Мультикультурализм

Мультикультурализм — образовательная программа, признающая культурную раз­нородность Соединенных Штатов и содействующая уравниванию всех культурных традиций. Это решительный отход от прошлого, когда наше общество сглаживало культурное многообразие и определяло себя прежде всего с позиции своих европей­ских (и особенно английских) иммигрантов. Теперь в ходе жарких дебатов задается вопрос, следует ли нам и дальше упирать на данные исторические традиции или выдвинуть на первый план культурную разнородность (Orwin, 1996; Rabkin, 1996).

Epluribus unum, известное латинское выражение, выбитое на всех монетах США, означает «из многих единое». Этот девиз символизирует не только политический союз, но и идею о том, что иммигранты со всего мира собрались вместе для постро­ения новой жизни.

Однако с самого начала случилось так, что многочисленные культуры не столько слились воедино, сколько выстроились в иерархию. На самом верху оказались ан­гличане, которые составляли большинство на заре истории Соединенных Штатов и сделали английский язык национальным. Людям иного происхождения, очутив­шимся в иерархии ниже, было рекомендовано моделировать себя, подстраиваясь под «лучших представителей общества». На практике получилось, что «переплав­ка» превратилась в принятие английского образа жизни. В понимании привержен­цев рассматриваемого в этом разделе подхода на ранних этапах американской исто­рии данное общество установило английский образ жизни в качестве идеала — предмета всеобщего восхищения и мерила всего и вся.

С тех самых пор историки излагали события с точки зрения англичан и других людей европейского происхождения, уделяя мало внимания перспективам и достиже­ниям коренных американцев и людей с африканскими и азиатскими корнями. Такую позицию сторонники мультикультурного пространства называют европоцентризмом, под которым понимается господство европейских (особенно английских) культурных образцов. Молефи Кет Асанте, поборник мультикультурализма, утверждает, что, по­добно «европейцам XV в., которые никак не могли отказаться от веры в то, что Земля является центром Вселенной, многим людям сегодня нелегко перестать видеть в евро­пейской культуре центр социальной вселенной» (Asante, 1988; р. 7).

Одним из дискуссионных оказался вопрос о языке. Некоторые люди считают, что официальным языком США должен быть английский. К 2001 г. правовые акты об этом были приняты законодательными органами 26 штатов. Но около 45 млн муж­чин и женщин — почти одна шестая часть — разговаривают дома на других языках. Испанский — второй по употребляемости, но в стране можно слышать и сотни иных наречий, включая итальянский, немецкий, французский, филиппинский, японский, корейский, вьетнамский и великое множество языков коренных американцев. Кар­та США 3.2 показывает регионы Соединенных Штатов, где большие массы людей разговаривают дома не на английском, а на других языках¹.

¹ По данным переписи 2000 г., из 255 млн американцев в возрасте старше 5 лет 45 млн (18%) обычно говорят дома не по-английски, а на каком-то ином языке. Из этих люден 60% общаются по-испан­ски, 15% — на азиатских языках, а оставшиеся 25% — на каком-либо другом наречии. (Бюро пере­писи перечисляет в США 25 языков, па каждом из которых предпочитают говорить свыше 100 тыс. че-пп«е|Л Кяптя ппкязыпяет. что не гояопяшее на английском языке население сосредоточено в опре-

124 Часть II. Основы общества

Поборники также живописуют мультикультурное пространство в качестве пути к примирению растущей в США социальной разнородности. В условиях стремительно­го роста азиатских и испаноязьгчных сообществ некоторые аналитики предсказыва­ют, что нынешние дети уже станут свидетелями того, что большинство американцев составят люди африканского, азиатского и латиноамериканского происхождения.

Помимо этого, сторонники мультикультурализма заявляют, что это — хороший способ повысить успеваемость детей афроамериканцев. В противовес европоцен­тризму некоторые призывают к афроцентризму, доминированию африканских куль­турных образцов, в чем усматривается путь к исправлению многовекового преумень­шения или игнорирования достижений африканских обществ и афроамериканцев.

