Глава 17. Лучший способ избавиться от фантазий — это осуществить их

Лучший способ избавиться от фантазий — это осуществить их.

Б. Кригер

Проснулись, как и заснули — одетые. Но в обнимку. Подняла голову, взглянула на его лицо. Правильно никуда вчера его не пустила — опять под носом следы крови. Все же мужики — идиоты. Вот когда надрываются, что и кому они доказывают? Себе? Какие могучие и безмозглые?

Вздохнула и ткнулась в него носом. Вставать пока рано, можно еще немножко поваляться. Пока соображу, что бы приготовить на завтрак. Арвис завозился, переворачиваясь на бок, и попытался закинуть мне на живот колено. Пробормотал что-то неразборчивое, прижался теснее и снова затих.

Я рассматривала его из-под ресниц. Какой красивый излом темных бровей. И ресницы длинные, как у девушки. А на подбородке щетина вылезла. Потрогать хочется. Но лучше не надо. Мне нравилось быть с ним рядом, но это было, как бы выразиться… беспокойно. Хватит того, что от его запаха в голове ветер гуляет. Лучше подумаю о том, чем можно помочь.

Заснуть не удавалось. Зато желание прикоснуться, хотя бы кончиком пальца, к его приоткрытым губам стало почти нестерпимым. Ну, нет, это мне ни к чему. Аккуратно выпуталась из его рук и перелезла через спящего парня на пол. Похоже, он и впрямь умотался с этим ментальным контактом, да и от той горы новой информации, что я на него разом вывалила, и у Эйнштейна мозги бы переклинило.

Растворила — чтобы не скрипнул — шкаф. Взяла смену одежды и вышла из комнаты. Сейчас затоплю печь, нагрею воды для душа на всех, испеку оладушки с яблоками и разогрею азу с рисом для особо голодных. А пока буду всем этим заниматься — подумаю.

Я уже заваривала чай, когда появился Корэнус.

— Сиган риэт, Иримэ. А где маэллт Арвис?

— Спит у меня в комнате. Мы вчера долго разговаривали о моем мире. Он очень устал. Пусть отдыхает.

Все же К-2 — прелесть! Никаких дурацких шуток на тему того, от чего мог устать ночующий у меня в комнате молодой человек, я не услышала. Похоже, они даже не пришли ему в голову.

Улыбающийся Арвис с влажными после душа волосами возник на кухне, когда мы допивали чай.

— Сиган риэт. Тут тепло. И пахнет вкусно. А еда есть?

— Что будешь — рис с мясом, оладушки?

— Все! И да, тут так спокойно… я понимаю твое нежелание пускать чужих людей в дом. У меня возникла мысль: хочешь сходить к морю со мной?

Я посмотрела на К-2.

— Иди-иди, — махнул рукой тот. — Ты меня вчера так озадачила, что мне неделю с твоими интегралами разбираться.

Кивнув, поставила перед присевшим на табуретку Арвисом две полные тарелки, вручила вилку и удрала с кухни — собираться на пляж. Кстати, а надевать-то что? Мне что, нужно было падать в мусоропровод еще и в купальнике? Или как раз наши бикини тут бы всех и шокировали?

Через полчаса я была готова. Взяла полотенца, покрывало, смену одежды, флягу с водой, бутерброды, цилиндрический футляр с листами бумаги и карандашом. Ну, вроде все. Спустилась вниз. Ой, посуду ж не убрала! Сунулась на кухню, но К-2 снова замахал руками — уходи, я сам разберусь.

Корзину Арвис у меня брать не стал. Наверное, маэллту не по чину носить поклажу. М-да. Особенности средневекового менталитета. Ну ладно, переживу, ничего тяжелого тут нет. Зато перевязь с мечом была на нем. Во-во, как же на пляж без меча-то? Не комильфо! А вот с мечом и в плавках — то самое, что надо. И так и плавать — рыб пугать!

Выйдя из дома, оглянулась — мне показалось или над забором мелькнула голова Лириада? Наверное, показалось.

Я думала, что мы пойдем вниз, к морю, по знакомой улице, но маэллт почти сразу свернул в боковой переулок. Сама б я сюда не сунулась ни в жизнь. Почти глухие серые стены, крыши наверху смыкаются так, что светлое утреннее небо видно в узкую щель.

