Герхард Ленски: общество и технология

Американцев, воспринимающих как нечто само собой разумеющееся телефоны и телевидение, школы и больницы, наверняка удивят кочевые племена Сахары, ко­торые ведут такую же примитивную жизнь, какой веками придерживались их пред­ки. Труды Герхарда Ленски (Lenski, Nolan & Lenski, 1995; Nolan & Lenski, 1999) помогают нам понять колоссальные различия между обществами, процветавшими и приходившими в упадок на протяжении человеческой истории.

Чтобы обозначить изменения, происходящие по мере того, как общество приоб­ретает новую технологию, Ленски использовал термин социокультурная эволю­ция. Общества с примитивной технологией (например, туареги) почти не контро­лируют природу и, следовательно, способны поддерживать лишь немного людей. Технологически развитые, хотя и не обязательно лучшие, наоборот, поддержива­ют огромные массы людей, жизнь которых отличается большим разнообразием.

Кроме того, чем объемнее технологическая информация, которой располагает общество, тем быстрее оно изменяется. В примитивных обществах перемены про­текают очень медленно; Сидиди Аг Инака заявляет, что «живет жизнью своих пред­ков». Современные же высокотехнологические общества изменяются настолько быстро, что разительные трансформации способны произойти всего лишь в тече­ние жизни одного поколения. Представьте, что вы интересуетесь мнением челове­ка, который жил несколькими поколениями раньше, о таймерах, сексе по телефо­ну, искусственном сердце, детях из пробирки, генной инженерии, электронной почте, умных бомбах, космических челноках, ядерной угрозе, транссексуализме, компьютерных хакерах и телевизионных ток-шоу.

Другими словами, новые технологии пронизывают весь жизненный уклад об­щества. Когда наши предки впервые научились использовать силу ветра, чтобы надувать паруса, они смогли построить корабли, которые отвезли их в новые края, послужили развитию торговли и укрепили военную мощь. В качестве более близ­кого примера вспомните то, как изменило нашу жизнь распространение компью­терных технологий.

Опираясь на труды Ленски, опишем пять типов обществ в зависимости от их технологии: охотников и собирателей; земледельческие и скотоводческие; аграр­ные; индустриальные; постиндустриальные.

Общества охотников и собирателей

Самые примитивные общества живут охотой и собирательством, под которыми понимается использование простых орудий для охоты на животных и сбора расте­ний. Начиная с момента появления человека (3 млн лет назад) и заканчивая всего

тплгм- 1 О -п.,/-- пот г\т щтст г-огпттиаишргп иго тттгмты 1\ г.! птт nvnTiTiimvur 1Л г*г»(ЛТ/тэтр rcavdvr

Подобных обществ было много в мире даже еще в 1800 г. Однако ныне их лишь несколько, включая акай пигмеев в Центральной Африке, бушменов в Юго-Запад­ной Африке, аборигенов Австралии, индейцев племени каска на северо-западе Канады и малазийских батеков и семаев (Endicott, 1992; Hewlett, 1992).

Плохо контролируя окружающую среду, охотники и собиратели большую часть времени выслеживают дичь и собирают съедобные растения. Отдых от занятий для них возможен лишь в местностях с буйной растительностью, изобилующих пищей. Для поддержания небольшого количества ведущего такой образ жизни людей не­обходимы обширные пространства, и потому сообщества охотников и собирателей растений представляют собой небольшие группы с несколькими десятками членов. Им также приходится вести кочевую жизнь, перемещаться в другие края, как толь­ко истощится растительность в зоне промысла, или двигаться вслед за мигрирую­щими животными. Они редко основывают постоянные поселения, хотя периоди­чески возвращаются в излюбленные места.

Общества охотников и собирателей построены по родовому признаку. Семья добывает и распределяет пищу, защищает своих членов и обучает детей. Жизнь у всех схожа и сосредоточена на поисках пропитания. Существует определенная специализация по возрастной и тендерной принадлежности. Самые маленькие и самые старые делают, что могут, а здоровые взрослые обеспечивают основную добычу пищи. Женщины собирают растения — самый надежный источник пищи, а мужчины занимаются охотой, делом не столь верным. Хотя мужчины и женщи­ны выполняют разные задачи, большинство охотников и собирателей, по-видимо­му, придают обоим полам равную социальную значимость (Leacock, 1978).

