Влияние семьи на раннее развитие ребенка 1 page

Выше, при обсуждении общих вопросов развития ребенка, уже отмечалось важное значение возникнове­ния эмоциональных связей с другими людьми. Эти отношения привязанности, возникающие на протяже­нии первых двух-трех лет жизни, отличаются особой избирательностью, некоторые из них становятся для ребенка более важными, чем другие. Такие ранние при­вязанности младенца, вероятно, составляют основу его будущих отношений с людьми, и тот ребенок, которому в раннем детстве не удалось установить безопасную связь со взрослыми, скорее всего и в более старшем возрасте встретится со значительными трудностями при общении с другими. Вообще говоря, эмоциональные отношения связывают младенца с теми людьми, которые наиболее часто общаются с ним, поэтому обычно такими людьми являются члены семьи, прежде всего родители.

Особенности взаимодействий ребенка со своими близкими, степень их отзывчивости на получаемые от ребенка сигналы и полнота удовлетворения его потреб­ностей во многом определяют характер формирующихся в эти первые годы жизни отношений с людьми. Конечно, не следует думать, что роль эмоциональных связей и отношений привязанности важна только на ранних этапах развития ребенка. Напротив, отношения в семье продолжают оказывать свое влияние как на протяжении всего периода детства, так и в дальнейшей жизни. Форма и в какой-то степени функция этих отношений меняется, однако их значимость остается постоянно вы­сокой.

Семья как основа чувства безопасности

Отношения привязанности важны не только для бу­дущего развития взаимоотношений — их непосред­ственное влияние способствует снижению чувства тре­воги, возникающего у ребенка в новых или в стреесо-генных ситуациях. Так семья обеспечивает базисное чув-

ство безопасности, гарантируя безопасность ребенка при взаимодействии с внешним миром, освоении новых способов его исследования и реагирования. Кроме того, близкие являются для ребенка источником утешения в минуты отчаяния и волнений.

Эти функции семьи легко прослеживаются в целом ряде различных ситуаций. Например, мы видим доволь­но характерную картину, наблюдая за гуляющими в парке матерью и ребенком. Ребенок недавно начал хо­дить. Мать садится на скамейку и выпускает его из прогулочной коляски. Вначале малыш держится около матери, затем постепенно начинает уходить все дальше и дальше от скамейки.

Каждый раз, возвращаясь, он как бы хочет убе­диться, что мать по-прежнему находится там, где он ее оставил. Убедившись, что она никуда не исчезла, он вновь отходит от скамейки, чтобы исследовать все более отдаленные части парка. Присутствие матери дает ре­бенку ощущение безопасности.

Однако стоит появиться кому-то (например, незна­комому или собаке), кто вызывает у ребенка тревогу, как он тут же возвращается назад, туда, где он чувствует себя в безопасности. Парадоксально, что сила и надеж­ность связи между матерью и ребенком, вероятно, отра­жается как в желании ребенка удаляться в спокойной обстановке от матери, так и в быстром возвращении при ощущении опасности. В подобной ситуации ребенок, не уверенный в своей безопасности, будет цепляться за мать и не станет заниматься исследовательской дея­тельностью. Слишком независимый ребенок (что, к счастью, является редким явлением) уйдет и не вернется обратно за материнской поддержкой.

Наблюдения за животными показывают, что исполь­зование отношений привязанности в качестве гарантии безопасности исследования внешней среды и источника утешения характерно не только для человека. Поведе­ние, подобное описанному выше, можно наблюдать и у детенышей обезьян, и у цыплят (18).

Другим примером того, что присутствие родителей снижает чувство тревоги, являются ситуации, когда дети оказываются в больнице или когда они попадают и непонятную и пугающую их обстановку (56). Иссле­дования показали, что в присутствии родителей дети значительно меньше волнуются и огорчаются. Однако

важно отметить, что такой же положительный эффект наблюдается в тех случаях, когда вместо родителей рядом находится брат, сестра или друг. Вероятно, ре­шающую роль играет присутствие близкого человека.

