Механизмы функционирования общества как целостности

Функционирование общества — это его постоянное самовос­производство, устойчивый процесс воссоздания базовых элемен­тов, структур, функциональных связей, определяющих качествен­ную определенность социетальной системы. Для обозначения про­цесса самовоспроизводства социальной системы используется тер­мин «аутопойезис» (в переводе с греческого — самотворение, са­мопорождение), предложенный чилийским биологом У. Матура-ной.

Аутопойетические системы — это такие системы, которые обла­дают способностью воспроизводить свои основные компоненты, обеспечивать их связанность, упорядоченность, поддерживая тем самым собственную идентичность. Однако это не исключает измене­ний внутри системы, появления новых элементов, новых зависимо­стей и связей, переструктурирования нормативного порядка и т.д.

Аутопойетические процессы впервые были описаны в живых сис­темах. Приведем пример описания клетки, который позволит лучше понять суть аутопойезиса: «Клетка — это сложнейшая система, со­стоящая в среднем из 105 макромолекул. За полное время жизни данной клетки все макромолекулы возобновляются приблизитель­но 104 раза. При этом в течение всего процесса клетка сохраняет свои отличительные свойства, связанность и относительную неза­висимость. Она воспроизводит мириады компонент, но все же не производит ничего, кроме самой себя. Сохранение единства и це­лостности, в то время как сами компоненты непрерывно или пери­одически распадаются и возникают, создаются и уничтожаются, производятся и потребляются, и называется самовоспроизведени­ем (или аутопойезисом)»*.

Позднее аутопойетическими стали называть и социальные сис­темы, поскольку они в отличие от неживой природы обладают спо­собностью живых организмов «воспроизводить мириады компонент, но все же не воспроизводить ничего, кроме самой себя». Данный методологический подход позволил воспринимать общество не как застывшее структурное образование, а как динамическую систему, существующую благодаря постоянному развитию аутопойетичес-ких процессов.

* Цит по¹ Плотинский Ю.М Теоретические и эмпирические модели социальных процессов —М., 1998, с 19

517

Рассматривая общество как аутопойетическую систему, подчер­кнем следующие его основные свойства:

• общество обладает способностью воспроизводить себя как
целостность. Это объективное свойство системы: хотя оно
проявляется в действиях людей, вступающих в различные
социальные взаимодействия, связи и отношения, оно не
определяется желанием и волей конкретного человека;

• воспроизводя себя, общество не только сохраняет свою це­
лостность, но и изменяется. В обществе постоянно идут про­
цессы обновления структурных связей, базовых элементов,
ценностно-нормативного порядка и т.д.;

• самовоспроизводство — это не воссоздание общества в аб­
солютно неизменном виде, а поддержание его самотожде­
ственности, т.е. сохранение общих принципов организации,
которые определяют качественное отличие общества от всех
других социальных систем, позволяют проводить его разли­
чение с окружающей средой;

• самовоспроизводство общества осуществляется только на ос­
нове развития метаболических процессов, т.е. постоянного
взаимодействия общества и его окружающей среды.

Условно процесс самовоспроизводства общества можно пред­ставить в виде постоянной цепочки различных фаз, определяющих состояние системы (см. рис. 2).

Фаза динамического равновесия — это воспроизводство индиви­дами всех основных структурных элементов и функциональных свя­зей общества-системы. Взаимодействуя, люди ориентируются на статусно-ролевые предписания (воспроизводится статусно-ролевой уровень общества, см. рис. 1), благодаря этому обеспечивается бес­перебойная работа социальных институтов, организаций, групп (воспроизводится институциональный уровень системы), а также соблюдаются культурные, правовые нормы (воспроизводится со-циетальный уровень системы). Равновесие системы всегда относи­тельно, потому что поведение реальных людей всегда многообраз­нее ролевых предписаний, но возникающие отклонения либо не мешают целостности системы, либо быстро подавляются, напри-

ДИНАМИЧЕСКОЕ РАВНОВЕСИЕ

НАРУШЕНИЕ РАВНОВЕСИЯ

НОВОЕ

ДИНАМИЧЕСКОЕ РАВНОВЕСИЕ

Рис, 2. Процесс самовоспроизводства общества-системы 518

мер, институциональными механизмами санкций. Именно этим обусловлено динамическое равновесие системы.

Фаза нарушения равновесия — это появление рассогласований, сбоев в работе общества-системы: увеличение числа случаев, несо­ответствия поведения ролевым предписаниям, снижение эффек­тивности санкций, нарушение нормативного порядка. Рассогласо­вание внутренних функциональных связей чревато серьезными по­следствиями для системы, поэтому она должна активизироваться с целью подавить дисфункциональные явления и тем самым обрести равновесие.

Фаза нового динамического равновесия — это восстановленное, относительно устойчивое состояние системы. Отличие его от пре­дыдущего динамического равновесия может варьировать от прак­тически незаметного до радикального. В первом случае обычно го­ворят о собственно функционировании, воспроизводстве системы, во втором — об ее изменении, преобразовании.

Главным возмутителем спокойствия системы является человек, способный своими действиями разрушать сложившиеся институ­циональные связи, делать неэффективным нормативный порядок. Вот почему основной проблемой функционирования общества-систе­мы является подчинение своей логике действий человека.

Прежде всего для этого необходимо, чтобы поведение людей соответствовало статусным предписаниям, чтобы они исполняли роли, определяемые системой.

