Социальные институты: структуры повседневности 1 page

Глава IX. Социальные институты: сущность

и социальные эффекты (последствия)

§ 1. Институты: их роль в обществе и значение для социологии. Постановка проблемы

Социология — наука рациональная, лишенная мистики и чуждая фантастики, но чаще всего она призвана распознавать, объяснять чудеса, которыми наполнена социальная жизнь. Главное чудо, с которым мы имеем дело ежедневно, ежечасно, — это социальная машина, которая работает четко, буднично, надежно: в вузе нас учат, в библиотеке выдают нужные нам книги, на работе у нас есть надежные партнеры, с которыми мы взаимодействуем, и т.д.

Главная загадка социальной жизни — это то, почему коллек­тивные формы повседневной жизни, пронизывающие все важ­ные стороны нашего бытия, обладают устойчивостью, способно­стью существовать десятилетия или даже столетия. Людей, создав­ших эти коллективные формы, давно уже нет, а их детище суще­ствует и функционирует.

Как возможны социальные системы (системы социальных дей­ствий) в качестве самовозобновляющихся, четко функциониру­ющих систем, действующих постоянно, как своеобразные заво­ды, машины? Стремление разгадать эту загадку приводит нас к проблеме институализации, т.е. установления («институт» в пере­воде с латыни означает установление), укоренения определенной процедуры социальных действий и взаимодействий, обеспечива­ющей самовозобновляющийся, прочный, четко налаженный ха­рактер процесса удовлетворения важнейших потребностей людей.

Социальные институты — это великое социальное изобретение человека. Безопасность человека, его образование, здоровье, хо­зяйственная деятельность, отдых и т.д. — все эти явления, состав­ляющие будничный, каждодневный смысл нашей жизнедеятель­ности, приобрели институализированный характер, т.е. гаранти-

214

рованы от случайности, спорадичности. Институализированное про­тивостоит хаотичному, нестабильному, неорганизованному.

Рассматривая социальные связи, мы упомянули, что «человек тысячами невидимых нитей связан с людьми, обществом». Про­должая эту аналогию, можно сказать, что социальные институты в системе социальных связей — наиболее крепкие канаты, которые в решающей степени предопределяют ее будничную жизнеспособ­ность. Именно институциональный, т.е. утвердившийся, отлажен­ный и регулярный, аспект социальной жизни является решающим фактором, определяющим уровень жизнедеятельности личности.

И это понятно — ведь ведущую роль в жизни людей играют не случайные, не спорадически возникающие, а постоянные, пред­сказуемые, надежные взаимодействия. Именно в этих связях пра­вила игры, нормы поведения становятся для нас главными, ко­торым мы готовы подчиниться, которые готовы воспринять как обязательное, предпочтительное.

В связи с этим для социологии институты — один из важнейших объектов анализа, а объяснение функционирования институтов пред­ставляет собой, образно говоря, ядро социологии. Не случайно и Г. Спенсер, и Э. Дюркгейм, и почти все другие социологи считают социальные институты фабрикой социального. Соответственно, осо­бое внимание современная социология уделяет проблеме институтов. Те научные школы, течения, которые не придавали большого зна­чения институализации, крайне абстрактно, а потому во многом неубедительно объясняют механизмы социальной жизни.

§ 2. Основные признаки институтов

Социальные институты — это исторически сложившиеся и зак­репленные, устойчивые, самовозобновляющиеся виды социальных взаимодействий, призванные удовлетворять те или иные челове­ческие нужды. Иными словами, социальный институт — это про­цедура социальных действий, которая надежно обеспечивает (га­рантирует) регулярное, самовозобновляющееся удовлетворение (на достаточно квалифицированном уровне) жизненно важных по­требностей.

Благодаря чему социальные институты приобретают такую ус­тойчивость, регулярность, а поведение человека в системе соци­альных институтов является предсказуемым, четким относительно исполнения функций? Вначале порассуждаем на исторические темы.

