Европейский город культуры как бренд

257 В 1980-е годы, когда деиндустриализация захватила боль­шинство европейских городов и традиционные отрасли про­мышленности утратили и экономическое и символическое значение, министр культуры Греции предложил организовать соревнование городов за право называться Европейским горо­дом культуры. Афины первыми получили это право в 1985 году, за ними в 1986 году последовала Флоренция, в 1987-м — Ам­стердам, в 1988-м — Западный Берлин, в 1989-м — Париж, в 1990-м— Глазго, в 1991-м — Дублин, в 1992-м— Мадрид, в 1993-м — Антверпен, в 1994-м — Лиссабон, в 1995-м — Люк­сембург, в 1996-м— Копенгаген, в 1997-м - Фессалоники, в 1998-м — Сгогкольм, в 1999-м — Веймар. Популярность сорев­нования и престижность включения в сеть европейских горо­дов культуры были такими, что в 2000 году были избраны сра­зу девять городов (среди них Рейкьявик, Прага и Краков, то есть город страны — не члена ЕС и города только что присоединив­шихся стран), в 1999 году этот титул был изменен на звание Европейской культурной столицы. Включение новых стран — членов ЕС было отмечено провозглашением в 2007 году Евро­пейской культурной столицей румынского города Сибиу.

257 Включенность городов в национальную, континентальную и мировую экономику вынуждает их строить свою культурную политику с учетом взаимоналожения различных уровней их экономической зависимости. Так, деятельность Европейского союза по созданию общей европейской идентичности стран- членов именно городскую культуру сделала передовым краем перемен и капиталовложений. При этом капиталовложения Союза распространяются лишь на некоторые европейские го­рода — те, которые получили право называться Европейским городом культуры.

257 Города включились в активное соревнование за ресурсы Европейского союза, которые вкладываются в вос­становление архитектурных сооружений, развитие туризма, поддержку местных ремесел и так далее - вне учета нацио­-258-нальной и даже городской экономической и культурной поли­тики.

258 Иными словами, какое бы видение собственного разви­тия иной европейский город ни имел, он вынужден включать­ся в это соревнование: есть шанс получить средства на развитие хотя бы той части его культуры, которая по тем или иным при­чинам важна для общеевропейских целей.

258 Так, в румынском Сибиу реконструкции была подвергнута «европейская» часть города, связанная с некогда существовавшей там большой немецкой колонией. Так и сосуществуют в нем небольшой и неотличимый от множества городов Центральной Европы, предназначенный для туристов центр и разрушающийся, стра­дающий от недостатка финансирования реальный город — со следами социалистического прошлого и крестьянского на­стоящего.

258 Эта тенденция интересна тем, что, сознавая ограничен­ность своих возможностей перед лицом непреложного факта (люди творческих профессий всегда концентрировались в больших городах, и сегодня это для них важно более, чем когда-либо), правительства малых городов все же не теряют надежды и создают в своих городах пространства, привле­кательные для «креативщиков», активно, кстати, используя возможности местных вузов, Каждый город претендует на то, чтобы бьггь «креативным».

258 Объяснение этому — «дыры», остав­ленные в ткани почти любого города пустующими заводскими корпусами, преимущества, которые получают те города, кото­рые смогли стать местами IT и других новых видов производ­ства. Автор бестселлера «Креативный класс: люди, которые меняют будущее® американский экономист Ричард Флорида считает, что в мировом соревновании выигрывают те города, которые способны продуцировать новые деловые идеи и ком­мерческие продукты [см.: Florida, 2002; Флорида, 2005].

258 Эта спо­собность зависит от концентрации творческих людей — креативного класса.

258 Съезжаясь в Сан-Франциско, Остин, Сан- Диего, Бостон, Сиэтл (первые пять в списке креативных горо-259-260-дов Америки, составленном Флоридой), именно эти люди превращают города в привлекательные для многих.