В сфере занятости

Данные проведенных нами представительных опросов (январь 1994, ноябрь 2002, декабрь 2006 гг.) позволили оце­нить характеристики человеческого, властного, социального и культурного капиталов всей совокупности профессионалов и менеджеров России, обозначить в каких-то пределах боле­вые точки в их жизнедеятельности. Мы получили отчетливое представление об их социальном происхождении и социаль­ных связях, их самоидентификации, условиях и характере их воспроизводства. Рассмотрим некоторые полученные нами результаты. Сопоставление опросов января 1994 г. и декабря 2006 г. демонстрирует резкий спад доли высококвалифициро­ванных профессионалов в составе занятого населения страны с 8,2 до 4,2%, профессионалов с высшим образованием — с 18,6 до 12,5%. Среди последних резко упала доля владеющих цен­ными бумагами (соответственно с 18,9 до 8,5%) и имеющих долю во владении фирмами (соответственно с 6,9 до 2,1%). Среди менеджеров среднего звена уменьшилась доля владею­щих ценными бумагами с 41,5% в 1994г. до 11,1% в 2006 г., при этом число менеджеров высшего среднего звена, владеющих цеными бумагами, возросло с 31,4 до 45%.

Глава 14. Средние слои: на пути к информациональному среднему классу?

Обсуждая изменения в качественном составе профессио­налов и менеджеров, естественно заняться выяснением их дея-тельностного потенциала и его динамики. Здесь, в частности, использовались такие показатели, как соответствие выполняе­мой работы подготовленности респондента, удовлетворенность работой и готовность взяться за более сложную и ответствен­ную работу. Динамика 1994-2006 гг. в целом носит позитивный характер. Так, доля респондентов, считающих, что выполняе­мая ими работа соответствует их знаниям и компетенции, по всем рассмотренным нами группам оказалась довольно высо­кой, причем с переходом от 1994 к 2006 г. это распределение не претерпело значительных изменений. Заметно выросла удов­летворенность собственной деятельностью в среде руководи­телей высшего среднего звена и профессионалов с высшим об­разованием. Тем не менее доля тех, кто согласился бы взяться за более сложную и ответственную работу, за рассматриваемый период увеличилась только среди высококвалифицированных профессионалов (с 24,6% в 1994 г. до 30,9% в 2006 г.). У осталь­ных изучаемых нами социально-профессиональных групп в этом аспекте наблюдаются негативные тенденции.

Одним из основных факторов становления информаци­онной экономики является возникновение глобальной инфор­мационной инфраструктуры, обеспечивающей возможность эффективного информационного взаимодействия людей, их доступ к мировым информационным ресурсам.

Согласно данным опроса декабря 2006 г., навыками ра­боты на компьютере владели три четверти профессионалов. В целом по России навыками работы на компьютере тогда же владели лишь 43% населения (прирост по отношению к 2002 г. составил всего 16%).

По сравнению с 2002 г. профессионалы и менеджеры ста­ли гораздо чаще пользоваться Интернетом. Процент использу­ющих Интернет не реже нескольких раз в неделю по всем рас­сматриваемым группам увеличился в среднем почти в 2 раза. Сотовым телефоном обладают в среднем около 87% предста­вителей групп профессионалов и менеджеров, персональным компьютером — более 56%.

472 Согласно данным табл. 14.1, лишь около трети российских профессионалов и менеджеров планируют продолжить свое об­разование в будущем. При этом совершенно очевидно, что доля владеющих общепрофессиональными навыками по каждой из категорий опрошенных нами работников, представителей пер­спективных в новой экономике видов трудовой деятельности, не адекватна нормативным требованиям современного рынка труда (табл. 14.2). Можно принять за системное условие, что учителя, врачи, менеджеры, для которых Интернет не стал по­вседневностью, не соответствуют не только завтрашним, но и сегодняшним запросам экономики и общества.

472 Таблица 14.1

Включенность профессионалов и менеджеров в информационно-коммуникационную инфраструктуру, декабрь 2006 г., %

473 Таблица 14.2

Квалификационные характеристики профессионалов и менеджеров (представительный опрос 2006 г.), %

474 Исходя из перспектив диверсификации экономики, по­вышения ее инновационных характеристик, модернизации системы образования и здравоохранения возникает вопрос о качественных параметрах изучаемых нами социально-профес­сиональных слоев и профессиональных групп работников ин­теллектуального труда.