Модели родительского поведения

Дети обычно стремятся копировать поведение дру­гих людей и наиболее часто тех, с которыми они нахо­дятся в самом тесном контакте. Отчасти это сознатель­ная попытка вести себя так же, как ведут себя другие, отчасти это неосознанная имитация, являющаяся одним из аспектов процесса идентификации с другим. Следует отметить, что сам выбор ребенком той или иной модели поведения в какой-то мере определяется вариантами поведения, которые он наблюдает среди окружающих его взрослых. На самом простом уровне это проявляется в том, как дети заражаются теми или иными привыч­ками (эксперименты Бандуры и др.) (3). Они с легкостью перенимают у родителей, знакомых, учителей или вос­хищающих их звезд поп-музыки особенности жестику­ляции, походки или манеры говорить. В таком подра­жании в большинстве случаев проявляется уважение ребенка к тем людям, от которых он зависит и с которы­ми его связывают теплые и дружеские отношения.

Роль моделей родительского поведения важна не только в процессе приобретения привычек. Способ пре­одоления стресса также определяется исходя из зна­комой ребенку стратегии в поведении родителей. Если они реагируют на трудности путем пассивного ухода или неадекватной агрессией, то и ребенок с большой вероятностью будет вести себя в аналогичной ситуации точно так же. Если отец в моменты плохого настроения кричит и ругается, то ребенок, опираясь на этот пример, скорее всего, будет вести себя так же. А если при волне­нии или напряжении мать каждый раз ложится в пос­тель с головной болью, то это повышает вероятность приобретения ребенком ипохондрического стиля реаги­рования на трудности, при этом жалобы на физическое недомогание будут использоваться как способы преодо­ления тревоги.

Похоже, что аналогичные влияния испытывают и межличностные отношения. Единственной хорошо зна­комой ребенку и наблюдаемой им на протяжении дли-

тельного времени моделью интимных отношений яв­ляются брачные отношения между родителями. Так, для мальчиков отношение отца к матери в значительной мере опеределяет характер их собственного отношения к девочкам. Если модель отношений в семье включает в себя теплоту, взаимную заботу и уважение, то, вероят­но, этими же чертами будет характеризоваться и пове­дение сына. Презрительное же отношение отца к мате­ри может оказать соответствующее влияние на отноше­ние сына к девочкам.

В этой связи важно отметить, что дети учатся у роди­телей определенным способам поведения, не только ус­ваивая непосредственно сообщаемые им правила (то есть готовые рецепты), но и благодаря наблюдению су­ществующих во взаимоотношениях родителей моделей (то есть примера). Наиболее вероятно, что в тех случаях, когда рецепт и пример совпадают, ребенок будет вести себя так же, как и родители. Однако нередко родители говорят одно, а делают другое: призывают к честности, но обманывают друг друга, требуют от ребенка сдержан­ности, а сами вспыльчивы, агрессивны и распущенны. В такой ситуации выбор между предписанием и при­мером родителей будет зависеть от самых разных об­стоятельств, но почти неизбежно, что обида и протест будут возникать у ребенка в случаях, когда требуемое от него поведение соответствует более высоким стандар­там, нежели наблюдаемое им у родителей.

Важно иметь в виду и то, что ребенок может настоль­ко расширить модель поведения, заданную ему роди­телями, что его собственное поведение окажется для них неприемлемым. Так подростки, следуя примеру ро­дителей, не признающих канонов и норм, принятых в обществе, расширяют протест и неприятие настолько, что отвергают и то, чем родители все-таки дорожат. Эти дети принимают модель нонконформизма и в отно­шении норм, признаваемых родителями.

Конечно, дети не всегда принимают модели поведе­ния и взгляды родителей. Это зависит как от влияния других людей (друзей, учителей, соседей и др.), так и от характера отношении с родителями. Если отноше­ния являются плохими, дети могут вообще отказаться от родительских норм. То же самое может произойти и в случае, когда дети видят, что поведение родителей приводит лишь к новым трудностям и неудачам. Имен-

но поэтому иногда случается, что дети алкоголиков — трезвенники, а дети непьющих родителей становятся заядлыми пьяницами.