Улочка оказалась короткой и закончилась неожиданно, упершись в крутой овраг, по дну которого журчал ручей. Арвис спустился по прорубленным в склоне ступеням, укрепленным досками, первым, подстраховывая меня вытянутой рукой. На другой берег была перекинута пара толстых бревен с набитыми поверх мостками. Я осмотрелась — вид почти подмосковно-привычный. Только у нас рядом с городом можжевельники с соснами не растут — воздух слишком загазован. А тут — пожалуйста! А еще вокруг очень чисто — никаких тебе бумажек, окурков, консервных банок…

По берегу вилась каменистая тропка, по которой мы и двинулись вниз, в сторону моря. Я все время тормозила. То чтобы рассмотреть алевшие в траве колокольчики, то полюбоваться на напоминавшие гвоздики голубые цветы, между которыми порхали похожие на наших перламутровок бабочки. От сосен плыл смолистый запах. Интересно, а земляника тут есть? А грибы?

Арвис меня не торопил. А я сообразила, что впервые за несколько месяцев выбралась из города на природу и что у меня первый бес знает за сколько недель выходной. Так что буду радоваться солнечному дню по максимуму…

В ручей влилась пара притоков, он превратился в маленькую речку. В принципе купаться можно было и тут — по пути попалась пара приличных заводей, где можно было поплавать. И вода была чистой. Вот сесть на берег, опустить ноги в воду и смотреть, как с травинки на травинку перепархивают стрекозы…

Внезапно черноволосый маэллт повернул прочь от ручья, забирая вправо и вверх по еле заметной тропке к сосновому лесу. Пройдя лесок насквозь, мы пересекли каменистое поле и совершенно неожиданно оказались на высоком обрыве. Впереди в сушу вдавался узкий глубокий залив. Метров триста-четыреста шириной, прикинула я на взгляд. Фьорд — всплыло нужное слово. Арвис огляделся, кивнул каким-то своим мыслям. Прошел пару десятков шагов влево и показал начало лестницы — не лестницы, но вполне приемлемого спуска вниз. Ну, вот дернул меня черт тащить с собой эту корзину, а? Срочно надо изобрести рюкзаки! Кстати, мысль.

Вода была зеленой и прозрачной. Она тихонько лизала черные камни, раскачивая салатную гриву водорослей. Почти сразу от берега начиналась глубина. Вдали, там, где залив смыкался с морем, ветер гнал пенные барашки волн, но тут поверхность была спокойной и гладкой, как толстое стекло.

Мы отошли за пару небольших мысов, так, чтобы нас было не видно сверху от начала тропы. Мне приглянулся здоровенный черный камень. Достала покрывало, расстелила, положила по углам обкатанные водой булыжники, чтобы не унесло ветром. Поставила корзину в тень валуна рядом. Мм-м… пора раздеваться. Вот только…

— Арвис, а в чем у вас обычно купаются девушки?

— В ваннах. А у вас в чем-то другом?

Это шутка юмора, да?

— Да нет, я спрашиваю про одежду.

— Зачем в ванне одежда? — черная бровь приподнялась. Явно издевается.

Хотя что я переживаю? Все равно ничего другого у меня нет.

— Как скажешь. — Повернулась к нему спиной и начала расшнуровывать лиф платья.

За спиной кашлянули.

— Мариэ, ты собираешься раздеваться совсем?

— А что? Ты же сказал! — решила свалять дурочку я. — Отвернись!

Посмотрела на покрасневшее лицо смущенного брюнета и смилостивилась:

— Я взяла тунику и шорты. Хочу поплавать, если не очень холодно. Но вообще у нас загорают в купальниках. Вечером покажу.

Как-то сомнений, что вечером наш экскурс по земным чудесам и ужастикам продолжится, у меня не было.

Арвис облегченно вздохнул и стал раздеваться сам. Оставил только штаны, похожие на бриджи. Я сглотнула. Подозревала, что он хорош, но чтобы настолько! Плечи широкие, талия и бедра узкие, ноги длиннющие. Гибкий, стройный. И видно, что мышцы — результат не тренировок в спортзале, но образа жизни. На предплечье пара светлых шрамов. И еще один — ярко-розовый, совсем свежий, на боку.

