Глава 18. Весь следующий день Алиса провела в банке

Весь следующий день Алиса провела в банке. Ушла она оттуда в состоянии аффекта – еще чуть‑чуть, и она бы бросилась на управляющего и вырвала у него кадык, потому что этот бесчувственный сукин сын изображал из себя Сфинкса, и казалось, даже сообщение о смерти собственной матери не заставит его дрогнуть под напором эмоций – такой он был холодный и равнодушный!

Ей даже не разрешили зайти в квартиру и забрать личные вещи! Все, что она не успела украсть у самой себя: драгоценности, летняя одежда, книги, косметика – все это будет под присмотром охраны, которая, наверняка, полезет в ее шкафы грязными руками с заусенцами! Она не может получить даже початый дневной крем!

Кажется, это незаконно. Какие‑то, черт побери, черные райдеры!

Во‑первых, ей нужен хороший адвокат. Лучший адвокат.

И, во‑вторых, взвод спецназа, чтобы взорвать к чертовой матери весь этот банк.

Потому что есть подозрения – что‑то здесь нечисто.

И тут Алису чуть не разбил паралич!

Она только сейчас поняла, что не видела Елену со времени прилета из Гоа.

Куда та делась?

Она же единственная, кто может дать Алисе вменяемый совет.

Где эта предательница?

Алиса полезла за телефоном.

– Марик! – воскликнула она. – Ты где? А я рядом с банком. Жопа. Марк, что мне делать? Да, я приеду. Ты уж извини, я теперь, как цыганка – без кола и без двора, так что вряд ли откажусь от приглашения переночевать. Что? И когда ты уходишь? А куда? Встреча с Оксаной? Хорошо… Не‑не, все в порядке…

Ладно. Пусть встречается с Оксаной. Ей сейчас не до ревности.

Нужен план.

Надо выкручиваться. Надо понять, как она оказалась в такой ситуации. Нужно найти деньги.

Если кто‑то думает, что занять пять миллионов долларов так уж просто – даже если ты ведьма, то он ошибается.

У бизнесменов крепкая психика – это раз. Дело касается не двух тысяч долларов на благотворительные нужды, а целого состояния, так что у психически крепких бизнесменов включается защита – они изо всех сил сопротивляются подобным просьбам. Кроме того, надо их убедить и успокоить, чтобы они назавтра не бросились отнимать деньги. Потому что зомбировать нельзя – тут могут возникнуть непредсказуемые последствия. Все‑таки элита бизнеса привлекает всеобщее внимание, и если один из магнатов резко съедет с катушек, то какой‑нибудь въедливый журналист обязательно докопается и до Алисы, и до заклятий…

И если десять тысяч просвещенных граждан доверяют газете «Коммерсант», то десять миллионов – газете «Жизнь», в которой и появится заметочка с заголовком «Олигарха сглазили! Молот ведьм – все правда!»

Это вам не Танечку – соперницу Марьяны, охмурить. Танечка – это все равно, что вырвать гланды, а вот какой‑нибудь Вип Випыч – это уже операция на сердце, ювелирная работа.

Алиса поехала к Фае и обнаружила, что идиотка‑подруга забыла оставить ей ключи. Пришлось нежно взломать дверь.

Общению с неодушевленными предметами Алиса научилась сама – без Елены. На даче она нашла увлекательный четырехтомник, где были просто и ясно изложены основные принципы, и главное тут – ощущать материю. Стекло, дерево, металл – не важно, главное, понимать суть вещества, его происхождение, связь с природой – будь оно живое или мертвое, и тогда молекулы и атомы подчинятся тебе. Алиса могла заставить оконное стекло расплавиться и скататься в шар. Могла превратить ложку в кусок стали. Могла расщепить дерево на опилки. А уж открыть замок было плевым делом. Она зашла в гостевую комнату, куда они скинули добычу, и разложила книги на полу. Не густо. Но вот «Подчинение разума»… Хорошая книга. Здорово, что она выбрала именно ее. Не лучшая, но тут столько всего – что‑нибудь да пригодится.

