Не принизил ли Пиаже способности детей?

В последние годы ряд исследователей (некоторые из них прово­дили обучающие исследования) попытались показать, что Пиаже недооценил способности детей: дети намного более смышлены, чем он полагал. Чтобы продемонстрировать это, исследователи изменяли его задания или придумывали новые.

В экспериментах с младенцами несколько исследователей собра­ли свидетельства, что у малышей понимание постоянства объектов развивается раньше, чем утверждал Пиаже; когда малыши смотрят фильмы, то выискивают спрятанные объекты в возрасте, когда они еще неспособны искать их в обычной жизни (Goubet & Clifton, 1998). Как и в случае с исследованием новорожденных, которое мы упоми­нали в главе 2 (с. 53-54), лабораторные эксперименты, по-видимо­му, выявляют зарождающиеся способности, до того как они прояв­ляются в естественной обстановке.

В гораздо большем количестве исследований были попытки про­демонстрировать, что Пиаже недооценил интеллектуальные возмож­ности дооперационального ребенка. Исследователи пытались най­ти способы изменения или упрощения заданий Пиаже, связанных с сохранением, эгоцентризмом, классифицированием и другими во­просами, чтобы показать, что 3-, 4- и 5-летние дети могут в действи­тельности мыслить, как дети старшего возраста и взрослые. Подоб­ные результаты, говорят они, корректируют данное Пиаже описа­ние маленьких детей как когнитивно беспомощных.

Например, Борк (Borke, 1975) предполагает, что маленькие дети не настолько эгоцентричны, как думал Пиаже. Ее исследование по­казывает, что, хотя 3-4-летние дети и испытывают трудности при выполнении задания Пиаже с горой, они могут действовать менее эгоцентрично в случае более простых вариантов этого задания. Другие исследователи получили схожие результаты. Так, по-види­мому, даже многие двухлетки знают, что сторона кубика, которую они видят, отличается от стороны, которую видит человек, находя­щийся лицом к ним (описание этих исследований см. в Gelman & Baillargeon, 1983 и Siegler, 1998, p. 58-59).

Исследователи также попытались продемонстрировать, что ма­ленькие дети могут мыслить рационально, выполняя математиче­ские и научные задания. Гельман (Gelman, 1972), к примеру, пред­полагает, что маленькие дети обладают определенной способностью сохранять число. Пиаже, как вы помните, показал, что, когда мы уко­рачиваем или удлиняем ряд объектов, дооперациональные дети счи­тают, что число изменяется. По-видимому, на них больше влияет пер­цептивная конфигурация — то, как выглядит ряд, — чем логика или число. Однако в исследованиях Пиаже ряды часто содержали до восьми объектов. Гельман же предлагала 3-5-летним детям мень­шие наборы объектов — два, три или четыре объекта — и обнаруживала, что дети игнорировали изменения длины и продолжали осно­вывать свои суждения на одном числе. Таким образом, в случае этих малых наборов они демонстрировали понимание сохранения.

Можно отметить, что результаты Гельман не противоречат в обяза­тельном порядке Пиаже. Возможно, что изменение таких малых рядов вызывает очень незначительное перцептивное изменение, поэтому мы не знаем, могут ли маленькие дети игнорировать перцептивные изме­нения в пользу логики или числа. Тем не менее Гельман показала, что маленькие дети начинают мыслить в числовых категориях. Они не столь некомпетентны, говорит она, как утверждал Пиаже.

В эксперименте другого типа Брайант и Трабассо (Bryant, 1974) постарались показать, что трудности маленьких детей с логически­ми выводами являются в действительности проблемами памяти. Пиаже показал, что, хотя ребенок видит, что палка А короче палки Б И что Б короче, чем В, он не может сделать логический вывод, что А должна быть короче, чем В. Брайант и Трабассо, однако, выдвинули гипотезу, что маленькие дети просто забывают более ранние сравне­ния. Поэтому они обучили детей тому, как эти сравнения запомнить, и обнаружили, что дети впоследствии, по всей видимости, были спо-•собны делать логические выводы. Таким образом, дети еще раз по­казали себя менее нелогичными, чем предполагал Пиаже.

Это всего лишь несколько исследований, которые подвергают сомнению характеристику мышления маленьких детей, данную Пи­аже. Эти и многие другие исследования позволяют предположить, что дети в таком раннем возрасте, как 3 или 4 года, уже обладают некоторыми из способностей взрослых (Siegler, 1998, р. 55). Эти ис­следования, следует отметить, подверглись ряду критических заме­чаний, и их результаты, как правило, выглядят более убедительны­ми в одних областях, чем в других. И все же результаты свидетель­ствуют, что маленьким детям не свойственен сплошной эгоцеатризм. Они могут быть в целом более эгоцентричны, чем дети старшего возраста или взрослые, но их эгоцентризм варьирует от задания к заданию. Что касается сохранения и других видов научных рассуж­дений, то результаты, напротив, часто менее убедительны. При вы­полнении этих заданий рациональные способности маленьких де­тей, как допускает сама Гельман (Gelman, 1979), кажутся слабыми и их трудно выявить. При этом она и другие исследователи настаива­ют, что маленькие дети могут демонстрировать зачатки рациональ­ного мышления, и Пиаже, следовательно, был не прав, когда изоб­ражал их когнитивно беспомощными.

