Конституционное закрепление свободы массовой информации

Конституция Российской Федерации 1993 г. закрепила свободу массовой информации в ч. 5 ст. 29, использовав при этом краткую, но емкую формулу: «Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается». Обогащению содержания свободы массовой информации служат и другие нормы, содержащиеся в ст. 29. Так, ч. 1 гарантирует каждому свободу мысли и слова, ч. 4 — право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, ч. 3 — недопустимость принуждения человека к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Тем самым подчеркивается, во-первых, относительная обособлен­ность этих свобод, во-вторых, их глубинная генетическая взаимосвязь, в-третьих, взаимодополнение их юридичес­кого содержания. Так, в сфере массовой информации им непосредственно корреспондируют закрепленные в ч. 1 ст. 47 Закона о СМИ права журналиста искать, запраши­вать, получать и распространять информацию, излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материа­лах, предназначенных для распространения за его подпи­сью, отказаться от подготовки за своей подписью сообщения или материала, противоречащего его убеждениям.

Среди конституционных гарантий свободы массовой ин­формации следует назвать также свободу экономической деятельности и право частной собственности, закреплен­ные в ст.ст. 8, 34 и 35 Конституции, а также принцип идеологического разнообразия (ст. 13), предусматриваю­щий, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Тем самым формируются определенные защитные механизмы, чтобы противостоять попыткам сворачивания информационного плюрализма, в том числе путем концентрации и монополи­зации средств массовой информации.

В качестве конституционных гарантий свободы массо­вой информации выступают также нормы, устанавливаю­щие ответственность должностных лиц за сокрытие фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей (ч. 3 ст. 41), закрепляющие право каждого на досто­верную информацию о состоянии окружающей среды (ст. 42), свободу творчества и преподавания, охрану интел­лектуальной собственности (ч. 1 ст. 44), открытость заседа­ний палат Федерального собрания (ч. 2 ст. 100), открытость судопроизводства (ч. 1ст. 123) и т. д.

Конституцией также предусмотрена возможность зако­нодательного освобождения от обязанности давать свиде­тельские показания (ч. 2 ст. 51), что уже заранее было предусмотрено Законом о СМИ, закрепившем обязанность журналиста и редакции сохранять конфиденциальность информации и ее источника (ст. 41; абз. 5 ч. 1 ст. 49). Таким образом ныне преодолено противоречие между нор­мами Закона о СМИ и Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, которое ранее неоднократно выдвигалось в каче­стве обоснования требования законодательно обязать жур­налистов раскрывать источник доверительной информа­ции органам дознания и предварительного следствия.

Конституционные нормы определяют также разграни­чение полномочий в сфере массовой информации между федеральными органами государственной власти, органа­ми власти субъектов Федерации и органами местного само­управления, о чем уже говорилось выше.

Характеризуя конституционные гарантии свободы мас­совой информации, нельзя не упомянуть ту позитивную роль, которую играют принципы:

а) непосредственного действия конституционных норм;

б) прямой имплементации норм международного права;

в) независимости судебной власти.

Непосредственное действие конституционных норм зак­реплено в ст. 18 Конституции Российской Федерации. Не­смотря на то, что в формуле «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими» за­конодатель допустил юридическую неточность (непосредственно действующими могут быть нормы, а не права), данное положение открывает широкие перспективы. Оно позволяет в правоприменительной деятельности, в том чис­ле в судебных процессах, использовать ссылки на нормы Конституции, что существенно обогащает арсенал юриди­ческих средств защиты.

Date: 2015-10-22; view: 376; Нарушение авторских прав