Ограниченная сила воли

Эта специфическая черта реального поведения заключает­ся в том, что люди часто предпринимают действия, относительно которых известно, что их результаты находятся в противоречии

с собственными долгосрочными интересами. Типичный при­мер — курение: многие начинают или продолжают курить, пре­красно зная, что это негативно скажется на их здоровье. Мно­гие курильщики говорят, что они хотели бы не курить и гото­вы тратить деньги на лекарства, которые либо смягчают отрицательные последствия курения, либо помогают меньше ку­рить.

Тем самым, как и в случае с ограниченной рациональностью, люди обычно осознают недостаточную силу своей воли, вслед­ствие чего готовы поддержать коллективные действия, которые заменили бы собой этот недостаток. Одно из таких коллектив­ных действий, очевидно, — это принятие закона, запрещающего соответствующие проявления слабости воли, т.е. предполага­ющего наложение тех или иных санкций на тех, кто проявляет такую слабость. Поэтому спрос и предложение законов могут отражать понимание людьми их ограниченной силы воли.

В качестве примера можно рассмотреть законодательство, регулирующее пенсионное обеспечение. Казалось бы, любому индивиду ясно, что его благосостояние при переходе в пожилой возраст будет в значительной мере зависеть от того, как велики будут его личные добровольные взносы в пенсионные фонды (в дополнение к пенсионному обеспечению, гарантируемому го­сударством). Между тем, как показывает российская практика, как число клиентов частных пенсионных фондов, так и объем взносов в них невелики. Разумеется, в нашей стране это может быть объяснено таким фактором, как низкое доверие населения к любым частным организациям, собирающим деньги у населе­ния, однако не слишком высокая добровольная активность населения в деле обеспечения высоких пенсий свойственна не только россиянам. Ведь готовность исключить средства из теку­щего потребления на длительный срок, особенно у работников молодого возраста, для которых пенсионный возраст представ­ляется чрезвычайно далеким будущим, не может быть значитель­ной.

В этой связи, когда люди, как говорится, «понимают умом, но не чувствуют сердцем» необходимости постоянной собственной заботы об обеспеченной старости, — что и является, как пред­ставляется, одним из индикаторов ограниченной силы воли, — легко прогнозировать поддержку населением принятия закона, который обязывал бы всех работников регулярно отчислять часть своей заработной платы на собственное пенсионное обеспечение в «автоматическом» режиме. Такое принуждение, очевидно,

и выступает субститутом недостаточной силы воли, свойствен­ной большинству людей.

Заметим, что предпосылка ограниченной силы воли находится в тесной связи с такими феноменами, как более высокое пред­почтение благ нынешних, а не благ будущих, и предпочтение status quo тех изменений, позитивные последствия которых не очевидны. Ведь осуществление действия, откладываемого по причине слабости воли, неизбежно сопряжено с издержками, которые нужно понести в настоящем, в то время как его пози­тивные результаты, возможно, проявятся только в будущем. То же и с изменением status quo: только если будущие (субъек­тивно дисконтированные) выгоды заведомо — с учетом ограни­ченных знаний индивида — превышают текущие издержки осу­ществления изменения, последнее поддерживается. Если же такие выгоды неочевидны, status quo оказывается явно предпоч­тительнее.