Глава 16. Воздействие революции а) сельское хозяйство 7 page

му препятствовала эффективному осуществлению этой политики.

Вскоре, однако, события форсировали развитие процессов в этом направлении. Даже во время заседаний I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства на Урале с оружием в руках поднялись чешские легионы; июнь стал свидетелем стремительного развития гражданской войны и начала вторжения союзных войск. Все это способствовало тому, чтобы спровоцировать усиление нервного напряжения в Москве и ускорить необходимость более жесткой организации и контроля за промышленностью. Однако непосредственный импульс к активным действиям исходил с совершенно другой стороны. Германская оккупация Украины после Брест-Литовска быстро увеличила заинтересованность Германии в российских ресурсах, и акции в российской тяжелой промышленности в широких масштабах скупались германскими компаниями. Если бы этот процесс продолжался и дальше, то в германскую собственность могла перейти значительная часть российской промышленности, поэтому следовало опасаться германского дипломатического вмешательства против национализации. Согласно некоторым официальным сообщениям, посол Германии в Москве Мирбах уже получил к тому времени инструкции выразить по этому поводу протест [59].

Эти опасения привели к драматическим событиям 28 июня 1918 г., после продолжавшегося всю ночь совещания Совнаркома, был выпущен декрет о национализации всех важных отраслей промышленности. Цели этого декрета, как было заявлено в его краткой преамбуле, сводились к осуществлению "решительной борьбы с хозяйственной и продовольственной разрухой" и "упрочению диктатуры рабочего класса и деревенской бедноты" – это было попыткой провести довольно-таки иллюзорную параллель между этим декретом и учреждением комитетов крестьянской бедноты как инструмента проведения аграрной политики. Среди отраслей промышленности, все имущество которых ныне объявлялось "собственностью Российской Социалистической Федеративной Советской Республики", были названы горная, металлургическая и металлообрабатывающая, текстильная, электротехническая, лесопильная и деревообделочная, табачная, стекольная и керамическая, кожевенная, цементная, а также все паровые мельницы, предприятия по местному благоустройству и в области железнодорожного транспорта и несколько менее важных отраслей. Однако после этого лихого введения составители декрета обнаружили проницательное осознание различия – на котором в свою очередь настаивали как Ленин, так и Рыков, – существующего между национализацией предприятия и управлением им после того, как оно национализировано. Задача "организации управления национализируемыми предприятиями" доверялась "в срочном порядке" ВСНХ и его секциям. Однако до тех времен, пока ВСНХ не вы-

пустит специальные инструкции, касающиеся упомянутых в декрете конкретных предприятий. Эти предприятия должны были рассматриваться как переданные в безвозмездное арендное пользование прежних владельцев, которые должны были по-прежнему осуществлять финансирование и извлекать из них доход; при этом директорам и персоналу было под страхом наказания запрещено покидать свои посты [60]. Декрет от 28 июня 1918 г. сохранил, таким образом, различие между юридической передачей прав собственности государству – что само по себе еще не влекло за собой никаких практических последствий – и практическим принятием на себя государством ответственности за управление. Первый шаг был теперь – в том, что касалось основных отраслей промышленности, – под угрозой германского вмешательства поспешно завершен. Второй шаг – осуществленный, возможно, с большей скоростью, чем полагали составители декрета, – был сделан под давлением гражданской войны.

[1] Согласно утверждению, содержащемуся в: В.П. Милютин. Цит. соч., с. 112, — на текстильную промышленность приходилось только 5 % всех концернов, национализированных до 1 июня 1918 г.

[2] "Собрание узаконений, 1917-1918", № 9, ст. 137.

[3] "Народное хозяйство", 1918, № 10, с. 32; 1918, № 11, с. 43-46.

[4] Там же, 1918, №> 2, с. 43-44.

[5] ZagoTsky. Op. cit., p. 129. Здесь содержатся сведения о создании комитетов в хлопковой, шерстяной, кожевенной, льнообрабатывающей и бумажной отраслях промышленности.