Рассмотрим институт образования. Овладение определенными зна­ниями, накопленными предыдущими поколениями, — одно из важ­нейших условий динамичного развития общества, жизненного ус­пеха личности. Но как институт образование сложилось не сразу.

215

Родители от случая к случаю передавали какие-то знания, навыки своим детям, но этот путь овладения знаниями, накопленным опы­том ненадежен и не гарантирует необходимый уровень подготов­ки и может охватывать недостаточное количество людей. Образование как институт отличается от спорадических, случай­ных социальных связей с целью передачи знаний прежде всего постоянным и глубоким взаимодействием между участниками этой связи, в отличие от случайных, поверхностных контактов; четким определением функций, прав и обязанностей, обеспечивающим высокую степень взаимодействия каждого учителя и ученика; рег­ламентацией и контролем за этим взаимодействием; наличием специально подготовленных людей, передающих знания моло­дежи, концентрирующих усилия прежде всего на этой деятельно­сти (профессионализация), и т.д

Итак, для социальных институтов характерны:

1. Четкое распределением функций, прав и обязанностей участни­
ков институализированного взаимодействия. Каждый должен вы­
полнять надлежащим образом свою функцию, а потому каждый
ожидает от партнера достаточно надежно обоснованных действий.
В результате поведение личности в рамках социального института
обладает высокой степенью предсказуемости.

2. Разделение труда и профессионализация выполнения функций,
обусловленные выполнением определенного круга обязанностей.
Общество может осуществлять и специальную подготовку людей
для выполнения ими профессиональных обязанностей. Тем самым
обеспечивается достаточно высокая эффективность институтов в
деле удовлетворения потребностей людей.

3. Особый тип регламентации. Как и всякая социальная связь,
институт основывается прежде всего на социальном регулирова­
нии взаимоотношений.

Рассмотрим этот признак подробнее.

Регулярность и самовозобновляемость большинства социальных институтов обеспечивается за счет обезличенности требований к тому, кто включается в деятельность института, «замещает выбывшего». Для того чтобы занять место в институализированных социальных связях, надо взять на себя определенные деперсонифицированные обязанности и права, т.е. соответствовать определенным социальным эталонам поведения, которые представляют собой исторически ото­бранный наиболее эффективный вариант поведения участника ин­ституализированных социальных связей*.

* Соответственно, социально-исторический тип института, какую бы сферу челове­ческой жизни он ни обслуживал (образование, здравоохранение, экономика, поли-1 тика и т.д.), определяется типом социальных действий, которые многократно, ре­гулярно воспроизводятся в ходе институализированных взаимодействий. Тради­ционная мотивация, к примеру, воспроизводит традиционные институты, дости-женческая мотивация —достиженческую регуляцию института и т.д

216

Тем самым гарантируется, что «вновь пришедший» на то или иное место в системе институализированных связей будет делать 10, что требуется для функционирования данного института и чего ждут от него другие участники воспроизводимых, самово-юбновляющихся взаимодействий.

Речь идет о воспроизводстве достаточно широкого круга усло-пий, требований, обязанностей, выполняемых исполнителями «раз­межеванных» функций. Соответственно, обезличиванию, стандар­тизации подвергаются требования по достаточно широкому спек-гру связей, отношений, в которые будет вовлечен исполнитель юй или иной функции.

Данный момент наших рассуждений очень важен для понима­ния всей логики социологического анализа, это по сути один из ключей к уяснению тайн социальной жизни. Поясним его на при­мере.

