Понятие свободы массовой информации

Велико разнообразие определений свободы печати, накопивших­ся за последние три с лишним века, однако элемент самостоятельности, независимости прессы просматрива­ется едва ли не в любой концепции, с каких бы позиций она ни излагалась. Согласно либеральной доктрине, опи­рающейся на философию естественного права, пресса, прежде всего, не должна находиться в зависимости от государства. Так, Дж. Мильтон писал: «Дайте мне свободу знать, свободу выражать свои мысли, а самое главное — свободу судить по своей совести....И пусть все ветры разносят беспрепятственно всякие учения по земле: раз истина выступила на борьбу, было бы несправедливо путем цензуры и запрещений ставить преграды ее силе» ³. Помимо общественного мнения, нет другого судьи, кото­рый мог бы «провести демаркационную линию, отделяю­щую ошибку от истины» ⁴. В учении Дж. Ст. Милля не только государство, но и общественное мнение не должно иметь власти над прессой: «мало одной защиты против тирании властей: нужна защита против тирании господствующих мнений» ⁵.

Большую роль в либеральной теории — особенно в ее американском варианте — играл тезис о частнопредприни­мательском характере свободы прессы. Вильяму Питеру Гамильтону из «Wall Street Journal» приписывается следу­ющее изложение доктрины: «Газета является частным пред­приятием, которое абсолютно ничего не должно публике, а публика не предоставляет газете никаких особых прав.

Газету, следовательно, не волнуют никакие общественные интересы. Она безусловно является собственностью вла­дельца, который продает произведенный товар на свой соб­ственный страх и риск» ⁶.

На смену либеральной теории свободы печати пришла доктрина социальной ответственности. В качестве примера процитируем программное заявление, с которым выступи­ли акционеры частной городской газеты «Pare Region Echo» в Александрии, штат Миннесота, США: «Прежде всего мы должны признать, что подлинно замечательная газета дол­жна быть чем-то более значимым, нежели персональная или общая совесть тех, кто ее редактирует, в том смысле, что, когда она говорит, ее слова принадлежат кому-то го­раздо более мудрому, рассудительному, справедливому, со­страдающему, отзывчивому и честному, чем те искалечен­ные слабостями и недостатками люди, задачей которых является писать те слова... Подлинно замечательная газета должна оставаться свободной от силков любых особых груп­повых интересов» ⁷.

Советская доктрина рассматривала вопрос о свободе прессы исключительно с «классовых позиций». Так, пред перестроечная Конституция СССР 1977 г. демагоги­чески гарантировала свободу печати — наряду со свободой слова, собраний, митингов, уличных шествий и демонстра­ций — исключительно «в соответствии с интересами народа и в целях укрепления и развития социалистического строя» (ст. 50). Поскольку предназначение этой деклара­ции ограничивалось нуждами пропагандистского ритуа­ла, постольку ее юридическое содержание не определя­лось. Никак не конкретизировались и конституционные гарантии свободы печати, в качестве которых назывались «широкое распространение информации» и «возможность использования печати, телевидения и радио». Разумеется, изложенные таким образом гарантии никакого правового содержания не имели. Впрочем, в уголовном законодатель­стве всегда существовали нормы, которые при желании можно было применить как «защитные меры» против использования продекларированной «свободы» в каких-то иных интересах и целях, чем было разрешено Основным Законом.

Представляется, что ответственность прессы, во-пер­вых, является функцией ее, прессы, независимости. В свою очередь, «функция независимости состоит в поощрении и поддержке формирования «общественности», являющейся наиболее существенным аспектом общественной сферы» ⁸. Если средство массовой информации не независимо, подчи­нено государству или частному интересу, то ни о какой ответственности этого СМИ не может быть и речи, посколь­ку ему не обеспечена свобода воли — необходимое условие всякой ответственности.

Зависимые, подчиненные СМИ не образуют простран­ства для становления и выявления общественного мнения, являясь лишь инструментом его фальсификации, а значит подрыва конституционного режима, который предполага­ет, «что следует править в согласии с общественным мнени­ем, что нельзя править против сложившегося мнения» ⁹. Причем чем выше степень зависимости средства массовой информации, тем серьезнее потребность общества в про­зрачности механизмов этой зависимости и тем значитель­нее должна быть ответственность тех, кто извне манипули­рует редакционной политикой.