— Арвис, когда это случилось?

— На следующий день после того, как мы с тобой были у кузнеца.

— Как?

— Напали четверо. Троих я убил. Последнего поймали в городе. Их подослали из Талисии.

Голос совершенно спокойный, как о погоде говорит.

Ну, я и дура! Думала, что он не приходит, потому что не хочет меня видеть. А у него был распорот бок. И с этой корзиной, зря я решила, что он чванится. Он же должен иметь свободные руки, чтобы в случае чего среагировать сразу. Я-то боец никакой, даже убежать быстро не смогу…

Вода показалась холодной. Сунула ступню и отдернула. Так не пойдет! Встала на камень на краю, прикинула — глубоко! И прыгнула ласточкой. Взвизгнула от холода и быстро начала грести прочь от берега, чтобы согреться. Через пару минут мне было уже хорошо. Вот только волосы зря, наверное, намочила.

Арвис, убедившись, что немедленное спасение мне не требуется, разлегся на покрывале. Ну и фиг с ним! Разогревшись, поплыла вдоль берега, потом начала нырять там, где неглубоко. Дно было интересным — я достала морскую звезду, повертела в руках и отпустила снова. Потом попыталась схватить сидевшего на зеленом валуне краба — тот оказался резвее и удрал.

Наплававшись, полезла на берег. Мм-м, а камни-то скользкие! И рубашка облепила тело так, что скорее все подчеркивает, чем прячет. Напоролась на пристальный взгляд голубых глаз и чуть не подвернула ногу. Разозлилась. Фыркнула. Да пусть смотрит — жалко, что ли?

Выбрала плоский валун на солнце и разлеглась там — сохнуть.

— Ты хорошо плаваешь. Это необычно для женщины.

— Зато верхом езжу кое-как, — отозвалась я. — А плавают у нас почти все.

Положила подбородок на руки и стала смотреть вдаль, на море. Что-то не жарко в одежде загорать.

И вокруг уже лужа натекла… Выбрав по соседству аналогичный нагретый солнцем сухой валун, перебралась туда. Вздохнула. Все равно в мокром холодно. Оглянулась на маэллта. Вроде бы лежит, греется на солнышке, на меня не глядит. Повернулась к нему спиной, стащила тунику через голову, отжала и расстелила рядом — сушить. И сама улеглась на живот. Ну вот! Совсем другое дело!

Рано обрадовалась. Под животом кто-то бодро ползал. Кусачий.

Вот черт! А нечего было голым пузом ложиться — на пляжах же всегда всякая нечисть, вроде песчаных блох, есть.

— Арвис, отвернись и не смотри на меня! — Не побегу ж я за полотенцем в одних мокрых портках?

— Почему?

— Ай! — Я взвизгнула и дернулась в сторону, когда зловредная тварь вцепилась в кожу рядом с пупком.

И тут же дернулась снова, когда в то место, где я только что лежала, ударил арбалетный болт, обжегши меня каменной крошкой. Услышавший мой визг Арвис подпрыгнул, как на пружине. И тоже вовремя — второй болт разодрал покрывало там, где мгновение назад была его голова.

Вскочив, прыгнула в сторону и, петляя, как заяц, рванула к обрыву, вопя на бегу:

— Арвис! Сверху стреляют, беги!

Реакция у брюнета была получше моей. Он метнулся ко мне, прихватив в рывке нашу сумку и ком своей одежды. Даже меч не забыл. И, дернув меня за руку, поволок куда-то вбок, прижимаясь к утесу.

Бежать по камням босой было больно, но тут уж не до жалоб — переставляй ноги или пристрелят. Если арбалетчиков там двое — ладно. А если трое или четверо? И почему выстрелили сначала в меня, а не в неподвижно лежавшего Арвиса? Хотя я тоже лежала спокойно, пока меня не покусали. Хотели подстрелить девицу и, когда маэллт кинется ее спасать, подбить его? Или просто удобное для прицела место на обрыве нашлось только для одного? Прикусила губу, чтоб не взвыть, стукнувшись косточкой на щиколотке об острый камень. Арвис дернул меня за руку еще раз и потянул во тьму открывшегося прохода. Пещеры, что ли?

