Ваши пожелания, предложения. 14 page

В благостном человеческом существовании идея социальных ценностей обретает конкретные, ощутимые формы. Всякое благо, по Платону, подобно солнцу, обеспечивает своим "теплом" возможность существования всего сущего, обусловливает "правильный образ" человеческих поступков, действий. Конфуций также понятие блага связывал с понятиями пользы, добра, гуманизма. Жизненные блага человека выступают как высшая социальная ценность. Только "ложные науки", замечал Л.Н. Толстой, исключают "понятие блага из определения жизни", ее глубинного смысла.

Ценностные черты материальные и нематериальные (духовные) блага приобретают тогда, когда субъектами общественных отношений (отдельной человеческой личностью, определенной социальной группой, обществом в целом) осознается их жизненная важность, значимость. Человеческая практика, общественный опыт выступают в качестве главного рационального определителя реальной связи того или иного явления с тем, что действительно необходимо человеку для его благостного, достойного существования.

Вся окружающая действительность рассматривается человеком с ценностной точки зрения. Существуют различные типы, классы, родовидовые направления ценностной ориентации субъектов общественных отношений (религиозные, нравственные, эстетические, правовые и т.д.), характеризующие жизненные блага, их ценностную иерархию, среди которых первое место занимают блага материальные (Первое послание к Тимофею святого апостола Павла, 6 - 8: человек должен иметь прежде всего "пропитание и одежду"), что не перечеркивает ценностную значимость благ духовных, связанных с внутренним, интеллектуальным миром человека, играющих основополагающую роль в культурном развитии человечества.

Понятие социального блага как социологическая категория выражает все то, что реально соответствует объективным, естественным потребностям человеческого бытия, удовлетворение которых создает необходимые условия для его поступательного развития. Субстанциально предопределенная сложность этого бытия такова, что идеальное жизненное благосостояние, благополучие практически недостижимы. Однако существуют элементарные, первостепенной жизненной значимости основы человеческого бытия, без которых оно вообще невозможно и в конститутивном закреплении которых право играет генерирующую, судьбоносную роль. Социальные блага, закрепляемые правом, приобретают нормативную значимость, общеправовую ценность, гарантированную охрану и защиту.

Самоопределение правового отношения человека к окружающей действительности, аналитически оценочная разветвленность и профессионально семантическая дифференцированность правового восприятия этой действительности - результат длительного исторического развития правового сознания, правового мышления как самого практического мышления. Развитие это весьма динамично, непрямолинейно, неоднозначно. Каждая эпоха человеческой истории определенным образом обогащается той или иной правовой парадигмой, опирающейся на ценностно значимые теоретические постулаты, концепты, теоремы, выработанные научной мыслью, на нормативно оправдавший себя опыт жизненной практики.

В нашем отечественном правоведении недостает правовой философии социальных благ, что позволило бы выделить в особую категорию такую разновидность их, как "правовые блага" (т.е. блага, имеющие правовую значимость) в их родовидовой, исторической и институциональной иерархии, теоретически обосновать их жизненную ценность. Понятие "правовые блага" не имеет научной дефиниции, не конституировано, ничего не говорится о нем в юридических энциклопедиях. Отсутствуют фундаментальные концептуальные разработки, касающиеся теории личных правовых благ, правовых благ национальных общностей, общенародных правовых благ.

Не проводится различие между понятиями "права" и "свободы". Утверждается, что такое различие "достаточно условно, оно применимо не во всех случаях" <*>. Традиционно, по привычке конституируется терминологический дуэт "права и свободы", между тем как понятия, семиотически соединяемые указанным образом, в смысловом отношении не являются идентичными. Семантика слова "право" - естественная или конвенционально обусловленная (в форме религиозного предписания народного обычая, государственного закона) возможность поступать, действовать определенным образом. Семантическая основа слова "свобода" - отсутствие каких-либо стеснений, ограничений, препятствий, запретов, ощущения зависимости от чего- или кого-либо. И. Бентам, например, в обыденной реальности не видел никакой разницы между свободой и своеволием.

--------------------------------

<*> См., например: Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Т. I. Часть общая: конституционное право, человек, общество. М., 1993. С. 70.