В таких обществах мало формальных лидеров. Почтением окружен шаман, или духовный вождь, престиж которого высок, но который не получает никаких мате­риальных наград и ради пропитания должен работать, как все. Иными словами, общества охотников и собирателей — эгалитарные¹.

Охотники и собиратели пользуются простыми видами оружия — копьями, луками со стрелами и каменными ножами, но редко воюют. Их подлинный враг — силы природы: бури и засуха способны уничтожить источники пищи; они бессильны в случае заболевания или увечья. Такая незащищенность понуждает сотрудничать и пользоваться всем сообща, что повышает шансы на выживание. Тем не менее многие умирают еще в детстве, а 20-летнего возраста достигают не более полови­ны людей (Lenski, Nolan & Lenski, 1995; p. 104).

В XX в. технологически развитые страны постепенно окружили немногих оставшихся охотников и собирателей, сократив их ресурсы. Ленски утверждает, что сегодня такие общества попросту исчезают с лица Земли. К счастью, изучение их образа жизни дало ценную информацию об истории человечества и о нашей связи с миром природы.

Земледельческие и скотоводческие общества

10-12 тыс. лет назад появившаяся технология начала изменять жизнь людей. Люди открыли для себя земледелие — применение ручных инструментов для получения урожая. Возделывание почвы мотыгой и проделывание отверстий для семян пал-

142 Часть II. Основы общества

Глава 4. Общество 143

кой кажутся простыми и очевидными вещами, но это позволило отказаться от со­бирательства и «выращивать свое». Первые земледельческие регионы — плодород­ные районы Среднего Востока, а позднее территория Латинской Америки и Азии. За 5 тыс. лет культурная диффузия привела к тому, что земледельческие знания распространились по всем основным частям мира.

Не все общества отказались от охоты и собирательства в пользу обработки зем­ли. По-видимому, жившие среди изобилия растительности и дичи не откликнулись на новые технологические веяния (Fischer, 1979). Не приняли их и люди, населяв­шие пустынные (на Среднем Востоке или в Сахаре, на западе Африки) и горные регионы. Эти сообщества (в том числе туареги) стали разводить скот — одомаш­нивать животных. Сегодня земледельческие и скотоводческие общества представ­лены в Южной Америке, Африке и Азии.

Одомашнивание растений и животных чрезвычайно повысило производство продуктов, употребляемых в пищу, а потому сообщества могли поддерживать уже не десятки, но сотни людей. Пастухи были кочевниками, направляя стада на све­жие пастбища. Земледельцы же основывали поселения, которые покидали только после того, как истощалась почва. Объединенные торговлей, эти поселения обра­зовывали общества, популяции которых достигали нескольких тысяч человек.

Когда возникают излишки материальных благ (больше, чем нужно для каждод­невного проживания), необходимость в поисках пропитания отпадает. Тогда про­цветают ремесла, торговля. Люди остригают волосы, наносят татуировки. Тогда появляются жрецы. По сравнению с обществами охотников и собирателей земле­дельческие и скотоводческие более специализированные и сложные.

Охотники и собиратели верят, что мир населен многочисленными духами. Зем­ледельцы почитают предков и постигают Бога как Творца. В скотоводческих эти верования углубляются, и Бог видится прямо причастным к всеобщему благопо­лучию. Такое восприятие Бога («Господь — Пастырь мой», псалом 23) широко распространено среди американцев, потому что христианство, ислам и иудаизм зарождались как религии у пастушеских народов Среднего Востока.