Предположим, ваш участковый врач, хорошо знакомый вашей се­мье уже много лет, неплохой специалист, по той или иной причи­не уволился из поликлиники. Неужели из-за этого вас, вашу се­мью перестанут лечить? Неужели из-за этого прервется ваша связь со здравоохранением как институтом? Нет. На место ушедшего возьмут нового врача. Но где гарантия, что он сумеет работать на этом месте? Как обеспечить такое положение, чтобы он быстро включился в работу этого учреждения здравоохранения, чтобы его деятельность и для главврача, и для его коллег, и для вас была в достаточно высокой степени предсказуемой как в смысле каче­стве, профессионального уровня, так и в смысле норм взаимоотно­шений с руководителем, коллегами, подчиненными, пациентами. Для этого в ходе исторической практики были выработаны стан­дартизованные, деиндивидуализированные требования к тому, кто «заменит убывшего» (в том числе определенные правила взаимо­отношений врачей друг с другом, с подчиненными, руководителя­ми, пациентами), точнее, к любому, претендующему на определен­ную должность или уже выполняющему определенную функцию.

Именно деиндивидуализация требований к тем, кто занимает определенную позицию, «ячейку» в цепочке взаимосвязей ин­ститута (т.е. берется за выполнение определенной функции), и предохраняет институт от развала, распада при каждом измене­нии персонального состава. Люди меняются, а деиндивидуализи­рованные требования сохраняются, поэтому новые участники в главном, основном повторяют содержание, социальную мотива­цию действий своих предшественников.

Именно выработка деиндивидуализированных требований и объясняет одно из главных чудес социальной жизни: поколения сменяются, а коллективные формы их взаимодействия сохраня­ются, самовоспроизводятся, вовлекая в себя все новые и новые поколения. Но знания и навыки новых поколений должны в глав-

217

ном соответствовать выработанным в данном обществе деиндиви- \
дуализированным стандартам. На основе этих стандартов происхо-1
дит «выбраковка», шлифовка новых поколений. j

Институализация социальных связей порождает необходимость■ гарантий того, что знания, навыки «вновь пришедшего» соответ- ' ствуют определенным стандартным требованиям. Подумайте, что 1 такое диплом о высшем образовании? Неужели это просто бу- \ мажка, как его иногда сейчас называют? Тогда почему так много ' желающих стать обладателями этой «бумажки», особенно дипло-: ма престижного вуза? Государственный диплом — это государ­ственное свидетельство того, что знания его обладателя соответ­ствуют определенному государственному стандарту требований. Иначе говоря, это свидетельство того, что человек имеет необхо-: димую профессиональную подготовку для работы в учреждениях, организациях того или иного социального профиля. Что касается экзаменов — это проверка того, насколько соответ­ствует ваша подготовка по той или иной конкретной дисциплине требованиям к специалисту данного профиля.

...Но вернемся к перечислению основных особенностей соци­альных институтов. Как гарантировать, что эталоны будут одно­значно истолкованы и, что более важно, выполнены? Это обес­печивают следующие особенности института.

4. Более четкий, нередко более рационально обоснованный, жест­кий и обязывающий характер механизмов регуляции. Обязывающая сила социального института органично связана с наличием:

• четко фиксированных, однозначно толкуемых образцов по­
ведения — норм;

• социального контроля, санкций, стимулирующих жела­
тельное поведение и препятствующих нежелательному по­
ведению.

М. Вебер, описывая особенности институтов как коллективной формы организации социальной жизни, не случайно подчеркивал в том числе и этот момент: «Сообщества, где'одним из определяю­щих поведение факторов служит наличие рациональных установле­ний и аппарата принуждения, мы будем называть институтами»*

С этой точки зрения институт — это особая процедура соци-j альных взаимодействий, основу которой составляет устойчива/ система, комплекс взаимосвязанных норм, правил. Норма — стан] дартный (деиндивидуализированный) образец поведения, глав4 ный символически-культурный инструмент, обеспечивающий ин-[ ституализацию взаимодействий.

