ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Как показал проведенный нами анализ, России не удалось выйти из ограничившего ее включение в мейнстрим мирово­го процесса развития состояния этакратической

Как показал проведенный нами анализ, России не удалось выйти из ограничившего ее включение в мейнстрим мирово­го процесса развития состояния этакратической закрепощен-ности, совершить коренной поворот в сторону конкурентной частнособственнической экономики, демократии и граждан­ского общества.

В социально-экономической жизни современной России устойчиво воспроизводятся два разнородных типа социально-экономических отношений, которые сосуществуют, взаимо­действуют и в совокупности образуют качественно новое яв­ление в истории страны. При доминировании не сошедшего со сцены этакратизма с присущими ему слитными отношениями «власть — собственность» как бы на вторых ролях функциони­рует частнособственническая экономика с интенцией к фор­мированию свободно-рыночного хозяйства. Мы утверждаем, что подобный социетальный порядок может быть охарактери­зован как неоэтакратизм.

В стране продолжились и восторжествовали отношения дистрибуции (в терминах К. Поланьи), а не современного циви­лизованного рынка. Властные отношения с присущей им номен­клатурной иерархией и сословными привилегиями правящего слоя сохранили свое доминирование над отношениями частной собственности. Бизнес как носитель свободно-рыночных от­ношений, подмят под себя государственно-бюрократическими структурами. Государственное регламентирующее воздействие вновь распространено на всю экономику. Абсолютный контроль над подавляющей частью национальных активов, и прежде все­го над стратегическими отраслями экономики, сосредоточен в руках политического руководства страны и государственных чиновников — менеджеров этих корпораций. Корпоративная система, как и в советское время, выступает определяющей формой реализации властных отношений, соответственно ие­рархического ранжирования и объема, и характера привилегий членов социума.

I

Очевидно, что в этом специфическом социально-эконо­мическом порядке, каковым является неоэтакратизм, и соци­альное неравенство, и весь строй социально-групповых отно­шений, и статификационная иерархия носят специфический характер. Несмотря на взаимодействие с другими системами, внутри этого крайне устойчивого этакратического порядка в трансформированном виде воспроизводилась сословная ие­рархия. Эта иерархия была четко охарактеризована известным русским историком В. Ключевским. В сословной системе груп­пы различаются юридическими правами, которые в свою оче­редь жестко связаны с их обязанностями и находятся в прямой зависимости от этих обязанностей. Они же являются основой дифференциации.

Современная неоэтакратическая система расширила эту сословную иерархию, дополнив ее протоклассовой дифферен­циацией, основанной на частной собственности и распределе­нии занятого населения по разным социально-экономическим нишам рынка труда. Сосуществование этих обособленных и в то же время взаимосвязанных систем социального неравен­ства и дуализма социальной органики современной России и явилось едва ли не самым важным компонентом трансфор­мационных процессов в стране после коренных изменений в экономических и политических институтах. За последние два десятилетия в России произошли серьезные качественные из­менения в характере воспроизводства стратификационной ие­рархии. Она стала представлять собой переплетение все еще доминирующей сословной иерархии, определяемой рангами во властной структуре, и элементов классовой дифференциа­ции, задаваемой владением собственностью и различиями по месту на рынке труда. Эти перемены затронули позиции, со­став и структуру различных социальных групп, сам «список» этих групп как на верхних ступенях социальной иерархии, так и на средних и низших. Поэтому усложнилась система крите­риев, или статусных индикаторов, по которым определяется положение индивида или группы в социальной иерархии. Так, материальное положение было далеко не самым существен­ным показателем статуса в советской России, сейчас же это один из важных индикаторов. Другими словами, возникла но-

Заключение

I

Заключение

вая система социальных координат, соответствующая новым экономическим и политическим отношениям.