Семья и приобретение жизненного опыта

Влияние родителей особенно велико и потому, что они являются для ребенка источником необходимого жизненного опыта. Известно, что на развитие интел­лекта влияют как наследственность, так и собственный опыт ребенка. Дети учатся, действуя: манипулируя с игрушками и участвуя в различных играх. Качество и количество игрушек, которыми родители обеспечи­вают своих детей, так же как качество и количество их игровых контактов, могут стимулировать или тормо­зить интеллектуальное развитие ребенка. Запас дет­ских знаний во многом зависит от того, насколько роди­тели обеспечивают ребенку возможность заниматься в библиотеках, посещать музеи, отдыхать на природе, то есть иметь разнообразные, интересные, значимые и волнующие впечатления. Хороший отец или хорошая мать, как хороший учитель, должны не только обеспе­чивать ребенка информацией, но и следить за тем, что­бы обстоятельства и способ передачи знаний стимули­ровали его желание учиться.

Кроме того, в силу ряда причин с детьми важно мно­го беседовать. Во-первых, разговор способствует усвое­нию речи и развитию речевого мышления. Исследова­ния показывают, что младенцы значительно больше гу­лят и вокализируют, когда им читают вслух. У детей из бедных семей речевое развитие ускоряется, если в детских группах, которые они посещают, специальное внимание уделяется речевому общению с ними. Во-вто­рых, из бесед ребенок получает важные для себя зна­ния и информацию. В-третьих, то, как родители поль­зуются речью, определяет для ребенка ценность разго­ворного языка. На различия в использовании устной речи как средства общения в разных социальных груп­пах указывал Бернстейн (13). Лингвистические стра­тегии, используемые родителями, придают особую фор­му манере ребенка говорить, а это имеет для него важ­ные последствия при обучении в школе.

Мы часто говорим о значении жизненного опыта для развития мышления и для обучения, но не следует забы-

вать и о той жизненно важной роли, которую этот опыт играет в социальном и эмоциональном развитии ребен­ка. Ребенок, с детства «привязанный к материнской юбке», столкнется с большими трудностями при по­ступлении в школу (или в случае, если он окажется в больнице), нежели ребенок, который привык к обще­нию с друзьями и часто с удовольствием проводил вре­мя в обществе разных родственников.

Навыки социального поведения, так же как и любые другие навыки, требуют обучения. Опыт общения с дру­гими детьми определит, насколько легко в будущем ре­бенок будет приобретать друзей. Дети, жизненный опыт которых включал широкий набор различных ситуаций и которые умеют справляться с проблемами общения, радоваться разносторонним социальным взаимодей­ствиям, будут лучше других детей адаптироваться в но­вой обстановке и, вероятно, будут положительно реа­гировать на происходящие вокруг перемены.

Дисциплина и формирование поведения

Родители влияют на поведение ребенка, поощряя или осуждая определенные типы поведения, а также применяя наказания или допуская приемлемую для себя степень свободы в поведении малыша. В раннем детстве именно у родителей ребенок учится тому, что ему следует делать. При таком обучении работает мно­жество различных механизмов, например восприятие словесных указаний родителей, а также копирование воспринимаемых образцов поведения. Далее ребенок узнает различные типы поведения, наблюдая реакцию родителей на свои различные поступки. Он начинает понимать, что необходимо сделать, чтобы его похвали­ли, а за что он получит шлепок. Здесь главными являют­ся два момента: а) выбор родителями одобряемых и осуждаемых типов поведения и б) эффективность про­водимой родителями в жизнь дисциплины.

Очевидно, что цели, которые родители ставят при воспитании своих детей, различны. В этом отношении существуют хорошо известные национальные, культур­ные и социальные различия (119). В некоторых семьях считают, что дети должны со всем соглашаться и быть послушными. В других ценится самоутверждение и не­зависимость ребенка. Некоторые семьи хотят, чтобы

их дети в большей степени рассчитывали на свои силы и с раннего возраста принимали серьезное участие в домашних делах; другие предпочитают, чтобы их дети зависели от родителей до гораздо более старшего воз­раста.