Об этом дают возможность судить углубленные интер­вью профессионалов, менеджеров и экспертов, проведенные в 2004-2008 гг. Так же, как и менеджеры, большинство про­фессионалов подчеркивало привязанность к своему делу, от­сутствие желания, склонности к занятию бизнесом. «Я считал себя специалистом, и... у меня была достаточно интересная рабо­та. И мне не хотелось менять эту работу на бизнес»', «...Я люблю заниматься именно медициной, а не организаторской работой». Правда, часть из них, словно бы стесняясь, добавляет: «Я свою работу люблю, у меня нет никаких неприятных сторон. Здесь вполне все устраивает, кроме зарплаты». Учитель из Нижнего Новгорода так определил позицию, видимо, большинства: «Не нравится зарплата — очень банальное общее мнение. А един­ственное, что здесь держит, — интерес, несмотря на усталость, я так полагаю».

Треть респондентов предпочла бы переезд в другой город смене профессии для улучшения своего материального положе­ния: «Можно рассматривать такие предложения. Стоять на ме­сте нельзя»', «Все зависит от того, что за работа, какие условия и куда ехать. Но так, в принципе, я бы, возможно, не отказался».

Оплата труда рассматриваемых нами групп средних слоев в частном секторе гораздо выше по сравнению с государственным. В продвинутом управленческом звене персонала средний уро­вень заработной платы частного сектора выше государственного в 3,5 раза. Здесь, по-видимому, сказывается то обстоятельство, что менеджмент и предпринимательство зачастую воплощаются в частном секторе в одних и тех же акторах. Следует, однако, от­метить, что на протяжении 2000-х гг. разрыв в зарплатах между рассматриваемыми секторами существенно снизился.

В целом оценка экспертами положения профессионалов в разных сегментах рынка труда противоречива. С одной сторо­ны, процветающие и динамично развивающиеся фирмы уве­личивают спрос на специалистов с гарантированной высокой

Глава 14. Средние слои: на пути к информациональному среднему классу?

оплатой труда, а с другой — «это опять-таки беда России — оби­лие низкооплачиваемых высококвалифицированных рабочих мест». Занимающие эти места люди в основном трудятся в государ­ственном секторе, и их судьба зависит от политики государства. Оценивая позицию государства в вопросе защищенности профессионалов, эксперты отмечали: «В основном у нас получа­ется, что не защищен тот, у кого минимальные возможности са­мого себя защитить. К сожалению, у нас очень подорваны навыки самоорганизации, поэтому очень слабы любые формы коллективной самозащиты. В основном это действительно стратегии индиви­дуального выживания»', «Весь мир борется с помощью профсоюзов. У нас это не распространено. Но, наверное, в первую очередь это хорошее знание трудового законодательства. Если я иду устраи­ваться на работу, я прекрасно должна знать, какие права я имею и каким образом я имею возможность эти права отстаивать».

Последствия политики по отношению к высококвалифи­цированным группам профессионалов общеизвестны: именно здесь мы понесли наибольшие потери, связанные с эмиграцией за рубеж компетентных специалистов в самом продуктивном возрасте. Известно, что за 1990—1999 гг. страну покинули 80% математиков и 50% физиков мирового уровня. Это около 8 тыс. человек, чей отъезд критически опасен для отечественной нау­ки [Павлюткин, 1999]. По данным на 2005 г., порядка 40 тыс. выходцев из России занимаются наукой в США и Западной Европе. Еще около 30 тыс. постоянно ездят в зарубежные ис­следовательские центры для проведения научных работ. Только в США вчерашние россияне обеспечивают 20-25% американ­ского рынка высоких технологий, что составляет никак не ме­нее 10% мирового рынка [Харичев, 2005, с. 32]. По оценке ака­демика В.Е. Захарова (сентябрь 2003 г.), в университетах США к началу 2000-х гг. 10—15% математиков и физиков — выходцы из России. Он говорит: «Мы сделали Западу огромный пода­рок. Реальная перспектива необратимых процессов: лет через двадцать, когда уйдет наше поколение, из России уйдет и нау­ка» (Известия, 2003, 13 сент.).

