Второй уровень пределов диспозитивности корпоративного договора - это ограничения и требования, установленные учредительными документами юридического лица (уставом)

Согласно общему правилу п. 7 ст. 67.2 ГК РФ стороны корпоративного договора не вправе ссылаться на его недействительность в связи с противоречием условий договора положениям устава хозяйственного общества. Прежде всего это означает, что для участников корпоративного договора последний обладает известным приоритетом по отношению к уставу. Соответственно для лиц, заключивших рассматриваемый договор, устав, по существу, не определяет пределов диспозитивности корпоративного договора. Это, кстати, как справедливо отмечается, "снижает значение устава как учредительного документа" <1>.

--------------------------------

<1> Гражданский кодекс Российской Федерации. Юридические лица: Постатейный комментарий к главе 4 / Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2014. С. 311.

Однако нужно учитывать, что для третьих лиц, т.е. лиц, не являющихся участниками соответствующего корпоративного договора, последний не обладает какими-либо преимуществами по сравнению с уставом; напротив, для всех третьих лиц именно устав, в силу его относительно большей публичной доступности <1>, является документом, регулирующим внутрикорпоративные отношения, в том числе те отношения, которые потенциально имеют значение для третьих лиц, в частности связанные с одобрением сделок. Ситуация усугубляется еще и тем, что согласно п. 4 ст. 67.2 ГК РФ участники хозяйственного общества, заключившие корпоративный договор, обязаны только уведомить общество о факте заключения корпоративного договора, не раскрывая при этом его содержание. Исключение сделано только для публичных акционерных обществ - информация о корпоративном договоре таких обществ должна быть раскрыта в пределах, в порядке и на условиях, которые предусмотрены Законом об АО (абзац второй п. 4 ст. 67.2 ГК РФ).

--------------------------------

<1> Публичная доступность учредительных документов юридического лица, понимаемая как доступность любым третьим лицам, безусловно, относительна. Так, для некоторых организаций такая доступность прямо предписывается законом: например, ст. 15 ФЗ от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ "Об общественных объединениях" устанавливает, что деятельность общественных объединений должна быть гласной, а информация об их учредительных и программных документах - общедоступной. Общедоступной является и, например, информация о содержании учредительных документов публичного акционерного общества в силу ст. 92 Закона об АО. Однако в целом для большинства хозяйственных обществ, являющихся непубличными, раскрытие информации о содержании устава не требуется и целиком относится на усмотрение самого юридического лица. В таком случае нетрудно представить ситуацию, в которой третьему лицу (например, кредитору общества) будут в равной степени недоступны как информация об условиях корпоративного договора, так и содержание устава хозяйственного общества. Сказанное, впрочем, не относится к тем участникам (акционерам), которые не являются участниками корпоративного договора, но, без сомнения, имеют доступ к уставу.

Сам по себе подход законодателя в вопросе о конфиденциальности содержания условий корпоративного договора плох не только для кредиторов общества и иных третьих лиц, но и для тех участников (акционеров) общества, которые не являются сторонами корпоративного договора. При таком положении вещей в одном и том же хозяйственном обществе часть участников руководствуется одними правилами, продиктованными уставом общества, другие - иными, закрепленными в корпоративном договоре и известными только им. И это притом, что по общему правилу требования устава обязательны для исполнения всеми органами хозяйственного общества и его участниками (см., например, п. 2 ст. 11 Закона об АО).

Такая ситуация предоставляет недобросовестным участникам (акционерам) общества возможности для разного рода злоупотреблений, сговора против участников (акционеров), не являющихся сторонами корпоративного договора, может привести к нарушению прав последних и самого общества. Причем ситуации таких потенциально возможных нарушений могут быть самые разные, в их основе может лежать как прямое намерение причинить вред, так и простое несовершенство выбранных механизмов. Так, например, участники корпоративного договора могут предусмотреть, что имеют право голосовать на общих собраниях лишь при условии предварительного соблюдения определенной процедуры совместного принятия ими решения (например, принятия решения через специально созданные управляющие (инвестиционные) комитеты - совместные "проектные органы управления" участников (акционеров)). Если соответствующее решение не будет принято в согласованном сторонами порядке к дате проведения общего собрания, такие участники не будут голосовать. Неучастие в голосовании может быть чревато неблагоприятными для общества или других участников (акционеров) последствиями непринятия решения, например, в случае со сделками с заинтересованностью, принятие решений по которым осуществляется только незаинтересованными участниками (акционерами) (п. 4 ст. 83 Закона об АО, п. 3 ст. 45 Закона об ООО). Даже если решение в итоге и будет принято, это может занять значительно больше времени, чем при обычном порядке вещей. При этом другие участники (акционеры) соответствующего общества, не участвующие в корпоративном договоре и не знающие о предусмотренных им ограничениях, просто не будут понимать, чем обусловлено соответствующее поведение, и могут пытаться использовать различные предоставленные законом на такой случай механизмы (например, требовать исключения участника, уклоняющегося от голосования по вопросу, по которому его голос имеет решающее значение).