Эти моменты, касающиеся целей воспитания, могут играть известную роль, определяя формирование того или иного стиля поведения. Однако неизвестно, ока­зывают ли цели воспитания заметное влияние на раз­личия в частоте эмоциональных нарушений или нару­шений поведения.

Важность эффективности «мер наказания» очевид­на. Довольно ограниченные данные, известные по этому вопросу, будут обсуждаться ниже.

Общение в семье

Общение в семье позволяет ребенку вырабатывать собственные взгляды, нормы, установки и идеи. Бесе­ды ребенка с родителями, а также с братьями и сестра­ми являются для него важными средствами пробного использования собственных представлений и прора­ботки отношений с другими. При этом важна не толь­ко вербальная сторона, ибо общение включает также передачу чувств и отношений с помощью жестов, мимики и позы. Развитие ребенка будет зависеть от то­го, насколько хорошие условия для общения предостав­лены ему в семье; развитие также зависит от четкости и ясности общения. Семьи, в которых высказывания родителей противоречивы или неоднозначны, создают для ребенка более трудную ситуацию. Правда, здесь следует сказать, что данные по этому вопросу недоста­точны. Указанные моменты ни в коем случае не исчер­пывают многочисленные аспекты функции родителей, они касаются относительно более важных ролей, вы­полняемых родителями при воспитании детей. Эти мо­менты как бы создают фон, на котором следует рассмат­ривать работу предполагаемых механизмов формиро­вания психических нарушений у детей.

Воспитание детей и дисциплина

В прошлом в книгах о развитии ребенка огромное место уделялось обсуждению таких вопросов: когда отнимать ребенка от груди и когда приучать его к горшку. Эта тенденция в большой степени была след­ствием уже устаревшего психоаналитического взгляда на развитие, имеющего якобы оральную, анальную и латентную стадии. Как мы уже видели в предыду­щих главах, такая точка зрения является упрощен­ной и неверной. Данные исследований говорят, что роль перечисленных моментов весьма незначительна и такие вопросы, как вскармливался ли ребенок грудью или из бутылочки или какой метод был использован для при­учения ребенка ходить на горшок, с психологической точки зрения представляются несущественными (27). Это, конечно, не означает, что характер ухода за ре­бенком не играет никакой роли. Кормление и обуче­ние навыкам опрятности являются важными этапами в жизни ребенка, и наиболее существенно то, каким об­разом родители осуществляют уход за ребенком. Так, кормление (неважно, из бутылочки или грудью) дает возможность держать ребенка на руках, разговаривать (• ним и улыбаться ему. Такой контакт необходим для оптимального психического развития. Дело обстояло бы совсем иначе, если бы ребенка просто оставляли с закрепленной бутылочкой, содержимое которой он мог бы сосать. Как ухаживать за ребенком? Это очень важ­ный вопрос, однако он прежде всего касается социаль­ного и психологического аспектов ухода, а не простой его хронологии или техники.

Вопрос о методах наказания также является откры­тым, несмотря на огромное количество исследований по этой и другим близким проблемам воспитания де­той. Большая часть таких исследований страдает от серьезных методологических и концептуальных недо­статков, как это было показано Ярроу и соавторами (204); однако, насколько можно судить, данные в основ­ном отрицают особую эффективность наказаний (6). Оказывается, что практически неважно, какой метод наказания применяется и насколько наказание являет­ся строгим. Очень тяжелые или очень легкие наказа­ния по своим результатам являются неудовлетвори­тельными, однако в средней части интервала разли-

чий практически нет. Нашлепать ребенка, заставить его выйти из комнаты или сделать ему упрек — все эти меры являются примерно одинаковыми по своему воз­действию. Однако, если тяжесть наказания не игра­ет значительной роли, частота наказаний — это более важный момент. Мальчики, которых постоянно наказы­вают, с повышенной вероятностью будут реагировать на наказания агрессией и асоциальным поведением. Вряд ли это является непосредственным эффектом примене­ния мер, поскольку постоянные наказания часто быва­ют связаны с общим неприятием и враждебностью в семье. Вполне может быть, что плохие отношения меж­ду родителями и детьми столь же существенны для по­явления нарушений поведения, как и характер дис­циплинарных мер, применяемых в процессе воспита­ния.