[6] "Народное хозяйство", 1918, № 11, с. 18; "Груды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 95.

[7] "Бюллетень Высшего Совета народного хозяйства", № 1, март 1918 г., с. 28; декрет об образовании Главного сахарного комитета (Главсахар) опубликован в: "Собрание узаконений, 1917-1918", № 29, ст. 377; подробности об основании чайного центра (Центрочай) опубликованы в: "Известия Центрочая", N? 1, 25 апреля 1918 г.

[8] "Народное хозяйство" (1918, № 3, с. 7-12) опубликовало статью одного "специалиста" по фамилии Макевецкий, который был экспертом по отравляющим газам и бывшим инструктором Технологического института, где он утверждал, что прогресс и эффективность в российской химической промышленности могут быть обеспечены только при условии государственного контроля, и ратовал за национализацию этой отрасли. В книге: V.N. Ipatiess. The Life of a Chemist, Stanford, 1946, p. 237 – содержатся факты об образовании Главхима – Главного комитета по химической промышленности, – который был учрежден на основе Главного артиллерийского управления царского военного министерства.

[9] В.П. Милютин. Цит. соч., с. 137; на прошедшем в январе 1918 г. Ш Всероссийском съезде Советов Ленин, осуждая капиталистических врагов строя, описывал проведение "национализации банков и конфискации имущества" как меру, направленную на то, чтобы "привести их к повиновению" (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 268).

[10] "Труды 1 Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 92; "За пять лет", 1922, с. 238; о русском слове "стихийный" см. т. 1, гл. 1.

[11] Наиболее ранние примеры можно найти в: "Собрание узаконений, 1917-1918", № 4, ст. 69; № 6, ст. 95; № 13, ст. 190, 191, 192; согласно сведениям, содержащимся в: В.П. Милютин. Цит. соч., с. 115, — 70 %всех проведенных в этот период актов национализации произошло из-за предпринимателей, которые либо отказывались подчиниться рабочему контролю, либо покидали свои предприятия.

[12] "Собрание узаконений, 1917-1918", № 9, ст. 140.

[13] "Собрание декретов по народному хозяйству", 1918, с. 270-271.

[14] "Собрание узаконений, 1917-1918", № 9, ст. 130.

[15] Там же, № 27, _ ст. 350, 351, 346-360, где опубликован ряд декретов по национализации, выпущенных в феврале и марте 1918 г.

[16] Один из первых декретов, касавшийся прежде всего обеспечения продовольствием, случайно предоставлял местным Советам право секвестровать "все торговые и промышленные предприятия" ("Собрание узаконений, 1917— 1918", № 1, ст. 9); однако вопросы юридической правомочности играли в то время весьма незначительную роль.

[17] "Труды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 97.

[18] Согласно статистическим данным, приведенным в: В.Я. Милютин. Цит. соч., с. 113, — из 521 предприятия, национализированного до 1 июня 1918 г., 50 % — совнархозами и Советами более низкого уровня и только 20 % — Совнаркомом и, вне всякого сомнения, достаточно полные в том, что касается более высоких властей, — не очень, разумеется, надежны в том, что касается национализации, осуществлявшейся на низших уровнях; никакая статистика не может показать и того, какая часть официальных актов национализации была результатом "стихийных" действий со стороны рабочих. Рыков, комментируя ненадежность статистических данных по национализации, говорил: "Цифр указывалось несколько, и никто не знает, насколько верны эти цифры" ("Груды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 92).

[19] Там же, с. 92.

[20] "Собрание узаконений, 1917-1918", № 19, ст. 290.

