Глава 15. Как такое может быть: в Гоа было солнечно и жарко, и теплое море, и свежий бриз, и, вообще, полная расслабуха

Как такое может быть: в Гоа было солнечно и жарко, и теплое море, и свежий бриз, и, вообще, полная расслабуха, а в Москве – не просто снег и февраль, а жуткий, нечеловеческий холод и такая метель, что впору ехать на электричке, потому что на машине она будет тащиться до второго пришествия?!

Может, быстро изменить планы и прямо сейчас улететь куда‑нибудь, куда не нужна дурацкая виза? Кстати, куда не нужна дурацкая виза? Есть, вообще, справочная по этим вопросам?

Алиса уже привыкла, что за деньги можно получить все, а с помощью кредитки «Виза» – самой обычной, классической, потому что платить двести долларов за золотую – сплошная глупость и понты, можно купить даже погоду.

Она наслаждалась. Она наконец‑то заняла в жизни свое место. Она была знаменитой, богатой и непредсказуемой.

Прошло… Сентябрь, ноябрь, декабрь – январь, и в новом феврале она была суперзвездой, которая могла уехать на два месяца в Гоа – и просто наслаждаться там жизнью (пока клубом заправляет Наташа – менеджер, с которой ей сказочно повезло благодаря Лизе), общаться с Жанной Фриске, Машей Царевой, Пашей Волей и толпой просто тусовщиков, с которыми весело.

На неделю к ней в Гоа приезжал Андрей – он устроил несколько романтических свиданий, и Алиса еще раз поблагодарила судьбу за то, что вовремя приняла правильное решение.

Им было хорошо вместе, но не настолько, чтобы спать в одной постели и драться из‑за того, кому первым достанется ванная. Встречались пару раз в неделю – и каждый раз обменивались подарками, и ужинали в шикарном ресторане, и он приглашал ее на выходные в Европу, но жили они в разных номерах, и все было мило, без всяких там драм и трагических переживаний, и Алиса первый раз ощутила себя счастливой.

Едва она миновала таможенный контроль, как зазвонил мобильный.

– Да! – несколько раздраженно (от перспективы выходить из теплого павильона в снегопад) ответила она.

– Алиса, – странным, напряженным голосом отозвалась Марьяна. – Ты где?

– Марьяна, я в аэропорту Шереметьево‑2, – таким же странным голосом, передразнивая подругу, произнесла Алиса.

Наверное, Марьянка сейчас торчит в жуткой пробке – она должна была ее встретить с самолета.

– Алиса, – сдавленно проговорила Марьяна, – я уже рядом, подожди меня там где‑нибудь в кафе.

И она нажала отбой. Алиса с некоторым удивлением посмотрела на трубку, кинула ее в сумку и отправилась в бар.

Марьяна ехала полчаса и сама нашла ее в баре. Вид у подруги был неважнецкий: сухая кожа на лице, растрепанные волосы, старый и мятый костюм от «Джуси», который она обычно носила дома.

– Слушай, я не знаю, как это делают по правилам, чтобы не довести тебя до инфаркта, но предупреждаю – новости ужасные, – она полезла в сумку и выудила оттуда бутылку коньяка. – Пей! – велела она.

Алиса с опаской уставилась на Марьяну, но у той были такие глаза, что Алиса покорно хлебнула «Хеннесси В.С.О.П». – Алиса, милая, ты в полной жопе. Ты разорена.

– Что? – тихо переспросила Алиса.

– Твой бухгалтер и эта блядюга, Наташа, которая менеджер, обманывали тебя. Ты должна банку кучу денег – по кредиту не было выплат, ни разу, они отбирают у тебя квартиру, дом и вообще все. С сегодняшнего утра все твои счета заблокированы. Магазины обанкротились.

Алисе вдруг стало очень душно и жарко. По аэропорту расстилался странный серый туман, из‑за которого было плохо видно, слышно, но главное – туман застревал в горле и не пропускал кислород.

– Алиска! – Марьяна трясла ее. – Еще выпей! Немедленно!

Она бросилась к бару, прорвалась без очереди, вернулась с бутылкой холодной воды и влила ее в Алису. После чего одной рукой ухватила подругу, другой вцепилась в тележку и поволокла их на улицу. На воздухе стало легче – туман исчез, лицо приятно пощипывал морозец, и там стояла родная Марьянина машина, в которой можно было спрятаться.

Марьяна затолкала Алису в салон, накидала в багажник чемоданы, села за руль и уставилась на подругу.

– Это правда? – Алиса, наконец, посмотрела на Марьяну осмысленно.

– Я бы ни за что не стала тебе врать! – Марьяна даже обиделась.

– А это не программа «Розыгрыш»?

– Конечно, нет! – Марьяна воздела руки. – Алисочка, это все ужасно, я понимаю, и, если честно, у меня просто нет слов, я не знаю, как тебе помочь, как утешить, и… – и тут она разревелась.