Хотя в последние годы мультикультурализм снискал себе немало сторонников, он вызвал и критику. Оппоненты говорят, что данный подход поощряет раздроб­ленность вместо единства, призывая людей идентифицироваться со своей соб­ственной категорией, а не со всей нацией. По мнению критиков, вместо того чтобы признать наличие каких-либо общих культурных стандартов истины, провозгла­шается предпочитаемым оценивать идеи, отталкиваясь от расовой (и половой) принадлежности тех, кто их преподносит. Наша человеческая общность, следова­тельно, распадается на «африканский», «азиатский» и т. д. опыт.

Основной упрек, по словам критиков, состоит в том, что мультикультурализм, во­преки заявлениям его сторонников, не помогает меньшинствам. Похоже, что некото­рые поветрия (от исследований, посвященных афроамериканцам, до районов, занятых исключительно чернокожими) поощряют ту самую расовую сегрегацию, которую на­шей нации стоило таких больших трудов побороть. Кроме того, в начальных классах, обучающихся по афроцентристским программам, дети лишаются многих важных по­знаний и навыков из-за того, что им преподают лишь определенные темы, подаваемые под одним углом зрения. Историк Артур Шлезингер-младший заявляет об этом пря­мо: «Если бы Клиглу из Ку-клукс-клана захотелось использовать школы, чтобы иска­лечить чернокожих американцев, то он вряд ли нашел бы что-либо эффективнее про­граммы, составленной в духе афроцентризма» (Schlesinger,Jr., 1991; р. 21).

Есть ли возможность прийти хоть к какому-то согласию в этом споре? Почти все признают, что американцам следует обращать больше внимание на культурное многообразие, хотя нахождение конкретной точки равновесия между pluribus и ипит остается пока весьма проблематичным.

Контркультура

Культурная разнородность включает также откровенное отрицание традиционных идей и поведения. Контркультура состоит из культурных образцов, которые резко расходятся с теми, что широко приняты в обществе.

Во многих обществах контркультура — удел молодежи (Spates, 1976,1983; Spates & Perkins, 1982). Например, в 1960-е отвергалась культура мейнстрима как связан­ная с конкуренцией, эгоистичная и материалистическая. Взамен нее хиппи и про­чие носители контркультуры предпочитали общинный стиль жизни, принцип ко­торого — «быть», а не «делать»; развитие же личности, или «расширение сознания», ценилось превыше таких материальных благ, как дома и автомобили. Эти представ­ления привели к тому, что некоторые люди оказались «выпавшими» из рамок боль-

Контркультуры по-прежнему процветают. В 1990-е гг. воинствующие группы мужчин и женщин, которые противостояли федеральному правительству, призва­ли к иной политической системе. Подобный экстремизм привел к взрыву феде­рального здания в Оклахома-сити в 1995 г., когда погибли 168 человек.

Культурные изменения

Наверное, самым главным в нашем мире оказывается то, что «все проходит». Даже динозавры, благоденствовавшие на нашей планете в течение 160 млн лет, ныне лишь ископаемые. Удастся ли человечеству выжить в грядущем? С уверенностью можно говорить только о том, что история человека, связанная с культурой, будет демонстрировать постоянные изменения.

В табл. 3.1 сравниваются взгляды студенчества в 1968 (на пике развития контр­культуры 1960-х) и 2000 гг.

Таблица 3.1 Взгляды студенчества на этапе поступления в колледжи США в 1968 и 2000 гг.

' В некоторых пунктах для сравнения приводятся данные не 1968 г, а начала 1970-х.