Для решения этой задачи используются механизмы социализа­ции — именно в ходе социализации индивиды учатся исполнять предписываемые обществрм роли, узнают о значимых культурных образцах поведения, вырабатывают ценностные ориентации, что обеспечивает постоянное воспроизводство сложившихся соци­альных связей.

Общество-система в целях поддержания своего динамического равновесия стремится направить поведение индивидов в рамки ста­тусно-ролевых отношений. Для этого, как уже говорилось, суще­ствуют различные уровни регуляции и контроля социальных взаи­модействий: групповые нормы, институциональные требования, регулирующее воздействие культуры, государственное принужде­ние. Они дополняют процесс научения статусно-ролевому поведе­нию внешним воздействием, принуждением к выполнению норма­тивных предписаний.

Однако в реальной жизни всегда есть девианты, т.е. люди, дей­ствующие не по правилам системы. При определенных обстоятель­ствах (возникновение новых ценностей, нарастание неудовлетво­ренности в обстановке экономического кризиса и т.п.) девиация может обрести угрожающие для системы масштабы. В этом случае

519

главным стабилизирующим фактором общества-системы становят­ся механизмы второго уровня — механизмы институализации, ко­торые проявляются в двух основных формах: самозащита, т.е. пре­дохранение уже сложившегося института или общности от са­моразрушения, способного произойти, если поведение индивидов перестает соответствовать институциональным или групповым нор­мам и правилам, и создание новых институтов, новых групп, орга­низаций, позволяющих упорядочить новые виды социальных взаи­модействий.

Процесс создания новых структурных образований может раз­виваться «снизу», т.е. в виде постепенного появления всех основ­ных институциональных атрибутов — устойчивых статусно-ролевых взаимодействий, нормативных правил, внутреннего социального контроля за выполнением этих правил. Благодаря этому отноше­ния, имевшие ранее спорадический, случайный характер, стано­вятся устойчивыми, формальными и дают рождение новым соци­альным организациям и институтам.

Так, в конце 80-х — начале 90-х гг. в СССР возникают на волне недовольства масс народные (национальные) фронты. Первона­чально аморфные, лишенные четкой ориентации, они постепенно обретали черты устойчивых организаций и дали начало многим по­литическим партиям молодых государств, образовавшихся после распада СССР.

Создание новых структурных образований возмохшо и «сверху», т.е. параметры новой институциональной структуры задаются в виде законов, указов, принимаемых политической элитой. Как правило, такие решения принимаются по мере осознания усиливающегося недовольства народных масс и нарастающей угрозы расширения зоны девиантного поведения. Осуществляется как бы упреждаю­щий удар, т.е. массам предлагаются готовые нормативные отноше­ния, задается алгоритм их будущей деятельности.

Типичный пример институализации «сверху» — структурные рефор­мы, т.е. рационально разработанные параметры новых социальных образований, которые еще предстоит операционализировать в виде конкретных статусно-ролевых взаимодействий. Такой вид институ­ализации является как бы упреждающим, канализирующим возмож­ные, но еще не проявившиеся в полной мере виды взаимодействия. В силу этого она возможна только благодаря властной поддержке, так как требует элементов принуждения, без которых освоение ин­дивидами новых ролей может сильно растянуться во времени или вообще не произойти Поэтому единственным реальным провод­ником структурных реформ в обществе является государство, об­ладающее для этого необходимыми ресурсами.

В какой бы форме ни осуществлялась институализация, она не­избежно завершается появлением на втором уровне общества-сис­темы новых социальных организаций или институтов. Это может

520

вызвать неадекватную реакцию системы как целого — ведь могут возникнуть структуры-«монстры», не соответствующие логике со-циетального уровня общества-системы.

Так, Первая Государственная дума (1905 г.) не вписывалась в логи­ку нормативного порядка абсолютной монархии — ее появление требовало изменений, перераспределения функций между государ­ственными институтами; император должен был отдать часть своих полномочий новому государственному образованию, претендовав­шему на роль парламента.

Появление в СССР во второй половине 80-х гг. многих политичес­ких партий потребовало отмены конституционной нормы о руково­дящей роли КПСС; профессионализация в США в XIX в. государ­ственного управления потребовала ограничения правила «системы добычи», согласно которому каждый новый президент приводил с собой свою команду и практически обновлял весь государствен­ный аппарат.

Структуры-«монстры», возникающие стихийно или создающи­еся государством, требуют переструктурирования нормативного про­странства, что может быть очень болезненным для общества: изме­нение норм всегда затрагивает интересы определенных групп, не­избежно происходит столкновение сил, утрачивающих свои по­зиции в социальном пространстве, и сил, расширяющих зоны сво­его влияния. Борьба между ними может спровоцировать резкое на­растание вненормативного, девиантного поведения.

Общество-система не может позволить правящей элите или дру­гим группам, опираясь на насилие, по своему усмотрению, исходя лишь из собственных представлений и интересов, переустраивать социальные взаимодействия. Благодаря третьему виду механизмов функционирования общества — легитимации результаты социализа­ции и институализации постоянно сравниваются с общеприняты­ми ценностными образцами культуры данного общества, нормами права. В результате осуществляется своего рода «выбраковка» тех новообразований, которые не соответствуют доминирующей сис­теме ценностей, устоявшимся правовым нормам.