[21] Там же, № 34, ст. 457; № 45, ст. 546. Обе эти отрасли промышленности были в особенно угрожающем состоянии вследствие германской оккупации Украины. Явное исключение из утверждения, приведенного в тексте, составляет национализация предприятий по производству спичек и свечей, проведенная декретом от 7 марта 1918 г. (там же, N° 29, ст. 385). Этот случай был аномальным. Целью этого декрета было создание государственной монополии над распределением некоторых товаров первой необходимости, включая рис, перец и кофе. "Национализация" предприятий по производству спичек и свечей была применительно к этой цели случайной, и, несмотря на использованную терминологию, эти предприятия не были подчинены контролю со стороны ВСНХ, который выпустил этот декрет, или какого бы то ни было другого государственного органа, а переданы в ведение Центрального совета кооперативов — Центросоюза. На прошедшем в мае 1918 г. I Всероссийском съезде Советов народного хозяйства было особо заявлено, что до настоящего времени ВСНХ провел целиком лишь национализацию двух отраслей: водного транспорта и сахарной промышленности ('Труды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 93).

[22] "Съезды Советов РСФСР в постановлениях", 1939, с. 69.

[23] Эти цифры были приведены Радеком в докладе, сделанном в мае 1918 г. на 1 Всероссийском съезде Советов народного хозяйства ("Труды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 15); более подробные подсчеты связанных с этим убытков приведены в: "На новых путях", 1923, т. III, с. 161-163.

[24] В январе 1918 г. Оболенский был направлен в Харьков для подготовки к национализации Донецких месторождений ("Народное хозяйство", 1918, № 11, с. 14); в марте 1918 г. он сделал на пленуме ВСНХ доклад в пользу проведения национализации Донецких месторождений ('Бюллетень Высшего Совета народного хозяйства", № 1, апрель 1918 г., с. 34-41).

[25] Первый номер журнала ВСНХ "Народное хозяйство", датированный мартом 1918 г., был выпущен под руководством редакционной коллегии в составе: Осинский, Ломов и Смирнов; начиная со второго номера (апрель 1918 г.) и далее редактором стал Милютин.

[26] См. заявление Савельева, который после ухода Оболенского стал действующим председателем, зафиксированное в: Bunyan and Fisher. Op. cit., p. 624.

[27] Т. 1, гл. 3.

[28] "Сборник декретов и постановлений по народному хозяйству", 1918, с. 311-315.

[29] Два выступления Милютина см. в: В.Я. Милютин. Цит. соч., с. 130—141; доклад Ларина в: "Бюллетень Высшего Совета народного хозяйства", N° 1, апрель 1918 г., с. 23—24. Судя по всему, никаких официальных публикаций, которые освещали бы подробно это мероприятие, выпущено не было. В выступлении Милютина есть раздел по трудовой политике, о которой см. с. 94—95.

[30] Согласно сведениям, опубликованным в: "Народное хозяйство", № 11, 1918, с. 22, – это решение было принято большинством с перевесом всего в один голос на собрании президиума ВСНХ "с некоторыми руководящими работниками Совнаркома".

[31] Г. Циперович. Цит. соч., с. 161-162.

[32] Т. 1, гл. 8.

[33] В.И. Ленин. Поля. собр. соч., т. 36, с. 165-208; фрагмент первоначального проекта, написанного в конце марта и значительно отличающегося по форме от окончательного текста, был сохранен: см. там же, с. 127-164. Одобрение Центральным Комитетом зафиксировано предположительно, по неопубликованным партийным архивам в публикации: В.И. Ленин. Соч., 3-е изд., т. XXIII, с. 620, прим. 177. "Коммунист" (№ 1, 20 апреля 1918 г., с. 13) упрекал Ленина в том, что он не удосужился опубликовать контртезисы.

[34] "Протоколы заседаний ВЦИК 4-го созыва", 1920, с. 206-238. Два выступления Ленина, второе из которых является ответом Бухарину, также опубликовано в: В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, с. 239-276, шесть тезисов напечатаны там же, с. 277-280.

[35] Там же, с. 308.