Источники: Richard G. Braungart & Margaret M. Braungart, From Yippies to Yuppies: Twenty Yean of Freshmen Attitudes, Public Opinion, vol. 11, no. 3 (September-October 1988); p. 53—56; LindaJ. Sax, Alexander W. Austin, William S. Korn & Kathryn M. Mahoney, The American Freshman. National Norms for Fall 2000 (Los Angeles: UCLA Higher Education Research Institute, 2000).

Некоторые взгляды изменились незначительно. Сегодня, как и в предыдущем поколении, большинство мужчин и женщин стремятся создать семью. Но нынеш­ние студенты намного более заинтересованы в делании денег, чем в развитии жиз­ненной философии.

Изменение какого-либо одного культурного показателя обычно подстегивает кор­ректировку других. Например, увеличение доли работающих женщин сопровождает изменение семейных поведенческих образцов, к чему относятся увеличение возраста заключения брачных уз и рост числа разводов. Это иллюстрирует принцип культур-

126 Часть II, Основы общества

Глава 3. Культура 127

Культурный лаг. Некоторые элементы культуры изменяются быстрее других. По наблюдению Уильяма Огберна (Ogburn, 1964), технология развивается очень быстро, порождая новые элементы материальной культуры (например, детей из пробирки). Она опережает культуру нематериальную (например, представления о родительских правах и обязанностях), которая не успевает эти перемены усвоить. Огберн назвал это несоответствие культурным лагом, под которым понимается тот факт, что некоторые элементы культуры изменяются быстрее других, в ре­зультате чего может быть подорвана система культуры. Как быть с традицион­ными понятиями о материнстве и отцовстве, когда одна женщина способна родить ребенка, вынашивая яйцеклетку другой, оплодотворенную в лаборатории спермой абсолютно незнакомого человека?

Причины изменений культуры. Изменения культуры вызываются рядом обсто­ятельств. Первое — изобретательство, процесс создания новых ее элементов. Оно подарило нам телефон (1876), аэроплан (1903) и компьютер (конец 1940-х гг.), которые оказали огромное влияние на уклад нашей жизни. Процесс изобретатель­ства продолжается постоянно, на что указывают тысячи заявок, ежегодно подавае­мых в Патентное бюро США.

Совершение открытий — вторая причина изменений культуры, подразумеваю­щая распознавание и лучшее понимание чего-то уже существующего — от далекой звезды до продуктов, традиционных для другой культуры, или спортивных дости­жений женщин. Многие открытия осуществляются в ходе кропотливых научных исследований, однако иные оказываются подарком судьбы (например, так случи­лось в 1898 г., когда Мария Кюри оставила камень на фотобумаге и заметила, что та засветилась в результате излучения, в итоге чего был открыт радий).

Третьей причиной изменений культуры является диффузия, распространение культурных особенностей из общества в общество. Поскольку новая информаци­онная технология позволяет за считанные секунды переслать информацию в лю­бую точку земного шара, культурная диффузия никогда не была настолько выра­женной, как в наши дни.

Американское общество, безусловно, дало миру множество важных элементов культуры — от джазовой музыки до компьютеров. Конечно, диффузия — это не односторонний процесс: многое из того, что мы считаем «американским», на самом деле пришло из иных стран. Часы, газеты, деньги, одежда, меблировка и даже анг­лийский язык заимствованы у других культур (Linton, 1937a).

Этноцентризм и культурный релятивизм

10 декабря, небольшое поселение в ЛА.арокко. ^Наблюдая, как ллногие наши по­путчики перебирают кераллику, производимую крошечнылл льестнылл заводолл, с уверенностью лложно сказать, что аллериканцы принадлежат к числу вели­чайших покупателей в ллире. л\Аы восторгаеллся китайскилш и индийскилли ковралли ручной работы, рассллатриваелл изящные ллеталлоизделия из Тур­ции или приобретаелл красочные срарсроровые изразцы, которые находила здесь, в А^арокко. Ы конечно, выгодно покупаелл все эти предллеты. Однако глав­ная причина столь низких цен внушает тревогу: ллногие товары из стран с низ-килл и среднилл уровнелл доходов произведены 5—б-летнилли детьлли, днялли на-

В детстве видится время невинности и свободы от бремени постоянного труда. Однако в бедных странах многие семьи зависят от детского заработка. Поэтому то, что представители одного общества считают правильным и естественным, жители других регионов мира находят обескураживающим и даже аморальным. Наверное, прав был китайский философ Конфуций, заметивший: «Все люди одинаковы; раз­нятся лишь их привычки».