Например, невозможно ввести монархическую форму правления там, где монархия в массовом сознании не воспринимается как цен­ность, невозможно утвердить принципы правового государства там, где народу неизвестны иные образцы поведения, кроме беспре­кословного подчинения царю-батюшке и т.д.

Механизмы легитимации обусловлены культурой, которая, как уже отмечалось, является своеобразным генетическим кодом об­щества, влияющим на поведение множества индивидов и позволя­ющим каждому из них формировать в своем сознании однотипные образы окружающего мира и тем самым достигать согласия по ос­новным вопросам социального порядка. Нормы, не соответствую­щие ценностным образцам культуры общества, не приживаются

521

или остаются фикцией, зафиксированной на бумаге. Любым изме­нениям в обществе практически всегда предшествуют сдвиги в цен­ностных ориентациях значительной части населения.

Трудности радикального реформирования определяются имен­но глубиной противоречия между исторически сложившейся и ус­военной массами культурой поведения, мышления, восприятия и предлагаемыми, еще непривычными, типами социальных взаимо­действий. В сознании людей должны произойти серьезные измене­ния, чтобы они приняли новую систему норм, правил, пересмот­рели свои ценностные ориентации.

Ценностный раскол населения, религиозный или идеологичес­кий, делает общество крайне уязвимым, механизмы легитимации в нем перестают выполнять интегрирующую функцию. Сторонники разных религиозных взглядов и идеологических концепций могут поддерживать несовместимые институциональные образования, выступать за установление в стране взаимоисключающих структур, организаций и т.п.

Так, приверженцам либеральной системы ценностей институт част­ной собственности представляется естественным и крайне необ­ходимым, а представители коммунистической идеологии видят в нем источник неравенства и выступают за его отмену.

Единственным «страхующим механизмом», способным предот­вратить распад общества, может быть государство, которое берет на себя задачу подавления отклоняющегося поведения, используя для этого находящиеся в его арсенале средства, включая примене­ние прямого насилия. Однако эти средства могут дать правящей элите лишь кратковременный шанс на осуществление своего гос­подства — власть сама должна обладать легитимностью, пользо­ваться доверием населения, в противном случае она обречена (под­робнее о легитимации политической власти см. раздел X, гл. XXVII). Механизмы легитимации универсальны, поскольку регулируют все институты, в том числе и институты политической власти.

Механизмы функционирования общества представляют собой аутопойетические процессы, при помощи которых система воспро­изводит себя в постоянном развитии: социализация обеспечивает воспроизводство ранее сложившихся структурных элементов и вза­имосвязей, институализация — появление в системе новых струк­турных образований, легитимация — интеграцию ноовообразова-ний в единый ценностно-нормативный порядок, поддерживая це­лостность системы.

Указанные механизмы объективны, они развиваются в любой социальной системе, обеспечивая ее воспроизводство. Но они про­являются только в конкретных действиях людей, социальных Ак­торов.

522

Механизмы функционирования общества — это процессы, состоя­щие из множества событий или практик, в которых в той или иной мере и форме участвует все население страны и главным итогом ко­торых является воспроизводство общества.

§ 2. Разрушение общества. Аномия

Разрушение общества — это утрата им способности воспроиз­водить себя, утрата своей качественной определенности, иден­тичности.

Распад Австро-Венгрии в начале XX в. и Советского Союза в конце XX в. — реальные примеры разрушения обществ: в обоих случаях была утрачена способность воспроизводства структурного един­ства социальных отношений на определенной территории. В жизни многих обществ наблюдались события, ставившие их на грань разрушения: Великая французская революция XVIII в., Граж­данская война в США в XIX в., Октябрьская революция в России в XX в. — это наиболее яркие примеры.

Рассмотрим условия, при которых становится возможным раз­рушение общества, оставив в стороне случаи вооруженного захвата территории, т.е. случаи насильственного внешнего воздействия.

Основной признак нарастающего «неблагополучия» общества-системы — нарастание девиации, т.е., как уже указывалось, осоз­нанного индивидами нарушения сложившихся норм социального порядка. Этот процесс, как правило, является частью более общего процесса — аномии. Этот термин предложил Э. Дюркгейм для обо­значения дезорганизации социальной жизни, при которой норма­тивный, институциональный порядок в обществе перестает выпол­нять свою регулирующую роль: «Никто не знает в точности, что возможно и что невозможно, что справедливо и что несправедли­во; нельзя указать границы между законными и чрезмерными тре­бованиями и надеходами, а потому все считают себя вправе претен­довать на все»*.

Первый фактор, способствующий развитию аномии в обще­стве, — прекращение в силу определенных причин ориентации большей части населения в своих действиях на сложившиеся ра­нее статусно-ролевые предписания, следования еще недавно об­щепринятым нормам поведения.

Предпосылками для возникновения такой ситуации часто быва­ют природные катаклизмы, экономические потрясения, войны, при которых значительные массы населения оказываются неспособны­ми поддерживать свой жизненный уровень привычным способом, главной проблемой для них становится проблема физического вы-

^k Дюркгейм Э. Самоубийство — М, 1994, с. 238.

523

живания, подавляющая все ранее выработанные социальные уста­новки на исполнение ролевых стандартов.