[36] Подробностей о ходе переговоров с Мещерским было вообще опубликовано не так-то много. Один из выступавших на I Всероссийском съезде Советов народного хозяйства намекнул, что большевики "целых четыре месяца учились и брали уроки у довольно недурного трестера — Мещерского"; согласно утверждению Рыкова, проект был оговорен Мещерским с Лариным, но отклонен большинством в президиуме ВСНХ ("Труды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 72,112). Согласно статье Осинского (Оболенского) в: "Коммунист", №2, 27 апреля 1918 г., с. 17, — Ленин в ходе партийной дискуссии, проходившей 4 апреля, поддержал этот проект, сказав, что он вполне готов дать Мещерскому "взятку" в 200—250 миллионов рублей, если эта группа возьмет на себя организацию крупного металлургического треста.

[37] Г. Циперович. Цит. соч., т. 165.

[38] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 32, 67, 416.

[39] Как ни странно, но это долго оставалось поводом для упреков в их адрес. "Капиталистический класс, – с негодованием сказал Шляпников на I Всероссийском съезде профсоюзов, — отказался от отведенной ему организующей роли в производстве" ("Первый Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1918, с. 2).

[40] Крицман, способный толкователь экономических теорий того времени, писал, что ВСНХ является "наследником и преемником (в смысле объединения нароного хозяйства) органов финансового капитала" (Ю. Ларин и Л. Крицман. Очерк хозяйственной жизни и организация народного хозяйства Советской России, 1920, с. 122).

[41] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, с. 254-255.

[42] Там же, с. 296.

[43] Там же, с. 82. Вронский, ездивший в Берлин для проведения экономических переговоров с Германией после Брест-Литовска, вспоминал, что, когда он объяснял германским официальным представителям советскую экономическую политику, то они ответили: 'То, что у вас проектируется, проводится и у нас. Это вы называете "коммунизмом", а у нас это называется "государственным контролем" ("Труды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 157). Ленин был вынужден согласиться с этим сравнением, но никогда не называл это ни коммунизмом, ни социализмом.

[44] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, с. 300; приводя этот отрывок три года спустя, Ленин намеренно или случайно опустил ссылку на Петра (там же, т. 43, с. 251).

[45] Там же, т. 36, с. 172-184, 269. В английском языке нет точного идиоматического перевода знаменитой фразы "Грабь награбленное"; Ленин здесь называет это эквивалентом выражения "экспроприация экспроприаторов", только "без латинских слов".

[46] Там же, с. 262; упреки в адрес Бухарина, пытавшегося дискредитировать характерные для того времени позиции Ленина, напомнив антигосударственные взгляды, высказанные им в "Государстве и революции", были повторены им и в: "О "левом" ребячестве и о мелкобуржуазности" (там же, с. 313—314).

[47] Там же, с. 262.

[48] Там же, т. 36, с. 271-272.

[49] Там же, с. 348; сведения об этой конференции см. там же, т. XXIII (3-е изд.), с. 538-539, прим. 4, а также в: J. Bunyan. Intervention Civil War and Communism in Russia. Baltimore, 1936, p. 379-381.

[50] "Собрание узаконений, 1917-1918", № 34, ст. 457.

[51] "Труды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. VI-X, 82 (где допущена явная опечатка относительно общего количества делегатов).

[52] Безукоризненная большевистская репутация Рыкова и его бесцветные убеждения, возможно, обеспечили ему предпочтение перед бывшим меньшевиком Лариным; Ларин и Милютин остались директорами "секции хозяйственной политики" ВСНХ.

[53] "Труды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 7, 63,73,75.

[54] Там же, с. 98.

[55] Там же, с. 113.

[56] Там же, с. 473.

[57] Там же, с. 273-274, 460-463.

[58] Взлет ВСНХ был отчасти достигнут за счет народного комиссариата торговли и промышленности, который, будучи вытеснен из сферы промышленной политики, ограничил свои функции осуществлением контроля за внешней торговлей. Эволюция этого комиссариата была описана заместителем его комиссара Вронским на прошедшем в мае 1918 г. I Всероссийском съезде Советов народного хозяйства (там же, с. 161—162). ВСНХ учредил даже секцию внешней торговли с персоналом в 39 человек ("Народное хозяйство", 1918, N° 1, с. 11), однако никаких сведений о ее деятельности в этой области неизвестно.

