорость. А просто бежать. До реки примерно километр. Итого двадцать — тридцать минут, пока там, пока обратно… Да и намек Лонса был понят.

— Может быть, вы останетесь отобедать? Мы вскорости собирались садиться за стол…

Господи, хоть бы что было, кроме тушеных овощей! Барон поклонился.

— Ваше сиятельство, ваше приглашение большая честь для меня. Я буду рад…

— Тогда прошу вас в замок. Вашей свите накроют на кухне,

Барон сверкнул глазами, но видимо, оскорблением это не счел. Как‑никак и пригласили, и рады визиту, а что свиту на кухне кормить будут — так не на конюшне ж!

И кормить, а не пинать. Хотя Лиля планировала посоветоваться с Джереми. Если что… вы наш компотик из аконитика не пробовали? А желе из волчьей ягоды?

Шутки шутками, но своя шкурка дороже.

Если что — мы и твоим прихлебателям, и тебе серьезный понос организуем. Так, чтобы вам не до войны было.

Лонс раскланялся. Барон тоже расшаркался, накинул плащ на руку и предложил согнутый локоть Лиле. Как и полагается по этикету. Лиля благосклонно улыбнулась и коснулась его кончиками пальцев. Уже теплых.

***

А дальше был сироп. Сахарный. Много.

Лиля улыбалась и была очаровательно любезна. Барон улыбался так, что американцы бы сдохли от зависти. Мири Лиля приказала придержать в комнате и не выпускать. Ни к чему ей такие знакомства. И Марта мгновенно согласилась. Тоже что‑то про барона слышала.

Слуги сновали зайчиками. Эмма была торжественна, как флагманский корабль королевского флота.

В ожидании обеда шевалье Лонс Авельс, которого также пригласили за стол — все ж таки шевалье, дворянин, а потому право имеет, раскланялся с бароном и завел вежливую беседу.

О погоде, о природе, о лошадях и собаках. Лиля улыбалась, поддакивала и украшала собой комнату. А через двадцать минут — и трапезу. Впрочем, угощением барон был доволен. Специи в это время ценились, а новая кухарка, которую нашла Эмма, умела их использовать. Лиля попробовала совсем чуть — чуть — и то оценила. И мясо в меду, и птицу в вине, и бульон со сливками, и тушеные овощи…

Когда только состряпать успели? Разве что взяли готовое и чуть протомили?

Лиля поддерживала легкую беседу и думала, что Лонсу с нее причитается. По большому счету, беседу вел он. И так ловко, что барон этого даже не замечал. А Лиля время от времени вставляла несколько фраз из разряда 'ни о чем'. Вот чему надо учиться. И Мири учить.

Барон даже не замечал, что шевалье ведет беседу, искусно вытягивая из него все интересное. А Лиля уже узнала, что Ирта — речка неплохая. Но только в низовьях. А где‑то чуть выше замка становится капитально порожистой и каменистой. Ага. Тогда понятно. Вроде бы и широкая, и судоходная, а толку? Пока нет эхолота? Вручную каждый метр проискивать и каждый порог волоком преодолевать? Проще уж в обход, по морю. Ирта — отличная река, но не при нынешнем уровне технологий.

Лиля в очередной раз улыбнулась барону. И подумала, что надо бы организовать заставы с голубями. Что это такое? К ней кто хочет в гости шляется, а она обо всем узнает последней! Заставы, засеки и заготовки для партизанской войны… с мужем что ли?

Дверь тихо — тихо распахнулась.

На пороге стоял Эрик.

Лиля едва сама не подавилась овощами.

Скромный вирманин, под два метра в высоту и не меньше метра в ширину производил поразительное впечатление. Блестела начищенная кольчуга, посылал солнечные зайчики топор, сверкал шлем.

Эрик был прекрасен, как Терминатор в последнем фильме.

— Ваше сиятельство, разрешите доложить!

Аж с потолка паутина посыпалась.

— Ремонт практически завершен, осталось как следует просмолить, так что если вы распорядитесь…

— Распоряжусь. — Лиля кивнула. — Завтра же вам дадут смолу. Вы кстати к обеду… я так понимаю, ты с отрядом?

Эрик кивнул.

— Да, ваше сиятельство.

— Вот. Полагаю, на кухне вас накормят?

— Благодарствую, ваше сиятельство!

— Это я вас благодарю за службу, — Лиля улыбнулась. Эрик развернулся и вышел. На приглашение к столу он не рассчитывал — этикет. Но барона надо было напугать. А поесть… это и на кухне можно. Не страшно. Готовят сейчас хорошо для всех, а не только для графини.

***

Барон Донтер проводил Эрика ошеломленным взглядом.

— Ваше сиятельство?

Но вместо Лили ответил Лонс.

— Барон, ну вы же понимаете, что в замке должна быть своя дружина.

— Вирмане?!

Таким тоном праведный христианин мог бы возопить 'Черти рогатые'?! Лонс развел руками.

— госпожа графиня слабая хрупкая женщина, сами понимаете, если супруг приказывает — она не смеет ослушаться.

Лиля чуть в ладоши не захлопала. А то ж! Супруг приказал! Лонс, конечно, знал правду. Но… по формулировке — где сказано, что граф вирман нанял? Нигде! Он просто приказывает, а она слушается. А впечатление…

Светская беседа… Барон вежливо покивал. Мол, если супруг приказал, да попробовала бы жена не исполнить… И разговор вернулся обратно на тему природы и погоды.

***

Пятеро свитских барона на кухне чувствовали себя королями. Щипали служанок, жрали все, что хотели и похабно шутили.

Продолжалось это ровно до появления вирман. Десяток качков в боевых доспехах, во главе с Эриком, произвели такое впечатление, что у одного из прихлебателей из открытого рта вывалилась куриная нога. Эрик улыбнулся. И чего все так боятся его улыбки? Подумаешь, зубы слегка сточены и парочки нету. Так выбили… бывает! Чай на море, не в постели!

— Доброго здоровья!

— и вам, — прокашлялся один из свитских.

— Да, и нам тоже…

Шутить, щипаться и смеяться уже никому не хотелось. Разве что Эрику? Но он благородно сдержался. И просто попросил покормить и его и парней. Что было тут же выполнено с большим удовольствием.

***

Барона проводили через три часа. Ужратого в зюзю. В карете. Но Лиля бы и побольше отдала, лишь бы он убрался. И в хорошем настроении.

Впрочем, на возвращение кареты она надеялась. А возвращение барона подозревала. Припрется. И еще как… каз — зел!

Помахав платочком вслед свитским и карете, Лиля высморкалась (а то что ж — зря доставала?) и повернулась к Лонсу.

— Шевалье, моя благодарность. Вы меня сегодня очень выручили.

— Ваше сиятельство, это такие мелочи… так должен поступать каждый мужчина…

Лиля раскланивалась, Лонс тоже. Но друг друга они поняли.

— С меня причитается.

— Сочтемся.

Вслух слова не прозвучали. Но Лиля умела быть благодарной. А Лонс собирался быть полезным.

Два хороших человека всегда могут договориться.

***

Получив письмо от Тариса Брока, Август буквально взвыл.

Покушение?!

Лиля живет в кошмарных условиях?! Но ведь раньше…

Августу понадобилось ровно пять минут, что понять — раньше его люди ездили в Иртон вместе с графом. А Лилюшка…

Тихая, домашняя девочка, родной ребенок, доченька от любимой супруги…

Конечно, она и слово боялась сказать при супруге!

Да и письма, наверное, он читал?!

Date: 2015-07-27; view: 310; Нарушение авторских прав