После солнца тьма казалась кромешной. Спотыкаясь, я ковыляла за Арвисом.

— Запоминай! Два раза направо, налево, потом снова направо! Лезь! — Он буквально забросил меня на уступ высоко над тропой. — Прячься и лежи тихо. Жди два часа. Если не вернусь, жди сколько можешь и возвращайся одна. Не отзывайся никому. Вернусь я, скажу «учебная часть».

Закинул на мой уступ корзину и исчез. Я осталась одна. В полной темноте.

Так. Соображаю. Сейчас есть немного времени до того, как появятся враги. Надо спрятаться получше — потом двигаться будет нельзя. Сначала переоденусь. В мокрых штанах на голом стылом камне воспаление придатков гарантировано. Не дождетесь — помру здоровой! Ощупала уступ. Широкий. А сзади еще вроде как ниша есть. Стянула мокрые бриджи. Нашарила в корзине замену, как-то напялила. И закуталась в платье, натянув подол на влажную голову. Вот так не замерзну. Запихнула в нишу, стараясь не шуметь, корзину. И заползла боком сама. М-да… Прогулялась, искупалась, отдохнула… эх-х!

Сколько так я лежала, настороженно прислушиваясь и нервничая, — не знаю. Сначала было тихо. Потом я уловила шум, вроде как вдали кто-то ругался, раздался короткий вскрик, следом еще один… и снова наступила тишина. Я лежала, грызла кулак и старалась не плакать. А если я его больше не увижу? Да и сама до вечера не доживу? Сейчас я знала только одно: надо делать так, как сказал он. А не как поступают в фильмах безмозглые юные девы, крадущиеся вопреки всем увещеваниям, чтобы посмотреть… а потом их хватают, приставляют к горлу нож, и требуются недюжинные усилия голливудских сценаристов, чтобы объяснить зрителям, каким чудом эта тупоумная курица осталась жива.

Подперла щеку кулаком и задумалась о дрезине — а что будет, если соединить два колеса хордой? Вроде у паровозов именно так? Какие паровозы, когда я не знаю, что там с Арвисом? Сколько времени уже прошло? — не знаю. Но, наверное, пока меньше двух часов. Может, начать считать? Не хочу. В итоге, уговаривая себя, что делаю это для успокоения, занялась тем, что было приятнее всего — стала вспоминать, как утром проснулась под его рукой. Как было тепло, хорошо, надежно…

— Мариэ? Мариэ? Ты где?

Вроде его голос. Но какой-то странный.

— Ушшебная шаст…

Ага! Вот теперь ясно.

— Арвис? Где ты? Я тут, но ничего не вижу.

— Спускайся, я не могу помочь.

Голос слабый. Ранен? Ой, тогда надо быстрее… Задом наперед сползла с карниза, волоча за собой корзину. Вроде тут не очень высоко? Свесила ноги и соскользнула вниз. И чуть не упала на него.

— Ты ранен?

— Да. Не просто… В плечо попал кинжал с ядом. Высосать надо. У тебя рот целый? Ранок нет?

Говорит с присвистом. А ранок у меня вроде нет. Помню, наглоталась воды, пока ныряла, так нигде не щипало.

— Нет ранок. Показывай где, я не вижу.

Он поймал мою руку и положил сзади на липкое от крови плечо. Бр-р! Чувствую себя вампиром Бреда Стокера. Но, похоже, надо спешить. Присев на корточки, зажмурилась: «Кровь — это не противно, не противно…» — и длинными движениями языка нащупала рану. И присосалась, как пиявка, втягивая щеки и стараясь подавить рвотные спазмы. Набрав крови в рот, сплевывала в сторону. И присасывалась снова. И долго так делать? Пока сама вампиром не стану, и глазки голубым в темноте светиться не начнут?

Но что-то в ране было. Первые порции явно горчили. А сейчас просто медно-соленый вкус. Будем считать, что польза есть. Эх, в третий раз его крови наглоталась… к чему бы это?

Наконец Арвис меня остановил.