В системе правовых отношений речь может идти только о правовой свободе (например, "право личной свободы" как родовое понятие и его видовые ингредиенты: право на свободу мысли и свободу ее выражения, право на свободу убеждения, право на свободу того или иного интеллектуального творчества и т.д.), ни о какой другой. Свобода человеческой личности вообще и ее правовая свобода - это не одно и то же. В качестве примера можно сослаться еще на свободу передвижения. Пока это понятие не определено законодательно, оно остается, как верно отмечается в литературе, абстрактным понятием, философской категорией. Но когда эта свобода регламентируется нормативно-правовым актом и соответственно адресуется индивиду, она приобретает правовой характер, трансформируется в правовую категорию <*>. Известно, что понятие "право на свободу" как родовое понятие было закреплено еще в Декларации независимости США 1776 г.

--------------------------------

<*> См.: Алешкова И.А., Конохова И.П. Право на свободу передвижения и законодательство Российской Федерации: актуальные проблемы теории и практики // Государство и право. 2006. N 1. С. 28.

Вопрос о правовой свободе, ее правильном нормативном понимании нуждается в теоретических разработках. Само понятие "правовая свобода" необходимо должным образом законституировать, дифференцированно (например, "личная правовая свобода", "правовая свобода общественных организаций", "правовая свобода органов местного самоуправления" и т.д.) активизировать его функциональную нагрузку в законотворческой и правоприменительной деятельности.

Не всякая свобода - благо. Свобода свободе рознь. Как свидетельствует человеческая история, на правовом поле общественного бытия свобода может давать не только позитивные, благостные результаты, но и весьма негативные, вредные для человека <*>, что недопустимо с правовой точки зрения. Одно дело - свободы, облагораживающие человека, способствующие его нормальному, благополучному существованию, другое - свободы, развращающие, десоциализирующие человеческую личность (А.С. Пушкин: "гибельная свобода"). "Овца и волк, - образно говорил А. Линкольн, - по-разному понимают слово "свобода", в этом сущность разногласий, господствующих в человеческом обществе". Благо для человека - только то, что не причиняет ему вреда, не вредит его нормальной, здоровой жизни.

--------------------------------

<*> Подробнее об этом см.: Negative Freicheit? Frankfurt am Main, 1988.

Правовая свобода, понятийно рожденная правовым сознанием, нравственным чувством человеческого достоинства, не должна быть не только кажущейся, мнимой, но и не переходить границы здравого смысла. Абсолютная правовая свобода в системе общественных отношений невозможна, что детерминирует ценностную значимость нормативного регулирования правовых свобод, определенных социальных условий для их благостного внешнего проявления.

Правовая свобода - это не вседозволенность, которая безобразит человеческое бытие, не скрепляет, а разрушает социальные общности, включая государственные образования. Конститутивное, законодательное закрепление тех или иных правовых свобод не означает, что в сфере правовых отношений становится возможным все и вся. Необузданная свобода - это тот же терроризм, особая разновидность его, это дегуманизация общественных отношений, их патологизация.

Правовая свобода - это свободный выбор правового поведения, мера которого конвенционально определена конкретной правовой акцией на общественном или государственном уровне. Всякая волевая свобода в системе правовых отношений имеет свою правовую меру. Соответствующий правовой норматив всегда должен определять: о чьей и какой конкретно правовой свободе идет речь? Какими объективными потребностями она диктуется? Каковы ее пределы? "Все вращается, - как писал М. Штирнер, - вокруг вопроса: насколько может быть свободен человек? Что человек должен быть свободен, в этом никто не сомневается, в этом вопросе все занимают либеральную позицию. Но как обуздать чудовище, которое скрыто в каждом из нас? Как устроить, чтобы вместе с человеком не освободить... нечеловека?" <*>

--------------------------------

<*> Штирнер М. Единственный и его собственность. Пер. с нем. СПб., 2003. С. 173.

Огульной свободе не место в демократическом правовом государстве. Те или иные правовые ограничения так же, как и правовые свободы, - необходимые составные системы прав человека. Правовой свободы не существует без соблюдения общепринятых правил правового поведения. Человек не может иметь права на то, что приносит вред другой человеческой личности, обществу в целом. Суть правовой свободы сводится к обязанности совершать те или иные поступки, действия не только себе во благо, но и во благо других. Построение правовых теорий "на одностороннем субъективном моменте личной свободы" приводит к крайнему индивидуализму, извращению подлинной сути социальных отношений <*>. Например, о свободе торговли еще В.Д. Набоков говорил, что она может быть "практически опасной", если сводится к спекуляции. Английский философ С. Смайльс, осуждая принцип абсолютной свободы печати, замечал, что такая свобода может выступать "орудием разврата и нравственной испорченности" <**>. Так называемая свобода совести, породившая в своей запредельности фанатичную религиозность, усугубившую людское противоборство, цивилизационное противостояние, обернулась ларчиком Пандоры, наполненным непредсказуемыми последствиями.