А Алиса, наконец, поняла, насколько все плохо. И ощутила себя, как тот парень из «Полуночного экспресса» – американский студент, которого арестовали в Турции с гашишем: вот тебя принимают, ведут в офис в аэропорту – и это все знакомое, понятное, и ты еще не веришь, что самое худшее случилось именно с тобой, а потом реальность вдруг превращается в самое настоящее цунами, которое мчится на твой дом – ты в жуткой камере, с отщепенцами, воняет парашей, носками, и нет никакой надежды, что в течение двадцати лет в твоей жизни что‑то изменится к лучшему…

Этого не‑может‑быть! Она… Она ведьма! Она все уладит!

– Лиза занимается этим, но она в шоке – ситуация безнадежная… – бормотала сквозь слезы Марьяна.

Алиса молчала. Ей хотелось сказать что‑нибуль весомое, что‑нибудь, от чего станет легче, что‑нибудь, чего можно ожидать от сильной женщины. Но когда она, наконец, открыла рот, то для начала лишь нервно закашлялась, выпила залпом полбутылки минералки и промямлила:

– Что же мне делать?

– Можешь поехать к Фае или ко мне, – предложила Марьяна.

– А что с моей квартирой?

– Она… – замялась Марьяна. – Вроде как арестована.

– А дом?

Марьяна пожала плечами.

– Кажется, тоже.

И тут Алиса испытала самую настоящую ярость. Что за чушь! Какие‑то суки воруют ее деньги, а она еще и виновата? Что это за гребаный банк, который лишает ее жилья? Это, вообще, законно?

– Мне надо домой, – заявила она.

– Алиса… – Марьяна положила ей руку на плечо. – Я понимаю…

– Не понимаешь! Я же ведьма, я могу проникнуть в свой дом так, чтобы никто не узнал!

– А! – сообразила Марьяна. – Точно.

– Ты меня отвезешь?

Ехали они очень медленно, но когда часа через два с половиной показалась крыша родного дома, у Алисы защемило сердце. Неужели… И внутри все будто оборвалось… Ее дом… В горле пересохло… Не разнюниваться! Не сейчас! Может быть, потом, когда все кончится, но сейчас ей нужны силы.

Ворота были закрыты. Пульт не работал. Алиса вышла из машины, положила руку на замок – тот щелкнул и открылся.

– Жди меня здесь, – бросила она подруге.

Идти по морозу, навстречу метели, было не очень приятно, но мысль о том, что она не может попасть в собственный дом, приводила ее в бешенство и прибавляла сил.

Совершенно неожиданно зазвонил мобильный. Она положила его в карман после разговора с Марьяной – и забыла.

– Алло! – рявкнула она.

– Алиса… – жалостливо произнесла Лиза. – Ты как?

Алиса призналась, что ей очень и очень плохо.

– Вы где? Ты с Марьяной? – твердила Лиза.

– Да, едем домой, тут пробки несусветные, машины стоят, – соврала Алиса. Сама не знала – почему, но соврала.

– Ладно, ждем! – с неуместным оптимизмом воскликнула Лиза. – Не волнуйся, мы все уладим!

Алиса затолкала телефон во внутренний карман куртки и поплелась дальше. В гостиной горел свет.

У Алисы едва пена изо рта не потекла, когда она представила, что чужие люди сидят у нее в гостиной, но в доме был всего один человек – охранник в солдатских штанах и синем армейском свитере.

Алиса уже собралась превратить его в камень – но, во‑первых, с этим она, скорее всего, не справилась бы, а, во‑вторых, сам по себе охранник не виноват. Виновата Наташа и эта тварь, бухгалтерша, Людмила, мать ее, Константиновна, и они будут наказаны – жестоко и справедливо.

Алиса обошла дом, открыла дверь в подвал. Вход был свободен, никаких сюрпризов. Поднявшись на первый этаж, Алиса некоторое время следила за мужчиной, который смотрел «Секс с Анфисой Чеховой» и пил ром – ее ром! – вспомнила, чему ее учила Елена, и наконец окликнула его:

– Эй!

Охранник на проверку оказался жутким тормозом – лениво повернулся, заметил Алису, поставил стакан на стол, но лишь тогда, когда она вышла из укрытия, вскочил и схватился за мобильный. Он что, собрался звонить в 911? Шутка!

Алиса раскинула руки – уловка для новичков, но так проще распределять энергию, уставилась на растерявшегося мужчину и приказала ему сесть. Несколько секунд она чувствовала, что ничего не происходит, охранник даже ухмыльнулся и брякнул что‑то вроде: «Да ты кто такая?» – и тогда‑то она разозлилась по‑настоящему: волна темной энергии обрушилась на этого исполнителя, и он вдруг обмяк, и глаза стали стеклянными.

– Ты ничего не видел. Сидишь, смотришь телевизор, пьешь ром. Никто не приходил, не звонил, ты ничего не знаешь.

Охранник осторожно сел на диван, налил еще рому и уставился на ужас, который исполнял Сергей Глушко с жуткого вида девицей, которую, казалось, накачали фенозепамом – то ли так действовало сексуальное обаяние ведущего, то ли она такая с детства.