Приведем, к примеру, описание положения масс в период, непос­редственно предшествовавший Великой французской революции 1789 г.: «Беспримерные бедствия, голод, нужда обрушились на на­родные массы деревень и городов. Доведенные до отчаяния крес­тьяне покидали насиженные места, уходили бродяжничать, подни­мали мятежи. То здесь, то там в разных провинциях королевства вспыхивали крестьянские восстания. В городах голодающая бед­нота громила продовольственные лавки и склады. Общественное возбуждение охватывало всю страну... Крестьяне громят ненавис­тные им замки сеньоров, «пускают петуха» — сжигают помещичьи усадьбы, делят между собой помещичьи луга и леса...»* Ситуация, сложившаяся в нашей стране в 90-е гг. XX в., при всей своей внешней несхожести с волнениями крестьян в феодальной Франции, содержала в себе ту же угрозу дезорганизации обще­ства. Сокращение производства, неполная занятость, низкие зара­ботки, невыплата зарплаты выталкивали людей из привычных ста­тусно-ролевых ниш, провоцировали на поиск новых видов деятель­ности, которые могли бы обеспечить приемлемый уровень жизни, а нередко и физическое выживание.

Такое выталкивание не имеет ничего общего с социопрофессио-нальной мобильностью. Последняя представляет собой свободный или конкурентный переход индивидов из одной ниши в другую, смену статусно-ролевой позиции. Каждая такая позиция характеризуется устойчивостью ролевых ожиданий и представляет собой звено в цепи институализированных, нормативно определенных отношений. Обретая новый статус, индивид принимает новые правила взаимо­действий с окружающими, причем эти правила уже выработаны, известны, им можно научиться.

В России же на протяжении последнего десятилетия XX в. отмеча­лась ситуация, при которой многие были вынуждены выходить за пределы статусно-ролевых ниш, предлагаемых общепринятой сис­темой институциональных отношений. Люди оказывались как бы вне структур общества, в безнормативном пространстве, где не дей­ствуют механизмы воспроизводства старых социетальных связей. Инициативные и волевые, попадая в такую ситуацию, находили силы и возможности самоорганизовываться, создавать новые социальные структуры. Однако подобная самоорганизация в условиях размы­тости социально-политических ценностей нередко обретала дикие формы, осуществлялась подчас на базе узкокорыстных целей, по­рождая асоциальные объединения, в том числе и откровенно пре­ступные по своей направленности. Те, кто психологически не был готовым к новой ситуации, отступали перед трудностями или ста­новились активными участниками экстремистских движений.

Второй фактор, способствующий развитию аномии, — делеги-тимация, т.е. размывание исходных ценностных основ нормативно­го порядка, обеспечивающих интегративность, целостность обще-

* История Франции. — М., /1973. Т 2, с. 5. 524

ства на социетальном уровне. Широкие массы утрачивают доверие к ранее сложившейся системе ценностей и обеспечивавшей совсем недавно легитимацию нормативного порядка. Критический настрой многих людей в отношении тех идеалов, представлений, убежде­ний, которые еще недавно казались им важными, жизненно необ­ходимыми, является важным признаком делегитимации.

Важной составляющей процесса размывания социетального уров­ня общества-системы является делегитимация политической влас­ти. Утрата доверия масс к государственным органам, недовольство руководством страны резко сужают возможности правового регу­лирования обществом. Властеотношения начинают держаться ис­ключительно на принуждении, насилии, что не может долго про­должаться.

На рубеже 80-х — 90-х гг. XX в. в нашей стране наблюдались все основные признаки размывания социетального уровня общества-системы: девальвация ценностей, легитимировавших нормативный порядок советского строя, беспощадная критика принципов комму­нистической идеологии, новое отношение к истории страны, воз­росший интерес к ценностям либерализма. Социологические ис­следования, проведенные в первой половине 90-х гг. под руковод­ством И. Клямкина*, уже в это время зафиксировали достаточно высокую степень актуализации либеральных ценностей в сознании россиян. Однако эти ценности формировались не в результате ус­воения реально сложившегося нормативного порядка, а как нега­тивная реакция на тоталитаризм, как ориентация на западный об­раз жизни. Накладываясь на ранее интериоризированные норма­тивные ожидания и требования, эти ценности нередко причудливо уживались со стереотипами коммунистического сознания. Вместе с тем сохранились группы, не испытавшие на себе сильного воз­действия либеральной-идеологии.

Сегментация ценностного сознания характерна, видимо, для любого общества. Идеологический плюрализм не опасен для обще­ства как системы при наличии базовых социально-политических ценностей, легитимирующих нормативный порядок, которые под­держиваются большинством участников социальных взаимодей­ствий.

В СССР в начале 90-х гг. сложилась ситуация, когда массовое со­знание уже не принимало старый нормативный порядок, но еще было не готово к безоговорочному принятию новых социальных институтов. Ценностный раскол вел к тому, что в обществе склады­вались конкурирующие представления о его новом облике. Ситуа­ция осложнялась падением авторитета центральных государствен­ных органов власти и ростом сепаратистстких настроений. Распад СССР становился неизбежным.

* См. ПОЛИС, 1993, № 6; 1994, № 2, 4—5.

