Архитектура. Сложные природные условия Японии во многом определили характер ее архитектуры

Сложные природные условия Японии во многом определили характер ее архитектуры. Зависящая от стихии океана, заливаемая жестокими ливням и, испытывающая землетрясения, обделенная сушей, Япония создала своеобразные сооружения, соразмерные человеку, утилитарные и свободные от вещей, сейсмоустойчивые и одновременно легкие в условиях катастроф.

Главным строительным материалом служило дерево, из которого в короткий срок, без единого гвоздя, возводилась стоечно-балочная конструкция. Благодаря простоте и рациональности тектонической системы, где перекрытие покоилось не на стенах, а на каркасе.

Архитектура Японии мало изменялась на протяжении веков; отличия проявлялись не в самой структуре здания, а во второстепенных деталях. Основной формой служил павильон, четко выраженный во внешних формах, одинаково универсальный как для жилых, так и для культовых построек.

В культовом зодчестве Японии развиваются две традиции: связанная с древнейшей религией местного населения — синтоизмом и с принятым в VI веке буддизмом.

Синтоизм — культ поклонения природе

О характере синтоистских построек дофеодального времени позволяет судить храмовый ансамбль в Исэ (основан в III —IV вв. и. э., неоднократно перестраивался, точно следуя первоначальному образцу). Прямоугольные пилоны храма покоятся на сваях, оберегающих помещения от влажности и способствующих их устойчивости при колебаниях почвы.

Главный храм, посвященный богине солнца Аматэрасу, возведен из золотистого японского кипариса — хиноки. Над коньком крутой, крытой прессованным тростником двускатной кровли, перекрещиваются, словно сплетенные пальцы, выпуски поперечных балок. Святилище окружает открытая галерея с лестницей, ведущей в единственный дверной проем. Лаконизм постройки, свободно обозреваемой зрителями, не умаляет ее художественных достоинств: подчеркивание конструкции и выявление первородной красоты материала становятся средством эстетического порядка.

Принятие Японией буддизма (между 550—620 гг.) как государственной религии было естественным результатом наступившей общности социально-политического уклада и религиозной идеологии обеих стран. В 710 году столицей государства становится город Нара, распланированный с учетом градостроительных принципов китайской столицы Чанъ-ань.

Верхушкой японского общества были восприняты традиции китайского двора, император и его окружение посвящали свой досуг искусствам и литературе, высший класс изъяснялся между собой почти исключительно на китайском, по китайскому образцу издавали законы и писали первые историко-мифологические хроники, строили новые храмы и монастыри. Буддийские постройки составляли ансамбли, включавшие главный (Золотой) храм, храм для проповеди, колокольню, библиотеку, пагоды и ворота.

Монастырь Хорюдзи в Нара. В буддийском ансамбле Хорюдзи (607 г.) близ Нара, возведенном при участии корейских зодчих, использован народный тип каркасных сооружений. Новшеством явились постановка павильонов на каменной платформе, система подкровельных ступенчатых кронштейнов, соединяющих вертикальные стойки и горизонтальные балки. Черепичные крыши приобретают изогнутый силуэт, входит в употребление красный лак.

По сравнению с китайскими прототипами планировка Хорюдзи менее строго придерживается осевой симметрии, здания свободно расположены в пейзаже и невелики — в Японии, где прибрежная полоса узка, очень экономично использовали землю.

Центром ансамбля является массивный, но скромный по размерам (10,5x14 м) Золотой храм — Кондо, внутри которого были росписи на буддийские темы. Ясность структуры Кондо, расположенного на высоком цоколе, акцентируется цветом, открытые террасы составляют естественный переход к пейзажу, на фоне которого мерцают вертикальные колонны и серо-голубая черепица двухъярусной кровли.

Горизонтальные массы Золотого храма и других построек уравновешиваются вертикалью пагоды, высотою в 33,5 метра с пятью крышами, сильно вынесенными вперед. Шестая крыша, пристроенная около 1700 года, перекрывает галерею. Через все здание проходит прочная мачта из ствола дерева хииоки, имеющая целью предохранить пагоду от землетрясения.

Эпоху феодализма в Японии принято считать с так называемого хэйанского периода (794—1192 гг.), который был временем пышного расцвета придворной культуры и вместе с тем ощутимого стремления к формированию собственных художественных идеалов.

В литературе возникают такие разнообразные жанры, как роман, повесть (Мурасаки Сикибу «Гэнд-зи моноготари», 1101 г. — повесть о Гэнд-зи), складывается самобытная японская лирика, нашедшая выражение в форме танка — ритмического стихотворения в 31 слог.

Традиционная тематика танка — времена года, приветствия, разлука, странствия, любовь, печаль. В двух-трех фразах с предельной остротой раскрываются миниатюры-пейзажи- и миниатюры — психологические состояния:

Литература и искусство периода Хэйан вырабатывают новые представления о мире и человеке, о гармоничном соотношении духовного и материального. Живые чувства пронизывают как светское, так и религиозное искусство.

Как указывалось выше, архитектура эволюционирует сравнительно медленно, и китайское зодчество продолжает служить образцом. В частности, план китайской столицы — Лояна был положен в основу застройки новой столицы Японии Хэйан (впоследствии Киото). Хэйан — мир и спокойствие.