Еще более наглядно данную проблему можно обрисовать применительно к реализации преимущественного права покупки доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. Так, п. 4 ст. 21 Закона об ООО устанавливает правило, согласно которому участники общества пользуются преимущественным правом покупки доли или части доли участника общества по цене предложения третьему лицу пропорционально размерам своих долей, если уставом общества не предусмотрен иной порядок осуществления преимущественного права покупки доли или части доли.

В действительности при заключении в обществе корпоративного договора только между несколькими участниками данный принцип пропорциональности и порядок его изменения (только уставом) могут быть нарушены. Так, участники, заключившие корпоративный договор, могут договориться, что до продажи доли третьему лицу и до предложения ее другим участникам (или обществу, если преимущественное право покупки закреплено также и за обществом) доля предлагается участникам корпоративного договора. При этом, если участники корпоративного договора, получившие соответствующее предложение, решат реализовать свое право, для всех других участников общества такая продажа доли может быть представлена не как продажа в порядке реализации преимущественного права, а как продажа доли другому участнику (участникам) общества, которая, как известно, осуществляется без согласия прочих участников, если иное не предусмотрено уставом общества (п. 2 ст. 21 Закона об ООО).

Таким образом, сама идея конфиденциальности корпоративного договора и его преимуществ по отношению к уставу для участников (акционеров), являющихся его сторонами, сопряжена с риском нарушения прав не только третьих лиц, но и самого общества, а также его участников (акционеров).

В действительности, на наш взгляд, было бы правильным раскрывать отдельные условия корпоративного договора, которые имеют или могут иметь (прямо или косвенно) влияние на права и охраняемые законом интересы третьих лиц (других участников (акционеров) общества, кредиторов общества и т.п.). И, конечно, неверно, что в силу рассматриваемых положений закона для участников (акционеров), являющихся сторонами корпоративного договора, устав не является по существу обязательным документом в отношениях между такими участниками.

Вместе с тем необходимо обратить внимание на то, что на практике при заключении корпоративного договора, особенно если такой договор заключается между всеми участниками хозяйственного общества, стороны стремятся избегать конфликта между уставом и корпоративным договором. Связано это, впрочем, с желанием обеспечить эффективную реализацию договоренностей участников корпорации: стало уже общим мнением, что положения нашего законодательства об ответственности сторон корпоративного договора за его нарушение не обеспечивают должной защиты, так как неустойка, компенсация или возмещение убытков (см., например, ст. 32.1 Закона об АО) не позволяют достичь тех целей, которые обычно ставят перед собой участники корпоративного договора, - обеспечить соблюдение определенного порядка осуществления прав из акций (долей) или прав на акции (доли). Автор настоящей статьи участвовал в работе над корпоративным договором акционерного общества между двумя акционерами - крупными компаниями, одна из которых передавала другой контрольный пакет акций в акционерном обществе, но выражала при этом желание сохранить влияние по ряду направлений бизнеса и по отдельным вопросам. С этой целью стороны предусмотрели особый порядок голосования по согласованному перечню вопросов с тем, чтобы миноритарный участник (акционер), имеющий небольшой пакет (вплоть до одной акции), сохранял за собой право вето по соответствующим вопросам. Понимая, что с точки зрения закона и устава мажоритарный участник может злоупотребить своим положением и в нарушение договора принять решение по согласованным вопросам самостоятельно, а также учитывая, что ответственность мажоритарного участника будет в данном случае ограничена только неустойкой или компенсацией, размер которых может быть снижен, или возмещением убытков (которые может быть сложно доказать и фактически взыскать), стороны предприняли все необходимые меры к тому, чтобы включить зеркальные положения, отражающие их договоренности, также и в устав АО, согласовав такие изменения с другими акционерами. Это позволило закрепить дополнительные гарантии, в частности, связанные с возможностью обжалования решений органов управления, а также сделок, совершенных в нарушение договоренностей двух крупных акционеров.