525

В условиях разбалансирования статусно-ролевого и социеталь-ного уровней общества перестает нормально функционировать и институциональный уровень системы. Он оказывается не в состоя­нии в должном объеме регулировать статусно-ролевые отношения, так как девиация обретает массовый характер, что ведет к ослабле­нию социального контроля, снижению возможности эффективно применять институциональные механизмы санкций. В такой ситуа­ции самоорганизация, объединение индивидов если и имеют мес­то, то главным образом представлены в виде групп, корпоратив­ных организаций, ориентированных на выражение и защиту узко­групповых интересов. Институциональный уровень системы, таким образом, утрачивает социетальный, универсальный характер, рас­падается на ряд сегментов (групп, организаций, корпораций), в каждом из которых устанавливаются собственные нормы и правила взаимодействий.

Итак, аномия — это рассогласованность между нормативно-фун­кциональными требованиями системы и реальным поведением ин­дивидов, ведущая к отчуждению индивидов от общества. Общество оказывается не в состоянии направить поведение индивидов в ра­нее привычные институциональные рамки, а люди, лишенные цен­ностно-нормативной ориентации, находятся в состоянии либо край­него возбуждения, либо глубокой депрессии, действуют на свой страх и риск, руководствуются сиюминутными интересами и тем самым перестают воссоздавать структурные элементы общества-системы.

Аномия одинаково пагубна и для личности, и для общества. Личность десоциализируется, утрачивает навыки моральной, пра­вовой регуляции своего поведения, мотивация становится утили­тарной, примитивно-гедонистической, на уровне физиологичес­ких потребностей. Общество начинает распадаться, так как не вос­производятся некогда устойчивые социальные связи и отноше­ния.

К счастью, аномические процессы в обществе редко обретают всеобщий характер, затрагивая обычно отдельные виды взаимо­действий. Однако любая форма аномии свидетельствует о неспо­собности механизмов функционирования общества восстанавливать равновесие системы под влиянием окружающей среды, и чем глуб-же аномические процессы, тем труднее добиться восстановления равновесного состояния системы.

§ 3. Развитие общества

Параметры, свидетельствующие о развитии общества, должны относиться к основным структурным уровням общества-системы,

526

быть необратимыми и устойчивыми. Можно выделить три основных параметра:

• появление новых элементов культуры в виде новых ценност­
ных моделей и коллективных представлений, в соответствии
с которыми будет осуществляться легитимация норматив­
ного порядка и институциональных отношений в обществе-
системе;

Например, как убедительно показал М. Вебер, ценности протестан­тизма оказались значимыми для общества-системы не сами по себе, а потому, что оказали огромное воздействие на изменение эконо­мических и политических отношений в западных обществах.

• появление новых (исчезновение старых) институтов: создание
института парламентаризма и упразднение института монар­
хии, появление мануфактур и сети частных банков, станов­
ление института государственной службы и объединение мелких
предпринимателей в группу интересов и т.д. Этот вид изме­
нений охватывает институциональный уровень общества-си­
стемы и означает появление на этом уровне новых структур­
ных образований. Он предполагает также изменения и на ста­
тусно-ролевом уровне, так как создание любого нового со­
циального института или организации неизбежно означает
появление новых статусно-ролевых взаимодействий;

• трансформация функциональных зависимостей между струк­
турными элементами общества-системы, определяемых ее со-
циетальным уровнем: расширение полномочий президента или
парламента, ограничение власти монарха, появление новых
норм, определяющих степень ответственности экономичес­
ких институтов, расширение прав высших учебных заведе­
ний и т.д. Иными словами, речь идет об изменениях норма­
тивного порядка, о переструктурировании правового про­
странства, задающего алгоритм институциональным отно­
шениям в обществе.

Таким образом, развитие — это перемены, затрагивающие струк­турную композицию общества, т.е. те наиболее устойчивые, отно­сительно неизменные факторы, которые влияют на поведение лю­дей, определяют их действия, задают логику последующим собы­тиям.

Необходимо различать развитие стабильного общества-системы, когда оно оказывается в состоянии аутопойезиса, и развитие де­зорганизованного общества-системы, когда аномические процес­сы не позволяют ему восстанавливать в полном объеме свою струк­турную композицию.

Инновационные процессы в стабильном обществе развиваются на фоне основных аутопойетических процессов, поддерживающих вос-

527

производство системы, ее целостность. Поэтому любая новация, чтобы состояться, не должна вносить диссонанс в системный ме­ханизм, иначе мощные восстановительные силы системы подавят ее или вытеснят на периферию социетального порядка. Иными сло­вами, все создаваемые людьми новые социальные структуры долж­ны пройти проверку на соответствие ранее сложившимся принци­пам системной самоорганизации.

Чтобы объяснить, как решается эта сложная задача в реальной жизни, обратимся к схеме инновационного процесса, предложен­ной П. Штомпкой, несколько изменив ее (см. рис. 3)*.

На стадии создания новации проявляется творчество индивида (индивидов). Происходит изобретение чего-то нового, что еще ни­как не проявлялось ранее в жизни общества: новая трактовка фи­лософом принципа социальной справедливости, изобретение но­вого орудия труда, идея политика о создании новой партии, ори­гинальная теоретическая концепция ученого, желание группы го­сударственных деятелей провести конкретные реформы и т.д.

Не всякая идея человека может рассматриваться как новация. Главным отличием новации является то, что, будучи реализован­ной, она в той или иной мере должна будет изменить структурную композицию общества-системы, т.е. должны появиться новая со­циальная организация или институт, новые нормы или ценности, измениться престижность статусных позиций и т.п.