[59] Никаких явных доказательств существования планировавшихся Германией акций нет, однако тот факт, что такие действия послужили мотивом для поспешного выпуска этого всеобъемлющего декрета, подтверждается двумя независимыми свидетелями (М. Philips. Op. cit., p. 285-286; S. Libeman. Building Lenin's Russia. Chicago, 1945, p. 24-26). Радек месяц спустя говорил на I Всероссийском съезде Советов народного хозяйства о необходимости "выкупить акции немецких граждан в русских предприятиях" и сетовал, что буржуазия "старается всеми мерами продать свои акции немецким гражданам, старается получить защиту немецкого права путем всяких подделок, всяких фиктивных сделок" ("Труды I Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1918, с. 16). Вронский (его высказывание приводится в: Ю.С. Розенфельд. Цит. соч., с. 99—100) дает несколько иную версию. С момента подписания Брест-Литовского договора в Берлине велись переговоры с германским правительством (Вронский был главой советской делегации) с целью определить, среди прочих вопросов, и общий размер компенсации за захваченную в России германскую собственность; поэтому Советское правительство было обеспокоено тем, чтобы национализировать как можно больше имущества, до тех пор пока не будет подписано это соглашение.

[60] "Собрание узаконений, 1917-1918", № 47, ст. 559.

в) Труд и профессиональные союзы

Марксистская программа провозглашала то, что лежало в основе "трудовой" политики. Она извлекала логические выводы из теории, согласно которой труд является единственным источником стоимости; и это обстоятельство превращало пролетариат в главный инструмент и в главное действующее лицо, которое должно было извлечь выгоду из грядущей революции. Если она порой и казалась безразличной к тем требованиям, которые обычно фигурировали в "рабочих" платформах, то это потому что подобные требования предполагали признание капиталистической системы и имели смысл лишь до тех пор, пока такая система продолжала существовать. Следовательно, эти требования могли быть только вторичными; главной целью рабочих должно было всегда быть свержение капитализма, а не улучшение своего положения в рамках этого строя. Пункты, которые фигурировали среди минимальных требований рабочих, содержавшихся в "Коммунистическом Манифесте", а также в инспирированных им более поздних партийных документах, были важны не столько сами по себе, сколько как средство достижения революционной цели, что случилось с партиями, которые исключительно или чрезмерно концентрировали свою деятельность на этих минимальных требованиях, показывали свою деятельность на этих минимальных требованиях, показывали примеры "ревизионистов" в Германии и "экономистов" в России. Держа в голове эти примеры, большевики вряд ли были склонны забывать, что они являются партией революционной, а не "реформистской", и их трудовая политика должна рассматриваться именно в свете этого критерия. С другой стороны, они не могли не проявлять определенного интереса к тем практическим требованиям рабочих, которые могли быть в известной мере удов-

летворены даже при буржуазном правлении. В принятой в 1903 г. на II съезде Программе партии содержались требования 8-часового рабочего дня, еженедельного выходного дня и прочие знаковые пункты рабочей программы.