Вместе с тем применительно к проблеме связанности участников корпоративного договора положениями устава соответствующего хозяйственного общества важным остается еще один вопрос. Как известно, законодатель сформулировал п. 7 ст. 67.2 ГК РФ таким образом, что "стороны корпоративного договора не вправе ссылаться на его недействительность в связи с его противоречием положениям устава хозяйственного общества". Такая формулировка дает основание полагать, что лица, не являющиеся сторонами корпоративного договора (например, другие участники (акционеры) общества), могут ссылаться на его недействительность в связи с противоречием условий такого договора положениям устава соответствующего хозяйственного общества.

Впрочем, для такого подхода нет оснований. Само по себе противоречие корпоративного договора уставу (без сопутствующего несоответствия закону в ситуации, когда устав транслирует положения применимого законодательства) не влечет недействительности корпоративного договора вне зависимости от того, будет ли ссылаться на такую недействительность сторона корпоративного договора или третье лицо.

Другими словами, несмотря на распространенное мнение о том, что корпоративный договор не должен противоречить уставу, последний сам по себе не закрепляет каких-либо юридически значимых ограничений свободы реализации прав участников (акционеров) хозяйственного общества на определение условий корпоративного договора, не устанавливает существенных пределов его диспозитивности, хотя на практике участники оборота и стремятся к обеспечению синхронности условий корпоративного договора и устава как основополагающего документа корпорации.

Наконец, третий уровень возможных пределов диспозитивности корпоративного договора - это уровень ограничений и требований, установленных иными договорами, прежде всего иным корпоративным договором или договорами.

Как отмечалось выше, корпоративный договор по существу представляет собой обычный гражданско-правовой договор. Однако участники такого договора могут быть связаны иными обязательственными отношениями, например договором опциона в отношении долей (акций) в соответствующем хозяйственном обществе, предварительным договором и даже другим корпоративным договором в этом же обществе, поскольку законом не ограничивается возможность существования в хозяйственном обществе нескольких корпоративных договоров.

С учетом вышеизложенного участник (акционер) общества при вступлении в корпоративный договор может быть связан другими обязательствами, которые в той или иной мере препятствуют (или ограничивают) заключение корпоративного договора. При этом нужно учитывать соответствующие общие положения гражданского законодательства, безусловно распространяющиеся на корпоративный договор и предусматривающие, что односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом (или договором, если речь идет о предпринимательских отношениях (ст. 310 ГК РФ)).

Рассмотрим следующую ситуацию: акционер заключает предварительный договор купли-продажи акций или договор купли-продажи акций с отсрочкой исполнения, после чего заключает корпоративный договор, предусматривающий его обязательство в отношении тех же акций в части их продажи на определенных условиях и в определенный срок другим акционерам. Упомянутые обязательства противоречат друг другу, исполнение одного делает невозможным исполнение другого. Тем не менее препятствий к заключению корпоративного договора в данном случае нет.

Если любая иная сделка совершена после заключения корпоративного договора в нарушение последнего, то в качестве последствий, кроме обычного в этих случаях возмещения убытков, возможно применение такого способа защиты, как признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности. Так, согласно п. 6 ст. 67.2 ГК РФ сделка, заключенная стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, может быть признана судом недействительной по иску участника корпоративного договора, однако только в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором. Соответственно, как следует из текста приведенной нормы, юридически значимым в рассматриваемом случае будет являться не только тот факт, что сделка совершена в нарушение условий корпоративного договора, но и то, что другая сторона в такой сделке знала или должна была знать об ограничениях, установленных корпоративным договором. Доказать наличие подобной осведомленности в случае возникновения соответствующего спора было бы, конечно, довольно сложно с учетом конфиденциального характера корпоративного договора, о котором упоминалось выше. Последнее обстоятельство, кстати, делает рассматриваемую норму фактически неработающей.

