Глава 33. В интернате меня ожидало несколько новостей

В интернате меня ожидало несколько новостей. Во‑первых, уволилась Люда, повариха. Люда подрабатывала летом в ресторане, официанткой. Да там и осталась. Вместо Люды взяли поварихой племянницу кладовщицы, молоденькую девочку, сразу после училища.

Ну, а во‑вторых, и в главных – увольнялась завхозиха. Пока не уволилась ещё, но слухи ходили. Эти слухи передавали друг другу все, по секрету. Все воспитатели, вышедшие на работу, и занимающиеся последней подкраской и уборкой.

Я направилась к директору и встретилась с ней во дворе, возле бухгалтерии. После обычного набора послеотпу‑скных приветствий она спросила о главном:

– Ну, как там Протока?

– Нормально.

– Не воровал?

– Да нет. Хорошо себя вёл, так сказать.

– Что, так уж и «хорошо»?

– Да нет, конечно, не идеально. Бывали моменты, когда трудно было с ним, – сказала я, чтобы ей было приятно. – Бывало, и руки опускались.

Ну, вот видишь! А тебе казалось, что это всё легко! Можешь его приводить, с двадцать пятого. Уже официально будет сборная группа. Так, и пятиминутка у нас завтра, в одиннадцать. Не опаздывайте.

На этом мы и распрощались.

В изоляторе меня ждала Надежда. И мы не выдержали обе. Обнялись.

– Надя, Надя! Чего же ты не звонила? Я тебе звонила, а никто трубку не брал.

– Да я уезжала. С сыном. Почти два месяца не было нас. Пытались устроиться в Подмосковье, работали там… Да не получилось. Сын там остался, а я вернулась к матери. А ты как? Как Протока?

– Да как – жив, здоров. Ты его не узнаешь! Вырос, поправился.

– Трудно было?

– Да уж не знаю, что труднее было – воспитывать его, или прокормить. Поэтому я его и не воспитывала. Жили, и всё. А вот кормить… Андрюха в институт поступил, ему деньги нужно было дать. Пришлось мне на «Скорую» идти, подрабатывать. Но я не жалею. Даже жалко его назад вести, Тоху этого.

– Ты что?

– Да ладно, потом об этом. Но мы с Васей рассматриваем варианты.

– Наталья, только ты глупостей не наделай. Ты же не представляешь, какая это обуза! Тут своих не знаешь, как прокормить, и куда девать. А такого, как Протока, брать – это надо вообще с ума сойти. Он же будет тебя доить, всю жизнь!

– Надя, Надя, подожди. Я ведь ничего ещё не сказала. Давай лучше окна начнём мыть. Ты – в изоляторе, а я – у себя, и в процедурной. Кстати, ты слышала, что завхоз увольняется? Или это сплетни опять?

Надя вздрогнула и ответила, опустив глаза:

– Не знаю. Наверно, сплетни.

Окна я вымыла быстро и остаток рабочего дня занималась тем, что обнималась с воспитателями и учителями, техничками и кухонными, и всем рассказывала – как Протока, какой Протока, и т. д., и т. п.

Уже уходя, возле ворот, я встретила повариху Люду. Красивую, загорелую, цветущую. В короткой юбке, в открытой кофточке. Она шла в бухгалтерию, за расчётом.

– Всё, Наталья Петровна, – сказала она. – Всё, я ушла отсюда. И теперь не будет меня больше совесть мучить, что я беру от детей. А вам я желаю – сил побольше. Сил и терпения. Теперь‑то уж… повара у них будут… все ручные.

– Спасибо, Люда, – ответила я. – Храни тебя Бог.