Поэтому радикальный, на первый взгляд, лозунг «Правительство — в отставку!» не несет в себе новизны. В нем выражено лишь недо­вольство существующим правительством, но не более того. Реали­зация данного лозунга приведет только к замене персонального состава кабинета министров, но никаких изменений, например, в политической институциональной подсистеме не произойдет.

Второй этап инновационного процесса — сообщение о новации. Изменения структурной ткани общества не могут быть уделом оди-

Создание новации

■— К Сообщение ■— К
I_ ] о новации I_ J

Отбор

(«фильтрация») новации

Прорастание» новации

Рис. 3. Стадии появления и распространения новации

* См. Штомпка П. Социология социальных изменений, с. 318. 528

Легитимация новации

ночек, в том числе гениальных. Любые социальный институт, орга­низация, нормативный порядок или идеологическая система существуют только в процессе их воспроизводства многими людь­ми, поэтому первое условие вхождения этих изменений в реальную жизнь — распространение о них соответствующей информации.

Третий этап инновационного процесса — отбор («фильтрация») новаций. На этом этапе отбрасываются многие идеи, предложения, получившие достаточную информационную поддержку. Блокиро­вание нововведений осуществляется в обществе постоянно и по­всеместно: в лице традиционно ориентированных коллег по работе и друзей, в лице идеологических или политических противников, которые любую идею противоположного политического лагеря ап­риори назовут абсурдной, в лице тележурналистов, которые могут интерпретировать содержание идеи таким образом, что ее автору будет не по себе от возможных последствий ее реализации.

В любом обществе действуют три основных «фильтра», отсекаю­щих большую часть новаций, известных достаточно широким сло­ям населения:

• правящая элита, обладающая властными полномочиями в
стране и, следовательно, наделенная правом принятия уп­
равленческих решений, законодательных актов, без кото­
рых, как правило, невозможно осуществление большей ча­
сти нововведений, затрагивающих социетальный порядок.
Ее политические воззрения, ценностные ориентации, кор­
поративные интересы, симпатии и антипатии, личные ам­
биции — все это может сыграть роль при отборе новаций.
Вот почему качество политической элиты, ее открытость,
заинтересованность в изменениях — одно из важнейших ус­
ловий развития общества. Наивысшая степень зависимости
инновационного процесса от правящей элиты отмечается в
тоталитарном обществе, где государство контролирует даже
распространение идей, для чего создает цензуру;

• правовые нормы, ограничивающие поток новаций и суще­
ствующие, к примеру, в виде определенных процедур, ко­
торые необходимо соблюсти, чтобы принять закон — на­
пример, о свободной продаже земли. Правовой механизм
ограничения нововведений начал складываться по мере раз­
рушения абсолютизма, по мере перехода к постоянной сме­
няемости высших государственных должностных лиц, осу­
ществляемой в ходе всеобщих выборов. Потребность в нем
была вызвана опасениями бесконтрольности, хаотичности
изменений, если на их пути будут убраны все преграды;

• культурные ценностные ориентации и установки населения,
доминирующие коллективные представления о социальном

529

порядке. Этот механизм фильтрации новаций является наи­более сложным, потому что обычно не связан с позицией конкретных лиц, способных запретить то или иное ново­введение. Он проявляется в массовом недоверии людей ко всему необычному, не укладывающемуся в традиционные представления, ко всему, что может нарушить их привыч­ный уклад жизни.

Воздействие на новатора может исходить от его родных и коллег, которым в силу ранее сложившихся и интериоризированных цен­ностей, непонятны его предложения. Ему начинают доказывать тщет­ность и пагубность его идей, бессмысленность его замыслов. Надо обладать большой верой, убежденностью в своей правоте, огром­ным упорством, чтобы преодолеть неизбежно возникающее отчуж­дение. В самом общем плане этот механизм можно обозначить как господствующую культуру, которая, будучи усвоенной массами, де­лает последних невосприимчивыми к любой попытке обновления общества.

Прохождение новации через фазу отбора означает начало мате­риализации идеи в конкретное социальное образование: издается нормативный акт, создается новая организация, новая идеологи­ческая система обретает своих сторонников и начинает распрост­раняться в обществе, изменяются функции какого-либо уже суще­ствующего института и т.д. Однако осуществление замысла совсем не обязательно ведет к планируемому результату. Инновационный процесс вступает в четвертый этап — «прорастание» новации, ее внедрение в ух<е сложившиеся отношения.

Создаваемое новообразование должно занять определенную нишу в поле структурных социальных отношений, воспроизводиться в действиях людей. Далеко не всегда новообразования, прошедшие «фильтры», органично входят в существующую ткань социальных отношений. Может произойти компенсация, т.е. нововведение будет испытывать сильное воздействие со стороны ранее сложившихся институциональных связей, норм и ценностей культуры. В этом случае значение новации падает, она постепенно компенсируется.

Может произойти чрезмерная компенсация, когда сопротивление внедряемой новации или новациям оказывается столь высоким, что происходит перерождение как самой новации, так и окружающих ее структур.

Если сравнить это с живым организмом, то при чрезмерной ком­пенсации реакция организма на имплантируемый орган оказыва­ется настолько сильной, что в нем начинаются сложные необрати­мые процессы, способные привести к летальному исходу. Чрезмерную компенсацию часто называют «эффектом бумеранга». Установление во Франции республики в 1848 г. и монархический переворот Луи Бонапарта в 1852 г.; Октябрьский манифест в Рос­сии в 1905 г. и наступление реакции в 1907 г.; хрущевская «отте-

530

пель» и последующий период борьбы с инакомыслием — все пе­речисленные события являются вехами вначале внедрения нова­ции, а затем ее ликвидации и принятия мер, усиливающих влияние ранее существовавших политических структур.

