Культурная революция и «освобождение женщины». Гендер и политическая система СССР

Сложность и противоречивость попыток соединения культурной политики «повышения сознательности трудящихся женщин» с реальным допущением женщин к процессу управления отразились в деятельности женотделов — практически единственных органов женской активности, существовавших в 20-е — начале 30-х годов. Целью создания женотделов различного уровня была объявлена необходимость поднять уровень политического сознания женщин и привить им навыки действия в публичной сфере. Предполагалось активное участие женщин в работе отделов социального обеспечения, труда, народного образования, здравоохранения. Женщины-делегатки, избиравшиеся не только среди работниц, но и среди домохозяек — жен трудящихся, должны были участвовать в наблюдении за работой столовых и клубов, строительством и работой яслей и детских садов, охраной женского и детского труда. Впоследствии работа делегаток была распространена и на деревню, где они занимались не только организацией яслей и красных уголков, но и должны были способствовать хозяйственному просвещению крестьян. Именно работа жен-делегаток впервые предоставила нескольким тысячам женщин возможность попробовать свои силы в осуществлении властных функций и общественной деятельности.

Вместе с тем, несмотря на очевидность влияния деятельности женщин-делегаток на изменение гендерной идентичности, было бы ошибочным преувеличивать этот фактор. Приготовление пищи, присмотр за детьми и распределением продуктов и одежды не выходили за рамки повседневного опыта женщин и не могли быть сравнимы с задачами обороны, решением вопросов идеологии, финансов и производства, остававшихся в ведении мужчин. Таким образом, можно сказать, что деятельность женщин концентрировалась в основном в привычной для них сфере, что лишало женские организации возможности влиять на принятие важнейших решений хотя бы на местном уровне, а также ощущать свою работу как дело государственной важности. Кроме того, их собрания не мыслились вне партийного контроля, и даже женские клубы могли быть организованы лишь там, где имелась партячейка.

Кроме того, участие женщин в работе делегатских собраний, управлении в сфере здравоохранения и социального обеспечения не предполагало отказа от прежних женских забот (работы по дому, уходу за детьми и т.д.), а представляло собой по существу лишь увеличение женских обязанностей.

Одним из наиболее ярких и часто цитируемых советскими источниками свидетельств улучшения положения женщин и повышения их культурного уровня стало увеличение количества студенток в вузах и техникумах. Так, уже в 1923 г. женщины составляли 37,8% всех студентов вузов. Образованию женщин и повышению их квалификации по-прежнему мешали сложившиеся в обществе стереотипы. Препятствием на пути к образованию стал и еще меньший объем свободного времени у женщин в связи с сохранением ответственности за решение большинства бытовых проблем и одновременно началом массового включения их в производство.

Главным достижением политических реформ, предпринятых советской властью в отношении массового участия женщин в жизни страны, можно, видимо, считать приобретение ими технических навыков чтения и прослушивания идеологически правильной информации. Как известно, приобретение этих навыков советскими людьми отнюдь не способствовало, а часто препятствовало формированию уверенности в возможности какого-либо личного воздействия на сферу политики.

Единственной организацией, реально обладавшей полнотой политической власти, была коммунистическая партия. Поэтому важно отметить, что в первое десятилетие после революции женщины продолжали составлять меньшинство в ВКП(б) и особенно в ее руководстве, считаясь «несамостоятельны, л», «нуждающимися в руководстве и поддержке». Положение женщин-коммунисток внутри партии было не менее сложным, чем жен-делегаток. Они часто сталкивались и с непониманием в своей семье, и с неприятием со стороны мужчин-коммунистов.