В то же самое время исключительно важна после­довательность применяемых дисциплинарных воздей­ствий. Различие дисциплинарных требований родите­лей (например, отец склонен за все наказывать, а мать — к тому, чтобы все разрешать; один из родителей что-то позволяет, а другой это же запрещает) или же отсут­ствие последовательного отношения к дисциплине (на­казание за поздний приход домой в один день и без­различное отношение к тому же самому — в другой) значительно повышают вероятность формирования агрессивного или асоциального поведения у ребенка. Комбинация исключительно мягких дисциплинарных требований со стороны матери и жестокой избыточно ограничительной позиции отца является особенно рас­пространенной в семьях мальчиков-правонарушителей. Представляется, что несоответствие между тем, как ро­дители ведут себя, и тем, что они требуют от своих де­тей (то есть дисциплина на фоне лицемерия), может оказывать такое же влияние, однако данные по этому вопросу менее надежны.

Как показывают исследования, характер реагиро­вания родителей на плохие и хорошие поступки детей также играет огромную роль. Исследований, направлен­ных на анализ подобных взаимодействий между ро­дителями и детьми непосредственно в домашней обста­новке пока еще мало. Однако некоторые эксперимен­тальные данные говорят о том, что время и характер реагирования родителей могут оказывать очень важное

влияние на формирование поведения детей, причем это относится к изменению детского поведения как в луч­шую, так и в худшую сторону (88, 125, 126). Родители трудных детей отличаются от других родителей тем, что хуже понимают, когда и как следует вмешаться; реже хвалят за хорошее поведение; зачастую реаги­руют ошибочно и непоследовательно на плохое пове­дение и уделяют такому поведению ребенка слишком много внимания (как в положительном, так и в отрица­тельном смысле). Поскольку значительная часть (одна­ко ни в коем случае не все) случаев плохого поведения содержит в себе элемент поиска ребенком внимания родителей, взрослые способствуют фиксации такого поведения, уделяя ребенку внимание именно в эти моменты. Чаще было бы правильнее игнорировать пло­хое поведение с тем, чтобы оно не способствовало при­влечению внимания взрослых; в результате ребенок ско­рее перестанет вести себя плохо. Наоборот, родитель­ское одобрение хорошего поведения ребенка часто от­сутствует; так и в школьном классе учителя часто про себя думают: «Слава богу, сейчас он тихий — не надо обращать на него внимания». Но именно в такие мо­менты ребенку особенно необходимы участие родителей, похвалы и одобрение. Редкий ребенок не делает совсем ничего хорошего или полезного. Однако слишком часто родители не обращают внимания на положительные стороны детского поведения, занимаясь лишь плохими поступками малыша. Нередко улучшение можно вы-квать, просто изменив акцент воспитательного воздей­ствия.

Эффективность дисциплины зависит также и от многих других факторов. Здесь мы еще не имеем твер­дых окончательных установок, однако, вероятно, они нключают следующие моменты: время реакции роди­телей (как одобрение, так и наказание гораздо более эффективны, если они являются немедленными); по­следовательность и принципиальность дисциплинар­ных требований (дети реагируют гораздо лучше, если они видят, что правила являются разумными и служат своей цели); качество отношений между родителями и ребенком (родительское одобрение или неодобрение будут иметь гораздо больший успех, если родителей лю­бят и уважают) и, наконец, баланс одобрений и нака­заний (улучшение поведения ребенка более вероятно

при относительном преобладании поощрений и мини­муме запретов). Уже упоминалось об огромном значе­нии последовательного проведения этих мер. Лучше иметь немного правил, которые твердо проводятся в жизнь, чем массу правил, применяемых непоследо­вательно.

