Проблемы милосердия и ее сущности не менее интересуют и Григория Нисского

Милосердие есть проявление божественного начала, ко­торое отдельного субъекта уподобляет божественной сущности, «что если кто, будучи человеком, делается милостивым, то он сподобляется Божия блаженства, достигнув того, чем именует­ся Божество».

Григорий Богослов конкретизирует идеи своей школы, при­дает ей характер практического наставления и служения: «Будь для несчастного Богом». Однако милосердие, благотворение к ближнему предполагают возможности выбора для творящего милосердие. Причем различается определенная иерархия ми­лосердия: «высшее благодеяние» и «меньшее благодеяние». К высшим благодеяниям, приносящим пользу душе, он относит законы Пророков, Учителей, Пастырей, «различные дары Духа Святаго и таинство нового спасения», к меньшим — «доставь пищу, подай рубища, принеси лекарство, перевяжи раны, расспроси о бедственном положении, поговори о терпении».

Проблема социальной справедливости трактуется Иоанном Златоустом с несколько иных позиций, чем у его предшественников: в контексте идей спасения и противопоставления реаль­ного и ирреального мира, где субъектами противопоставления «выступают богатые и бедные, имущие и неимущие, здоровые и убогие. Общественное единство и гармония возможны лишь при соблюдении «принципа полезности». «Мы все имеем нужду в друг друге. Бедный в бога­том, богатый в нищем, ничего не делающий в подающем мило­стыню, подающий принимающем...». Принцип общественной полезности существования имущих и неимущих групп рассмат­ривается Иоанном Златоустом как божественная мудрость, где различные имущественные группы должны научиться жить согласно божественному плану справедливости. Однако согласие и единство нарушаются, когда милостыня оказана из тщеславия. В этом случае милостыня «есть точно бесчеловечие и жестокость, или еще хуже сего». Жестокость, а следовательно, несправедливость проявляются и тогда, ког­да милосердие распространяется только на определенный круг субъектов. Иоанн Златоуст считает, что здесь нет границ. «Хотя бы даже язычника мы увидели в несчастии, и ему надобно ока­зать добро, и вообще всякому человеку, находящемуся в несча­стных обстоятельствах».

Милосердие как деятельностный акт определяется через се­рию поступков и деяний, которые могут быть направлены на различные сферы нужд субъекта. Иоанн Златоуст выделяет два уровня помощи: милости телесные и милости духовные. К пер­вым относятся «питать алчущих, напоить жаждущего, одеть нагого, или имеющего недостаток в приличной одежде, посе­тить находящегося в темнице, посещать больных, странника в дом принять и успокоить, погребать умерших в убожестве». Духовные милости: «увещеванием» обратить грешника от за­блуждений, научить истине и добру, подать ближнему добрый совет, молиться за него Богу, утешить печального, не воздавать за зло, от сердца прощать обиды.

Каппадокийские мыслители, безусловно, оказали влияние на становление представлений о милосердии, что нашло отраже­нии в Изборнике 1076 г. В нем особым образом переплетаются главы, отображающие различные стороны жизни, но тема ми­лосердия занимает ведущую роль. в Изборнике 1076 г. заложены теоретические основы «теории милосердия», которая, исходя из христианских традиций, будет развиваться по двум главным направлениям: осмысление милосердия как философской категории и мило­сердие как путь спасения и «средство управления» обществен­ными отношениями

«Теория милосердия» в подходах древнерусских книжников

Милосердие как необходимая составная часть христианской этики осмысляется Феодосией Печерским на материале монастырской жизни. Кормление «убогих странников» — необходи­мый атрибут монастырской жизнедеятельности. Оно тесно свя­зано с нравственным самосовершенствованием личности, с ее постоянной «работой» по спасению своей души. Милосердие в этом отношении выступает как «масло» в светильнике души.

Христианский гуманизм позволяет Феодосию Печерскому подходить к человеку безоценочно, видеть только его проблемы и предлагать способы помощи. Именно этот принцип лежит в основе социальной помощи нуждающимся в XX в.

Таким образом, этический и онтологический смысл милосердия раскрывает в данных подходах его же социальную направленность, когда милосердие выступает необходимым атрибутом власти, принципом жизнедеятельности, отражает подходы других древнерусских книжников.