У Алисы с непривычки на лбу выступил пот, но на этом нельзя было сосредотачиваться. Она позвонила Марьяне и велела той заезжать, поднялась в спальню и собрала свои вещи. По идее, она может приехать сюда и завтра, но у нее были нехорошие предчувствия. Очень‑очень нехорошие.

Выставив чемоданы за дверь, Алиса зашла в библиотеку. Безнадежно. Перевезти все это – вот так, на раз… Да и не в чем везти – нужна, самое меньшее, «Газель». А вообще‑то, фура.

Она подняла списки и выяснила, что особо ценных книг у нее штук сто пятьдесят. Сто штук можно, если постараться, запихнуть в Марьянин «Ровер» – первый раз Алиса обрадовалась, что у подруги большой и нелепый внедорожник.

Вся эта история, к ее большому изумлению, заняла три часа – перетаскивание книг из библиотеки в машину, так что под конец они совершенно вымотались. Пришлось, несмотря на охранника, возвращаться в дом и пить чай.

– Может, пледом его прикроем? – спросила Марьяна, с недоверием покосившись на мужика. – Он меня смущает.

– Да черт с ним! – Алиса топнула ногой. – Отвернись! Это сейчас последнее, о чем следует думать. Та‑ак… Надо еще зеркало забрать – его я уж точно врагам не оставлю… Слушай, можно я все это – книги, зеркало и шмотки оставлю у тебя?

Они решили уже по дороге, что Алиса пока поживет у Фаи – у нее большой дом, там можно устроить и спальню, и кабинет, так что Марьяна с удивлением взглянула на подругу.

– Почему? – осторожно спросила она.

– Потому! – рявкнула Алиса, но поняла, что та лично ни в чем не виновата, и устыдилась. – Марьяна! – воскликнула она, приложив руку к груди. – Не знаю! Я просто чувствую – надо сделать именно так. И никому не говори, что мы здесь были, ладно?

– Лиза звонила, – сообщила Марьяна.

– Ты с ней говорила?

Марьяна покачала головой.

– Я не брала трубку. Скажу, что перевела на виброзвонок и забыла.

– Хорошо, – кивнула Алиса.

– А ты что, подозреваешь что‑нибудь? – насторожилась подруга.

– Нет… – растерялась Алиса. – Думаешь, стоит?

– Ну… – Марьяна отвела глаза. – Вообще‑то это она нашла тебе менеджера и банк…

Алиса с удивлением взглянула на Марьяну. Она почему‑то не задумывалась об этом. Лиза была… вне подозрений, что ли… Хотя все верно. Это она нашла Наташу, Наташа – бухгалтера, и банк тоже рекомендовала Лиза. И все это не внушает доверия.

Но с другой стороны, зачем это Лизе нужно? Ведьмы что, разве обманывают своих? Ради денег? Ха‑ха…

– Нина! – закричала она в трубку. – А, слышала уже? Нин, у меня совершенно нет времени на сантименты и разговоры, просто скажи – ведьмы могут друг друга обманывать? Ну, вот так, как меня? Нет? Ты уверена? Ладно, пока! – Алиса быстро отсоединилась. – Она сказала, что могут, но только в самых крайних случаях, когда рассчитывают на то, что их за это никто не посмеет упрекнуть, но такое бывает раз в тысячу лет и никогда еще не было связано с денежными аферами, – передала она Марьяне слова Нины. – Слушай, я передумала. Мы поедем на двух машинах, ты свою спрячешь в гараже у Масика, а потом, когда все уедут, мы перетащим мои вещи.

Масиком был приятель Фаи, смешной сосед, пожилой режиссер, который обожал Файку уже лет пять и ради нее готов был на любое безрассудство.

– А если Масика нет дома?

– Масик будет дома – иначе мне придется вскрыть себе вены! – отрезала Алиса, и они засобирались.

Вдвоем тащить зеркало было совершенно невозможно – пришлось науськивать охранника, что, в общем‑то, было нетрудно, так как его разум не сопротивлялся приказам, видимо, по привычке и от глупости.

Кое‑как устроив махину в машине – книги уже превратились в кучу‑малу, они еще раз посмотрели на дом.

– Когда все закончится, куплю новый, в который никто не посмеет зайти, – пообещала Алиса.

Марьяна кивнула.

– Тебе страшно? – спросила она.

Алиса задумалась. Было ли ей страшно? Конечно… Но она просто отказывалась верить, что в ее жизни что‑то может измениться навсегда – против ее воли, разумеется, и не видела впереди несчастий – только борьбу, которая для хороших закончится хорошо, для плохих – плохо. Потому что она – ведьма, и она не только не даст обстоятельствам себя прогнуть, но и победит всех врагов. Чем бы все ни закончилось, она не из тех, кто сдается. И об этом в скором времени узнают все те отчаянные люди, что желают ей зла. Узнают и сто раз пожалеют о задуманном. Просто они пока не понимают, с кем связались. И уж если она в двенадцать лет наотрез отказалась надевать рейтузы, которые ей навязывала бабушка, и той пришлось с этим смириться, то с каким‑то банком она уж точно справится.