Во-вторых, категория ответственности прессы представ­ляется достаточно сложной системой отношений между СМИ и обществом, аудиторией и профессиональным сооб­ществом. Здесь следует различать ответственность средства массовой информации:

а) перед обществом — она реализуется в рамках существующих законов, призванных защищать интересы лич­ности, гражданского общества и государства в информационной сфере;

б) перед своей аудиторией — здесь происходит трансформация граждан от «общественности» к «аудитории», которая является не пассивным потребителем продукции СМИ, а вовлеченным участником формирования редакционной политики через рыночные механизмы спроса и пред­ложения информации, мнений и рекламы;

в) перед профессиональным сообществом — в отноше­нии соблюдения общих правил поведения и профессио­нальной этики.

Первая попытка законодательного определения право­вого содержания свободы массовой информации была пред­принята в Законе СССР о печати, ст. 1 которого гласила:

«Печать и другие средства массовой информации сво­бодны.

Свобода слова и свобода печати, гарантированные граж­данам Конституцией СССР, означают право высказывания мнений и убеждений, поиска, выбора, получения и распро­странения информации и идей в любых формах, включая печать и другие средства массовой информации.

Цензура массовой информации не допускается».

Сформулированное таким образом понятие свободы печати оставалось довольно туманным. Этот недостаток удалось отчасти преодолеть в российском Законе «О сред­ствах массовой информации». Такой результат был достигнут, во-первых, благодаря развернутой дефини­ции понятия цензуры (ч. 1 ст. 3) и, во-вторых, за счет использования «рефлексивного» определения свободы мас­совой информации, при котором объем правомочий субъек­тов определялся по принципу «все что не запрещено, то разрешено».

Хотя ст. 1 Закона о СМИ озаглавлена «Свобода массовой информации», однако в самом тексте ее о свободе массовой информации даже не упоминается. Благодаря названию статьи вводится презумпция свободы массовой информа­ции в Российской Федерации, то есть она предполагается как данность. Разумеется, презумпция (от латинского praesumptio — предположение) является здесь не только приемом юридической техники, но и — учитывая ее значе­ние для права массовой информации в целом — правовым принципом. В этом смысле можно говорить о свободе массо­вой информации в законодательстве о СМИ как о презумп­ции-принципе ¹⁰.

В то же время содержание свободы массовой информа­ции определяется в данной статье достаточно детально. Оно сводится к отсутствию ограничений в отношении:

а) поиска, получения, производства и распространения массовой информации;

б) учреждения средств массовой информации, владения, пользования и распоряжения ими;

в) изготовления, приобретения, хранения и эксплуата­ции технических устройств и оборудования, сырья и мате­риалов, предназначенных для производства и распростра­нения продукции СМИ.

Исключения из этого общего правила могут быть сдела­ны, во-первых, только в законодательстве, т.е. не в любых нормативных, а лишь в Федеральных законах (ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации), а во-вторых, только в законодательстве именно о СМИ, которое, в свою очередь, должно соответствовать Закону о СМИ. Такое толкование с необходимостью вытекает из сопоставления ст.ст. 1 и 5 закона.

Кроме того, такие исключения, как будет показано ниже, должны соответствовать положениям ст. 19 Международ­ного пакта о гражданских и политических правах и ст. 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основ­ных свобод.

Изложенные выше соображения позволяют заключить, что свобода массовой информации является основополага­ющим принципом правового регулирования организации и деятельности СМИ, предполагающим отсутствие огра­ничений в отношении: а) поиска, получения, производства и распространения массовой информации; б) учреждения средств массовой информации, владения, пользования и распоряжения ими; в) изготовления, приобретения, хране­ния и эксплуатации технических устройств и оборудова­ния, сырья и материалов, предназначенных для производ­ства и распространения продукции СМИ, за исключением ограничений, необходимых в демократическом обществе и установленных Федеральным законом.

Понятие свободы массовой информации теснейшим об­разом связано с категорией плюрализма СМИ, который является выражением идеологического и политического разнообразия, гарантированного Конституцией Российской Федерации. Информационный плюрализм предполагает, с одной стороны, множественность независимых и авто­номных средств массовой информации, имеющих доступ к достаточному числу разнообразных источников инфор­мации, средств производства и распространения продук­ции СМИ, а с другой, — отражение ими разнообразия политических, социальных, религиозных и культурных взглядов при соблюдении редакционной независимости и уважении тех правил саморегулирования, которые могут быть самостоятельно выработаны работниками СМИ.