Тот же самый элемент неопределенности и компромисса присутствовал и в большевистском отношении к профсоюзам. I Интернационал умудрился искусно лавировать между теми из его членов – главным образом английской группировкой, – которые придавали тред-юнионизму большое значение, и теми, главным образом французами и немцами, кто был склонен вообще исключить его как не соответствующий революционной борьбе. Резолюция, принятая в 1866 г. конгрессом, проходившим в Женеве, признавала, что профсоюзы сохраняют свою необходимость и жизненность, "пока существует современный способ производства", однако предостерегала их против следования "узким" целям и призывала к борьбе "за освобождение угнетенных миллионов" [1]. Эта резолюция цитировалась в 1899 г. Лениным, протестовавшим против так называемого "кредо" экономистов, стремившихся свести деятельность рабочего класса к "экономической борьбе" тред-юнионизма [2]. В работах Ленина и других большевиков эта традиция выражалась в сохранившейся привычке использовать выражение "тред-юнионизм" – в английском варианте – в уничижительном смысле. В работе "Что делать?" Ленин писал, что экономисты "постоянно сбиваются с социал-демократизма на трэд-юнионизм", утверждал, что "политическая борьба социал-демократии гораздо шире и сложнее, чем экономическая борьба рабочих с хозяевами и правительством", и полагал, что социал-демократы, хотя они и должны работать в профсоюзах, не должны делать попыток построить социал-демократические профсоюзы [3]. На проходившем в 1906 г. в Стокгольме IV съезде партии принцип "беспартийности" профсоюзов поддерживали равным образом как большевики, так и меньшевики, и он был включен в принятую съездом резолюцию [4]. Прошедший в 1907 г. в Лондоне следующий съезд, хотя и подтвердил эту резолюцию, привлек внимание к необходимости "признания профессиональными союзами идейного руководства с.-д. партии" [5], а позднее в том же году Ленин объявил о своем переходе на точку зрения, что нейтральность профсоюзов "принципиально отстаивать нельзя" [6]. В следующем году к этому тезису присоединился Центральный Комитет партии, и отныне он занял свое место как признанный пункт партийного учения [7]. Тенденция рассматривать профсоюзное движение как нечто имевшее для партии вспомогательное значение и как инструмент партийной политики была внутренне присуща большевистской доктрине и усиливалась с каждым шагом, направленным на то, чтобы стимулировать более активное участие партии в деятельности профсоюзов [8].

Большевистская позиция в отношении рабочей политики и профсоюзов отражала российские условия. До 1905 г. не суще-

ствовало никакой программы по улучшению условий труда, которая имела бы хоть какие-нибудь шансы на успех, а профсоюзное движение находилось еще в эмбриональном состоянии. Время от времени случались серьезные забастовки, однако они представляли собой только беспорядочные и стихийные взрывы негодования против невыносимо тяжелых условий. В 1905 г. непокорные рабочие организовывались не в профсоюзы, а в Советы – органы, которые с самого начала имели политический и революционный характер. Первые в России профсоюзные конференции были проведены в 1905 и 1906 гг., однако в последовавший за этим период репрессий профсоюзы пострадали едва ли меньше, чем левые политические партии. Февральская революция 1917 г. принесла профсоюзам возрождение и большой приток новых членов. Роль профсоюзов в период между Февральской и Октябрьской революциями уже была описана [9]. Прошедший в августе 1917 г. VI съезд партии упоминал в своей резолюции "Об экономическом положении" в числе "рабочих организаций" профсоюзы, фабрично-заводские комитеты и Советы рабочих депутатов, не делая попыток провести различие между их характером и функциями [10]. Однако в сознании наиболее радикально настроенных и активных рабочих профсоюзы затмевались силой Советов [11]; а в том, что касается отношений между профсоюзами и фабрично-заводскими комитетами, большевики вплоть до Октябрьской революции имели все основания поддерживать эти комитеты, которые имели революционный облик и содержали большевистское большинство, против профсоюзов, которые стояли за упорядоченную организацию труда и находились под преимущественным влиянием меньшевиков.

Поворотный пункт в большевистской позиции наступил вскоре после победы Советской власти. Российские профсоюзы, появившиеся на свет слишком поздно и уже в сложившихся условиях крупномасштабной промышленной организации, имели тенденцию расти не на базе отдельных профессий или ремесел, а на базе отраслей промышленности в целом. Большинство российских профсоюзов было по этой самой причине не только более всеобъемлющим и не только имело более широкий и обобщенный состав членов, чем их западные аналоги, но и было более склонно к тому, чтобы рассматривать себя скорее как представителей всех рабочих в целом, чем той или иной конкретной профессиональной группы [12]. Эта традиция, развитию которой способствовала та квазиреволюционная обстановка, в которой российским профсоюзам приходилось действовать, как нельзя лучше подходила для того, чтобы удовлетворить новые конструктивные потребности Советской власти. Прежде всего революционное правительство поспешило провести в законодательном порядке те меры трудового законодательства, которые уже давно были привычны в западных демократических странах, не уделяя особенно большого внимания тому, насколько

