Как много в этом слове

«Мама!»– ребенок ошибся, оговорился, назвав учительницу мамой. Он засмущался: «Ой!» Но как много сказало это слово учителю. Мальчик так увлекся работой, забыв, что он в школе, на уроке, среди своих одноклассников. Как повезло и этому мальчику, и этому учителю. И мы все очень хотим, чтобы у нас был именно такой учитель, когда ведем малыша первый раз за ручку в первый класс. Мы почти все говорим, что школа станет твоим вторым домом, а учительница – второй мамой. И так хочется верить самим, что именно так оно и будет. И ребенок надеется, что он действительно встретит кого-то, очень похожего на свою маму. Но мамы ведь все разные, и учителя разные.... И как часто оказывается, что Анна Ивановна требует строже, чем мама, или наоборот она добрее и терпимее, чем мама. Ребенок приспосабливается, любит учителя, с радостью бежит в школу, с удовольствием сидит за уроками или....

Все мы знаем, что такое первый класс в жизни маленького человека. Но почему-то про свои беды, слезы забываем и порой несправедливо требовательны к своим детям. И наше любимое – «и откуда ты у нас такой», «в нашей семье таких не было», «и кто тебя только этому учил?» – так оскорбляет самолюбие ребенка, так ранит детскую душу. А если посмотреть на все глазами ребенка......

«Меня тетя мучила», – эту фразу произнесла девочка из студии «Родничок», когда я пришла на занятия после болезни. Я удивилась: меня замещала очень опытная учительница, которую любили дети. Она играла с ними на уроках, и она владела современными методами и средствами обучения. На мой вопрос, как же ее мучили, девочка простодушно ответила: «Она заставляла меня разучивать песню, которую проходит с другими ребятами». «Но мы с тобой только что выучили эту песню». Девочка обладала удивительной памятью, училась с легкостью и огромным желанием.

«Да. С Вами, а с ней – нет». Меня поразило упрямство, она хотела учить язык только со мной. Ей нравилось, что мы вместе выдумывали разные ситуации на уроке, лепили с ней гномиков, потом играли с ними в школу, разучивали песни, стихи, ставили сценки, слушали сказки. Пятилетний ребенок жил в этом мире с радостью, не замечая, как много он уже трудится, как много уже знает. И когда ей предложили другую форму работы, она просто ее не захотела принять, скорее не смогла сразу перестроиться. Еще и маленькая. Отсюда и слово «мучила», ужасное и отвратительное. И вот вам учитель-мучитель. Без вины виноватый. И страдания ребенка, который не хочет учиться. Как важно уловить сразу этот момент, как важно понять учителю состояние ученика и изменить ситуацию в свою пользу.

Часто мы, учителя, «берем» классы других преподавателей, которых любили, уважали, к которым с радостью бежали на урок, и нам не хватает силы преодолеть этот первый барьер сопротивления детей, их кажущееся нежелание учиться у вас. Мы сердимся, проявляем неудовольствие их работой, недисциплинированностью, боимся признаться себе, что просто на каком-то этапе не справляемся с их желанием работать по-старому, так, как было с их любимым учителем. А надо просто переждать, дети полюбят вас, когда примут ваши формы и методы работы, когда освоят их и поймут. Но терпению учителя надо ставить памятники.

К сожалению, не всегда так хорошо бывает. Часто у учителей обостряются отношения со всем классом, а конфликтные ситуации, естественно, не способствуют развитию интеллекта и творческих способностей детей. Возникает агрессивность, отторжение сначала учителя, а потом и учебы. И тогда тесты пишутся на «двойки», и тогда непонятными становятся очень многие простые вещи. «Домашние работы выполняют верно, у доски отвечают правильно, а тесты – опять «двойки». Я ничего не понимаю». Здесь явно что-то не так. И вот уже и родители, и дети готовы обрушиться на учителя. Конфликт налицо, но он скрытый. Ученики считают, что они перегружены домашними заданиями, вынуждены заниматься только 19

этим предметом (пусть даже одним из главных), что они не успевают выполнять хорошо другие задания. Они уже коллективно обсуждают это, выражают общее неудовольствие. Не высказывая это учителю, разряжаются дома, капризничают, оттягивают до последнего выполнение всех домашних заданий, даже болеют. Отторжение к деятельности учителя ведет к отторжению самого предмета. И здесь позиция учителя очень важна. Надо очень многое пересмотреть в своей методике, формах работы, в своих отношениях с учениками. Учителю здесь нужно большое мужество, чтобы выявить свои ошибки и исправить их. Ученикам тоже нужно мужество, чтобы осознать свое неправильное поведение. И еще нужна помощь и поддержка родителей, чтобы все-таки объективно отнестись к этим конфликтным ситуациям.

Вся беда в том, что все мы разные. И то, что для одного ребенка легко и просто, то для другого может быть слишком сложно. Сейчас много говорят об индивидуальном подходе к ребенку. Школа перестраивается, но с огромным трудом. Но помощь нужна детям уже сейчас. И как же нужна детям вера в их собственные силы. Помочь же поверить им можем только мы с вами: учителя и родители, и еще... одноклассники.

У Саши были проблемы с русским языком. Мама уже не надеялась на то, что учительница сможет ему поставить оценку больше «трех». В классе была за четверть одна только «пятерка», несколько «четверок», остальные «тройки» и «двойки». Не верил, естественно, и сам Саша. Домашние работы он выполнял добросовестно под контролем мамы или бабушки, а диктанты писал на «тройки» и «двойки». Убедить их в том, что Саша может учиться лучше, оказалось невозможным. Да мы и не стали пытаться. Решили исходить из реальности.