Норма содержит ясное, однозначно толкуемое npeflyica3aHHeJ как и что следует делать, дает ясный и однозначный ориентир, чтс вызовет одобрение или порицание. Следовательно, нормы регули-

* Вебер М., Избранные произведения, с. 537

218

руют взаимоотношения партнеров в институализированных связях (что и как обменивается между ними, кто кому подчиняется и i д.), не оставляя по этому поводу никаких разночтений или дву­смысленностей. Институт семьи зиждется на нормах взаимоотно­шений между родителями и детьми, экономический институт — па нормах организации хозяйственной деятельности и т.д.

Анализ социального института — это прежде всего анализ норм, правил игры, которыми регулируются взаимоотношения его уча­стников, тех ценностей, которые эти нормы обосновывают (см. об этом подробнее в главе II, раздел VI).

В данном случае лишь отметим: современное общество исполь­зует огромное разнообразие деиндивидуализированных стандар­тов в целях институализации взаимодействий. Сегодня официаль­ные нормы сочетаются с неписаными, нормативная регуляция дополняется другими видами стандартов — обычаями, традиция­ми, без которых нельзя представить себе, например, институт семьи, институт образования.

Далее. Социальные связи тогда приобретают институциональ­ный характер, когда они помимо названных особенностей нерас­торжимы с контролем, санкциями. Можно сказать, что каждый институт лишь тогда чего-то стоит, если сумеет себя защитить, гарантировать выполнение заложенных в нем норм. Роль санкций в обеспечении самовозобновляемости, предсказуемости деятель­ности институтов весьма велика. Если вы хотите понять причины действенности института (или его распада), необходимо изучить в том числе эффективность (или неэффективность) санкций, их неотвратимость.

Многие виды санкций всем хорошо известны — наказания, поощрения и т.д. Но ведь как санкция могут быть восприняты и недоуменный взгляд вашего партнера, и брезгливое выражение его лица и т.д. Современное общество постоянно пополняет и диф­ференцирует свой арсенал санкций.

5. Наличие учреждений, в рамках которых организуется деятель­ность того или иного института, осуществляется управление, кон­троль за его деятельностью. Институт здравоохранения имеет в сво­ем распоряжении больницы, поликлиники, свои органы управле­ния, Институт армии — генштаб, округа, армии, взводы и т.д.

Каждый социальный институт, кроме того, должен обладать необходимыми средствами и ресурсами.

Для деятельности системы здравоохранения нужны материальные ресурсы в виде помещений, медицинского оборудования, интел­лектуальные ресурсы в виде высококвалифицированных врачей, мо­ральные ресурсы в виде доверия со стороны клиентов и т.д.; ин­ститут армии должен иметь материальные ресурсы — оружие, ка-

219

⁴ зармы, бронетехнику, авиацию, а также моральные ресурсы — ува-' жение к армейской службе и т.д.

Перечисленные признаки социального института свидетельству­ют о том, что именно в рамках института социальное взаимодей­ствие между людьми по поводу того или иного предмета социаль­ной связи (образование или здоровье, труд или наука) приобретает гарантированно регулярный, самовозобновляющийся, высококаче­ственный характер. Институциональное взаимодействие предстает как хорошо отлаженный порядок повседневной жизни в основных сферах нашего бытия, как реальная практика социальной жизни.

§ 3. Социальные последствия (эффекты) институализации

Институализация социальных связей, обретение последними свойств института приводит к глубочайшим преобразованиям соци­альной жизни, которая приобретает принципиально иное качество.

Первая группа последствий — очевидные последствия.

• Формирование института образования на месте спорадичес­
ких, спонтанных и, может быть, экспериментальных попыток
передачи знаний приводит к существенному повышению уровня
овладения знаниями, обогащению интеллекта, способностей, лич­
ности, ее самореализации и т.д.

В результате происходит обогащение всей общественной жизни и ускорение общественного развития в целом.

Фактически каждый социальный институт (не только инсти­тут образования), с одной стороны, способствует более качествен­ному, надежному удовлетворению потребностей индивидов, а с другой — ускорению общественного развития. Поэтому чем боль­ше общественных нужд удовлетворяется специально организован­ными институтами, тем более многогранно развито общество, тем оно качественно богаче.