Н‑да…

Обычное такое заклинание под номером двести шестьдесят три. Дело в том, что, когда человек о чем‑либо задумывается, поток мыслей и чувств направляется в мозг. Допустим, приходит к бизнесмену N Алиса и говорит: «Здрасте, не одолжите ли мне несколько миллионов долларов?». Если у N есть свободная минутка, он усмехнется и спросит: «Зачем вам эти деньги?», а если нет – что наиболее вероятно – нажмет кнопку вызова секретаря и охраны, и скажет, не глядя на нее: «До свидания».

А внутри него в этого время происходит следующее. Мысль «Еще одна аферистка!» в определенную секунду пересекается с чувством: «Как они мне все надоели!» – и раздражение попалам со здравым смыслом сигнализируют мозгу, что пора гнать эту попрошайку вон.

И задача Алисы в том, чтобы подавить в нем чувство усталости и злости, и заменить на восторг и уважение. А трезвые рассуждения о подозрительной особе в корне пресечь и вместо этого послать убедительный сигнал: «Этой женщине можно верить! Она заслужила пять миллионов!».

Внешне весь этот хитрый процесс выглядит как заурядный обмен взглядами, но Алиса знала – каждая секунда покажется ей годом. Обычные ведьмы учатся этому с детства, и годам к двадцати даже не задумываются перед тем, как совершить подобное колдовство, но вот уж такая она особенная, женщина трудной судьбы, блин.

Надо на ком‑то потренироваться…

На Марике?

И тут Алиса сообразила.

Она переоделась – исключительно для поднятия тонуса, завела машину и покатила к Марьяне.

– Я не понимаю! – шипела Марьяна, зажав перепуганного менеджера в угол. – Ты почему Амалию не посадил? Она не просто Амалия, она еще и наш постоянный клиент!

– Не было мест… – оправдывался менеджер.

– Надо было найти места, у нас же есть резервные столы, ты, тупица! – Марьяна уже не шипела, а свистела, как закипавший чайник.

Менеджер еще что‑то мямлил, но Марьяна уже развернулась и ушла, прихватив с собой Алису.

– Марьян… – ласково взгянула на нее Алиса, когда они устроились за столом и заказали по молочному коктейлю с гренадином. – Я хочу тебя кое о чем попросить.

– Ну! – Марьяна явно была не в настроении миндальничать.

– Просьба несколько необычная… – тянула Алиса, которой нужно было настроиться на волну подруги. – Возможно, она тебя немного удивит…

– Алиса, чего ты тянешь кота за яйца?! – рявкнула подруга.

Но Алиса уже держала все ниточки настроения Марьяны – все‑таки подруга, близкий человек, и хотя после вопроса: «Ты не могла бы подарить мне один из твоих ресторанов?» глаза у Марьяны полезли на лоб, она вдруг улыбнулась, взяла Алису за руку и ответила:

– Конечно! Я давно мечтала это сделать!

И глаза у нее лучились таким счастьем, что Алиса еще немного вспотела – на этот раз не от напряжения, а от стыда, и отпустила Марьяну.

Она была уверена, что та возопит: «Что?! Да ты офигела!», но Марьяна все еще блаженно улыбалась и бубнила, какая это отличная идея.

Алиса перепугалась. Впопыхах попыталась разобраться, как вернуть все обратно, но в панике все напутала и вызвала сложную реакцию: Марьяша со слезами на глазах уверяла, что с радостью отдаст ресторан кому угодно – хоть арабским сепаратистам…

Алиса отхлебнула коктейль, задержала дыхание, закрыла глаза и распутала клубок противоречий. Мысли и чувства подруги, наконец, потекли в правильном направлении, и та уставилась на Алису тяжелым недобрым взглядом.

– Марьяночка! Прости! – каялась Алиса, объяснялась, но Марьяна все еще дулась.

– Я тебе не тренажер! – обижалась она. – Почему я? Есть ведь еще Фая!