--------------------------------

<*> См.: Гольденвейзер А.А. Социальная теория права // Закон и Суд. N 2. Рига, 1929.

<**> Смайльс С. Собр. соч. Т. 1. СПб.; М., 1903. С. 28.

Понятие социального блага является всеопределяющим в теории правовых ценностей. Только благостная социальная направленность того или иного правового норматива придает ему ценностный смысл, ценностную правовую действенность. Все на благо человека - неизменный, непререкаемый принцип демократического правового государства. Обеспечить благую человеческую жизнь - высшее социальное назначение права, что и определяет его суверенное функциональное верховенство как регулятивной константы в системе общественных отношений.

Основополагающий принцип меры социального блага. Итак, существуют явления социальной жизни, в отношении которых не может быть правовой нейтральности: все правовое должно быть в меру. Мера - это величина, размер, степень чего-либо, обеспечивающие определенное количественное или качественное равновесие. Размеренность, соответственность, сбалансированность, предопределяемые жизненными потребностями, - отличительные черты разумного человеческого бытия. Еще в античную эпоху неустанно постулировалось: "соблюдай меру" (Фалес); во всех делах нарушение всякой меры порочно (Пелагий). Однако "великий вопрос" заключается в том, какой принцип должен быть взят за основу при определении меры того или иного социального блага, особенно в сфере правовых отношений, требующих четких, ясных, достаточно однозначных измерений.

Известная формула Протагора ("человек есть мера всех вещей") содержит в себе векторный смысл. Несмотря на рациональный характер правовых нормативов, например, какие-либо математические измерения при их установлении невозможны. Прославившийся своими демократическими реформами греческий мудрец Солон (VII - VI вв. до н. э.) понимал меру как "ничего слишком". М. Аврелий при определении меры социального блага предлагал не идти "дальше того, что достаточно". Наполеон чувство меры определял как "среднее между крайними".

Теоретическая, философско-правовая мысль издревле в качестве ключевого принципа, определяющего меру тех или иных социальных благ в сфере правовых отношений, выдвинула принцип справедливости <*>. Нравственный идеал лежит в основе права, вскрывает истинную духовную сущность его, определяет благоправовую жизнь <**>. Именно этот идеал породил означенный принцип, выступающий в качестве главного измерительного критерия нормативного выбора при решении правового вопроса. Право - это все то, что справедливо, т.е. соответствует объективно необходимым жизненным потребностям человека.

--------------------------------

<*> Г. Кельзен был одним из немногих, кто не признавал этот принцип. Рассматривая справедливость как сугубо "моральное качество", он не связывал с ней ту или иную правовую реальность. Для Кельзена всякий общественный правопорядок - это целесообразно "принудительный порядок" (см.: Kelsen H. Was ist Gerechtigkeit? Wien, 1958; Он же. Reine Rechtslehre. Wien, 1960).

<**> См.: Щеглов В.Г. Нравственность и право в их взаимных отношениях. Ярославль, 1988; Соловьев Вл. Право и нравственность. Минск - Москва, 2001.

Быть справедливой мерой социального блага - фундаментальная задача права, его основополагающее функциональное назначение. В этом глубинный, ценностный смысл общественного правоустройства. Говоря словами Гете, "справедливость взвешивает и определяет" меру социальных благ. Это мера всему в системе правовых отношений, играющая определяющую роль в их демократическом конституировании. Конституция Испании, например, говорит о справедливости как о высшей ценности правопорядка.

Идея справедливости, чувство справедливости имманентно присущи правосознанию цивилизованного человечества. Начала справедливости мотивационно побуждают к правомерному поведению, активизируют и оптимизируют его, порождают у людей чувство правовой ответственности.

Охватывая все стороны правовой жизни, принцип справедливости является нормативным первопринципом права, правового регулирования общественных отношений. В демократическом правовом государстве справедливость как всеопределяющий нравственный мотив лежит в основании всех правоположений. Государственный закон, подчеркивал тот же В.Д. Набоков, должен господствовать в обществе не как фактор политической силы (оправдывающей свои тоталитарные решения соображениями абстрактной "государственной пользы"), а как фактор правовой справедливости, на основе которого становится возможной необходимая правовая организация общества в соответствии с объективными потребностями, трансформация государственной власти из "власти силы во власть права" <*>. Справедливое правовое мерило социальных благ - зеркало демократичности общества, одно из условий его конститутивно-правовой стабильности, развития и совершенствования всей институционально-правовой инфраструктуры его.