Развитие промышленных технологий создает социальное неравенство. По мере того как одни семьи производят больше продуктов питания, чем другие, они зани­мают властное и привилегированное положение. Формирование альянсов, в том числе брачных, с другими элитными семьями позволяет социальным преимуще­ствам закрепляться и сохраняться в поколениях. Наряду с социальной иерархией возникает примитивное государство, опирающееся на военную силу и защищаю­щее господство элиты. Однако, не имея возможности связываться или путешество­вать на большие расстояния, правитель контролировал лишь весьма ограниченное число людей, а потому имперские основания проступали еще очень слабо.

Одомашнивание растений и животных сделало примитивные общества бо­лее производительными. Но передовая технология никогда не бывает только благом. Как указывает Ленски, по сравнению с охотниками и собирателями в об­ществах земледельцев и пастухов существует большее социальное неравенство, часто встречается рабовладение, возникают затяжные войны и известен даже

Аграрные общества

Приблизительно 5 тыс. лет назад на Среднем Востоке произошла еще одна техно­логическая революция, которая изменила большую часть мира. Речь идет о возник­новении агрокультуры {возделывания почв с помощью плугов, которые тащут тяг­ловые животные или более мощные источники энергии). Социальная роль таких новшеств, как плуг, приводимый в действие силой животных, ирригация, колесо, письменность, появление цифр и использование различных металлов, оказалась настолько велика, что та эпоха называется «зарей цивилизации» (Lenski, Nolan & Lenski, 1995: 177).

Такая техника обработки земли позволяла крестьянам возделывать намного большие площади, чем это удавалось ранее, когда обрабатывались небольшие де­лянки. У плугов есть дополнительное преимущество: они взрыхляют и вентили­руют почву, повышая ее плодородность. В результате крестьяне поколениями мог­ли обрабатывать одни и те же наделы, что, в свою очередь, способствовало оседло­му образу жизни. Так, приблизительно в 100 г. н. э. население аграрной Римской империи составляло 70 млн человек, занимавших площадь свыше 2 млн квадрат­ных миль (Stavrianos, 1983; Nolan & Lenski, 1995: 177).

Как и прежде, повышение производительности труда означало усложнение спе­циализации. Задачи, с которыми раньше справлялись все — расчистка земель под пашни и добывание пищи — превратились в отдельные профессии. Кроме того, специализация привела к устареванию ранней системы бартерного обмена, деньги сделались стандартным платежным средством. Так как они облегчали торговлю, росли города, а их население начало достигать миллионов жителей.

Аграрные общества демонстрируют разительное социальное неравенство. Во мно­гих crpai iax, включая США на заре их истории, значительную часть населения состав­ляли крестьяне или рабы. Элита, будучи освобожденной от ручного труда, занималась философией, искусствами и литературой. Это объясняет историческую связь между «элитарной культурой» и социальными привилегиями, о чем было сказано в главе 3.

У собирателей и охотников, а также в земледельческом обществе, продуктами, ко­торые шли в пищу, занимались в основном женщины. Однако агрокультура выдвига­ет на позиции социального доминирования мужчин (Boulding, 1976; Fisher, 1979).

Во многих обществах религия закрепляет власть сельскохозяйственных элит, определяя труд в качестве морального долга. Многие чудеса Древнего мира — на­пример, Великая китайская стена или египетские пирамиды — своим появлением были обязаны, возможно, только тому, что императоры и фараоны обладали абсо­лютной властью, заставляя своих подданных бесплатно трудиться всю их жизнь.

Таким образом, в аграрных обществах беспрецедентную власть приобретают представители элиты. Чтобы удержать в подчинении большие империи, правите­ли нуждаются в услугах множества администраторов. Соответственно наряду с развитием экономики, складывается и политическая система, превращаясь в от­дельную сферу жизни.

Из числа описанных аграрные общества отличаются наивысшей специализаци­ей и социальным неравенством. Кроме того, аграрная технология предоставляет людям больше возможностей жизненного выбора. Этим объясняется, что такие об-шгттия ги пкнрр птличяютгя nnvr от nnvra чем земледельческие и скотоводческие.