• Чем шире область институализированного, тем больше пред­
сказуемости, устойчивости, упорядоченности в жизни общества
и личности. Расширяется зона, в которой личность свободна от
своеволия, неожиданностей, надежды на «авось». Социальная жизнь
приобретает иное качество, повышается ее организованность.

Не случайно степень развитости общества определяется степе­нью развитости социальных институтов: во-первых, какой тип мотивации (а значит, нормы, критерии, ценности) составляет основу институализированных взаимодействий в данном обще­стве; во-вторых, насколько в данном обществе развита система институализированных систем взаимодействий, насколько широк круг социальных задач, решаемых в рамках специализированных

институтов. В-третьих, насколько высок уровень упорядоченнос­ти тех или иных институциональных взаимодействий, всей систе­мы институтов данного общества. Это отнюдь не означает, что мы ратуем за всеобщую институализацию, т.е. нормативную регла­ментацию всей нашей жизни. Наоборот, по мере развития обще­ства происходит институализация важнейших сфер, направлений взаимодействий при одновременном расширении зоны личной свободы в личных (неколлективных) делах.

Вторая группа последствий — возможно, самые глубокие по­следствия.

Речь идет о тех последствиях, которые порождены прежде все­го обезличенностью требований к тому, кто претендует на опре­деленную функцию (или уже выполняет ее). Эти требования об­лекаются в форму четко фиксированных, однозначно толкуемых образцов поведения — норм, поддерживаемых санкциями. Благо­даря последним обезличенность требований приобретает значи­тельную жесткость, силу осязаемой людьми неумолимости, эф­фект неодолимости.

Вступающему в социальный институт «на
ЭФФЕКТЫ место выбывшего» предъявляется система обез-

в^ошГлль^пй¹ личенных требований. Фактически каждая раз-
жизни межеванная позиция участника институализи-
рованных взаимодействий существует как бы
независимо от самого участника этих взаимодействий — индиви­
да. Не позиция подстраивается под реального человека, учитывая
его возможности, умонастроения, нравы, а наоборот, человек
должен быть своеобразным проводником (агентом) деиндивидуа-
лизированных нормативных требований, охраняемых санкциями
(вспомните пример про участкового врача).

Более того, человек может покинуть эту позицию; позиция же участника социального института существует до тех пор, пока су­ществует этот институт, т.е. в определенной степени «бессмертна».

При этом каждая «бессмертная» позиция имеет не менее «бес­смертные» взаимоотношения, взаиморасположения по отношению к смежным позициям: одна позиция (и соответственно, ее пору­ченец — агент) управляет, другая подчиняется. Первая способна управлять многими позициями, но часть позиций неподвластна ей и сама может потребовать от нее подчинения.

Следовательно, социальный институт с этой точки зрения — это некая «плата» упорядоченных, предуказывающих позиций, каждая из которых имеет определенные обязывающие взаимоот­ношения с другими позициями, или некая «плата», состоящая из ячеек, каждой из которых предуказано, что делать, как стро­ить отношения с другими ячейками, каковы права, привилегии

221

и обязанности. Иногда вместо «плат» употребляют другую мета­фору — «пчелиные соты». В них еще нет людей, а позиции уже очерчены, права и обязанности предуказаны, алгоритм действий, поведения в главном обозначен.

Эти упорядоченные «бессмертные» позиции в социальном институте, обществе, существующие независимо от конкрет­ных людей, в социологии называются статусами (статусными позициями), а деперсонифицированные требования к поведе­нию того, кто эту позицию занимает, — ролью. (Подробно ста­тусно-ролевая теория личности будет рассмотрена в специаль­ной главе.)