Дворцовый стиль Хэйан отличается импозантностью (императорский дворец в Киото), большие парадные залы, предназначенные для церемоний, торжественны и нарядны, изысканно украшены в интерьерах и продуманно соединены с тщательно спланированным окружением.

Храм Феникса близ Киото. Характерным памятником хэйанской культуры является храм Феникса в ансамбле Бё-доин, близ Киото (1053 г.), первоначально построенный как увеселительный дворец могущественной семьи Фудзивара — фактических правителей Японии.

Павильон, напоминающий в плане распластанные крылья птицы, был помещен посередине пруда. Легкие изогнутые крыши и тонкие подпоры с кронштейнами, отражавшимися в воде, выглядели необычайно изящно и гармонично. В убранстве храма широко применены роспись, сложная резьба по дереву, золотой и черный лак, инкрустация перламутром, ажурные бронзовые пластины. Все это отличает утонченное придворное искусство IX—XII веков от лаконизма эпохи Нара.

Следующий период — Камакура (1192— 1333 гг.), соответствовавший этапу зрелого феодализма, связан с переходом верховной власти в руки военного главы государства — сегуна.

Император, проживавший в Хэйане, фактически не управлял, резиденцией сегуна стала Камакура. В новой столице царили более простые нравы, закаленные в жестоких сражениях за власть самураи превыше всего ценили храбрость, верность воинскому долгу, строгость и простоту.

Поэзии и музыке в камакурском сёгунате уже не уделялось прежнего места. В формировании феодально-рыцарского мировоззрения самураев важным слагаемым было учение дзэн-буддизма о сатори (просветлении), достижении истины путем волевого самоуглубления. Практика дзэн-буддизма отрицала обрядность, знания, основанные на книгах, прововедовала жестокую самодисциплину и учила, что сатори может быть достигнуто в процессе труда.

В искусстве строгость и простота концепций дзэн находили отражение в отрицании канонов, лаконизме, апеллировании к более широкой народной основе. В архитектуре дворцовое строительство стало уступать место светским постройкам, более камерным и интимным.

Если храм Феникса дает представление о характере не дошедшего до нас светского памятника XI века, представление о постройках периода зрелого феодализма можно составить на примере Золотого павильона в Киото, бывшего до 1408 года частью увеселительного дворца сегуна Асикага Ё'симицу.

Золотой павильон в Киото (Рокуондзи), ил. 222 восстановленный по старому образцу после пожара 1950 года, считается жемчужиной японской национальной архитектуры. Его опоры несут две слегка изгибающиеся крыши, вокруг каждого из трех этажей тянутся открытые широкие веранды. Благодаря соразмерности объемов, блеска крытой листовым золотом кровли и общей окраски здания павильон производит впечатление светящейся легкости.

Поставленный на каменное основание Рокуондзи частично вдается в воду небольшого озера, гармонично контрастируя с растущими позади вечнозелеными крии-томериями и тропическими цветами.

Дома японцев ил. 223 — наиболее привлекательное явление из всего, что создала японская архитектура. К XV—XVI векам, следуя конструктивным принципам, указанным выше, японские зодчие достигли простоты, оригинальности и высокого совершенства в решении интерьера.

Модулем плана внутренних помещений служит циновка, размером 1,8x0,9 м. Циновки устилают комнаты, подразделяющиеся на приемный зал, жилые и хозяйственные помещения. Постоянных переборок внутри дома нет, их заменяют передвижные перегородки — сёдзи, затянутые промасленной бумагой, непрозрачной, но пропускающей свет.

Наружные стены в зимнее время забраны деревянными скользящими ширмами — амадо, Деревянные части как внутри, так и снаружи остаются некрашенными: сучки, трещины, обнаженное строение волокнистого камфарного дерева или бамбука создают декоративный эффект.

Мебель в японских жилищах употребляется минимально (низкий столик, комодики-ларцы с выдвижными ящиками), размеры ее невелики, таким образом, комната воспринимается со зрительного горизонта на уровне 70 сантиметров от пола, что позволяет сократить высоту дома.

Оформление интерьера чрезвычайно лаконично — красивый рисунок деревянных переплетов, резьба на горизонтальных балках и особая «ниша красоты» — токонома — в приемном зале, размером в одну циновку, где в углублении висит свиток с изображением пейзажа, а на полу стоит ваза с цветами.

Благодаря раздвижным стенам японцы могут объединять помещения, превращая маленькие комнаты в большие залы; этот же прием гибкой конструкции позволяет объединять дом с садом, открывая интерьер для воздуха и солнечных лучей.

Японские сады ил. 224 — своеобразный и сложный вид искусства. На протяжении средневековья жители «Страны восходящего солнца» стремились в островных условиях, где отсутствует простор, воссоздать многообразие природы в миниатюрном виде.

«Идеальные ландшафты» возникли первоначально при храмах, затем в парках сегунов, императора, крупных феодалов и на маленьких участках горожан. С этой целью культивируются карликовые породы деревьев: в садах, размером 30—50 квадратных метров, насыпают холм, символизирующий высокую гору, покрытый красивыми деревцами, иногда с беседкой или пагодой на вершине; миниатюрный водопад обрушивается в пруд, изображающий озеро, дорожки извиваются среди поросших мхом камней, мостики перекинуты через ручейки — и все это выдержано в едином масштабе и создает массу аспектов для созерцания и размышления.