— Спасибо, Мариэ, хватит. У самой в глазах не двоится?

Чему тут двоиться, если вокруг темнота — глаз выколи? Совсем больной, что ли? Хотя вроде не так уж и темно… Вот тут стена, а там — поворот…

— Арвис, ты как? Еще раны есть? Сколько их было?

— Опять четверо. Хорошо, у них факелов не было, а я эти пещеры знаю, как ты свою кухню, — мы с братом здесь часто играли в детстве.

Насчет кухни он мне польстил. Я до сих пор регулярно наталкивалась на сюрпризы-заначки, оставленные хозяйственной экономкой К-2. Вот вчера, допустим, обнаружила в дальнем углу шкафа на верхней полке целую банку синего порошка непонятного назначения. И теперь гадала — то ли это синька для белья, то ли какая приправа, то ли отрава для мышей.

Ладно, если хихикаю, значит, уже не истерю. Надо бы его на свет вывести, посмотреть, есть ли еще раны.

— Арвис, нам можно выходить?

— Да… думаю, можно.

Мне пришлось подпереть его своим плечом. Я волокла корзинку и Арвиса, а он тащил свой меч. Пока вышли, подбила вторую щиколотку о выступающий камень и споткнулась о труп. Второй валялся ничком у входа с лужей крови под головой. Где еще два, спрашивать не стала — на фиг они мне? Усадила иссиня-бледного брюнета на камень у пещеры и занялась осмотром. Так. Из зализанной мной раны текла струйка свежей алой крови. На другом предплечье красовался длинный порез. Бриджи на бедре вспороты чем-то острым, но крови почти нет. Вроде все.

Сунула ему в руки флягу со сладким чаем:

— Пей!

А сама стала драть на полосы нижнюю рубаху — на бинты сгодится. Ткань попалась крепкая. Отняла у Арвиса меч, надрезала им. Тот, подняв бровь, смотрел на мою активность. Перевязав, насколько хватило таланта, поинтересовалась:

— Ты как?

— Жить буду. И твой вид сильно бодрит.

Мой вид? Он о чем? Оглядела себя и поперхнулась. Упс! Руки в крови, морда, наверное, тоже бурая. Ноги босые, грязно-бито-царапаные. Штаны, оказывается, наизнанку. На плечи плащом наброшена юбка платья, из-под которой торчит голая грудь. Ну да. Такое зрелище должно стимулировать настоящего мужчину. Знатно погуляли, ага.

Запахнула юбку. Арвис разочарованно вздохнул.

— Я могу подойти к воде? Или это опасно?

Сейчас нас, сидящих у входа в пещеру, сверху не видно. Но если выйду на пляж, буду как на ладони.

— Не стоит. Потерпи до ручья. Мне уже лучше. Сейчас пойдем. И, Мариэ…

— Что?

— Ты высосала яд. Если что и проглотила, через пищевод он не действует, не волнуйся. А вот то, что ты попробовала мою кровь в третий раз…

— Вампиром стану? Или козленочком? — мрачно осведомилась я.

— Почему козленочком? — захлопал глазами парень. — И что такое вампир?

— На, съешь бутерброд, — вздохнула я, протягивая снедь. — Про вампиров дома расскажу. А ты мне объяснишь, что за засада с твоей кровью. И, да, неужели у тебя, маэллта, нет телохранителей?

— Раньше надобности не было, — вздохнул Арвис. — Да и не люблю я этого.

— А в кого стреляли? Мне показалось, в меня первую.

— Возможно. Ты дернулась и завопила. Вот стрелок и сорвался…

Выходит, та блоха нам жизни спасла?

До ручья мы ползли почти час. Сложнее всего был подъем на обрыв — Арвиса шатало, и я, насколько могла, старалась страховать его, подпирая снизу. А сейчас мы приводили себя в порядок, сидя под соснами.

— Что будет, если тебя убьют, а брат пропадет? — поинтересовалась я, нахлобучивая на голову шаровары.

— Для Аризенты ничего хорошего, — отозвался Арвис, пытающийся расчесать волосы пятерней левой руки. Расческу я, увы, забыла дома. Вздохнув, пересела к нему за спину и стала помогать. Приятно. Густые, мягкие… Это мои после соленой воды и пещерной грязи как воронье гнездо.