--------------------------------

<*> Набоков В.Д. Сборник статей по уголовному праву. СПб., 1904. С. 25. См. об этом также: Ильин И.А. Понятия права и силы. Опыт методологического анализа. М., 1910.

Разумеется, концептуально-правовое видение благой человеческой жизни различно в разное историческое время, в разных общественных системах, детерминировано целым рядом объективных и субъективных факторов, последние из которых, по верному замечанию О. Шпенглера, могут безжалостно извращать, расшатывать человеческие идеалы <*>. Кто-то из титанов мысли говорил, что даже провидение (понимаемое как непостижимая космическая предопределенность) может быть несправедливым.

--------------------------------

<*> См.: Шпенглер О. Закат Европы. Пер. с нем. М., 1993.

В частности, роковая альтернатива капитализма и социализма породила неоднозначное отношение к формам собственности, их разное законодательное конституирование. В одних государствах доминирует закрепление частной собственности, в других - сосуществуют частная и общественная формы собственности, в третьих - признаются общественная (общенародная) собственность на средства производства и личная собственность на предметы повседневного жизненного потребления. Поэтому человеческая цивилизация и воспринимается порой как "цивилизация собственности", из-за которой всегда возникали и возникают острые общественные разногласия. В сущности, все революционные перевороты - это прежде всего смена форм собственности. Именно эта смена приводит к глобальным социальным расслоениям, формирует и классово плюрализирует чувства общественного протеста на национальном и межнациональном уровне, обусловливает многие человеческие трагедии. Как правило, это происходит тогда, когда указанная смена (одни стараются отнять собственность, другие - удержать ее) осуществляется не по законам социальной справедливости, а с опорой на корпоративный эгоистический интерес, насаждающий и культивирующий в условиях жестокой конкуренции всепоглощающий, бесчеловечный практицизм, культ спекулятивной личностной наживы, опустошающий тем самым духовное содержание общественных отношений.

Да, человеческая личность как первичная и высшая социальная ценность "есть исходный пункт и цель всего права" <*>. Однако это не означает, что в системе общественных отношений можно или должно абсолютизировать человеческое "Я", частный личностный интерес, нормативно поднимать его на приоритетный уровень при правовом балансировании общественных интересов.

--------------------------------

<*> Аренс Г. Юридическая энциклопедия или органическое изложение науки о праве и государстве на основании принципов этической философии права. Пер. с нем. М., 1863. С. 417.

Ученые правы, когда подчеркивают, что отдающий антропоцентризмом тезис о приоритете прав личности - это "общественно опасный тезис" <*>. Антисоциально противопоставлять общество и человеческую личность как таковую. Это неразрывные стороны единой социальной ипостаси: личность как социальный индивид всем своим существованием обязана обществу, а общество как определенная людская сообщность развивается, совершенствуется благодаря многогранной личностной деятельности человека <**>.

--------------------------------

<*> Мартышин О.В. Теория государства и права в постсоветское десятилетие. Некоторые итоги // Право и политика. 2000. N 7. С. 9.

<**> См.: Щепаньский Ян. Философская и социологическая концепция человека // Философские науки, 1965. N 5. См. также: Тугаринов В.П. Личность и общество. М., 1965; Резвицкий И.И. Личность, индивидуальность, общество. М., 1981.

Проблема заключается в правильном, оптимальном сбалансировании личностных интересов и интересов общества в целом, ингредиентно выступающих как "важнейший правообразующий и правореализующий фактор" <*>. Существует определенная сфера надличностных ценностей, которая принадлежит обществу в целом. С общесоциальной точки зрения интересы общества, государства "не менее существенны, чем интересы отдельной личности" <**>, которые по тем или иным причинам могут не совпадать с интересами всего общества.

--------------------------------

<*> Тихомиров Ю.А. Теория компетенции. М., 2001. С. 5.

<**> Хабриева Т.Я. Российская конституционная модель и развитие законодательства // Конституция и законодательство. Кн. II. М., 2004. С. 9. См. также: Субочев В.В. Право и его роль в обеспечении диалектического единства личных, общественных и государственных интересов // Право и политика. 2003. N 12.