– Фая сейчас в салоне, не хотелось ее отрывать, но у нее я тоже обязательно попрошу магазин! – клялась Алиса.

Марьяна заявила, что хочет это видеть – иначе прощения ей не будет.

Поэтому вечером они собрались за городом у Файки – и та, на глазах довольной Марьяны, подарила Алисе свой лучший бутик, да еще и спросила: что так мало? Можно два, три… Видимо, Алиса опять перестаралась.

Остаток вечера они выискивали по Интернету «Форбсов», выбирали самых подвижных, а потом Фая с Алисой обзванивали знакомых редакторов всяких разных журналов, чтобы выяснить – где и когда будут вечеринки, на которых могут присутствовать самые‑самые. В итоге остановились на премии «Лицо года», где награждали самых популярных медийных звезд, и куда бизнесмены рвались пачками, так как там можно было познакомиться с актрисами, певицами и телеведущими.

Артем Савичев просто обязан был там показаться – девушек он менял каждые полгода, независимо от статуса подруги. Будь то хоть Вайнона Райдер – и ее уволят спустя несколько месяцев. Может, он ведет дневник, где описывает лот № 231: Николь Кидман, актриса, в сексе так себе, характер отличный, готовить не умеет, любит фиолетовое белье… и так далее – ради удовлетворения своеобразного мужского эго.

Но волноваться за моральный облик Савичева Алиса не собиралась – это его личное дело, что он там принимает – виагру или литий.

Ночью, когда все разошлись по комнатам, и после того, как Марьяна устроила скандал, что в ее квартире свалка Алисиных вещей, и попыталась выжить ту из спальни, Алиса лежала в кровати без сна. Она устала, но тревожные мысли будоражили. Странно все это было. Раньше она думала, что если ее, не дай бог, уволят из «Глянца» – мир рухнет, а теперь она нищая и бездомная, но ей все еще кажется, что ничего не изменилось. Может, это такой самообман во спасение?

Послезавтра утром Алиса металась, как ошпаренная. Надо было выглядеть сногсшибательно… Хоть он и жертва, но все‑таки мужчина…

Фая с интересом следила за терзаниями подруги, которая разбрасывала вещи на полу, чтобы потом в них запутаться, клала на пудру перчатки, чтобы сразу их навечно потерять, вдевала в уши серьги и забывала об этом…

Но к вечеру Алиса более‑менее успокоилась, смирилась с неизбежным (то есть либо с успехом, либо с провалом) – чему способствовал набег на магазин «Персонаж», где она оторвала убийственное черное платье из струящегося трикотажа, к которому подобрала Файкины серебряные браслеты в античном стиле – почти до локтя, и дивные серьги с одним бриллиантом на каждое ухо, но зато в два карата. Выглядела она упоительно – если бы не Фая, так бы и стояла перед зеркалом, хорошо хоть подруга пресекла сеанс самолюбования.

Фая же нарядилась в нечто в восточном стиле, что делало ее похожей на Жар‑птицу – и она была единственным человеком, которому это шло.

На вечеринку они явились с опозданием – большинство гостей уже собрались. Фая непринужденно здоровалась со знакомыми и время от времени пинала Алису под ребра – та не могла ни на чем сосредоточиться и все время крутила головой в поисках объекта.

И, наконец, увидела его. Он разговаривал с Жанной Фриске, которая на этот раз была в простом вечернем платье от «Каролины Эрреры» – никаких тебе вырезов и обнаженного тела.

Алиса решительно направилась к ним, но тут ее перехватила Маша. Та самая Маша! На которую ее променял бывший любовник!

Маша, уж конечно, была в своем репертуаре – просто Камилла Паркер Боулз. Нечто серое, шелковое, невнятное, но ясно, что дорогущее. Прическа без затей, «невидимый» макияж. Скромность во плоти.

– Как дела? – с надрывом поинтересовалась Маша. Видимо, она все еще считала (и все ее подружки, включая Наташу, тоже так считали), что Алиса должна до сих пор переживать разрыв с Димой.