Иногда о дисциплине говорят только как о системе наказаний, как будто ее единственная цель — не до­пустить плохого поведения. Это, конечно, не так. Поощ­рение «хорошего» поведения не менее важно,чем осуж­дение «плохого» поведения, однако еще более важно развивать у ребенка внутренние механизмы контроля своего поведения. Для этого необходимо создать его собственную систему ценностей (которые совсем не обя­зательно должны совпадать с ценностями родителей). С помощью этой системы ребенок будет регулировать свое поведение вне зависимости от поощрений или нака­заний со стороны других людей. Чтобы такая система ценностей сформировалась, необходимо обсуждать с ре­бенком мотивы тех или иных поступков. По мере того, как ребенок взрослеет, он должен принимать участие в формировании внутрисемейных норм поведения.

Ограничения и гиперопека со стороны родителей

К вопросам дисциплины примыкает вопрос о до­пустимой степени автономности и независимости дет­ского поведения. Четверть века тому назад Хьюитт и Дженкинс (77) в исследовании, проведенном с больными детьми, обнаружили, что те из них, которые подверга­лись сильным ограничениям со стороны родителей, на­ходились в подавленном или невротическом состоянии. Ряд последующих работ также показал, что избыточ­ный контроль и избыточная регламентация со стороны родителей коррелируют с эмоциональными нарушения­ми у детей. Правда, многие из этих исследований не были достаточно хорошо проконтролированы, и не­возможно оценить степень подобной корреляции или частоту, с которой она проявляется в развитии психо­логических проблем у ребенка.

С другой стороны, классическое исследование ма­теринской гиперопеки, проведенное Дэвидом Леви (134) несколько десятилетий тому назад, четко показа-

ло различные пути возникновения этой формы роди­тельского поведения. Хотя в его работе отсутствует статистическая обработка, требуемая современной нау­кой, тем не менее эта работа дает прекрасный пример того, как можно анализировать происхождение той или иной формы родительского поведения и как планиро­вать работу по его изменению. Это исследование целе­сообразно рассмотреть более детально.

Леви работал с группой детей, посещавших пси­хиатрическую клинику. В этой группе он выявил под­группу, в которую вошли дети, воспитывавшиеся в усло­виях выраженной гиперопеки со стороны матери. Ха­рактерными чертами гиперопеки были: избыточный контакт с ребенком, слишком длинный период ухода «как за маленьким» и подавление независимого пове­дения. Избыточный контакт мог носить как физический, так и социальный характер. При этом типе взаимоот­ношений отмечались неуместные ласки со стороны ма­тери; было обнаружено, что примерно треть детей (все в возрасте старше 8 лет) продолжали спать в постели вместе с матерью, а общение настолько поглощало мать и ребенка, что исключало возможность взаимоотноше­ний с другими. Продолжение ухода за детьми «как за маленькими» проявлялось в том, что матери одевали, купали и кормили детей в течение неоправданно дли­тельного времени, когда в этом уже не было необходи­мости; кроме того, они занимались ненужным обслужи­ванием детей, находясь как бы у них на побегушках и стремясь удовлетворить любое их желание. Подавле­ние независимости проявлялось в том, что детям не разрешалось помогать старшим в уборке, ремонте и других домашних обязанностях. Матери ограничивали и социальные контакты детей, определяя, с кем мож­но, с кем нельзя играть без разрешения. Еще одна чер­ти гиперопеки заключалась в избыточном надзоре за детьми, постоянной помощи им и в одобрении их обра­щения за помощью в случаях ссор или каких-то затруд­нений.

Определив таким образом воспитание по типу ги­перопеки, Леви сделал основной акцент на анализе реального материнского поведения-, а не на словах ма­терей. Ведь существует лишь приблизительная связь между разговорами людей о своих чувствах и их реаль­ными поступками. Далее, Леви сфокусировал внима-

ние на анализе поведения родителей по отношению к конкретному ребенку, а не к детям вообще. Это дейст­вительно необходимо, поскольку родители по-разному относятся к разным своим детям. К сожалению, эти уроки были проигнорированы авторами многих дру­гих работ, в которых использовался сомнительный ан­кетный метод оценки общего отношения родителей к воспитанию. Одним из серьезных пробелов в исследова­нии Леви было отсутствие исследования отцов. Лишь много позже стало известно, что отцы играют не менее важную роль, оказывая влияние на психическое раз­витие детей.