Таким образом, на четвертом этапе инновационного процесса происходит своеобразная проверка нововведений «на прочность». Новации, которые прошли этот этап, должны легитимироваться. Легитимация новации — последний этап инновационного процесса: население окончательно принимает новацию, постепенно интери-оризирует нормы нового институционального образования, при­выкает к новым финансовым институтам, новой политической партии, считает нормальным и естественным для своей страны раз­витие новой системы идеологических взглядов и т.д.

Легитимация новой структуры никогда не осуществляется авто­матически, а требует направленных действий агентов социализа­ции. Особенно большую роль в этом деле играют средства массовой информации.

Если в стране, в которой создается парламент, телевидение, радио и печать, будут заниматься исключительно критикой деятельности парламентариев, вряд ли институт парламентаризма легитимиру­ется. Таким образом, возможны исключения новаций и на после­днем этапе инновационного процесса. Специфика этого исключе­ния заключается в том, что оно воспринимается уже как откат от проведенных преобразований или реформ.

Последовательное развитие инновационного процесса в том виде, в каком оно приведено на рис. 3, возможно только в стабильном обществе, в котором девиация не выходит за рамки критического для системы уровня, в котором благодаря аутопойетическим про­цессам постоянно воспроизводятся социальные связи и отношения. Только в этом случае работают механизмы фильтрации новации, и само обновление структур обретает постепенный, упорядоченный характер. В обществе с ярко выраженными признаками кризиса, аномических процессов инновационный процесс утрачивает пос­ледовательность, механизмы фильтрации перестают функциони­ровать, появление, распространение и внедрение новаций носит хаотичный характер, что еще в большей степени усиливает неста­бильность общества-системы. Все это является следствием неспо­собности общества-системы восстановить свое динамическое рав­новесие.

Ученые, исследовавшие различные виды систем, пришли к вы­воду, что утрата способности быстро восстанавливать равновесие ведет к неопределенности и непредсказуемости системы. В ней на­рушается логика причинно-следственных связей, и любое случай­ное и, на первый взгляд, малозначимое событие может вызвать неожиданные последствия. Такая система переживает бифуркацию,

т.е. разветвление путей выбора своего нового состояния. Иными сло­вами, нарушается постепенность хода развития общества с четко выраженной причинно-следственной зависимостью. Облик обще­ства может измениться самым неожиданным образом, ибо обыч­ные регуляторы воспроизводства институциональных связей не сра­батывают в силу разбалансированности внутренних механизмов са­мовоспроизводства системы.

Особенностью такого состояния общества является хаотичность как форм предложения, так и способов внедрения новаций. Нова­ции могут сыпаться как из рога изобилия. Каждая группа начинает предлагать свой вариант преодоления кризиса, настаивать на его реализации, и чем влиятельнее, организованнее, сплоченнее груп­па, тем больше у нее шансов реализовать именно свой пакет пред­ложений по переустройству общества. В этих условиях механизмом отбора новации становится сила группы или демонстрация такой силы. И сильнее, как правило, оказывается та из конкурирующих групп, которая сможет привлечь на свою сторону массы.

Массам отводится роль ресурса поддержки данной новации. И вот здесь огромную роль могут сыграть мятежные харизматичес­кие лидеры, способные повести недовольных, обеспокоенных, воз­бужденных людей за собой. Для этого они должны сделать сложные политические проекты доступными для понимания непосвящен­ных масс, облечь их в привлекательные и понятные лозунги.

Итак, общество обладает не только механизмами самовоспро­изводства, но и способностью изменяться, развиваться. Изменения в стабильном обществе в определенной мере поддаются прогнози­рованию, так как люди, создающие новацию, ориентируются на нормативные требования, на социетальный порядок. Изменения в обществе, находящемся в состоянии системной дезорганизации, аномии, непредсказуемы. Люди, утратившие связь с социальными нормами, отчужденные от общества, могут самым кардинальным и неожиданным образом изменить политический строй, экономи­ческие институты, пересмотреть свои ценности, переструктуриро­вать социальное пространство.

§ 4. Типология общества

Различия обществ проявляются как явно (язык общения, куль­тура, географическое положение, политический строй, уровень благосостояния), так и не столь открыто (уровень стабильности, степень социальной интеграции, возможности для самореализации личности).

Научное сравнение предполагает выделение параметров, на ос­нове которых классифицируются основные виды конкретных про-

532

явлений изучаемого феномена. Поскольку общество является край­не сложным, многоуровневым образованием, универсальная клас­сификация невозможна. Исследователь вынужден создавать типо­логию на основе части многообразных признаков, характеризую­щих общество. Рассмотрим наиболее интересные классификации.

Устойчивым в социологии является деление общества на тради­ционное и индустриальное, или современное (табл. 1). Традицион­ным считается общество с аграрным укладом, малоподвижными структурами и основанным на традиции способом социокультур­ной регуляции. В нашем сегодняшнем понимании традиционное общество воспринимается как примитивное и отсталое: для него характерны крайне низкие темпы развития производства, которые могут удовлетворить лишь минимальные потребности, а главное, инерционность, невосприимчивость к нововведениям, обусловлен­ная особенностями его функционирования. Поведение индивидов предельно стереотипизировано, регламентируется обычаями и же­стко контролируется социокультурной средой.