они могут быть практически осуществимы в сложившихся в то время в России условиях. Через четыре дня после революции был выпущен декрет, провозгласивший принцип 8-часового рабочего дня и 48-часовой рабочей недели, ставивший ограничения на работу женщин и подростков и запрещавший использование труда детей в возрасте младше 14 лет [13]. В декретах от 11/24 декабря 1917 г. и 22 декабря 1917 г./4 января 1918 г. содержались положения о страховании на случай безработицы и болезни [14]. Проводить в жизнь эту политику "протекционистского" рабочего законодательства было невозможно без сотрудничества какого-то центрального органа, который представлял бы рабочих. Эту брешь заполнили профсоюзы, и их позиции соответствующим образом упрочились. За отсутствием другого аппарата на них было возложено управление социальным страхованием, которое было предусмотрено декретом от декабря 1917 г. [15] Во-вторых, Советское правительство теперь испытывало острую нужду в том, чтобы обеспечить противовес возраставшей анархии фабрично-заводских комитетов и рабочего контроля, и нашло этот противовес в лице организации, которая претендовала на то, чтобы представлять общие – в отличие от групповых – интересы рабочего класса. И здесь тоже профсоюзы с триумфом получили то, что им причиталось. Подчинение фабрично-заводских комитетов упорядоченной профсоюзной организации превратилось в цель советской, так же как и профсоюзной, политики.

Новый альянс между правительством и профсоюзами был публично скреплен на проходившем в Петрограде в январе 1918 г. – в момент роспуска Учредительного собрания – Всероссийском съезде профессиональных союзов. Успех Октябрьской революции оказал воздействие на политический облик союзов: из общего количества в 416 делегатов с правом голоса 273 были большевиками и 66 – меньшевиками [16]. Будущие взаимоотношения между правительством и профсоюзами сразу же превратились в кардинальную проблему съезда и предмет наиболее упорных дискуссий. Они затруднялись позицией, занятой Лозовским, который, хотя и возглавлял альянс между правительством и профсоюзами, заключенный с целью преодолеть анархию рабочего контроля, со своей обычной энергией высказывался и писал о необходимости сохранить полную автономию профсоюзов по отношению к органам политической власти и вышел – или был исключен – из большевистской партии, Рязанов, другой ведущий большевик, состоявший в Центральном Совете профсоюзов, остался в партии, но, как было известно, придерживался убеждений, которые были не так уж далеки от позиций Лозовского. Зиновьев, присутствовавший на съезде как главный делегат от большевистской партии, подверг критике "независимость" профсоюзов: этот лозунг, который раньше означал независимость от буржуазии, теперь, при рабочем правительстве, не может означать ничего иного, кроме права "поддержки са-

ботажников". Профсоюзы уже стали частью Советской власти, послав своих делегатов во ВЦИК. С другой стороны, Зиновьев выступал против каких бы то ни было намерений запретить стачки: ведь проблема национализированных отраслей промышленности тогда еще едва-едва зарождалась – правительство даже готово было вносить вклад в забастовочные фонды. Главные ораторы от меньшевиков Майский и Мартов утверждали, что поскольку революция была революцией буржуазно-демократической и никакой иной быть не могла, то профсоюзы должны выполнять свои обычные функции, сохраняя полную независимость от государства. Лозовский, отстаивавший свои позиции с момента Октябрьской революции, благоразумно занял промежуточную линию. Он резко отмежевался от взглядов Зиновьева, категорически осуждая идею, будто профсоюзы должны сразу же превратиться в "органы государственной власти", чьи решения "проводятся принудительным путем". Однако он согласился с выводом – подспудно присутствовавшим и в доводах меньшевиков, – что как только социализм будет достигнут, то исчезнут и возражения против интеграции профсоюзов в рамки государственной машины. Главная резолюция съезда, хотя и приветствовала революцию как "социалистическую революцию", отражала известную степень компромисса с более осторожной позицией Лозовского в отношении временного расписания.