Теория игр

Выше уже описывалось значение теории игр для понимания поли­тики. Здесь же отметим следующее. В теории игр принимаются допу­щения рационального поведения, и объяснение политических дейст­вий различных акторов (индивидуальных и коллективных) строится на основе некоторых моделей, в которых предполагается, что все

участники игры будут действовать оптимально, т.е. добиваться выиг­рыша. Все участники игры должны выбирать некоторые стратегии поведения; каждый участник выбирает одну стратегию, а результат определяется усилиями всех игроков, каждый из которых следует из­бранной стратегии. При этом считается, что правила игры (которые определяют избираемые стратегии) и выигрыш являются фиксиро­ванными и установленными до начала игры. Если правила и выиг­рыш фиксированы, то игрок имеет возможность выбирать оптималь­ную стратегию, максимизирующую его выигрыш, при условии, что и другие поступают так же. Мартин Шубик, описывая использование теории игр в политической науке, выделяет следующие области ис­следования: голосование, власть, дипломатию, переговоры и сделки в политическом поведении, формирование политических коалиций между группами и торговлю голосами (логроллинг) (Shubik, 1983, р. 385 — 393). Он подчеркивает, однако, что при изучении реальных политических феноменов использование простых моделей игр натал­кивается на проблему необходимости ослабления предварительных допущений. Так, если индивиды не знают предпочтений других ин­дивидов, то в своем стратегическом поведении они должны оценивать недостатки и обстоятельства получения неверной информации (ibid, р. 388). Джордж Цебелис специально анализирует проблему возмож­ности “неоптимального” поведения в политической игре, устанавли­вая такие его условия, как действие актора одновременно в различ­ных сферах и его стремление к инновации, т.е. к изменению сущест­вующих правил игры. В последнем случае актор включен и в основ­ную игру, и в игру, касающуюся институционального дизайна этой основной игры (Tsebelis, 1990, р. 7-8). Следует заметить, что тео­рия игр, как и в целом теория рационального выбора, особое значе­ние придает теоретическим моделям в исследовании. Совершенство­вание теоретических моделей путем уточнения или пересмотра их предпосылок на основе сравнения этих моделей с наблюдаемыми фактами является стандартным методом научного исследования. Тео­рия игр в этом отношении не является несовместимой с многими дру­гими аналитическими подходами, если удается в исходную теорети­ческую модель игры вставить аргументы, объясняющие возможные отклонения от простых предположений. Более того, как пишет Бер­нард Грофман, нет непроходимой пропасти между теорией рацио­нального выбора и культурологической методологией; в этом отноше­нии он приветствует “мягкий” подход протагонистов рационального выбора к изучению политики (Grofman, 1997, р. 80 — 81).

Концепция “картельных партий” создана не без влияния теории игр, где поведение участников политической конкуренции описывает­ся по аналогии с экономической теорией олигополии. Правда, олиго-иолистическая конкуренция не всегда сопровождается формировани­ем “политических картелей”; последние являются лишь одной из возможных стратегий участников политической борьбы. Политичес-

кая олигополия — это структура политического рынка с относитель­но небольшим числом партий и ограниченным доступом к рынку новых партий. По аналогии с экономической олигополией (Нуреев, 1998, с. 249 — 251) политическая олигополия обладает следующими признаками: (1) немногочисленность партий в политической системе; (2) высокие барьеры для появления новых партий; (3) всеобщая вза­имозависимость партий при выработке стратегий политической борь­бы. Кооперативное и некооперативное поведение партий в олигопо-листической структуре описывается с помощью ряда игровых моде­лей, основными из которых являются “дилемма узника”, “модель ту­пика”, “модель цыпленка” и “модель страхования”.

Игровая модель “дилемма узника” была разработана М.Флудом (Flood, 1952), а получила свое название в связи с историей, приду­манной А.Такером для игр с двумя персонами (Tucker, 1950). Суть истории такова. Прокурор округа говорит одному из двух заключен­ных, подозреваемому в совершении преступления (заключенные на­ходятся в разных камерах и не могут общаться друг с другом): “Если ты признаешься, а твой друг нет, то ты можешь получить ми­нимальный срок; если и другой признается тоже, то вы оба получите умеренный срок. Если ни один из вас не признается, то вы получите меньший срок, чем если вы оба признаетесь; если ты не признаешь­ся, а твой друг расскажет все, то ты получишь максимальный срок”. Это же говорится и второму заключенному. В отсутствии возможнос­ти общаться доминантной стратегией здесь для участников игры будет действие в одностороннем порядке, но при этом, выбрав подоб­ную стратегию, участники ставят себя в менее выгодную позицию, чем если бы они кооперировали друг с другом. Кооперативное пове­дение в данном случае было бы наиболее выгодным с точки зрения индивидов, которые максимизируют свой интерес, но они вынужде­ны все же выбирать некооперативную стратегию.

В “модели тупика” условия немного меняются. Пусть* за молча­ние заключенные получат больший срок, чем если бы они оба при­знались. Тогда при сохранении доминантной стратегии односторонне­го действия некооперативное поведение было бы наиболее выгодным. “Модель тупика” делает акцент на принципиальной невозможности заключения союза между участниками игры, даже если бы они и имели возможность общаться друг с другом.

Игра “цыпленок” описывает модели поведения двух игроков, когда взаимная конфронтация является наихудшим результатом. Пусть два гонщика мчатся навстречу друг другу с максимальной ско­ростью. Тот из них, кто первый увильнет в сторону, проигрывает игру. Эта игровая модель и названа по прозвищу, которое получает проигравший - “цыпленок” (“chicken”), или “слабак”, “молоко­сос”. Здесь нет доминантной выигрышной стратегии для двух игро­ков, так как решение играть до конца или выйти из игры одинаково пагубны, но хуже всего - это победить обоим. Оптимальной страте-

гией здесь является та стратегия, которая выбирается в зависимости mi поведения соперника. Если один выбирает стратегию “увиль­ни и,”, то другой — мчаться вперед, и наоборот.

Наконец, “модель страхования” предполагает, что кооперативное поведение обоих участников игры является наиболее выгодным и оп-тимальным, но оптимальным так же является взаимный отказ от сотрудничества, хотя подобное поведение может быть не связано с вы-игрышем, а связано с попыткой избежать риска при разнонаправлен-ных действиях.

Модели игр с двумя персонами и ненулевой суммой широко ис-пользуются в политической науке для описания стратегии политичес-|ни1 борьбы партий и других акторов на внутренней и международ­ной арене (Мангейм, Рич, 1997, с. 486-490; Shubik, 1983, р. 385-Ж Tsebelis, 1990; Forte, 1996, p. 145-176).

Date: 2015-07-22; view: 1087; Нарушение авторских прав