Термин «индустриальное общество» впервые предложил Сен-Симон, подчеркивая тем самым иную производственную основу общества. Другими важными особенностями данного типа обще­ства являются гибкость социальных структур, позволяющая им мо­дифицироваться по мере изменения потребностей людей, соци­альная мобильность, развитая система коммуникаций. Иными сло­вами, этот тип организации социальной жизни обеспечивает вы­полнение обществом интегративной функции не на основе жест­кого контроля за индивидами и их унификации, а путем создания гибких структур, позволяющих разумно сочетать свободу и интере­сы индивида с общими принципами, регулирующими их совмест­ную деятельность.

Различные авторы используют дополнительные штрихи при опи­сании традиционного и индустриального обществ и иногда иные названия: К. Поппер использует понятия открытого и закрытого обществ, основное различие между которыми — уже упоминавше­еся соотношение социального контроля и свободы индивида. «Ма­гическое, племенное или коллективистское общество, — пишет он, — мы будем называть закрытым обществом, а общество, в ко­тором индивидуумы вынуждены принимать личные решения, — открытым обществом»*.

В 70-е гг. появляются концепции постиндустриального общества или постмодерна, активно разрабатываемые в американской (Д. Белл) и западноевропейской (А. Турен) социологии. Причина

* Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. — М., 1992, с. 218.

533

тывающее сферы деятельности, напрямую не связанные с производством — торговля, финансы, медицина, транспорт, наука, образование, отдых и т.д.;

• изменение социальной структуры общества, увеличение тех
слоев и групп, которые заняты интеллектуальным трудом;

• изменение социокультурных потребностей населения, их цен­
ностных ориентации.

Особенно важным является изменение ценностных ориентации.

Под руководством американского социолога Р. Инглхарта было про­ведено крупномасштабное исследование ценностных ориентации населения 43 стран, представляющего 70% населения Земли в 1970—1995 гг. В результате исследования был сделан вывод, что каждому типу общества соответствуют различные ценности: «В ран-неиндустриальном обществе акцентирование экономической дос-тижительности вышло на беспрецедентные уровни Если традици­онные общества отвергали социальную мобильность и индивиду­альное экономическое накопление как недостойные, то общества эпохи модерна, индустриальные общества придали экономической достижительности положительную сущность. «Капитан индустрии» стал культурным героем, а Верховный суд США в XIX в истолковы­вал «стремление к счастью» как «свободу накопления собственно­сти».. По мере превращения для большинства людей вероятности голода из насущной заботы в почти незначащую перспективу цен­ности переменились. Экономическая безопасность по-прежнему же­лаема, но она более не является синонимом счастья. В передовых индустриальных обществах люди стали проявлять все большую оза­боченность проблемами качества жизни, порой отдавая защите ок­ружающей среды приоритет перед экономическим ростом. Таким образом, акцентирование экономической достижительности, резко возрастая с процессом модернизации, затем, однако, с наступле­нием постмодернизации, выравнивается В обществах, где более всего постматериалистов, ниже темпы роста по сравнению с теми, где подавляющим образом преобладают материалисты, зато, по тен­денции, более высокие уровни субъективного благополучия. С по­стмодернизацией ослабляется акцентирование не только самого экономического роста, но и создающего его возможность научно-технического развития; с обеспечением выживания акцент сдвига­ется на максимизацию субъективного благополучия»*.

К. Маркс основой своей типологии обществ сделал различия производственных отношении и, соответственно, выделял обще­ства с примитивно-присваивающим способом производства (пер­вобытнообщинные); с азиатским способом производства, характе­ризующимся наличием особого вида коллективной собственности на землю; рабовладельческие общества, специфической чертой которых является собственность на людей и использование труда

* Инглхарт Р Постмодерн меняющиеся ценности и изменяющиеся общест­ва // ПОЛИС — 1997 — № 4, с 16

535

рабов; общества феодальные с производством, основанным на эк­сплуатации прикрепленных к земле крестьян; общества буржуаз­ные, отличающиеся переходом к экономической зависимости фор­мально свободных работников наемного труда; общества коммуни­стические или социалистические, в которых предполагалось уста­новление равного отношения всех к собственности на средства про­изводства путем ликвидации частнособственнических отношений.

Ряд исследователей считают определяющими для характеристи­ки различных видов общества систему политических отношений, формы государственной власти. По типу государственного устрой­ства различаются, например у Аристотеля, монархии, тирании, ари­стократии, олигархии и демократии. В современном варианте тот же подход расширяется за счет перехода от рассмотрения само­го государства к осмыслению системы его взаимоотношений с граж­данским обществом. Соответственно отмечается существование то­талитарных обществ, в которых государство определяет все основ­ные направления социальной жизни, и демократических обществ, в которых население может влиять на государственные структуры.

Итак, типология такого сложного социального образования, как общество, не может быть единой и универсальной, а определяется методологическим подходом исследователя. Всегда следует попы­таться понять, какую научную, познавательную задачу пытался решить автор и насколько предложенная им типология продвинула его в этом творческом поиске.

Date: 2015-09-24; view: 1209; Нарушение авторских прав