В конце своей карьеры Пиаже коротко ответил на обвинение, будто бы он охарактеризовал маленьких детей слишком негативно.

Он указал (Piaget, 1970), что дооперациональное мышление содер­жит также ряд позитивных компонентов. Так, в этот период дети осознают качественные тождества, к примеру, тот факт, что они сей­час и в младенчестве — это один и тот же человек. Тем не менее Пи­аже продолжал утверждать, что дооперациональное мышление в целом еще нелогично, статично и обусловлено восприятием, необра­тимо, полно ошибок и т. д. То есть он так и не привел веских возра­жений в ответ на обвинение, что его взгляд на дооперациональное мышление негативен и пессимистичен.

Теперь я бы хотел рассмотреть эту проблему с точки зрения обще­го развития, как, я полагаю, поступили бы Руссо и Вернер. Прежде всего, мы можем отметить, что критики Пиаже, по-видимому, ставят знак равенства между «позитивным», «оптимистическим» взглядом на детство и ранним, быстрым развитием. Мы могли бы спросить, как это делал Руссо, почему утверждение, что развитие логических струк­тур требует времени, непременно пессимистично. Сам Пиаже привел этот довод в ответ на обучающие исследования, и он мог бы повто­рить его здесь.

Кроме того, критики Пиаже предполагают, что мышление заслу­живает похвалы только в том случае, если оно рационально и логич­но, как наше. Они никогда по-настоящему не рассматривали возмож­ность, что мышление ребенка качественно иное. Пиаже начинал свои исследования, памятуя об этой возможности, и он нарисовал убеди­тельную картину того, в чем состоят отличия дооперационального мышления. Оно обусловлено восприятием, а не логикой, оно аними-стично и т. д. Тем самым Пиаже мог бы указать, что дооперациональ­ное мышление не столько вторично по отношению к логике взрос­лых, сколько представляет собой качественно иной взгляд на мир.

Но Пиаже так и не развил эту мысль. Вместо этого он настолько увлекся сравнением дооперационального мышления с логикой взрос­лых, что и впрямь зациклился на его недостатках. В его трудах ма­ленький ребенок постоянно «оказывается неспособным понять» ба­зовые понятия, «продолжает делать одни и те же ошибки» и т. д. (Piaget & Szeminska, 1941, p. 13,142). Пиаже не сумел полностью рассмотреть дооперациональное мышление само по себе и не оценил его уникаль­ных достоинств. В частности, он не обратил внимание на догадку Вер-нера, что перцептивная и анимистическая (физиогномическая) ори­ентация идет рука об руку с художественным видением мира и, воз­можно, именно последнее и развивается у маленького ребенка. Как указывалось в предыдущей главе, имеются данные (Gardner, 1980) о том, что маленькие дети становятся на удивление хорошими худож­никами. К 6- или 7-летнему возрасту они раз за разом делают рисунки, отличающиеся свежестью, жизненной силой и прекрасной компо­зицией. После этого возраста их творчество становится более геомет­рическим, застывшим и безжизненным. По-видимому, начинает брать верх логический интеллект. Кроме того, богатая фантазия и театраль­ная игривость маленького ребенка также соответствуют ментальной организации, которая больше сродни искусству, чем логике.

Таким образом, Пиаже мог бы сказать, что каждый период имеет свои безусловные преимущества и должен рассматриваться с инди­видуальной позиции. Маленький ребенок может и не быть хорошим логиком, но, возможно, его мышление направлено преимуществен­но в другую сторону. У маленьких детей формируется скорее худо­жественная ориентация, и она отличается таким естественным изя­ществом и живостью, что многие великие художники говорили, что они постоянно пытаются ее воскресить (Gardner, 1973, р. 21). Уче­ные также могли бы признать некоторые особые качества доопера-ционального мышления. Как заметил Вернер, научное вдохновение может начинаться с возвращения к восприятиям и интуитивным прозрениям, которые наполнены чувствами, фантазией и воображе­нием. К сожалению, Пиаже настолько увлекся формальной логикой, что не уделил внимания подобным возможностям.

Таким образом, Пиаже действительно изобразил дооперацио-нальных детей в слишком негативном ключе, сосредоточившись на логических недостатках их мышления. Однако если мы хотим ис­править эту картину, нам не обязательно уподобляться его крити­кам и пытаться показать, что мышление маленьких детей почти столь же логично, как и наше. Будет лучше, если мы примем во внимание возможность, что мышлению маленьких детей могут быть присущи собственные качества и явные достоинства.

Заключение

Таким образом, мы видим, что теория Пиаже подвергается мно­гочисленным критическим замечаниям. В последующих главах мы рассмотрим споры, которые вели с Пиаже другие крупные теорети­ки: Бандура, Выготский и Хомский. Пока же стоит отметить, что буквально все пытаются противопоставить свои идеи взглядам Пи­аже. Это уже само по себе свидетельствует о значимости теории Пиаже. И можно ручаться, что, когда все страсти улягутся, теория Пиаже по-прежнему останется в силе. Ибо, при всех ее слабостях, она охватывает важнейшие аспекты когнитивного развития.