144 Часть II. Основы общества

Глава 4. Общество -J 45

Индустриальные общества

Индустриальная система (в той ее форме, которая установилась в США, Канаде и других богатых странах мира) — это производство товаров с использованием пе­редовых энергоисточников, приводящих в движение крупные механизмы. До наступ­ления промышленной эры главным источником энергии были физическая сила людей и животных. Однако приблизительно в 1750 г. на заводах и фабриках нача­ли применять энергию воды, а после — паровых котлов, что позволяло приводить в действие все более крупные механизмы.

Как показано на рис. 4.1, с наступлением индустриальной эры общества стали изменяться быстрее.

За одно столетие индустриальные общества изменились больше, чем за прошед­шую тысячу лет. Как сказано в главе 1, эти ошеломляющие перемены породили саму социологию. В XIX в., благодаря появлению железных дорог и пароходов решительно изменились способы транспортировки, созданные стальные небоскре­бы превысили высоту кафедральных соборов — символов минувших эпох.

В XX в. появление автомобилей еще значительнее трансформировало западные общества, а электричество привело в действие все, что сегодня создает удобства в на­шей жизни: освещение, холодильники, лифты и стиральные машины. Вскоре возник­ли средства электронного сообщения, включая телефон, радио и телевидение, из-за чего мир стал казаться не таким огромным. Нынешнее поколение — свидетель того, как компьютеры резко повысили способность людей обрабатывать информацию.

Рис. 4.1. Рост числа технологических нововведений. Источник: Lenski, Nolan & Lenski (1995)

Этот рисунок иллюстрирует разительное изменение числа технологических новшеств в Западной

Европе после индустриальной революции, произошедшей в середине XVII! в. Технологические нововведения

множатся с невиданной скоростью, поскольку каждая инновация дополняет уже существующие элементы

...._. _._.. „------------ „----------,„ „,,„.л„, л.,™.,.. n^i™n" ппл ПЛШИШПОШШ! HunfUV Mill.IV UUUnQ^ltMM

Изменился и труд. В аграрных обществах большинство мужчин и женщин ра­ботают либо дома, либо на близлежащих полях. Индустриализация уводит людей от дома к фабрикам, расположенным недалеко от источников энергии (угольных копей, например) и оснащенным гигантскими механизмами. Труд промышленных рабочих, безусловно, намного производительнее, однако в результате утрачивают­ся близкие рабочие отношения, прочные семейные узы и многие традиционные ценности, верования и обычаи, характерные для аграрных сообществ.

Профессиональная специализация достигла невиданной степени. По сути, люди в индустриальную эпоху воспринимают окружающих с точки зрения выпол­няемой теми деятельности, а не по родственным связям (как это свойственно жив­шим в доиндустриальную эру). Кроме того, стремительные изменения и перемена мест приводят к анонимности, культурной разнородности и многочисленным суб-и контркультурам, как это описано в главе 3.

Индустриальная технология трансформирует и семью, сводя на нет ее устояв­шуюся роль быть центром социальной жизни. Семья перестает служить основой для экономического производства, обучения и религиозного служения. И, как от­мечается в главе 17, технологическое изменение обусловливает отказ от рамок тра­диционной семьи, рост числа одиноких, разведенных людей, неполных или при­емных семей.

Ленски указывает, что на ранней стадии индустриализации преимуществами передовых технологий пользуется лишь небольшая часть населения. Однако со временем благосостояние возрастает, так что все больше людей живет дольше и комфортнее. Хотя бедность остается в индустриальных обществах серьезной про­блемой, по сравнению с тем, что было столетием раньше, уровень жизни повысил­ся в 5 раз, а социальное неравенство уменьшилось. Определенное выравнивание, описанное в главе 10 («Социальная стратификация»), происходит потому, что индустриальные общества нуждаются в просвещенной и грамотной рабочей силе. Если в доиндустриальную эпоху огромная часть людей остается неграмотной, то общества промышленной эры гарантируют своим членам школьное образование на основе государственного финансирования и почти каждому гражданину предо­ставляют многочисленные политические права. Индустриализация усиливает по­требность в обладании правом политического голоса, как можно было совсем не­давно увидеть на примере Южной Кореи, Тайваня, Китайской Народной Респуб­лики, государств Восточной Европы и бывшего Советского Союза.

