Мужчина был и поражен такой жестокостью по отношению к подростку, и взбешен не на шутку

- Каждый сам волен выбирать, с кем ему лучше. И осуждать за это человека не то, что неэтично, это просто аморально. Думаю, мы исправим такое положение вещей. И сегодня я приглашаю тебя на ужин.

Видегрель ласково улыбнулся пасынку и, поблагодарив служанку, подавшую завтрак, приступил к трапезе.

- Меня не выпустят, ты что, не слушал? Я же говорю... - Этель осекся, видя, что мужчина как-то уж слишком снисходительно улыбается, тщательно прожевывая еду. Что? Почему он так самоуверен? Его маму все всегда слушаются. Он теперь, конечно же, ее муж, но это же ничего не значит. Она не разрешит. - Ты, правда, сделаешь это для меня? - спросил вдруг Этель. Он в последний раз выбирался за ворота больше года назад. И то лишь в мамином лимузине за тонированными окнами и почти ничего не видел, только аэропорт и взлетную полосу. А прилетев на Гавайи, почти не выходил из номера, так как маму постоянно вызывали на съемки.

- Помнишь, при нашей первой встрече я сказал, что если не смогу стать тебе отцом, то буду хорошим другом? - запив яичницу крепким ароматным кофе, спросил мужчина. - Так вот, учитывая некоторые обстоятельства, отцом ты меня считать не сможешь, а посему быть мне твоим другом. А что делают друзья, когда кто-то из них оказывается в сложной ситуации? Правильно! Помогают из этой самой ситуации выбраться. Я не знаю всех ваших устоев. И, вполне возможно, нарываюсь своими действиями на конфликт, но я твой опекун и муж твоей матери и с моим мнением придется считаться. - Последние слова Видегрель произнес несколько жестко, что, по сути, было совсем не в его духе, но сейчас этот ребенок должен уяснить, что он не собирается во всем потакать его матери. В конце концов он мужчина и глава семьи, а не приживалка и бесхребетная половая тряпочка.

Первые несколько секунд Этель просто сидел и смотрел на отчима. В его груди разрасталось что-то странное, что-то большое, какая-то давно забытая детская радость. Совсем как в те времена, когда его еще не посадили под замок и он мог почти свободно посещать с друзьями парки аттракционов, ходить в боулинг, на каток, в цирк, в кино. Теперь все это превратилось лишь в болезненные воспоминания. Все эти дети, с которыми он когда-то общался, исчезли из его жизни. А воспоминания и те стали больше похожи на сны. И вот теперь этот мужчина, который и без того затронул его сердце, говорит, что вернет хоть частичку той прошлой жизни. Этель смотрел на него и его пробирала мелкая дрожь. Завтрак так и лежал перед ним нетронутый. Он просто не мог сейчас есть. Да и потом, если выйдет в город, тоже не сможет. Слишком сильной была та эмоция, которую он только что испытал и которая все больше разрасталась внутри него. Отложив вилку, которую до этого вертел в руках, он встал, не обращая внимания на слуг, подошел к Видегрелю и обнял его со спины, обвив руки вокруг его шеи и спрятав лицо в приятно пахнущих шелковистых волосах.

- Спасибо, - прошептал он мужчине на ухо и, разжав объятия, зачем-то убежал из кухни. Как маленький, в самом деле. Но что он мог поделать с собой? Его колотила дрожь, такая сильная, что зуб на зуб не попадал. Хотелось и плакать, и смеяться одновременно. Но еще больше хотелось запереть отчима у себя в комнате и никуда не выпускать. Хотелось, чтобы он принадлежал только ему, без остатка.

Впервые ему хотелось чего-то подобного. Этель закрылся в комнате и лег на кровать ждать вечера и обещанного ужина. Тяжелые тревожные мысли продолжали беспокойно роиться в его голове. Он никак не мог понять, что чувствует к Видегрелю на самом деле. Так и задремал, обнимая подушку, представляя, что лежит в его объятиях. Казалось, эта фантазия была единственным его спасением от накатывающего сумасшествия.

***

После завтрака Видегрель отправился в клуб. Была масса вопросов, которые ему надо было решить в срочном порядке, но мысли были далеки от работы. Этот мальчишка... просто нечто. Как они могли?.. Вся эта семейка... Запереть ребенка! И все из-за того, что он просто хотел привлечь к себе внимание. И сексуальная ориентация здесь абсолютно не при чем. Даже если Этельстен и испытывает влечение к мужчинам, то кричать об этом направо и налево его вынудили именно недостаток внимания и холодность по отношению к нему.

День прошел как в тумане. Переговоры, подписание договоров, прием на работу новых сотрудников, встречи с поставщиками, звонок отца - все меркло в сравнении с мыслями о грядущем вечере. И чем больше Видегрель думал о предстоящем ужине, тем больше понимал, что это не совсем удачная идея. И уже приближаясь к дому он твердо решил, что в ресторан они не поедут.