Практически любую из возможных идей или форм поведения можно обнару­жить в том или ином регионе мира, — это разнообразие культуры приносит путе­шественникам и восторги и огорчения. Австралийцы, включая фонарик, направля­ют его вниз, а американцы — вверх; японцы дают названия не улицам, а перекрест­кам, — обычай, который неизменно смущает приезжающих из США, поступающих наоборот; египтяне при разговоре стоят очень близко к собеседнику, что раздра­жает жителей Соединенных Штатов, привыкших сохранять несколько футов «личного пространства». В сельских районах Марокко в туалетах нет бумаги, что повергает в ужас западных туристов.

■(28 Часть II. Основы общества

Глава 3. Культура 129

Учитывая, что определенная культура обусловливает реальность, понятно, по­чему люди повсеместно демонстрируют этноцентризм {практику оценки чужой культуры по стандартам родной). В какой-то мере он необходим людям, чтобы быть эмоционально привязанными к своему образу жизни. Но этноцентризм по­рождает также непонимание, а иногда — конфликты.

Культурной тенденциозности не лишен даже наш язык. Столетия назад жители Северной Америки и Европы называли Китай «Дальним Востоком». Но этот термин, который не используют китайцы, является этноцентрическим выражением, обозна­чающим регион, находящийся далеко на востоке от нас. Сами же китайцы называют свою страну, как «Срединную Империю», т. е. они, подобно жителям Запада, счита­ют свое общество средоточием мира. Приведенная ниже карта отражает этноцен­тризм в действии, представляя «перевернутую» картину западного полушария. Логической альтернативой этноцентризму является культурный релятивизм {практика оценки культуры исходя из ее стандартов). Культурный релятивизм прививается нелегко: он требует понимания непривычных ценностей и норм и отхода от культурных стандартов, которым люди следовали всю свою жизнь. Од­нако по мере того как жители разных стран все чаще контактируют друг с другом,

важность понимания чу­жих культур возрастает еще больше.

«Опрокинутый» мир. Северная Америка должна находиться «сверху., а Южная -«снизу»; именно так принято нами считать. Но, поскольку Земля -шар, подобные представления являются скорее традициями, чем непреложными истинами. Причина, по которой данная карта западного полушария кажется нам непра­вильной, заключена не в том, что она географически ошибочна; нет, она попросту попирает наше этно­центрическое допущение, согласно которому Соединенные Штаты должны находиться «над» осталь-

Деловые люди в США начинают понимать, что успех в мировой экономике за­висит от знания тех или иных культурных особенностей. Так, в компании General Motors на горьком опыте убедились, что в испаноязычных странах модель «Nova» продается плохо, потому что по-испански ее название означает «не едет». Слоган пивоваренной компании Coors, гласивший — «Разгрузись», напугал покупателей, решивших, что пиво вызовет у них диарею. Компания Braniff Airlines превратила «Летайте в коже» {Fly In Level') в неуклюжее испанское «Летайте голыми». Компа­ния Eastern Airlines преобразовала свой слоган «Мы каждый день обретаем крылья» {We Earn Our Wings Daily) в такой: «Мы каждый день отправляемся на небеса». Фрэнк Пурдье пал жертвой неудачного маркетинга, когда его лозунг «Нужен кру­той мужик, чтобы приготовить нежного цыпленка» {It Takes a Tough Man to Make a Tender Chicken) зазвучал по-испански так: «Сексуально возбужденный мужчина наполнит страстью цыпочку» (Helin, 1992).

