Сцены. Роли откладывались в сторону, и мы должны были

Проделать простой этюд, оперируя своими словами. Вначале

Работа шла довольно робко, ощущалась связанность, не хватало

Нужных слов, но постепенно мы начали увлекаться этой задачей,

стали появляться нужные слова...≫2

Вряд ли это случайно. Тут двойная закономерность: сам режиссер

≪дозрел≫ до такого уровня творчества, и драматургический

Материал, тянувший исполнителей на внешний пафос, заставил

искать путь к передаче того ≪простого героизма≫ (слова

Пабло Неруды из речи по поводу присуждения Ю. Фучику Международной

Премии мира), который диктовался замыслом спектакля

И документальным характером литературного материала.

Внутренним, сквозным движением спектакля был путь Фучика

К победе над своими палачами, путь к победе коммунизма

Над фашизмом. Это был замысел спектакля, режиссерское ощущение

его действенной природы. ≪Мы поставили перед собой

Задачу показать в спектакле, как Юлиус Фучик превращается

Из узника в победителя, из обвиняемого в прокурора гневного

И беспощадного. Нам хотелось на всем протяжении спектакля,

От сцены к сцене, показать, что, чем меньше остается жить Фучику,

Тем больше начинают его бояться враги, тем сильнее становится

Он, ибо силы он черпает в правоте великого дела, за

Р. Б е н ь я ш. Георгий Товстоногов. Л.—М., 1961, с. 34.

2М. Р о з а н о в. Воплощение отрицательного образа.—В кн.: ≪Дорогой

бессмертия≫, с. 70.

которое борется≫,—писал Товстоногов.1 Эта внутренняя тема получала

Действенное развитие от акта к акту, каждый из которых

Имел свою кульминацию, свое сквозное действие, свою задачу

В решении общей картины спектакля. Первый акт, более других

Изобиловавший наплывами прошлого, заканчивался ключевой

репликой Фучика: ≪Мы будем бороться≫; второй акт, почти весь

Происходивший в тюремной камере, рассказывал о борьбе Фучика