Правовое обеспечение общественных интересов, отражающих общие объективные потребности и телеологически направленных на благо всего общества, гарантирует обеспечение личностных интересов, личностных благ, что и определяет ценностную социальную приоритетность интересов общества в целом. Векторная парадигма законодательства в демократическом правовом государстве - "это обеспечение общих интересов при максимальном учете законных частных интересов, решительное противодействие своекорыстным интересам, подавление интересов незаконных, противоречащих праву" <*>. Конституируя право частной собственности, многие конституции определенным образом упреждают собственнические инстинкты, идущие вразрез с указанной приоритетностью, с принципом общего блага <**>. Во всем мире, например, лишь 20% лесного фонда принадлежит частным компаниям или частным лицам. В Канаде государственные леса составляют 95% и только 5% (в особо специфических условиях) - это частные леса.

--------------------------------

<*> Хабриева Т.Я. Национальные интересы и законодательные приоритеты России // Журнал российского права. 2005. N 12. С. 20.

<**> "Собственность обязывает, - гласит, например, Основной закон ФРГ. - Пользование ею должно одновременно служить общему благу" (ст. 14-1). О согласовании осуществления прав частной собственности "с общим благом" говорит Конституция Ирландии (ст. 43-2.2). "Собственность находится под защитой государства, - гарантирует Конституция Греции, - однако вытекающие из нее права не могут осуществляться в ущерб всеобщим интересам" (ст. 17-1). Закрепляя положения о "непосредственной собственности нации" и частной собственности, Конституция Мексики определяет: "Нация в любое время имеет право устанавливать для частной собственности ограничения, диктуемые общественными интересами, а также регулировать ради общественной выгоды использование природных ресурсов, которые могут быть объектом присвоения, с целью создания справедливого распределения общественных богатств и обеспечения их сохранности, достижения равномерного развития страны и улучшения условий жизни городского и сельского населения" (ст. 27).

Критерием оценки любого закона как управленческого акта правовой значимости является то, насколько он, отражая реальные общественные потребности, социально благостен для общества в целом и, следовательно, для каждого из его членов, каждого гражданина. Общественное благо как критерий человеческой жизни - это не ложное благо, не идеализация примитивно утилитарного, внеличностного, внешне формально справедливого, как пытались доказать некоторые философы прошлого <*>. Это общее взаимное благо по своему социальному определению. Единичное не существует без общего. Благосостояние отдельной человеческой личности неразрывно связано с благосостоянием всего общества, в котором она обитает. В ценностных измерениях определяется личный вклад каждого члена общества в общее благо. Эгоистические интересы не имеют ничего общего с общим благом.

--------------------------------

<*> См.: Астафьев П.Е. Философия нации и единство мировоззрения. М., 2000. С. 178 - 197.

Есть общая потребность в социальном благополучии. Развитое общественное правосознание определенным образом сдерживает сугубо личные интересы во имя общего благополучия членов общества. Общее благосостояние предшествует благосостоянию, благополучному бытию отдельной человеческой личности, предопределяет их. Как писал знаменитый "философ на троне" в своих мемуарных размышлениях, деятельность, направленная на осуществление общего блага, отвечает природе человека, поэтому "стремиться следует лишь к тому, что требует общее благо и согласно с ним". Правители должны заботиться прежде всего об "общеполезном", способствовать "благу целого", быть преданными "общему благу" <*>. Аристотель, как известно, лучшим правлением считал то, целью которого выступает "благо всех". Фома Аквинский попрание общего блага определял как тиранию.

--------------------------------

<*> См.: Марк Аврелий. Наедине с собой. М., 2000. С. 165, 128, 78, 101.

Принцип общего блага, лежащий в основе правового регулирования демократического правового государства <*>, - это значит благо для всех, равно справедливо для всех. Общественное бытие многим обязано подчинению личного начала началу общественному. Подвижническая борьба прогрессивной части человечества за общее благо обеспечивала и обеспечивает удовлетворение личностных благ, диктуемых материальными и духовными потребностями. Признание приоритета общественных интересов, служение им есть высшее проявление личной гражданственности.

--------------------------------

<*> См.: Качоха В. Проблема общего блага в современной демократии // Вопросы философии. 2000. N 9.