В этом смысле каждый социальный институт представляет со­бой комплекс, систему взаимосвязанных, упорядоченных стату­сов и ролей, одни из которых являются главными для этого ин­ститута «связками ролей», матрицей ролевых взаимоотношений, т.е. неизменным стандартом, предуказывающим характер основ­ных взаимоотношений в данном институте: «родитель — ребе­нок», «учитель — ученик», «собственник — работник», «руково­дитель — подчиненный», «властелин — опекаемый» и т.д.

Итак, социальный институт — это система упорядоченных ста­тусов и ролей, принудительно, неодолимо обеспечивающих само-возобновляемость, регулярность принятого (ожидаемого) харак­тера процесса удовлетворения потребностей людей.

Наш анализ последствий процесса институализации приближа­ется к кульминации.

Общество представляет собой сложную систему взаимосвязан­ных социальных институтов, т.е. сложную, многоярусную систе­му многих «плат» упорядоченных и предуказывающих позиций, ячеек. Именно благодаря тому, что статусно-ролевые позиции, матрицы ролевых взаимоотношений неизменны, неизменно и об­щество; при изменении же статусно-ролевых позиций изменяется и общество (например, возникновение в настоящее время новых матриц ролевых взаимоотношений обусловило появление долж­ности президента, предпринимателя, наемного работника и др., которых не было в советское время, а исчезновение старых мат­риц способствовало исчезновению, например, такого понятия, как Император всея Руси).

Специально подчеркнем следующее. Сами статусно-ролевые по­зиции существуют как независимые от их исполнителей лишь в воображении. Ячейки, пчелиные соты, «плата» — это не более чем метафора. В реальности же это некое постоянно воспроизводи­мое предуказание, которое реализуется лишь через деятельность людей, предопределяя в главном алгоритм их действий в инсти­тутах. Это аналог того относительно неизменного, что ежечасно,

222

ежеминутно воспроизводится во взаимодействиях участников об­щественной жизни.

Итак, люди, вступающие в социальные институты, вынужде­ны действовать по уже готовому сценарию, так, как положено, предуказанно действовать, являясь как бы проводниками соци­альных позиций и связей.

Из этого можно сделать важнейшие для понимания социаль­ной жизни выводы.

Общество как иерархизированная система ста­тусно-ролевых позиций предстает как нечто не­зависимое от сознания, желаний, предпочтений конкретных людей. Более того, создается впе­чатление, что в ходе функционирования общества воспроизво­дятся логика, порядок вещей, которые имеют предопределенный характер.

Это свойство в науке обозначается термином «объективное», т.е. независимое от сознания. Что же объективно в социальной жизни? Данная проблема привлекла внимание многих социологов. Особый статус она приобрела в марксизме, работах Э. Дюркгейма.

К. Маркс давал двоякое толкование объективного в социаль­ной жизни.

В первом случае речь шла об объективном как вообще незави­симом от сознания, воли людей. Подобное толкование способство­вало утверждению в науке, а потом и в идеологии идеи об объек­тивной необходимости, предопределенности, которая составляет основу общественно-исторического процесса, имеющего предоп­ределенный финал. Яркое выражение это нашло в учении о есте­ственно-исторической необходимости победы пролетарской ре­волюции, победы коммунистического общественного устройства и т.д.

Социология как наука, которая стремится строить свои рас­суждения на фактах (а не на вере в желательное), не может судить о свершившемся, состоявшемся факте с точки зрения его предоп­ределенности.

Подобные умозаключения не могут быть ни обоснованы, ни опровергнуты фактами. Они вне социологии. Это скорее проблема веры, идеала, нежели науки. При этом надо отдавать себе отчет в том, что обоснование некой предопределенности формирует чув­ство фатальной неизбежности определенного хода событий, что порождает массу проблем — от чрезмерной уверенности идеоло­гов в правоте своей идеи (например, всемирной победы комму­низма), обусловливающей тотальную жестокость в достижении своей цели, до социальной пассивности, иждивенчества личнос­ти, которая ждет, куда «привезет ее поезд истории».