– Хорошо, – удивилась Алиса.

– Я слышала… – Маша смутилась. – О клубе…

– А! – оскалилась Алиса. – Ерунда! Все застраховано.

– Да? – с недоверием спросила Маша.

– Ну, а ты как? Как Дима? – Алиса перевела беседу на другую тему.

Маша расцвела.

– Вот! – она сунула Алисе под нос кольцо с нескромным бриллиантом.

– Классный маникюр! – одобрила Алиса. – Ладно‑ладно, шучу… Отличное кольцо. Бриллиант?

– Конечно! – обиделась Маша. – Свадьба будет во Франции. Я так волнуюсь! Просто не могу себе представить – я выхожу замуж! Мне даже иногда страшно…

– Не хочу тебя обидеть, но я лично не понимаю всей этой предсвадебной истерии, – Алиса пожала плечами. – Не уверена – не обгоняй. То есть если ты сомневаешься, во‑первых, подпиши брачный договор, а, во‑вторых, подожди с этим. Вы же все равно живете вместе, зачем торопиться?

Маша посмотрела на нее с такой тоской, что Алисе даже стало стыдно. Немного. Конечно, Маша не ожидала от бывшей девушки своего жениха экстаза от счастья за нее, Машу, но, видимо, предполагала, что на фразу «Я боюсь – это же на всю жизнь!», Алиса ответит что‑нибудь предсказуемое: «Ой, ну что ты! Тебе так повезло! Он такой дивный! И богатый! И так тебя любит!»…

Но зачем, интересно, Алисе утешать Машу, если у той ничего такого трагического не случилось? Маша и сама знает, что Дима богатый и милый, и любит ее. Наверное, невесты пристают к знакомым потому, что им кажется, будто те им недостаточно завидуют.

К тому же свадьба в современном мире казалась Алисе странной и подозрительной традицией: вы приглашаете родственников со всего света, многие из которых выглядят так, что рядом с ними вряд ли оставишь сумочку, каких‑то знакомых с работы, которые уже через полчаса лыка не вяжут, напяливаешь чудовищное платье, фату и делаешь вид, что фраза: «Теперь вы можете запечатлеть первый поцелуй» не вызывает у тебя приступов смеха – это после трех лет бурного секса…

– Маша, слушай, все у тебя будет хорошо, поверь мне! Дима – отличный парень, а если ты чаще будешь заниматься с ним оральным сексом, можешь из него веревки вить, – посоветовала Алиса, и, не дожидаясь нервного припадка после слов «оральный секс», пошла дальше.

Фриске отвлекли, она одарила Артема сказочной красоты улыбкой и уплыла, и Алиса поспешила занять ее место.

– Я помню вас, – сообщила ему Алиса. – Вы были в моем клубе.

Артем взглянул на нее с интересом. Она была красивой, изысканно одетой женщиной в дорогих серьгах.

Алиса не помнила точно, бывал ли Савичев в «Лунатике», но сделала ставку на то, что в «Лунатике» были все.

– А в каком клубе? – спросил он.

Алиса пояснила.

– Да! – с чуть большим воодушевлением ответил Артем. – Но он, кажется, сгорел. Я хотел отвезти туда партнеров, однако секретарь сказал, что это невозможно.

– Сгорел, – кивнула Алиса. – Знаете, – начала она, поймав его взгляд. – Я как раз об этом ведь и хотела с вами поговорить.

– Та‑ак… – он поднял бровь.

– Здесь, наверное, не лучшее место для такого рода бесед, но у меня просто не было выбора… – Алиса говорила первое, что приходило в голову. – Не записываться же мне к вам на прием?

– Почему нет? – довольно прохладно ответил он.

Она чувствовала, что зацепила его! Еще немного…

– Просто мне бы не хотелось, чтобы наша встреча была чересчур официальной, – она даже не забыла улыбнуться. – Все‑таки для меня здесь более привычная обстановка, чем офис… – Есть! – Понимаете, у меня возникли некоторые трудности, и для их решения мне не хватает пяти миллионов долларов. Вы же можете мне их одолжить?