Методика, принятая ООН, дает возможность измерить упущенную выгоду от эмиграции одного специалиста с выс­шим образованием, ученой степенью. Она оценивается в 200—250 тыс. долл., а в целом утечка умов ежегодно обходи-

Часть 3. Тип общества и характер неравенства в России

лась России в 25 млрд долл. По прогнозам Комиссии по об­разованию Совета Европы, ежегодные убытки нашей страны в результате научной эмиграции за 1993—2003 гг. составили не менее 50-60 млрд долл. [Наумова, 2004, с. 127].

В постсоветские годы возникли и позитивные факторы, воздействующие на жизнедеятельность профессионалов и воспроизводство их социального статуса. Появилась свобода выезда и устройства на работу в других странах. Исчезли фор­мальные ограничения на смену места жительства внутри стра­ны; правда, следует иметь в виду, что смена места жительства и работы требует значительных затрат со стороны либо самого профессионала, либо его потенциального работодателя. Резко расширились возможности получения информации для повы­шения профессионального уровня (доступность зарубежной информации, Интернет и т.д.). Однако и здесь сказывается элементарная бедность основной массы профессионалов: нет полицейских ограничений, но нет и материальных ресурсов. Также обстоит дело с охраной здоровья. В крупных городах, где и проживает большинство профессионалов, имеются фитнесс-клубы, бассейны, современные медикаменты и новейшее ле­чебное оборудование. Однако доходы большинства профес­сионалов делают эти необходимые для нормального воспроиз­водства блага недоступными. Здесь опять-таки не чувствуется государственной воли, стимулирующей организацию благ и услуг для этой категории.

Важной стороной государственной политики, затрагиваю­щей интересы и профессионалов, и значительных групп пред­ставителей малого и мельчайшего бизнеса, является жилищно-коммунальная реформа. Трудно не согласиться с теми авторами, которые рассматривают реформу в ЖКХ как настоящий поход против средних слоев. Именно с этих групп населения собира­ют так называемую полную стоимость коммунальных услуг, но порядочная часть наших «средних» долгие годы удерживалась в этом положении, в частности, и из-за умеренных цен на муни­ципальные услуги, позволявших им при относительно скром­ных доходах вести более или менее достойную жизнь. Ситуация стала усложняться с конца 2000-х гг. из-за скачкообразного рос­та цен на услуги монополий в сфере ЖКХ.

Глава 14. Средние слои: на пути к информациональному среднему классу?

На прошедшем в декабре 2006 г. на Всероссийском совеща­нии практиков и экспертов по национальным проектам были озвучены данные Росстроя, согласно которым самостоятельно купить квартиру или дом могли 6% населения. Еше 22% могли сделать это при помощи займа. При этом 70% вообще не имели возможности улучшить жилищные условия, потому что банки отказывались предоставлять им ссуды из-за низкой зарплаты. Во многих крупных городах стоимость квадратного метра жилья сильно завышена (в среднем на 30—40%). Отсутствие значимого слоя граждан, способных приобрести жилье, ставит под сомне­ние надежды, что правящий режим опирается на представителей среднего класса, появившегося при Путине [Косарева, Туманов, 2007J. Эти суждения справедливы лишь отчасти.

За 2000-е гг. ситуация в России действительно стаби­лизировалась, повышены пенсии, социальные пособия и зар­платы. Люди в материальном отношении стали жить лучше и, сравнивая свое нынешнее финансовое состояние с таковым 1990-х гг., поспешили ассоциировать себя со средним классом. Но в том-то и дело, что средний класс в России — это фикция, так как по сравнению с западноевропейским (подлинным) сред­ним классом он находится за чертой бедности. В России люди, причисляющие себя к среднему классу, не в состоянии купить квартиры в кредит, поэтому разговоры о «твердой опоре» пра­вительства несколько преждевременны. В этом, собственно, и кроется становая проблема претворения в жизнь националь­ных проектов: сегодня из их реализации может выпасть основ­ное звено, ради которого и было все задумано, — население страны, и прежде всего потенциальный средний класс.