Постиндустриальные общества

Многие индустриальные общества, включая амеркиканское, вступили уже в сле­дующую фазу технологического развития, и можно расширить анализ Ленски, что­бы учесть тенденции последнего времени. Социолог Дэниел Белл (Bell, 1973) ввел термин постиндустриализм, чтобы обозначить технологию, которая поддержива­ет экономику, основывающуюся на информации. Если в индустриальных обществах производство сосредоточено на заводах и связано с механизмами, помогающими создать материальные блага, то постиндустриальное основано на применении ком-

nuin-ronnn и nnvruY члртгтппиииу л/гтппйгтк тсптппыр nnrrnvmrnviOT. обпабатьшают.

■|46 Часть II. Основы общества

Глава 4. Общество 147

■|48 Часть II. Основы общества

накапливают и задействуют информацию. Если люди, живущие в индустриальном обществе, выучивают и применяют механические навыки, в постиндустриальную эпоху требуются другие умения — информационного типа. Они нужны, чтобы ра­ботать с компьютерами и реализовывать высокотехнологическую коммуникацию в какой-либо иной форме.

Все это резко изменяет профессиональную структуру общества. В главе 15 («Экономика и работа») подчеркивается, что в постиндустриальном обществе для промышленного производства необходимо намного меньше рабочей силы. Взамен возрастает роль офисных работников, менеджеров и др. — всех тех, кто занят об­работкой информации (в областях, простирающихся от фундаментальных наук и рекламы до маркетинга и связей с общественностью).

Информационная революция наиболее наглядна в богатых странах, однако но­вая технология влияет и на мир в целом. Как сказано в главе 3 («Культура»), неви­данный общемировой поток товаров, людей и информации связывает общества друг с другом и создает глобальную культуру. Подобно тому как индустриальная технология объединила разрозненные общины, в результате чего возникла нацио­нальная экономика, постиндустриальная способствует объединению наций для построения общемировой экономической системы.

В табл. 4.1 сведены воедино способы, благодаря которым технология создает облик общества на разных этапах социокультурной эволюции.

Ограничения технологии

Технология избавляет человечество от многих проблем, повышая производитель­ность труда, уменьшая заболеваемость различными инфекциями, а иногда просто-напросто спасая людей от скуки. Но она не дает рецепта быстрого излечения от социальных проблем. Бедность, например, в Соединенных Штатах остается уде­лом миллионов мужчин и женщин (подробнее об этом см. в главе 11 «Социальные классы в США»), а по всему миру таковых насчитывается 1 млрд (см. главу 12 «Глобальная стратификация»). Технология порождает новые проблемы, которых не могли даже представить себе наши предки (и люди, живущие подобно сопле­менникам Сидиди Аг Инака, с рассказа о котором начинается эта глава) Индуст­риальные общества дают немалые возможности для личной свободы, но часто — ценой утраты чувства общности, которая пронизывала жизнь людей в додоиндус-триальном мире. Кроме того, хотя большинство могущественных мировых наций сегодня редко ведут полномасштабные внешние войны, накопленного ими запаса ядерных вооружений достаточно, чтобы вернуть нас в технологически примитив­ное состояние, — если, конечно, человечеству вообще удастся выжить.

Передовая технология породила крупные социальные проблемы, касающиеся окружающей среды. На каждом этапе социокультурной эволюции появлялись все более мощные источники энергии и аппетит людей добыть естественные ресурсы Земли рос непомерно. Жизненно важным оказался вопрос о том, может ли челове­чество и впредь подвергать постоянной опасности планету, стремясь к собствен-

_______ __^_________________________________________________ Глава 4. Общество -|49

Таким образом, технологические достижения в чем-то улучшили жизнь людей и приблизили население Земли к образу «мировой деревни». Однако установле­ние мира, гарантия справедливости и защита окружающей среды — те проблемы, которые одной только технологией не решить.