Как результат воздействия деформированных рыночных отношений и технико-технологического порядка, который объединяет все цивилизации современного мира, в России су­ществует и социально-профессиональная градация населения, и его распределение по нишам на рынке труда. Как известно, социально-экономический аспект разделения труда, с одной стороны, обусловливает социально-профессиональную страти­фикацию, которая присуща всем обществам, а с другой — опо­средованный рынком труда и системой реального неравенства, он служит источником формирования общественных классов в странах атлантического цивилизационного ареала. В России же мы имеем дело именно с социально-профессиональной страти­фикацией, т.е. с занятиями, различающимися характером (со­держанием и условиями) труда, а не их качественными статус­ными характеристиками, выработанными корпоративностью общей принадлежности к одной профессии. В результате обра­зуются функционально расчлененные группы, размещенные по социально-профессиональным позициям, а также социально-потребительские группы, размешенные по шкале «богатство — бедность». Поэтому есть все основания изучать те срезы, те аспекты социальной структуры современного российского об­щества, в котором отражаются эти закладываемые рыночными отношениями социально-производственная и потребительская дифференциации, в рамки которых органично вписываются, например, и средние классы/слои. Этот тип социальной страти­фикации устойчиво воспроизводится с 1990-х гг.

Переход от стратификации иерархического типа, в кото­рой позиции индивида и социальных групп определяются их местом в структуре государственной власти, степенью близо­сти к источникам централизованного распределения, к доми­нирующей в цивилизованном мире классовой стратификации, основанной на отношениях собственности и распределении по позициям на рынке труда, так и не состоялся.

Центральный вопрос, на который необходимо получить ответ в предстоящих общественных дискуссиях: имеется ли выход из того положения, в котором находится страна, есть

ли в ней социальные силы, способные переломить ситуацию и вывести Россию на дорогу, ведущую в рыночную информаци­онную экономику при экономической свободе, политической про­зрачности и эффективной защите прав личности?

На наш взгляд, изучение проблемы социальной диффе­ренциации и социально-экономического воспроизводства имеет важное значение для решения этой национальной проб­лемы. Основным предметом нашего анализа здесь выступает связь статусных характеристик социальных групп, тенденций их воспроизводства и наличия у них инновационного потен­циала, реализация которого является необходимым условием конкурентоспособности страны в информационной эконо­мике. В первую очередь мы стремились выяснить, насколько представлены в составе реальных групп российского общества носители потенциального и реализуемого инновационного по­тенциала, какова их позиция на рынке труда и каковы условия их креативной активности.

Мы полагаем, что, в принципе, есть возможность созда­вать информационную экономику при сохранении архаиче­ской социальной и политической «оболочки». Присвоение прогрессивных технико-экономических и культурно-бытовых заимствований с Запада при консервации институциональных и ценностно-нормативных структур неоднократно имело мес­то в истории нашей страны.

Вариативность возможных сценариев развития России предопределяется исходом противостояния компрадорского и национального капиталов, в другом измерении — латиноаме­риканского и японского путей развития капитализма. Вот тот фон, на котором могут в дальнейшем развиваться события соци­альной жизни. До сих пор властвовал компрадорский капитал, взаимодействовавший с коррумпированным чиновничеством. И пока сохраняется такая тенденция, нас ожидает латиноаме­риканский, в частности аргентинский, как часто называют путь развития, основанный на доминировании сырьевого сектора.

Основой изменения траектории развития может послу­жить понимание того ключевого обстоятельства, что капи­тализм (тем более капитализм неофитов советского разли­ва) требует разумного твердого государственного контроля. Правительство может и должно сохранить правомочие воздей-

Заключение

ствовать на бизнес, обладающий единственным стимулом — прибыльностью. Опыт администрации великого американско­го президента Ф.Д. Рузвельта по вмешательству государства в экономику (не имевший ничего общего с советским тоталь­ным стейтизмом) может и поныне служить образцом для стран с кризисной экономикой. К нормальной ориентации бизнеса на прибыль он добавляет принцип социальной ответственно­сти, гарантирующий обществу относительную экономическую и особенно социальную стабильность на основе государствен­ного регулирования частной собственности.