— Пока сидим, объясни мне, что не так с твоей кровью?

— Ну-у… Теперь я буду еще четче чувствовать, где ты. И еще я узнал, что тебе нравлюсь. И очень рад этому. Я боялся, что отпугнул тебя насовсем.

— А есть кто-то, кому ты не нравишься?

— Да вот, сегодня целых четыре штуки попались, — фыркнул Арвис.

— Я имею в виду девиц, — конкретизировала я.

Арвис фыркнул снова и не ответил.

Вот зараза! Но какая разница — нравится, не нравится? Он маэллт, а я — попаданка. И игры в демократию — это только игры.

— Да, забыл сказать, — Арвис повернул голову, хитро скосив на меня голубой глаз. — Я тут пару дней назад указ подписал. Теперь ты — лиммэт Аризенты. За заслуги перед страной.

— Лиммэт — это что? — захлопала я глазами.

— Ну, потом объясню. Тебя ж наша табель о рангах до сих пор не интересовала вовсе, да? Так лиммэт — это на две ступени пониже маэллта.

Гм-м… А кто, кстати, на Земле на две ступени ниже короля? Король — герцог — маркиз… Маркиз? В голове немедленно завертелась песенка из мультика про кота в сапогах: «Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса!» Ага! Вот я кто теперь — маркиза Карабаса! Сунув кулак в рот, чтобы не захихикать, посмотрела на Арвиса. Тот по-своему интерпретировал мою непонятную реакцию и небрежным тоном добавил:

— Да, звание родовое, не личное.

Стыдно сказать, но я понятия не имела, в чем разница.

* * *

Ужинали мы бутербродами с чаем. Готовить я не могла. Ближе к вечеру у меня начали трястись руки. Я уже ненавидела этих талисийцев всей душой. Чуть не убили и такой хороший день испоганили!

Арвис сообщил, что непонятным способом донес до матери, что с ним случилось, и что теперь все в порядке, он может остаться у нас. Сейчас он лежал наверху, на моей постели. Кажется, ему досталось сильнее, чем он пытался показать.

Я поставила на поднос еду и понесла ее наверх, ему. Надо ж отблагодарить за то, что я теперь эта — лиммэт тридевятого царства?

Он не спал. И, похоже, его знобило.

— Арвис, может, врача позвать?

— Не надо. Ты все, что надо, уже сделала.

Ой! Не все! И не сообразила сразу, вот дура! У нас же спирт есть! И надо бы раны им аккуратно промыть — всяко грязи будет меньше.

Донесла мысль до Арвиса и побежала за бутылкой. Заодно, кстати, и свои битые щиколотки обработаю. И разодранный непонятно в какой момент локоть, который кровоточил до сих пор.

Концепция микробов Арвиса не вдохновила. Обработка спиртом понравилась еще меньше. В какой-то момент безответственный гад отнял у меня бутылку и хорошенько из нее хлебнул. А потом поймал мою битую руку и стал вылизывать локоть. Закусывает так, что ли? Но неожиданно оказалось, что локоть — эрогенная зона. Вот уж никогда б не подумала! Хотя с этим типом эрогенной и пятка станет.

Я хотела поговорить… но вместо этого, закончив перевязывать его руки, забралась на кровать, натянув на себя и покрывало, и одеяло, свернулась клубком у него под мышкой и отрубилась напрочь.

Проснулась ночью, от того, что он заворочался рядом.

— Мариэ, мне встать надо. Выпусти?

— Зачем? — спросонья ступила я. И, сообразив, сдвинулась, давая ему сесть и спустить ноги.

— Тебе помочь дойти?

— Сам.

— С лестницы только не падай — профессора разбудишь, — посоветовала обиженная я.

— Добрая ты…

— А то!

Мы опять говорили на общем языке, который я стала уже звать ночным.

Вернулся он нескоро. Зато с мытой головой и бритый. Вот уж актуально-насущно! Выпросил у меня расческу и сообщил:

— Есть хочу.

— Сейчас, — отозвалась я. Влезла в тапки и пошла вниз, искать, что бы нам схомячить. Да и зубы надо бы почистить… Странная какая-то жизнь. Но скучно уже точно не было.