Все дети, воспитываемые в условиях гиперопеки, имели трудности в общении с другими детьми. Типич­ной являлась ситуация, когда ребенок боялся отойти от матери, медленно адаптировался к новому и с тру­дом привыкал к школе. Наблюдались, однако, различия между детьми, матери которых были терпеливыми и снисходительными, и детьми, чьи матери были власт­ными, строгими и склонными к наказанию. Дети, к ко­торым относились снисходительно, были своенравны­ми и дерзкими дома, однако в остальном почти не ис­пытывали трудностей, за исключением того, что с тру­дом находили друзей. Короче говоря, в этих случаях речь идет о типичном синдроме «избалованного ребен­ка». С другой стороны, дети, которых слишком часто подвергали наказаниям, росли пассивными, покорны­ми и зависимыми.

Результаты исследования Леви, так же как и накоп­ленный в клинической практике опыт, заставляют за­думаться: что приводит к такому неконструктивному поведению матерей? Гиперопека может возникать не­сколькими путями. Во-первых, существуют факторы, связанные с особенностями истории развития ребенка.

В семьях гиперопека какого-то одного ребенка мо­жет возникнуть из-за пережитых родителями труд­ностей зачатия или осложнений при родах, что делает его более дорогим по сравнению с остальными детьми. Дети, воспитываемые в условиях гиперопеки, часто в младенчестве могут страдать хроническими или опас­ными для жизни заболеваниями. В таких случаях ги­перопека во время болезни является разумной мерой, трудности же возникают в результате того, что она про­должается и после выздоровления. Эти данные от-

ражают роль истории развития ребенка в формирова­нии родительского отношения.

Далее, важную роль играют факторы, связанные с детством самой матери. Хотя такие матери, как прави­ло, бывают стабильными и активными личностями, мно­гие из них сами выросли в семьях без тепла и любви. Поэтому они бывают полны решимости дать своим де­тям то, чего недополучили сами, но «перегибают пал­ку», что приводит к возникновению чересчур заботли­вого отношения к ребенку. Это подчеркивает необхо­димость анализа собственного детства родителей, кото­рый дает возможность понять, почему они ведут себя так, а не иначе по отношению к детям.

Третью группу факторов составили моменты, касаю­щиеся семейных отношений. Отцы гиперопекаемых де­тей обычно бывают покорными людьми, которые почти не принимают участия в жизни семьи. В исследовании Леви в трех четвертях случаев совместные формы про­ведения досуга родителей были бедными и в таком же количестве случаев наблюдалось неблагополучие в бра­ке. Создается впечатление, что в рассматриваемых слу­чаях свои отношения с мужем мать в какой-то степени переносит на ребенка. В подчеркнуто близкой связи с ребенком она ищет какую-то компенсацию того, что не дает ей брак.

В-четвертых (хотя этот момент был намеренно исключен из исследований Леви), гиперопека может возникать в качеств'е реакции на враждебное отноше­ние к своему ребенку и неприятие его. Когда матери неосознанно «борются против» чувства антагонизма по отношению к собственному ребенку, они могут реаги­ровать на это гиперопекой и избыточной заботливостью, как бы доказывая себе, насколько сильно они на самом деле любят его. Это особенно вероятно тогда, когда чувства любви и ненависти сосуществуют друг с дру­гом. В таких случаях родители не могут заставить себя признать возможность ненависти по отношению к то­му, кого они любят. Такого рода неоднозначность явля-ится очень распространенной формой переживаний и с» ма по себе совершенно нормальна. Именно реакция ип такие чувства в данном случае ведет к нарушенной адаптации.

В-пятых (этот момент также не включен в серию, исследовавшуюся Леви), гиперопека может непосредст-

184
185

венно возникать в результате каких-то психических нарушений у матери. Такие нарушения приводят к ано­мальной «потребности» матери в зависимом положе­нии ребенка.

Date: 2015-11-13; view: 390; Нарушение авторских прав