Коэффициент Крамера

Примечание. Через черту приводятся данные опросов 1994, 2002 и 2006 гг. соответственно. Все коэффициенты значимы на 1%-ном уровне.

Данные табл. 15.4 демонстрируют устойчивость в разрезе возрастных, аучитывая социальные потрясения последних двух десятилетий, и исторических поколений примерно равного влияния статусов обоих родителей на социальный статус детей* при несколько большем влиянии статуса матери. Характерно меньшее влияние социального статуса родителей на положе­ние детей в обществе по отношению к поколению, чьи первые шаги в социальной карьере пришлись на конец 1980-х — пер­вую половину 1990-х гг., т.е. на пик трансформационного сдви­га с возросшим влиянием случайных факторов и индивидуаль­ных характерологических особенностей и главное — сменой критериев социального статуса. У этого промежуточного (по критериям 2006 г.) поколения существовал более широкий вы­бор направлений социальной мобильности, чем у младшего и старшего поколений. Они значительно реже наследовали про­фессии и социальные позиции своих родителей.

Процесс формирования социально-профессионального статуса представителей вновь вступающих в жизнь поколений условно можно расчленить на два разнонаправленно действую­щих процесса, имеющих место при смене поколений. С одной стороны, наблюдается статистически существенная межпоко­ленная преемственность социальных статусов. Выявляется за­кономерность, в силу которой разные социальные группы вос­производят самих себя. В то же время наблюдается интенсивная социальная мобильность: освоение новых профессий, смена

Глава 15. Процессы социальной мобильности в современной России

вида и сферы трудовой деятельности, приобретение качествен­но иного опыта и знаний, изменение ценностных ориентации.

Наибольшая преемственность наблюдается в группах профессионалов с высшим образованием и квалифициро­ванных рабочих. Так, например, в 2006 г. 22,1% профессио­налов унаследовали социально-профессиональный статус отца, матери — 36,8%. Квалифицированные рабочие в 62,9% случаев наследовали статус своих отцов и в 18,5% — мате­рей. Как видно, механизм наследования в разных социально-профессиональных слоях имеет свою специфику. Если глав­ным социально-профессиональным «консервантом» у про­фессионалов является мать, то наследование позиции рабочих интенсивнее идет по отцовской линии.

Вторым важнейшим показателем влияния родительской се­мьи на социальную карьеру респондентов является уровень об­разования родителей. Он в решающей мере воздействует на сте­пень развитости культурной микросреды детей, которая активно влияет на формирование их качественных характеристик в про­цессе социализации. В группах лиц управленческого и интеллек­туального труда, профессии которых требуют солидной общеоб­разовательной и специальной подготовки, особенно высока сте­пень передачи ценностей образования от родителей к детям. Так, у профессионалов с высшим образованием в 18% случаев отцы не имели полного среднего образования, 32% получили среднее специальное образование и 35% — высшее. У менеджеров (управ­ляющих высшего и среднего звена) соответствующие показатели составили — 21, 39 и 33%. При этом перечисленные социально-профессиональные группы также характеризуются наиболее вы­сокими показателями связи между уровнем образования родите­лей и уровнем образования респондентов при опросах и в 1994 г., и в 2006 г. Все это говорит о том, что накопленный предшествую­щими поколениями социальный потенциал лишь у определенной части респондентов воспроизводится в том же виде, а для многих служит базой для повышения социального статуса.

Роль типа поселения как среды социализации на разных этапах жизненного пути индивида неоднократно обсуждалась в социологической литературе. Обратимся к данным опроса декабря 2006 г. Не сложно заметить, что социальные катак­лизмы 1990-х не могли не выявиться в процессах карьерной

Часть 3. Тип общества и характер неравенства в России

мобильности. Данные свидетельствуют, что работники, на­чавшие обучение в школе в менее развитых территориальных средах, более стабильны в слое. По опросу 2006 г. оказалось, что среди квалифицированных рабочих здесь осталось 49,9% выходцев из деревни и 50,1% горожан, соответственно в слое технических работников — 49,6 и 50,4%. Причем среди выход­цев из сельской местности большее количество (по сравнению с горожанами) переходит в менее продвинутые социальные слои. Например, из квалифицированных рабочих занялись не­квалифицированным физическим трудом соответственно 13,7 и 9,0%; из слоя работников с высшим образованием перешли на позиции, не требующие такового образования, 10,7 и 5,7%, стали квалифицированными рабочими — 3,8 и 1,9%.

Тип поселения оказывает влияние на направленность мо­бильности индивидов. Результаты исследования показывают, что выходцы из крупных городов (региональных центров, а так­же мегаполисов страны — Москвы и Санкт-Петербурга) гораздо сильнее, чем выходцы из малых городов и сельской местности, ориентированы на профессии с творческим характером труда и управленческую деятельность. Так, среди первых в 2006 г. 4,5% занимали позиции управляющих высшего и среднего звена, 23,4% — высококвалифицированных профессионалов и про­фессионалов с высшим образованием; среди выходцев из менее развитых территориальных сред 3,0% попали в группы менед­жеров и 10,7% — квалифицированных работников умственно­го труда. Приведенные данные говорят о том, что выходцы из менее развитых территориальных сред обладают меньшим тем­пом социального продвижения, сфера доступного разнообразия мест приложения труда для них существенно уже, чем для тех, кто вырос в более развитом типе поселения.

Наконец, подводя черту под проведенным анализом социально-профессионального воспроизводства в постсо­ветской России, нам представляется важным оценить общий характер изменений в динамике статусов респондентов, про­изошедших в стране за период, охватываемый нашими пред­ставительными опросами. Данные свидетельствуют о том, что интенсивность индивидуальных карьерных перемещений по­степенно снизилась: если в 1994 г. 52,8% респондентов не из­менили свой социально-профессиональный статус к моменту

Глава 15. Процессы социальной мобильности в современной России

опроса по сравнению с его уровнем на начало трудовой дея­тельности, то в 2006 г. этот показатель составил 56,7%. При этом повышение социального статуса в 2006 г. отмечено лишь в 13,1% случаев против 12,2% в 1994 г. Таким образом, импульс, который был задан социально-экономической трансформаци­ей начала 1990-х гг. и открыл определенные возможности для социально-профессионального роста россиян, уже к концу 2006 г. практически оказался исчерпанным, и тенденция к нис­ходящей социальной мобильности становится все более выра­женной. Это подтверждает не раз высказанное нами предполо­жение о «застойности» социально-профессиональной структу­ры современной России и отсутствии позитивных сдвигов в ее динамике.

Date: 2015-09-22; view: 454; Нарушение авторских прав