223

Современная социология в основном едина в отрицании пс пыток рассматривать поведение человека как результат воздев ствия неких сил, которые действуют как бы «за спинами» люде? сил, которые индивиды и не контролируют, и не понимают.

Социолог анализирует мотивы, поступки людей, их pecypcil (возможности) достижения поставленных целей, степень поддерж-1 ки этих идей другими людьми и т.д. Лишь призвав на помощь] фантазию, мы можем вообразить, что обществом управляет некий демон, раскручивающий Землю по определенной траектории, которую оказываются вовлеченными помимо своей воли люди.

М. Вебер аргументированно критиковал своеобразный миф о так называемой объективной необходимости, составляющей ос­нову естественно-исторического процесса и предопределяющей дей­ствия человека*.

Во втором случае К. Маркс рассматривает объективное как не­зависимое от данного человека, данного поколения людей: каждое новое поколение вынуждено осуществлять свою деятельность в условиях, уже созданных предыдущими поколениями**. «Люди сами делают свою историю, — отмечает К. Маркс, — но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого. Традиции всех мертвых поколений тяготеют... над умами живых...»***.

Подобного рода объективное — это объективность социальных порядков, практик, сотворенных самими людьми, но обретших свойство институализированно-укорененного, являющихся дан­ностью, которая противостоит новым поколениям.

Понимание общества, институализированных форм коллектив­ной жизни как независимого, объективного от людей — один из центральных постулатов Э. Дюркгейма, утверждавшего, что так называемые социальные факты — это «категория фактов, отли­чающихся весьма специфическими свойствами; ее составляют спо­собы мышления, деятельности и чувствования, находящиеся вне индивида и наделенные принудительной силой, вследствие кото­рой они ему навязываются»****.

Итак, благодаря статусно-ролевым деиндивидуализированным пре­дуказаниям, подкрепленным санкциями, в ходе воспроизводства ин­ституализированных связей в социальной жизни возникает эффект независимого от сознания данной личности, данного поколения лю­дей, предопределяющего логику их действий, предпочтений.

* См.: Вебер М Избранные произведения, с. 464—486.

** См.: Маркс К., Энгельс Ф Соч. Т 3, с 44.

*** Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8, с. 119.

**** Дюркгейм Э. О разделении общественного труда, с. 413.

224

Процесс приобретения институализацией эффекта объектив­ного был проанализирован П. Бергером и Т. Луманом: «Пока за­рождающиеся институты только создаются и поддерживаются лишь но взаимодействии А и В, их объективность остается незначитель­ной, легко изменяемой, почти игровой... доступной для обдуман­ного вмешательства со стороны А и В... Все это меняется в про­цессе передачи новому поколению... Эти образования становятся теперь историческими институтами. С приобретением историчнос­ти этим образованиям требуется совершенно иное качество, ка­чество объективности. Другими словами, институты теперь вос­принимаются как обладающие своей собственной реальностью; реальностью, с которой индивид сталкивается как с внешним и принудительным фактом»*.

Только сейчас становится возможным говорить о социальном мире вообще, в смысле всеобъемлющей и данной реальности, с которой индивид сталкивается, наподобие реальности природного мира. К характеристикам социальной реальности теперь можно до­бавить еще одну — объективность, независимость от данного чело­века, поколения. Именно наличие институциального мира как систе­мы институциальных связей придает социальной жизни новое ка­чество — объективной реальности. «У него есть своя история, суще­ствовавшая до рождения индивида, которая недоступна его инди­видуальной памяти»**. Сама история в результате приобретет ха­рактер объективности. Деятельность отдельной личности, его био­графия воспринимаются как эпизод в объективной истории обще­ства. Именно институты порождают эффект «объективного хода истории», обусловливают неодолимость определенной логики ис­торических событий, эффект неоспоримого факта истории.