Прикончив яблочный пирог и кусок окорока, он сыто икнул и откинулся на подушку.

— Прости, что не спросясь, нализался твоей крови. Зато теперь такие разговоры сил вообще не требуют. Так кто такие вампиры?

— Вот как раз те, кто пьет чужую кровь, не спросясь, — хихикнула я. — Извини, вампиры — это сказки. Зато я хотела рассказать тебе о другом. Можешь заглянуть мне в голову? Это недолго. Но хочу, чтоб ты понял.

Я хотела показать ему сцену моего прибытия в Риоллею. Возникло у меня одно подозрение насчет мужика, которого я приголубила дубовой ножкой по темечку, а потом отняла плащ… Через минуту Арвис хмыкнул.

— Ясно. А потом я к тебе полез. Неудивительно, что ты себя свеклой раскрасила… Но ты сурова, как его приласкала!

— Арвис, я о другом. У меня остался плащ. А в его подоле были зашиты монеты. Вроде бы золотые. Но не аризентские — понимаешь, о чем я? Вот, посмотри! — сунулась в шкаф, а потом протянула ему на ладони кружок с мордой оскаленного зверя.

— Талисия, — выдохнул маэллт. — А мы — идиоты. Тебя ждали, и ты не попалась чудом. Убили бы тебя — погиб бы брат. И это значит, что где-то в ближнем кругу у нас утечка. Чтобы не сказать дыра…

Сунув монету снова в шкаф, я забралась в постель, к нему под бок. Почему-то казалось, что ему сейчас это нужно. Он улыбнулся и, поморщившись от боли в порезе, обнял правой рукой за плечи.

— Плохо, да? Что делать будешь? — посочувствовала я.

— Увеличу секретность. Говорить не стану даже матери, не нравится мне кое-кто из ее приближенных. Тебя светить не стану. И начну всех проверять…

— Вроде можно сливать дезу, всем разную, а потом смотреть, что выйдет, — вспомнила я очередной виденный фильм.

— Не понял?

— Ну, говоришь кому-то и только ему, что идешь один ночью в гости туда-то. И если там будет ждать засада, значит, он шпион и есть.

— Не глупо, — задумался Арвис.

— Знаешь, я тут об оружии думала. Нужно что-то, что вы сможете делать сами. То есть твой брат должен принести не предметы, а технологии. Например, как изготовить взрывчатку. Или умение мастерить пушки какие-то особенные. Но при этом как-то позаботиться о том, чтобы эти знания не попали больше никому в руки. Иначе талисийцы тоже начнут делать и пушки, и взрывчатку. И снова будет то же самое, только еще более разрушительное. Гонка вооружений называется. А еще, кстати, для разведки хорошо пользоваться воздушными шарами. Лебедка, веревка, корзина с наблюдателем и шар, который поднимается на двести-триста метров вверх. А в шаре водород. Я даже знаю, как его получить — можно просто окислять серной кислотой железо. Только есть засада — водород взрывается. Давай покажу тебе по-быстрому воздушные шары?

— Мм-м… А где ему эти технологии найти?

— В Сети, — пожала плечами я. — Там черта лысого сыскать можно.

— Ты обещала вчера рассказать про Сеть…

— Расскажу. Если пообещаешь, что не станешь перенапрягаться. Вчера ночью у тебя опять кровь из носа шла. Я с тобой сама вампиром стану!

Эх-х… По всему получалось, что полезнее всего было бы, если б он меня перебросил назад в Москву, чтобы я искала с домашнего компьютера в Интернете все, что может быть полезным. От устройства этой чертовой дрезины до динамита. А Аирунас перекидывал бы это брату. Или — размечталась я — Арвис был бы со мной, а Аирунас рулил здесь.

— Не выйдет. У меня сил не хватит тебя переместить. И нельзя. Помнишь, я говорил?

Жаль. И что-то он опять тяжело дышит.

— Арвис, давай спать? Меня снова ведет… — схитрила я.

— Давай. — В голосе звучало облегчение. — Обнять тебя можно? Ты не против?

Я? Против? Да он с ума сошел!