Однако проблемы кроются и в самом культурном релятивизме. Если почти любое поведение в каком-нибудь регионе считается нормальным, не означает ли это позволительность всего? Оправдывается ли детский труд тем фактом, что бедные марокканские семьи получают выгоду?

Поскольку все мы люди, обязательно должны быть какие-то универсальные стандарты надлежащего поведения. Но в чем они состоят? И как, пытаясь их раз­работать, избежать навязывания другим жителям планеты своих собственных стандартов должного? Простых ответов на эти вопросы нет. Только вот, сталкива­ясь с чуждым обычаем, нельзя поспешно судить, пока не выяснится, что же по это­му поводу думают представители данной культуры. Не забывайте смотреть со сто­роны и на собственный образ жизни. В конце концов, изучая других, мы глубже познаем себя.

Глобальная культура?

Ныне, как никогда прежде, можно наблюдать распространение общих для всех культур обычаев. Гуляя по улицам Сеула (Южная Корея), Куала-Лумпура (Ма­лайзия), Мадраса (Индия), Каира (Египет) и Касабланки (Марокко), мы видим людей, одетых в джинсы, слышим знакомую поп-музыку и созерцаем рекламу тех же товаров, что и на родине. Вспомните карту мира 3.1, из которой видно, что ан­глийский язык на большей части Земли стремительно превращается в предпочи­таемый второй язык. Становимся ли мы свидетелями рождения единой глобаль­ной культуры?

Действительно, контакты между странами расширяются, превращаясь в пото­ки товаров, информации и самих людей.

1. Глобальная экономика: поток товаров. Международная торговля никогда еще не переживала такого подъема. Глобальная экономика привела к распро­странению по всему миру множества потребительских товаров (от автомо­билей и ТВ-шоу до музыки и моды).

2. Глобальная коммуникация: поток информации. Спутниковая связь позво­ляет людям видеть и слышать события, происходящие за тысячи миль от

"130 Часть II. Основы общества

Глава 3. Культура 131

3. Глобальная миграция: поток людей. Осведомленность о ситуации за рубе­жом мотивирует людей переменить место жительства, переехав туда, где, по их мнению, живется лучше. Кроме того, пути сообщения, особенно воздуш­ные, облегчают перемещение, как никогда раньше. В результате в большин­стве стран проживает значительное количество уроженцев других регионов (в том числе около 30 млн человек в США, — 11% населения).

Эти международные связи усиливают сходство мировых культур. Но говорить о глобальной культуре следует с тремя важными уточнениями. Во-первых, миро­вые потоки товаров, информации и людей неравномерны. В целом зоны городов (центры торговли, связи и проживания населения) связаны между собой прочнее, чем сельские местности, остающиеся в изоляции. Более того: возрастание эконо­мической и военной мощи Северной Америки и Западной Европы означает, что эти регионы в большей мере влияют на остальной мир, чем наоборот.

Во-вторых, тезис о глобальной культуре допускает, что люди, где бы они ни жили, могут позволить себе разнообразные новинки из области товаров и услуг. Как объясняется в главе 12 «Глобальная стратификация», отчаянная нужда, от которой страдает население значительной части мира, лишает людей даже пред­метов первой необходимости, не позволяя вести спокойную и безопасную жизнь.

В-третьих, хотя многие культурные обычаи обнаруживаются по всему миру, люди не везде приписывают им одинаковый смысл. Так же ли понимают культуру хип-хоп токийские тинейджеры, как их сверстники в Нью-Йорке или Лос-Андже­лесе? Или, скажем, нам нравится пища разных народов, хотя мы плохо осведомле­ны о жизни людей, ее создавших. Иными словами, все люди смотрят на мир через призму своей собственной культуры (Featherstone, 1990; Hall & Neitz, 1993).