Опять проблема леворукого ребенка. Решили разобраться, почему же такие проблемы с русским. Саша по всем тестам показал, что у него оказались ведущими и левая рука, и левый глаз. А если у ребенка ведущий глаз левый, то оказывается, что он не сразу может 20

научиться ориентироваться на листе бумаги: у левши глаз невольно падает на правую сторону книги и тетради. Он читает слово с конца и не решается произнести его вслух, понимая, что получается бессмыслица. Мы же, учителя и родители, торопим его, потому что для нас важна скорость чтения: чтение с паузами явно занизит оценку. И получается, что вместо помощи мы наносим малышу травму, порой на всю жизнь. И эти проблемы с чтением и письмом, конечно, могут перерасти в стойкую нелюбовь к чтению.

Да, у Саши была именно эта нелюбовь к чтению. Поражала его способность пересказывать почти дословно прочитанный ему текст и быстрое понимание прочитанного с одного раза. И в то же время он совсем не мог долго читать тексты сам.

Он уставал очень быстро. Сначала казалось, что он просто ленится, привык, что ему все время помогают дома. Не сразу мы поняли, что ему действительно трудно читать, что у него просто не выработаны навыки чтения. А когда разобрались, то придумали форму совместной работы с учебником: большой материал по истории читать по очереди. Сначала читает один, другой задает ему вопросы по прочитанному параграфу, потом наоборот.

Дело пошло легче и намного веселее. Материал усваивался быстро и прочно. Через месяц Саша уже читал без напряжения и усталости все тексты сам.

Еще мы начали учиться читать художественную литературу с выражением, разными голосами. Брали интересные и веселые рассказы, читали по очереди, по ролям. Но в этой работе очень важна помощь родителей. Учитель выступает скорее консультантом, помощником. И еще вера в ребенка. Надо развивать у таких детей желание учиться, хвалить его за малейшие успехи и научить верить в то, что его неудачи временные. Тогда он начнет и вас радовать своими успехами.

Мы также очень много работали с магнитофоном. Саша не любил записывать свой голос на магнитофон. По русскому языку он, правда, работал с удовольствием. Мы придумали с ним интересное упражнение: нужно было записать текст под собственную диктовку на магнитофон, потом на другом листе написать еще раз тот же текст, но уже с магнитофона. После этого проверить оба текста. Любопытно было смотреть на характер ошибок. В первом тексте (списывание) ошибок было, как правило, мало, а вот во втором гораздо больше. Сразу становилось понятно, как неправильно (нечетко, неясно, тихо) наговаривал он слова. Следующие записи были уже более успешные, а последние и совсем без ошибок. Повторяя при этих упражнениях необходимые орфограммы и пунктограммы, мы вскоре добились хороших результатов: развили свое внимание и научились слушать.

Долго Саша отказывался читать стихи или большие тексты, потому что ему не нравился свой голос. Но однажды все-таки удалось убедить его записать один юмористический рассказ. Мы решили всех удивить, потому что никто не видел наших стараний и успехов.

Мы не ожидали такого эффекта. Саша прочитал так, как это делают дикторы по радио. Нам очень понравилось. Но какова была радость самого Саши, когда папа, прослушав запись, показал ему палец большой руки («здорово, отлично, не ожидал от тебя» или еще что-то в этом роде). Именно тогда Саша поверил, что он 22

многое может исправить. А главное, он почувствовал, что отец им в этот момент гордится. И после этого он получил по русскому языку две «пятерки». Конечно, еще не за диктант. За ответ у доски. Но это были его заслуженные «пятерки», учительница была очень строгая. Сначала никто не мог поверить. Потом появилась и третья «пятерка». А теперь у него уже и в четверти стоят четверки по русскому языку и по литературе. Но сколько же выдержки надо иметь родителям и учителям, чтобы исправить в средних и старших классах то, что было запущено в дошкольные годы и в начальных классах. Ведь сам ребенок вряд ли сможет справиться в этом возрасте с этими трудностями. А мы все прекрасно понимаем, что подобные проблемы приводят часто к второгодничеству, к уходу из школы, утверждают, что даже к бродяжничеству.

И нам надо объяснять детям, что в их жизни трудностей будет много и что трудности надо учиться преодолевать уже в школе, а не бегать от них, если ты по-настоящему хочешь быть счастливым. И нельзя жаловаться на жизнь, потому что все уже очень хорошо знают, что настоящий человек воспитывает себя сам. Именно он – вершитель своей судьбы, своего счастья.

Сейчас многие считают, что учитель не обязан любить детей. Достаточно того, что он любит и знает свой предмет. Но опыт подсказывал мне, что что-то не складывалось в обучении и воспитании, если я не могла по какой-либо причине полюбить своего ученика. Значит, я не смогла установить с ним какой-то неуловимый контакт, протянуть ниточку особого доверия, не ощутила, может быть, родство душ. Это сложно выразить словами, но именно от этого зависит обучение, от созвучия каких-то струн души, когда учитель с удовольствием отдает свои знания, а ученик с радостью и благодарностью их берет. И только тогда возможно содружество и сотворчество учителя и ученика, и только тогда обучение становится не каторгой, адским трудом, а счастьем, обретением крыльев знания для бесконечного полета в удивительный мир жизни.