Другими словами, нельзя допускать, как проповедуют неолибералы, стихийно-инерционного развития страны на основе свободной игры рыночных сил. Общество, десятиле­тиями жившее в условиях директивно-плановой экономики и патернализма, не может естественным образом в немыслимо короткие сроки адаптироваться к столь резким переменам в окружающей среде лишь посредством спонтанных процессов социальной саморегуляции и самоорганизации. Обеспечение устойчивого развития страны с акцентом на изменения в ка­честве жизни и «человеческих качествах» (А. Печчеи) требует комбинации саморегулирования на основе рыночных сил и го­сударственного регулирования.

Важным стратегическим направлением долгосрочной го­сударственной политики является обеспечение предпосылок социальной консолидации общества. Эту задачу приходится решать в условиях застойного воспроизводства смешанного сословно-стэйтистского и лишь отчасти классового общества с массой драматических конфликтов. Речь здесь необходимо вести прежде всего о направленной политике преодоления до­минирования корпоративного псевдокапитализма с определяю­щей ролью постсоветской неономенклатуры, и об ограничении чрезмерной социально-экономической дифференциации, и о политике поддержки новых продуктивных групп средних и мел­ких собственников, менеджмента и профессионалов, т.е. тех, кто образует социальные компоненты нового среднего класса.

Только представители средних слоев (среднего класса) постиндустриального типа (информациональные производи­тели) являются опорой и гарантом структурных изменений в экономике и обществе. Они обладают высокой адаптивностью,

Заключение

значительными социальными притязаниями, социальной ак­тивностью и интенцией к ориентации на легальные способы ее проявления. Для них приоритетами являются поддержание социально-экономической динамики, т.е. экономического рос­та, эффективной занятости, перспективы роста реальных до­ходов, снятия различных преград для повышения социального статуса. Именно интересы и социально-экономические ожи­дания нового среднего класса (несмотря на его, к сожалению, малочисленность) должны быть ориентиром программы дина­мичного стабильного развития России и соответственно эф­фективной государственной политики.

Было бы неперспективно (если не опасно) отдать пред­почтение интересам элитно-олигархических групп, соединя­ющих обладание собственностью в размерах, сопоставимых с крупнейшими западными корпорациями, и средствами власт­ного влияния на национальном уровне, и того «золотого мил­лиона» нуворишей из компрадорских средних слоев, которые образуют социальную опору неозастоя в стране. Столь же бес­перспективно ориентироваться на позиции социально слабых групп. Это не означает игнорирования чьих-либо групповых интересов, речь идет о приоритетах и ориентирах.

Основой государственной политики должны стать под­держка сильных, жизнеспособных групп и защита слабых, не­приспособленных, не имеющих достаточных средств для успеш­ного существования в жестких условиях рыночной экономики. Вместе с тем одним из важных моментов стратегии развития является установка на повышение профессионализма, самоот­дачи, проявление инициативы, т.е. тех качеств соотечественни­ков, которые всегда были предметом гордости России и кото­рые могут обеспечить возвращение России на уровень передо­вых высокоразвитых стран. Успех реализации интегрированной социально-экономической политики будет предопределяться совпадением перспективных интересов власти и основных наи­более активных групп российского общества.

Поэтому не исключено, что стране удастся изменить тра­екторию движения, встать на путь становления информацион­ной экономики, информационного капитализма, интенсивно­го развития среднего класса. В этом случае изменится и харак-

Заключение

тер социальных отношений, постепенно станет реальностью социальное государство, что для России с ее общинным созна­нием и традициями взаимопомощи наиболее адекватная пер­спектива.

В сложившихся в стране условиях необходимо форми­рование идейных, политических и нравственных ценностей, призванных заполнить посткоммунистический и постим­перский нравственный вакуум, снять у россиян комплекс оскорбленного национального достоинства. Мы согласны с А.И. Солженицыным: «Надо теперь жестко выбрать: между Империей, губящей прежде всего нас самих, и духовным и телесным спасением нашего же народа». Государственная по­литика, опирающаяся на солидарность нации, устойчивую общность интересов основных социальных сил и исходящая из традиционного для россиян понимания справедливости, мо­жет стать важным элементом строительства сильного нацио­нального социального государства.