Стратификация и технология: глобальный подход

Можно свести воедино множество замечаний, сделанных в этой главе, если рассмот­реть соотношение технологии, которая свойственна обществам, и типа социальной стратификации. Для этого требуется учесть модель социокультурного развития, выдвинутую Герхардом Ленски, которая детально описана в главе 4 («Общество»).

Общества охотников и собирателей

Владея простой технологией, охотники и собиратели производят только то, что необходимо для удовлетворения повседневных потребностей. Одни люди могут производить больше, чем другие, но выживание группы зависит от распределения между людьми всего, что они имеют. Таким образом, никто не является более обес­печенным, чем остальные.

Земледельческие, скотоводческие и аграрные общества

По мере того как развитие технологий приводит к созданию избыточного продук­та, усиливается социальное неравенство. В земледельческих и скотоводческих обществах немногочисленная элита контролирует значительную часть излишков. Крупномасштабное сельское хозяйство еще более продуктивно, и разительное не­равенство — самое заметное во всей человеческой истории — приводит к тому, что различные категории людей ведут совершенно разный образ жизни. Власть аграр­ной элиты над массами абсолютна, подобно власти богов.

Индустриальные общества

Индустриализация изменяет данную тенденцию, уменьшая неравенство. Побужда­емая потребностью в развитии индивидуального таланта, меритократия начинает доминировать и ослабляет традиционные элиты. Рост производительности повыша­ет уровень жизни большинства, которое было бедным. Кроме того, специализация труда в индустриальных обществах предполагает всеобщую образованность, что рез­ко сокращает неграмотность. Грамотное население, в свою очередь, требует для себя большего участия в принятии политических решений, уменьшая социальное нера­венство и ослабляя доминирование мужчин над женщинами.

Через некоторое время даже богатство распределяется среди огромного числа людей (что противоречит предсказаниям Маркса). В 1920-е гг. 1% самых богатых американцев владели примерно 36% всего национального достояния; а к 1980-м гг. в их руках было уже 30% (Williamson & Lindert, 1980; Beeghley, 1989; 1991 Green Book). Эти тенденции поясняют, почему марксистские революции произошли в аграрных обществах, — например, в бывшем Советском Союзе (1917), на Кубе (1959) и в Никарагуа (1979), где социальное неравенство было наиболее резко выраженным, а не в индустриальных обществах, как предсказывал Маркс. Однако

Кривая Кузнеца

В истории человечества технологический прогресс сначала увеличивает, но затем уменьшает степень социальной стратификации. Большее неравенство функцио­нально значимо для аграрных обществ, а вот индустриальные извлекают пользу из более эгалитарных условий. Эту историческую тенденцию выявил нобелевский лауреат, экономист Саймон Кузнец (Kuznets, 1955, 1966). Она представлена кри­вой, показанной на рис. 10.2.

Формы социального неравенства во всем мире сегодня соответствуют кривой

Кузнеца. Карта мира 10.1¹ показывает, что страны, где уровень доходов высок,

Высокая

Низкая

Общества Земледельческие/ Аграрные
охотников скотоводческие общества
и собирателей общества

Рис. 10.2. Социальная стратификация и развитие технологий: кривая Кузнеца. Источник: построена автором на основе работ Кузнеца (Kuznets, 1955) и Ленски (Lenski, 1966)

Кривая Кузнеца показывает, что усложнение технологий, как правило, сопровождается более

выраженной социальной стратификацией. Это меняется по мере того, как в индустриальных обществах

ослабляются жесткие кастовые различия, открывается больше возможностей и устанавливается равенство

людей перед законом. Политические права расширяются, и даже отмечается некоторое выравнивание

экономических различий. Кривую Кузнеца также можно применить для сравнения социального

положения двух полов. Однако возникновение постиндустриального общества привело к усилению

экономического неравенства, как обозначено пунктирной линией, добавленной автором

¹ Общества во всем мире отличаются по жесткости и степени социальной стратификации, а также по уровню жизни в целом. На этой карте показано неравенство в уровне доходов. В странах с центра­лизованной экономикой социалистического типа (например, в Китайской Народной Республике и па Кубе) oiio наименьшее, хотя уровень жизни там низок. Постиндустриальные общества с преиму­щественно капиталистическими экономиками, включая США и большинство стран Западной Ев­ропы, имеют более высокий жизненный уровень, но и значительное неравенство в доходах. Эконо­мически менее развитые страны Латинской Америки и Африки (включая Мексику, Бразилию и Демократическую Республику Конго), а также Российская Федерация и большая часть арабского

_____________________________________________ Глава 10, Социальная стратификация 361

которые прошли через индустриальную эру (это касается США, Канады и стран Западной Европы), отличаются несколько меньшим неравенством в доходах, чем нации, в которых сельское хозяйство остается главной частью экономики (что ха­рактерно для Латинской Америки и Африки). Конечно, неравенство в доходах от­ражает не только развитие технологий, но также политические и экономические приоритеты. Из всех наций с высоким доходом США отличаются наибольшим экономическим неравенством.

Что же нас ждет в будущем? Описанная Кузнецом тенденция проведена нами до постиндустриальной эры (см. пунктирную линию на рис. 10.2). Это показывает уси­ление социального неравенства. То есть по мере развития информационной револю­ции мы переживаем определенную экономическую поляризацию (которая рассмат­ривается в следующей главе); следовательно, долгосрочная тенденция может отли­чаться от того, что наблюдал Кузнец полвека назад (Nielsen & Alderson, 1997).