Ура! Взгляд у него был, как у Марьяны – немного отрешенный, с некоторым излишком блеска, и вид – почти в нее влюбленный. Поэтому Алиса не сразу поняла, о чем он говорит.

– Вы с ума сошли?! – воскликнул он и расхохотался. – Девушка! Я сейчас охрану позову!

Алиса смотрела на него во все глаза и никак не могла поверить, что все рухнуло. Не может быть! Она чувствовала его, она им управляла!

Хотелось провалиться сквозь мраморный пол, но вместо этого Алиса подхватила подол юбки и бросилась наутек. Если бы она случайно не налетела на Фаю – убежала бы без нее, но Фае повезло – сначала Алиса чуть ее не опрокинула, а потом она еще и дернула ее за сумку и поволокла за собой.

– Быстрей… – задыхалась Алиса.

– Что случилось?! – сопротивлялась Фая.

– Я тебе потом расскажу! – орала Алиса не оборачиваясь.

Они быстро забрали шубы – Алиса прорвалась в начало очереди и закричала: «У подруги приступ аппендицита, пропустите!», отобрала у Фаи ключи от машины, села за руль, проехала пару кварталов, затормозила посреди дороги – и тут‑то у нее и началась истерика. Сначала затряслись руки, потом потекли слезы, а скоро Алиса уже выла и вскрикивала.

– Девочка моя, ну‑ну‑ну… – жалела ее Фая.

Наконец, Алиса более‑менее успокоилась, нашла в бардачке бутылку воды, вышла из машины, умылась, вытерлась платьем и призналась:

– Явка провалена. Не подействовало.

– Не может быть! – ахнула Фая. – Не верю!

– Вот так… – развела руками Алиса.

– Это невозможно! – отрицала подруга.

– Возможно, Фая, возможно! – Алиса опять сорвалась на крик. – Такая вот хреновая из меня ведьма!

– Спокойно! – Фая, почуяв новый приступ слез и воплей, стукнула подругу по спине. – Давай‑ка, на мне покажи, как ты это делала!

– Что? – вздрогнула Алиса.

– Проведем следственный эксперимент, – пояснила Фая. – Попроси меня о чем‑нибудь.

– Да ты мне подыграешь… – засомневалась Алиса.

– С какой стати? – обиделась Фая. – Попроси меня сделать что‑нибудь такое, что я не сделаю никогда.

Алиса задумалась.

– Ладно… – решилась она.

Несколько минут она трепалась ни о чем.

– А теперь я хочу, чтобы ты кое‑что сделала ради меня, – глядя в глаза подруге, произнесла Алиса. – Позвони Толику и скажи, что ты до сих пор его любишь.

Толик был двухнедельным увлечением Фаи. В лучших своих традициях однажды утром она выставила его за дверь, но упрямый Толя звонил еще год, ждал ее под дверью – точнее, под воротами, слал цветы и конфеты, писал письма, засорял почтовый ящик стихами собственного сочинения. Он совершенно замучил Фаю своей любовью, и она теперь даже избегала мужчин с именем Анатолий – ей казалось, что они все немного чокнутые.

В глазах у Фаи мелькнуло страдание, но она покорно достала телефон и полезла в записную книжку. Телефон Толика она не удаляла – чтобы знать, если он позвонит.

Убедившись, что Фая звонит тому, кому надо, Алиса вырвала у нее трубку, нажала «отбой» и осторожно вывела ее из транса.

– Ну? – воспряла Фая. – Работает?

– Работает… – Алиса, как дурацкая собачка на панели у таксистов, кивала головою. – Тогда я не понимаю, как же так…

Они помолчали.

– Вот что я тебе скажу! – подала голос Фая. – Что‑то тут не то. Не нравится мне эта история! Поехали домой, а завтра я помогу тебе выяснить, что на самом деле произошло.