К сожалению, личный вклад человека в общее благо не всегда возмещается справедливой, пропорциональной отдачей со стороны общества, государства, особенно в периоды той или иной политической ломки системы социальных отношений, о чем свидетельствует и современная эмпирическая действительность, в том числе действительность постсоветского пространства, главное противоречие которой заключается между формально проецируемыми социальными благами и реальными результатами, отнюдь не благостными. Некоторые реформы, самоуправно, непродуманно предпринятые "сверху", без внятной идеологической парадигмы, не пошли во благо рядовых тружеников ("работных людей" - по старой русской терминологии), миллионов трудящихся <*>.

--------------------------------

<*> В действующей российской Конституции понятие "трудящиеся" отсутствует, что порождает в огромной части российского народа чувства определенной отверженности, оскорбленного самолюбия, атропические настроения, ведущие к энтропии основополагающих духовных принципов общественного бытия. Думается, со временем это понятие большой нравственно-правовой значимости будет конститутивно восстановлено. Это - не плод большевистской идеологии. "Трудящиеся" - от слова "труд". Человеческий труд - важнейший фактор социального благосостояния, благополучия (см.: Добрынин И.Н. Феномен благосостояния и трудовая деятельность: традиция и перспективы осмысления // Право и политика. 2004. N 5), формирования и развития национальной культуры народов. Тот же Солон был одним из тех, кто понятие труда законодательно возвел в ранг правовых понятий. Почитание "трудящихся" культивируется мировыми религиями. В Библии, например, читаем: "уважать трудящихся", "трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов", "трудящийся достоин пропитания", "если кто не хочет трудиться, то и не ешь". Понятием "трудящиеся" оперируют современные европейские конституции. В Конституции Португальской Республики имеется, например, глава "Права, свободы и гарантии трудящихся". Конституция Испании гласит: "Закон регулирует права и обязанности трудящихся" (ст. 35-2).

Расслоение россиян на богатых и бедных <*> достигло невиданных размеров, что аномально для цивилизованного общества, культивирует чувство ламентации, зависть и злобу, ненависть одних по отношению к другим, настроения отчаяния с соответствующими социальными последствиями и поэтому прогрессивной мыслью всегда осуждалось <**>. Былую нормативную формулу "Не могу съесть кусок хлеба, не думая о других" вытесняет иная формула "Думай только о себе".

--------------------------------

<*> "Бедность как экономическое понятие, - определял Л. Штейн, - заключает в себе такое состояние, при котором недостаток необходимых средств существования угрожает бытию и жизни личности" (Штейн Л. Учение об управлении и право управления. СПб., 1874. С. 547).

<**> Тот же Платон говорил, что богатство развращает людей роскошью, а бедность вскармливает их страданием и доводит до бесстыдства. Плутарх богатство и бедность определял как грозные недуги государства. Когда "неравенство между бедными и богатыми", писал он, доходит "до высшей точки", государство находится "в чрезвычайно опасном положении..." (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. I. М., 1994. С. 53, 99). Известно, что легендарный правитель древней Спарты Ликург, осуществляя свои социальные реформы, первым делом уничтожил разницу между богатыми и бедными, издал особые законы против расточительства и роскоши, по словам Плутарха, порочащие людей, пробуждающие низкие инстинкты. Обращаясь к власть имущим, Ж.-Ж. Руссо советовал: "Если вы хотите придать государству прочность... не допускайте ни богачей, ни нищих. Эти два состояния... одинаково гибельны для общественного блага; из одного выходят виновники тирании, а из другого - тираны; между ними всегда и происходит торг общественной свободы: одни покупают ее, другие продают" (Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре или принципы политического права. М., 1938. С. 44). Дж. Г. Байрон бедность называл тягчайшим из всех человеческих преступлений. По словам "Гамлета на троне", задушенного российской дворянской чернью, "богатство не придает достоинства человеку", а бедность, которая "в порок и укоризну не служит", культивирует человеческую робость и унылость (см. Недописанный дневник обучения будущего императора Павла I, который вел его учитель С.А. Порошин. М., 1996. С. 185). Л.Н. Толстой богачей, не думающих о нуждах бедного трудового народа, именовал паразитами жизни. Библия, например, осуждая культ обогащения, наставительно поучает: "Желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу". "Богатых... увещевай, чтобы они не высоко думали о себе", "благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны"; "не будь грабителем бедного"; "к бедному простирай руку твою"; "роскошь в противность Христу". "Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить, - и не будет услышан".