В том случае, если условия планируемого к заключению корпоративного договора будут противоречить ранее совершенной участником (акционером) сделке (например, в части обязательства по купле-продаже акций, как указано в приведенном выше примере), описанных правовых последствий в виде возможности оспаривания корпоративного договора по данному основанию не наступает, если только не будет выявлено каких-либо иных оснований недействительности <1>, поскольку сделка недействительна лишь по основаниям, установленным законом (п. 1 ст. 166 ГК РФ).

--------------------------------

<1> Среди потенциально возможных оснований недействительности корпоративного договора можно, на наш взгляд, назвать нормы ст. 178 ГК РФ, претерпевшей не так давно существенные изменения. Согласно п. 1 названной статьи сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. Подпункт 5 п. 2 ст. 178 ГК РФ относит к ситуации существенного заблуждения следующий случай: если сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. Применительно к нашему вышеприведенному примеру это, в частности, означает: если участник корпоративного договора заявляет (и соответствующим образом отражает это в договоре), что он, вступая в корпоративный договор, исходит из того, что другой участник корпоративного договора, будучи акционером, не связан никакими обязательствами в отношении принадлежащих ему акций и его акции никому не обещаны, то в дальнейшем, когда обнаружится, что акции на момент совершения корпоративного договора являлись предметом другого договора купли-продажи, действовавший под влиянием заблуждения участник корпоративного договора вправе потребовать признания его недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 178 ГК РФ.

Другими словами, в рассматриваемой ситуации оспаривать корпоративный договор лишь по той причине, что он противоречит ранее совершенным сделкам, нельзя, поскольку закон не дает нам для этого непосредственного основания. Оспаривать по тому же основанию сделку, которой противоречат условия корпоративного договора, также невозможно. Соответственно, нарушенным, скорее всего, окажется либо одно, либо другое обязательство.

Релевантным средством защиты в рассматриваемом случае будет возмещение убытков либо применение иных средств защиты, предусмотренных соответствующим договором: выплата неустойки, применение иных средств обеспечения исполнения обязательства (например, банковской гарантии, залога акций) и т.п.

Возможна и специфическая ситуация, когда в обществе существует два или более корпоративных договора и при этом один из них противоречит другому. В этом случае со ссылкой на упомянутый выше п. 6 ст. 67.2 ГК РФ можно говорить о том, что каждый последующий (по времени) корпоративный договор может быть признан недействительным (полностью или в соответствующей части) по мотиву нарушения при его заключении предшествующего корпоративного договора или договоров.

Таким образом, исходя из вышеизложенного можно утверждать, что предшествующие сделки ограничивают участников корпоративного договора в выборе его условий: в том случае, если речь идет о предшествующем корпоративном договоре, участники ограничены риском недействительности последующего, если об иных сделках - вероятностью ответственности за нарушение обязательства (первоначального или последующего (т.е. корпоративного договора), в зависимости от того, какое из обязательств окажется нарушенным) либо риском недействительности корпоративного договора (в случае, если будут реализованы правовые возможности, предоставленные ст. 178 ГК РФ).

Описанные выше пределы диспозитивности в определении условий корпоративного договора устанавливают, так сказать, внешние границы такого договора, выход за которые сопряжен с риском недействительности корпоративного договора или наступления гражданско-правовой ответственности.

Другая плоскость выражения принципа свободы договора в корпоративном договоре - содержательная, отражающая детали реализации анализируемого принципа гражданского права.

Общеизвестно, что принцип свободы договора, тесно связанный и по сути являющийся продолжением принципа диспозитивности как важнейшего принципа гражданского права, "выражается в четырех аспектах: во-первых, в свободе заключения договора (любой участник гражданского оборота вправе самостоятельно решать, заключать договор или нет; как правило, контрагента нельзя понудить к заключению сделки); во-вторых, в выборе контрагента; в-третьих, в выборе типа или вида договора; в-четвертых, в определении его условий (статья 421 ГК)" <1>.

--------------------------------

<1> Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России: Монография. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма; ИНФРА-М, 2013. С. 95.

С учетом изложенного выше свобода договора применительно к корпоративному договору выражается, как представляется, в следующем: а) в выборе самого решения о заключении корпоративного договора; б) в выборе применимого к такому договору права; в) в выборе контрагента(-ов), т.е. круга участников корпоративного договора; г) в выборе условий корпоративного договора.

Date: 2016-06-06; view: 659; Нарушение авторских прав